Ох

— Кать, Кать — Тихон хватает одногруппницу за руку. — А забей по-братски адрес. — По-сестрински, сколько раз повторять. Диктуй — девушка недовольно достаёт телефон, зная Тихона и то, что он просто так не отстанет. — Третья улица строителей… — Квартира 12? Тих, ты прикалываешься? Иронии судьбы пересмотрел? — Ну Катюш, ну забей, правда очень нужно. — Ну, на, смотри — она поворачивает к нему телефон с геолокацией какого-то дома. — А скинь мне? — мило улыбается и Катя, на которую, к слову, уже со второго курса эта улыбочка не действует, раздраженно цокает и через секунду слышит сообщение на телефоне Жизневского. — Ты лучшая. — Я в курсе. — все же по-доброму улыбается и смотрит на Тихона. — А тебе зачем этот дом? — Ой, да пойду сегодня туда. — Зачем? — не унимается девушка. — Надо, очень надо. — Молодые люди, выйдите из аудитории, вы мешаете мне проводить занятие. — неприятный голос преподавательницы доносится до них. — Извините, Евгения Александровна. — Вышли, я сказала. — Этого можно было ожидать. — недовольно сказала Катя уже за дверью. — Пойдём домой? Она ж все равно больше не пустит нас. — А, да, ты иди, мне там кое-что сделать надо. — Тиш, ты уже задолбал меня со своим Ваней. Представить не могу, что будет, когда вы встречаться начнёте, про меня ж позабудете, гады. — Что? — Жизневский с выпученными от удивления глазами посмотрел на собеседницу. — Да он просто как друг хороший. Мне он не нравится… Совсем. — Тихон обиженно оттягивает лямку рюкзака. — Да-да, я если что крёстная у ваших детей, ладно? — она ехидно усмехнулась, когда парень покраснел и с обиженным ‘Пока, целую’ все же обнял ее и стремительным шагом пошёл на выход из здания. Уже смеркается. Он идёт мимо цветочного, на секунду останавливается, но тут же, тряхнув головой, проходит мимо. Теперь к Янковскому он точно не пойдёт. Абсолютно точно. Но посмотреть по картам его дом все же можно. Тем более Катя уже все скинула. — Так тут совсем недалеко! — счастливо бормочет он. — не то чтобы я пойду к нему в гости. Но на будущее же можно пройтись? Просто чтобы дорогу знать. Заткнув свой внутренний голос, который безжалостно усмехался над его недавним обещанием, Тихон двинулся по направлению, которое показывали карты. Через пару минут он оказался у двери чужого дома. — Все, путь запомнил? Пора домой. — сказал Тихон сам себе. Из подъезда вышла женщина с коляской, с трудом придерживая железную дверь. Жизневский, почти на автомате, помог придержать ей дверь. Женщина ему улыбнулась и с тихим ‘спасибо’ ушла в неизвестном направлении, оставляя Тихона держать дверь открытой. ‘Нет, ну такой шанс упускать нельзя’ подумал парень и зашёл в подъезд. Чувствовался холод. Он, засунув руки в карманы, подошёл к первой двери, чтобы узнать номер ее квартиры и понять, где теоретически может находится квартира Вани. №1 Понятно, это же первый подъезд, можно было и догадаться. Тогда двенадцатая квартира будет на… ‘раз-два, три-четыре, пять-‘ — Тихон нахмурившись пытался посчитать сколько этажей ему нужно проехать. — Шесть? Да, шестой этаж. — уверено сказал он сам себе, вызывая лифт. Но, оказавшись в кабине, он, ещё раз пересчитав про себя этажи и квартиры, все же нажал на кнопку шестого этажа. ‘А он же мог и правда пошутить’ пронеслось у него в голове, когда дверцы лифта раскрылись. ‘Отступить не поздно’ судорожно подумал он, но тут же, наперекор себе, напористо нажал на кнопку дверного звонка. ‘Вот сейчас выйдет к тебе какая-то бабка и что ты ей скажешь? А может вообще мужик-алкаш какой. Или…’ Дверь открылась, показывая каштановую макушку Вани и его уставшее лицо, которое оживилось, как только он увидел, кто стоит за дверью. — Тих, ты пришёл! — радостно воскликнул он, открывая дверь на распашку и позволяя Жизневскому войти. — А как я мог не прийти? — Тихон оглядывает Янковского, на котором из одежды только растянутые штаны и такая же повидавшая многое синяя футболка. Ваня краснеет и спрашивает, хочет ли Тихон чай. Наверное, этот вопрос возникает как рефлекс у всех людей, к которым пришли гости. — Не, спасибо. Тебе же роль учить надо? Помочь как? — Эм… — Ваня смущено отводит взгляд — Давай в гостиную пойдём, там… — он наконец смотрит на Тихона. — Я буду пытаться учить, ты проверишь меня? Мне там страничку всего осталось. Жизневский расцветает улыбкой, утвердительно кивает и следует за спиной парня в гостиную. Квартира ничем не примечательна, но, увидев женскую одежду на стуле, Жизневский не то расстраивается, не то разочаровывается. — Я с подругой снимаю. — говорит Ваня, проследив за взглядом Тихона. — М, так у тебя девушка есть? — пытается говорить как можно более расслабленно, но нотки разочарования не удаётся скрыть. — Нет, я не особо люблю это вот все… ну… И я вообще-то сказал, что с подругой, а не девушкой. — Начинает оправдываться по непонятной причине перед старшим. — Ладно-ладно, я понял, не кипятись, я ж сказал, чай не хочу, — улыбается Жизневский и решает поверить Ване. Парень неловко разворачивается, чтобы взять листки с ролью и, нахмурившись, начинает зачитывать слова с последней страницы. Одновременно с этим, он показывает Тихону рукой на рядом стоящий диван, приглашая сесть. А Жизневскому два раза повторять