~***~
Атмосфера была невероятно напряжённой на съёмках обеденной программы новостей «GCN». Вики сидела за столиком между Стивом Ломбардом из «the Gothamite» и постоянным блогером «GCN» Артуро Родригесом, в оцепенении наблюдая, как визажист подкрашивает лицо Майка Энгеля. Они были там, чтобы обсудить похищение мэра Джокером и Харли Квинн. Вики чувствовала себя так, словно над её шеей нависла гильотина с тех пор, как прошлой ночью появились новости, и лезвие, казалось, было всё ближе и ближе каждый раз, когда она вспоминала последнее, что сказала Харли. «Спасибо за это, Харли». Спасибо за это, Харли. Спасибо, что позволила мне продвинуть свою карьеру с помощью твоей пропаганды. У Харли всегда была своя точка зрения, и, без сомнения, была гнусная причина, по которой она направила Вики к Анне Рамирес. Была причина, по которой она хотела обнародовать эту историю, но Вики была слишком ослеплена амбициями, чтобы понять, что, возможно, на этот раз Харли не просто скармливала ей историю как часть игры за власть со своими не менее злыми врагами. Возможно, на этот раз это затронет обычных людей. Одно было неизбежно, и Вики знала это так же хорошо, как и все остальные в Готэме. Похищение мэра было только началом. Вот-вот должно было произойти что-то плохое. Продюсер шоу начал отсчёт — три, два, один — прежде чем зажглись огни камеры, красные точки в море черного. Вики слушала, как Энгель приветствует своих зрителей, кратко излагая то, что они знали о похищении мэра. Затем он повернулся к Ломбарду, спросив о его статье, утверждающей, что появление Канарейки в Готэме практически гарантировало возвращение Джокера, на этот раз в сопровождении Харли Квинн. — Джокер всегда преследует Бэтмена, — настаивал Ломбард. — Он одержим им. Это то, что мотивирует его. — Вы действительно думаете, что если Бэтмен исчезнет, Джокер остановится? — Энгель нахмурился. — Это случалось и раньше, — утверждал Ломбард. — Затем возвращается Бэтмен, якобы чтобы остановить нарковойну, и посмотри, где мы! Энгель повернулся к Вики, и камера, направленная на неё, включилась, экраны, закрывающие заднюю стену, показали несколько изображений её измученного лица. — Я думаю, нам нужно учитывать, что за кулисами происходит нечто большее, — медленно произнесла Вики, думая о Харли в нижнем белье двумя днями ранее, которая, очевидно, только что провела некоторое личное время с Джокером в их гостиничном номере. Было ужасно осознавать, насколько близко Вики была с ними знакома. — Что в этой истории есть нечто большее, чем мы знаем, — слабо добавила она. — Вы имеете в виду откровения о Харви Денте? — вмешался Артуро. — Что, возможно, у Бэтмена была веская причина убить Дента? — Контекст имеет значение, — сказала Вики, зная, что это звучит жалко. — Контекст? — недоверчиво сплюнул Ломбард. — Вчера вы фактически обвинили Харви Дента в убийстве копов, а комиссара Гордона — в сокрытии этого. И сегодня вы говорите, что у Гордона была веская причина? Вики была избавлена от необходимости отвечать, когда серия пронзительных звуковых сигналов эхом разнеслась по комнате, все камеры выключились, а на экранах появились помехи. Продюсеры и операторы растерянно переглянулись, в то время как Майк Энгель побледнел, уже зная, что сейчас произойдёт. Статика на экранах сменилась кадром мужчины, стоящего за трибуной перед американским флагом, с чучелом белоголового орлана справа. Это был мэр Гарсия, и его лицо было раскрашено, как у Харли Квинн. — О Боже мой, — прошептал кто-то в тишине, воцарившейся в студии. Страх, скручивающийся в животе Вики, начал расти, пока она смотрела, как мэр приготовился говорить, от чего крошечные волосы у неё на затылке встали дыбом. — Дамы и господа, мои сограждане Готэма, — сказал мэр, выглядя напряжённым под толстым слоем грима. — Сегодня у меня… для вас печальные новости. К настоящему времени вы, наверное, уже слышали репортаж о Харви Денте. Я здесь для того, чтобы сообщить, что вам до сих пор не рассказали всю историю целиком. Что в свои последние дни Харви Дент был не героем Готэма, а серийным убийцей… злодеем по имени… Двуликий. Ломбард резко обернулся, чтобы посмотреть на Вики, её заявление о том, что за кадром этой истории было что-то ещё, оживало прямо у них на глазах. — Вы все заслуживаете того, чтобы знать правду, — сухо продолжил мэр. — Комиссар Гордон должен выступить и объяснить, почему он солгал