Арлекин

— Бэтмен не убивал Харви Дента. Он спас моего мальчика, а затем взял на себя вину за ужасные преступления Харви, чтобы я мог, к своему стыду, построить ложь вокруг этого павшего кумира. Я восхвалял безумца, который пытался убить моего собственного ребёнка. Но я больше не могу жить со своей ложью. Пришло время рассказать правду жителям Готэма, и мне пора уйти в отставку. Люси сидела в пустом баре «Айсберг Лаунж», закрыв лицо руками, пока наблюдала за комиссаром Гордоном — бывшим комиссаром Гордоном, — произносившим речь об отставке на ступенях мэрии, и единственное, о чём она могла думать, было… вау. Это были трудные несколько дней для Готэма, когда Джокер и Харли Квинн объединились, чтобы разрушить город. Как раз в то утро мэр выступал с речью на тех же ступенях в мэрии, когда его голова взорвалась на камеру. В новостях не показывали отснятый материал, заявив, что он слишком ужасен для публичного просмотра, но дрожащие свидетели объяснили репортёрам, что произошло, с широко раскрытыми и остекленевшими глазами. — Чёрт, — вздохнула Люси, потянувшись за бутылкой «Grey Goose» за стойкой бара, пытаясь решить, как босс воспользовался бы подобной ситуацией. Дела шли не очень хорошо с тех пор, как ушёл Пингвин, а его место заняла София Фальконе, и стало только хуже, когда русские предприняли шаги в отсутствие Софии. Все они были горазды лишь говорить и решать всё силой. Они не разбирались в бизнесе, в отличие от Пингвина. Они определенно не понимали, что «Айсберг Лаунж» — это не просто место для отмывания денег. Пингвин превратил клуб в заведение, пересекающее границы высшего общества и преступного мира, место для заключения сделок, новых отношений и стирания границ. Но теперь клуб почти всегда был пуст. Без присущих Пингвину гламура и опасности, которые привлекали их, светские львицы и гангстеры, которые раньше стекались туда, нашли новые места для развлечений. В новостях перешли к группе экспертов, спорящих о том, что Харви Дент был серийным убийцей, и что это означало, что Бэтмен взял вину на себя. Они не могли решить, как к этому относиться; некоторые из них были взбешены; другие видели в Бэтмене героя; третьи были слишком обеспокоены тем, что Джокер и Харли взорвали всех, чтобы вообще обращать внимание на последние события. Люси налила себе рюмку водки и залпом выпила её, вытирая рот. — Тебе не кажется, что ещё слишком рано для этого… маленькое создание? Люси резко обернулась, чтобы посмотреть на Виктора Зсасза, который сидел в противоположном конце бара, его рот растянулся в жутковатой ухмылке, от которой у неё побежали мурашки по коже. — Я же говорила тебе не называть меня так! — огрызнулась она. — Ты хоть представляешь, какой ты, нахуй, жуткий? А? Но её слова только заставили Виктора самодовольно усмехнуться. Люси всё ещё не была уверена, было ли партнёрство с Виктором Зсасзем разумным выбором. Поскольку «Айсберг Лаунж» терял деньги, она не могла позволить себе иметь охрану, лишь нескольких девушек, работающих барменами рядом с ней, хотя в большинстве вечеров заведение было настолько пустым, что в этом не было необходимости. Поэтому, когда Виктор появился в поисках работы в обмен на место, где можно было бы залечь на дно, Люси ухватилась за это. Кроме того, всего за несколько дней до этого Харли заявилась в клуб, размахивая пистолетом и требуя от Люси сказать ей, где находится Зсасз, и Люси вроде как понравилась идея нанять кого-то, кого Харли ненавидела. Но, в конце концов, Люси выяснила, почему Харли вела себя так безумно в тот день, и узнала всё об уникальном «наборе навыков» Виктора и работе, которую он раньше выполнял для Кармайна Фальконе. Теперь она не знала, глупо или же разумно было держать его рядом. Если она была действительно умна, она бы использовала его в своих интересах; она использовала бы его, чтобы доказать, что она могущественна, потому что она контролировала его. Но было трудно доказать, что ты могущественен, когда ты на мели. Что Люси было нужно, так это новый спонсор, но русские вряд ли были заинтересованы в инвестировании в ночной клуб. — Не волнуйся, малышка, — усмехнулся Виктор. — Ты не в моем вкусе со своими… грязными волосами. — Фу, мерзость, — проворчала Люси, наливая себе ещё рюмку и смущённо перекидывая свои длинные темные волосы через плечо. Круглая дубовая дверь, которая должна была выглядеть как секретный вход времен сухого закона, со скрипом отворилась, и Люси соскочила со своего стула, чтобы обежать бар с другой стороны в ожидании редкого, желанного посетителя. В эти дни люди не выстраивались в очередь по всему кварталу, пытаясь произвести впечатление на вышибал настолько, чтобы их впустили. Теперь они просто оставили входную дверь широко открытой и надеялись, что клиенты