не надо, он покорно садится и не отводит взгляд от лица Янковского. Дома он какой-то другой… Дома можно спокойнее рассмотреть его закусанные розовые губы, прочерченные скулы, руки, с до боли аристократическими тонкими пальцами и выпирающими венами… — Тиш, нормально было? — Ваня поднимает на него глаза, когда заканчивает. Жизневского выбивает из себя этот взгляд. — Да, давай сюда листы, будем наизусть проверять — только и может выдавить он. Ваня протягивает ему страницы текста и не знает, куда деть руки. Не только руки, он не знает, куда деть себя. Поэтому, переминаясь с ноги на ногу и нервно заламывая кисти рук, тихо начитает говорить. Жизневский поглядывает текст и исправляет даже самые незначительные ошибки в речи парня. — В красивом платье… — Янковский запинается, когда улавливает недовольный взгляд Тихона. — Замечательном? — делает ещё одну попытку он, не отводя глаз, но видит все тот же недовольный взгляд. — Прекрасном? — Ваня уже забыл про что именно он говорит. Но Тихон, зараза такая, только молча мотает головой из стороны в сторону и улыбается. — Тиш, я забыл, что там? — Янковский с надеждой пытается заглянуть в лист с текстом. — Ну, вспоминай. — Тихон хитро ухмыляется, отмечая, как на лбу Вани появляется складка от раздумий. — Блестящем! Точно! — радостно выкрикивает парень, а через секунду замечает, как Жизневский смеётся и отрицательно качает головой. — Все, мне надоело, какое там слово, Тиш?! — делает шаг ближе, чтобы посмотреть в текст. — Давай вспоминай! Мы развиваем твою память. — Тихон строго смотрит на младшего, но у него это выходит слишком комично. — Красивом? — уже без надежды спрашивает парень. — Было уже. — Я не помню — растягивая гласные повторят он обиженно. — Все ты помнишь, пока не скажешь, мы дальше не пойдём. — категорично отвечает ему Жизневский, но, замечая погрусневшее лицо Вани, смягчается и добавляет. — Давай, радость моя, полстранички осталось. Ваня думает секунд пятнадцать, а потом неуверенно спрашивает: ‘Желт… Не-не, золотом? ’ И, заполучив утвердительный довольный кивок от парня, легко продолжает свой монолог. — Ну всё. — решительно говорит Янковский, а старший способен ответить ему лишь усталой улыбкой. Складывается ощущение, что это не Ваня страдал, пока не мог вспомнить точное описание платья, а Тихон. Янковский садится рядом на диван с парнем и устало откидывает голову назад. Нет-нет-нет, Жизневский не заглядывается на его шею, нет. И, конечно же, не рассматривает, подрагивающий при каждом глотании вязаной слюны, кадык. — Тиш — Ваня лениво поворачивает к нему голову. — Ш-ш-ш-ш. — Чего шипишь? — Пробую. — говорит абсолютно серьезно. — Мне нравится. Жизневский совсем теряется, и это, видимо, сильно отражается на его лице, потому что Янковский звонко смеётся, когда смотрит на него и говорит: ‘ой, да расслабься ты, все хорошо’. — Вань? — Тихон встаёт с уже прогнувшейся под ним части дивана. — М? — смотрит на него снизу. — Я… домой, наверное… — старший неловко чешет затылок, а Ваня расстроенно спрашивает: ‘у тебя дела какие-то есть? ’. В ответ на это Жизневский отрицательно мотает головой и, успев заметить только хитрую улыбку на лице у Вани, чувствует, как рука младшего требовательно тянет его за руку к себе. Тихон, особо не сопротивляясь, но все же пытаясь контролировать ситуацию, падает вслед за рукой Вани. Оказывается в сантиметрах от его лица, но все же успевает опереться на свои руки, которые случайно оказываются по обоим сторонам от плеч Янковского. Завиток волос Тихона почти дотрагивается до лба младшего. Оба на секунду замирают. — Я так люблю твои кудряшки, честно. — шепчет Ваня, будто в надежде, что его не услышат. — А я так люблю тебя, честно. — так же тихо отвечает ему парень. Щеки Вани горят, наверное, так же сильно, как и в сознании полыхают все его планы на сосредотачивание всего свободного времени и сил на учебу, а не на всяких красивых мальчиков. — Вань? — Янковского хватает только на то, чтобы поднять вопросительный взгляд на Тихона. — Можно я… — Да. — не даёт договорить ему парень и еле сдерживает себя от того, чтобы не зажмуриться. Жизневский благодарит себя в прошлом за все отжимания и планки, потому что сейчас очень удобно плавно опуститься ближе к Ване и, напомнив себе о том, что дышать для организма не только полезно, но и необходимо, аккуратно прикоснуться к его губам. Аккуратно, чтобы не напугать этого солнечного парня. Чтобы понять, правильно ли все, что он делает. Чтобы почувствовать, легкую дрожь в чужих пальцах, которые так правильно расположились на его шее. Янковского кроет от ощущения чужих губ на своих, от той осторожности, с которой Тихон к нему относится. — И это ты называешь ‘помочь другу выучить текст к мастерству’? — спустя пару секунд, когда они разорвали поцелуй, пока Тихон все ещё в том же положении, спрашивает Янковский. — Нет, это я никак пока не называю, но если хочешь, буду называть ‘отношения с самым милым и очаровательным парнем’. — смеясь отвечает Тихон. — Ну и кто этот парень? — наигранно сердито спрашивает Янковский. — Да есть один везунчик. Парни счастливо смеются, а Ваня спустя пару минут выдаёт: ‘я, кстати, не против, чтобы ты это так называл.’ и смущенно улыбается.