В пучине вод морских

      Амелия упала словно камень, получив холодный и беспощадный удар океана. Он кипел. Накрывшая волна больно стукнула девушку по груди и выбила воздух, почти ничего не оставив. Вода крутила, швыряла, пенилась, издавая звериные звуки. Вот еще чуть-чуть, почувствовала Амелия, и новая волна, которая её затянула под свой могучий рукав, вытолкнет на воздух. Но сверху думали иначе.       Две гребни беспощадно столкнулись и пихнули тельце Амелии поглубже в океан, где вода смерила свой пыл, превращаясь в кисель. Мысль о том, что на поверхности куда хуже, быстро померкла в нарастающей панике. Амелию окружала вода. Везде. Под собственным весом она плавно тонула вниз, ускоряясь от резких движений и дерганья ног, которые были крепко-накрепко связаны. Амелии не хватало воздуха. Она не могла открыть рот, а тем временем мозг разрывался. Давил. Готов был лопнуть изнутри. Амелия непрерывно чувствовала, что сжималась словно маленькая точка, а вокруг сдавливал своим многотонным весом океан. И он был пуст и тих до леденящего ужаса. Никаких морских тварей, готовых разорвать её и покончить с нестерпимой болью от соли, которая горела адским огнем. Казалось, словно эта боль никогда не остановится и Амелия закричит не по-человечески. А мозг изнутри будто надувался, воздух в легких рвал ткани, царапался, просился наружу. Океан мурлыкал, тащил за собой на дно, просился внутрь. Амелия хотела бороться, очень хотела. Но телу так хотелось ощутить терпкую солёную воду на вкус.       Паника начала отступать, и девушка перестала двигаться. Ее почти пустые глаза медленно поднялись вверх, замерев на просветах в океане. Мутная вода казалась очень красивой. Страхи, мысли — всё начало затихать в беспамятстве. Кожа прекратила зудеть, оставив холодному океану приятно обволакивать вздувшиеся пузыри на телесной оболочке. Амелия хотела заплакать, но не смогла и испустила последние признаки воздуха... и поникла. Вода, долго сдерживающая себя, ворвалась внутрь. Она вливалась в щёлки носа, заполняла легкие и затекала во всё без остатка. Обежав тельце Амелии вдоль и поперёк, солёная вода загустела.       Океан замер.

***

      Безмолвный силуэт мирно висел в морском киселе. Веревки у рук девицы обмякли и расплелись. Зрачки когда-то давным-давно живой Амелии помутнели и смотрели в пустоту.       Послышался отвратительно мерзкий рокот, исполинский крик, пустивший неземную мелодию из самих глубин океана — словно владыка миров, Великий Древний Ктулху*, взывал пробудиться и восстать. Зрачок дивы резко почернел, поглотив радужку, а всё ее тело дернулось, выпустив шипы и разорвав в клочья веревки. Сплетенные ноги срослись за много десятилетий в мощный исполинский хвост с острым гребнем, который вырезался из-под холодной кожи, из самой середины хребта. Сирена взмахнула этим хвостом, рассекая воду со свистом, и стремглав помчалась вниз, исчезнув за долю секунд в темной пучине океана.