придут. Лицо Люси просияло, когда она увидела, что их новый гость молод, может быть, ему чуть за тридцать, и одет в хорошо скроенный костюм-тройку — один из тех по-настоящему модных, с нагрудным платком и всем прочим — и платиновый ролекс. Это означало, что он был богат, и выглядел он тоже неплохо, с высокими скулами и коротко подстриженными вьющимися чёрными волосами, хотя его глаза были немного жучьими и впалыми. — Здравствуйте, — прощебетала Люси, когда он оглядел пустой клуб, наслаждаясь ностальгическим шиком ар-деко, прежде чем его взгляд остановился на Викторе в конце бара. Виктор покосился на него в ответ, выглядя так, словно был на грани того, чтобы сказать что-то совершенно жуткое их первому клиенту за этот день, так что Люси вмешалась раньше, чем он успел. — Что я могу вам предложить? — просияла она, снова привлекая внимание мужчины к себе. — Здравствуйте, — поприветствовал он её, его губы растянулись в небольшой довольной ухмылке, когда он подошёл к бару. — Сегодня не так много клиентов? — Вы же знаете, как это бывает, — пожала плечами Люси, пытаясь напустить на себя храбрый вид. — Хотя думалось, что люди будут нуждаться в выпивке больше, чем обычно, учитывая всё, что там происходит. Мужчина усмехнулся, снова оглядывая клуб, прежде чем занять место за стойкой бара. Он склонил голову набок, быстро оглядывая Люси. Было что-то нездоровое в том, как его впалые глаза скользили по ней, не оценивая, а… изучая её. Люси расправила плечи, пытаясь игнорировать неприятное чувство, нарастающее в животе. — Как вас зовут? — спросил он, задумчиво прищурив глаза. — Люси, — ответила она, вздёрнув подбородок, пытаясь продемонстрировать уверенность, которую всегда проявлял Пингвин, когда люди пытались над ним поиздеваться. — Я управляю этим заведением, — дерзко добавила она, и улыбка мужчины стала шире, что-то немного опасное блеснуло в его запавших глазах. — Я Роман, — сказал он наконец, протягивая Люси руку. — Роман Сионис. — Приятно познакомиться с вами… мистер Сионис, — осторожно ответила Люси, беря его за руку. Роман снова оглядел клуб, не отпуская руку Люси. Когда он снова повернулся к ней, его хватка на её руке усилилась, заставляя косточки болезненно сдавиться. Пульс Люси участился, но она заставила себя не отстраняться, пристально глядя Роману в глаза, чтобы доказать, что её нелегко напугать; что она сама по себе могущественный босс, даже когда волосы у неё на затылке встали дыбом. — Что ж, Люси, — сказал Роман, мягко улыбаясь, несмотря на то, что крепко сжимал её руку. — Похоже, вам здесь не помешала бы помощь. — О, — запнулась Люси, поняв, что он говорит о деньгах. — Да, может быть, мы могли бы, — согласилась она, выдавив слабую улыбку.

~***~

Отставка Гордона была только началом. В течение последующих недель Харли и Джокер продолжали доносить свою позицию до жителей Готэма, снова и снова. Но безжалостно терроризировать беспомощный город можно было только с помощью неэффективных правоохранительных органов, так долго поддерживаемых парой мстителей в масках. В конце концов, начинало казаться, что повторяешься, и это было так скучно. Поэтому они отступили, потратив некоторое личное время на расслабление и восстановление сил, пока национальная гвардия пыталась вернуть город в рабочее состояние. Но Харли и Джокер вернутся. Полное разрушение тоже было скучным. Гораздо лучше растянуть это удовольствие и поддержать людей в напряжении. Они разбили лагерь на чердаке с видом на залив чуть больше чем на неделю, спали, бездельничали и предавались друг другу всякий раз, когда их охватывал порыв. Затем Буллок написал, что ему нужно увидеться с Харли. Как очень интересно. Было поздно, когда Харли и Джокер подъехали к отделу по особо тяжким, проливной дождь барабанил по крыше полицейского седана. Они вкратце обсудили возможность того, что Буллок предал их, что это была засада, но Буллок остался верным, несмотря на взрывы детских садов и полицейских, не говоря уже обо всех отвратительных вещах, которые они совершили за прошедший с тех пор месяц. Кроме того, что такое жизнь без небольшого риска? Раздался стук в пассажирскую дверь, и Харли выглянула в окно, чтобы увидеть силуэт Буллока на фоне дождя. Она перевела глаза в сторону Джокера, оценивающе приподняв брови. Он лениво приподнял бровь в ответ, соглашаясь с тем, что решение Буллока связаться с ними было немного необычным, прежде чем отпёр двери. Буллок запрыгнул на заднее сиденье, дождь снаружи почти оглушал, пока он снова не захлопнул дверь. — Вы двое когда-нибудь слышали слово «неприметный»? — пожаловался Буллок вместо приветствия, снимая промокшую фетровую шляпу и проводя рукой по своим седеющим рыжим волосам. — Вы в двадцати чёртовых футах от отдела по особо тяжким. Хотите, чтобы вас поймали? Джокер усмехнулся себе под нос, в то время как Харли повернулась, чтобы ухмыльнуться Буллоку на заднем сиденье. — Я скучала по тебе, Харви, — сказала она ему с нежностью, её ухмылка стала ещё шире, когда Буллок заволновался. — Что у тебя есть для нас? — спросила она, наблюдая, как Буллок роется в своём изодранном тренче. — Во-первых, я не твой почтальон, Энн, — проворчал Буллок, используя псевдоним Харли, когда вручал ей конверт. Харли нахмурилась, изучая конверт. Оно было адресовано Буллоку, что делало его похожим на письмо из банка или газовой компании — ничего необычного, что могло бы броситься в глаза в почтовом отделении по особо тяжким. Она осторожно открыла его, и её глаза расширились, когда внутри она обнаружила открытку с изображением сочного зелёного горизонта Сиэтла. А на обороте было короткое сообщение косым шрифтом. Энн, Похоже, тебе было весело без меня. Давай поговорим в ближайшее время. С любовью, Лилиан Грин Лилиан Грин была псевдонимом Пэм, когда она была в Готэме. Харли недоверчиво рассмеялась, её лицо расплылось в растерянной улыбке, когда она трижды перечитала сообщение, затем подняла глаза на Джокера. Он хмуро смотрел на неё, задумчиво проводя языком по шраму на внутренней стороне щеки. Они несколько раз обсуждали ситуацию с Пэм и в итоге пришли к соглашению не соглашаться. Харли всё ещё беспокоилась о том, что с ней случилось, и испытывала определённую степень сожаления по поводу того, как всё закончилось, в то время как Джокер рассматривал все эти чувства как пустую трату времени и энергии. И, кроме того, он подчеркнул, Пэм могла делать всё, что ей заблагорассудится, но вместо этого она предпочла быть скучной. До зевоты. Глаза Джокера сузились, когда он вгляделся в лицо Харли, и к этому времени он уже достаточно хорошо мог её читать, чтобы понять, что такая облегчённая улыбка могла быть только из-за Рыжей. Он издал горлом раздражённый звук и отвернулся, чтобы посмотреть в окно. — Я предполагаю, что это что-то значит для тебя, — нетерпеливо фыркнул Буллок. — Послушай, я должен вернуться внутрь, но есть ещё кое-что, что вы должны знать. Харли и Джокер оба обернулись, чтобы посмотреть на Буллока, их глаза подозрительно сузились. — Прошлой ночью мы задержали нескольких одесских головорезов, — торопливо объяснил Буллок. — Говорят, Борис Косов заказал вас обоих. — И с чего бы кучке приспешников Бориса рассказывать вам, свиньям, что он задумал? — протянул Джокер, откидываясь на спинку сиденья и уставившись в лобовое окно на проливной дождь. — Выглядит, э-э… подозрительно, тебе не кажется, Харли? — Конечно, — согласилась Харли, настороженно косясь на Буллока. — Как будто они хотят, чтобы мы пришли и нашли их. — Может быть, — легкомысленно согласился Буллок. — Мы поймали их при попытке купить ракетную установку у каких-то русских в доках. Так что, э-э, это должно дать вам некоторое представление о том, с чем вы имеете дело. Харли и Джокер фыркнули в унисон и обменялись ещё одним взглядом. — Спасибо, Буллок, — Харли повернулась, чтобы одарить детектива улыбкой. — Мы позаботимся об этом. — Да-да, — поднял руки Буллок и начал выбираться из машины. — Я не хочу знать, ясно? Увидимся… Он толкнул дверь и исчез под дождём, снова оставив Харли и Джокера наедине. — Это должно быть интересно, — заметила Харли, откидываясь на спинку сиденья. — Но разве не кажется… очевидным, что Борис пытается убрать нас? — Очевидно, это лучшее, что они могут сделать, — протянул Джокер, поворачивая ключ в замке зажигания. Двигатель загудел, оживая, когда он наклонил голову в сторону Харли, понимающе приподняв одну бровь. — Но ты убила его заместителя, — указал он. — Это был несчастный случай, — усмехнулась Харли. — Да, ты случайно сбросила его с крыши, — усмехнулся Джокер. Харли счастливо рассмеялась и скользнула по длинному переднему сиденью так, чтобы оказаться рядом с ним. Он закинул долговязую руку ей на плечи, отъезжая от обочины, и она устроилась рядом с ним. Когда они свернули на главную дорогу, Джокер негромко напевал, очевидно, думая об их новом проекте. Харли уже знала, о чём он думает. Что Бэтмен и Чёрная Канарейка — её обновлённое прозвище благодаря некоторой драматизации Артуро Родригеса — тоже услышали бы о планах Бориса насчёт них. Гордон, возможно, больше не был начальником полиции, но у Бэтмена, очевидно, всё ещё были источники в отделе по особо тяжким, и шансов, что они останутся в стороне, практически не было. Восточноевропейские члены банд заказали их? Бэтмен и Чёрная Канарейка пытаются встать на пути? Русские с ракетными установками? О, этого было более чем достаточно, чтобы вытащить Харли и Джокера из постели. В последнее время они достаточно отдохнули. Теперь пришло время немного повеселиться.