нам. Если комиссар Гордон не… Мэр резко остановился, его обведённые чёрным глаза закрылись, пока не раздался нетерпеливый гнусавый голос. Этот рокот заставил студию коллективно ахнуть, напомнив им, что всё это было всего лишь шоу, напомнив Вики, что она добровольно приняла в этом участие. Мэр Гарсия глубоко вздохнул, снова глядя в камеру. — Если комиссар Гордон не выступит в течение двадцати минут, чтобы объясниться, четыре начальные школы Готэма будут взорваны. Я могу только надеяться, что это побудит комиссара поступить правильно. — Он только что сказал, что взорвут школы? — кто-то ахнул. Вики погрузилась в себя, желая исчезнуть, слушая хор панических голосов, нарастающих вокруг неё. Она чувствовала, как Ломбард пристально смотрит на неё, обвиняя в участии во всём этом, заставляя её чувствовать, что гильотина приближается все ближе и ближе. Но только двадцать минут спустя, когда комиссар Гордон не выступил, а город сотрясли четыре взрыва, лезвие, наконец, опустилось.~***~
По подсчетам Джокера, это был исключительно продуктивный день. После того, как Харли поделилась своим видением отвлекающего манёвра и насилия, чтобы вернуть мэра в руки Гордона, они начали планировать, что должно произойти дальше. Затем они вырубили мэра, чтобы немного уединиться. В то уединённое время не было времени ни на что взрослое, не тогда, когда у них обоих было несколько часов сна и нужно было работать. Итак, когда мэр отключился в своём инвалидном кресле, Джокер бросил своё пальто на пол, чтобы они с Харли могли немного вздремнуть. Он закинул руку за голову, а она прижалась к нему, настаивая, что им нужно три часа, чтобы каждый из них смог завершить два цикла быстрого сна. Он усмехнулся и согласился, подождав, пока она не начнёт громко храпеть, прежде чем закрыть глаза и заснуть. Три часа спустя его глаза открылись, а Харли всё ещё храпела, положив голову ему на грудь и собственнически обхватив его рукой. С тех пор, как она попрощалась с Софией, в ней произошли перемены. Это было не так неприятно, как щелчок выключателя, но с ней такого никогда не было. Она просто превращалась из одного воплощения себя в другое, всегда всё в ту же упрямую, злую, бесстрашную личность, которую Джокер встретил в Аркхэме, но с постоянно меняющейся миссией. Именно миссия всегда доставляла ей неприятности, потому что она так решительно придерживалась сценария. На этот раз это было большим изменением — она полностью отказалась от концепции сценария. Вместо того, чтобы бороться с течением или с самой собой, она блаженно плыла сквозь шторм. М-м-м… наконец-то. Переодевшись в гражданскую одежду — он в неприметных чёрных джинсах и футболке, а Харли в привлекательном чёрном сарафане и сандалиях — костюмы, отвлекающие от того, кем они были на самом деле, — они взяли немного шаурмы из фургона с едой на окраине города и пробрались на крышу здания радиостанции «GCN», где они могли наблюдать за шоу с хорошей высоты. Они смотрели пресс-конференцию мэра по зашифрованному телефону, пока ели, затем наблюдали с высоты двадцатого этажа, как школьные автобусы и полицейские патрульные машины наводнили город. Как и следовало ожидать, Гордон молчал, и двадцать минут спустя над школами расцвели четыре ревущих огненных шара. Харли прислонилась к нему, прижавшись спиной к его груди, его рука обвилась вокруг её плеч, прижимая к себе. Она обернулась, чтобы одарить его слащавой улыбкой, когда языки пламени лизнули культовый горизонт Готэма позади неё, и она выглядела счастливее, чем Джокер когда-либо видел её. Желание просунуть руку под этот маленький чёрный сарафан, пока они наблюдали, как первая волна хаоса обрушивается на город, было заманчиво, но тут зазвонил её телефон — Буллок с новостями, — и в любом случае у них было много работы, которую нужно было сделать. Джокер ограничился тем, что сжал её талию и потёрся носом о её шею, вдыхая её сладкий, потный запах, в то время как она обмякла в его объятиях и вздохнула. Но для этого прямо сейчас много что нужно было сделать, слишком много работы, а позже будет ещё много времени. Они продолжали прокладывать нити, чтобы потом потянуть за них, готовясь к этому вечеру. Буллок продолжал отправлять текстовые сообщения Харли, держа их в курсе передвижений Гордона, которые в основном состояли из того, что он забаррикадировался в своём кабинете с несколькими «хорошими полицейскими» по имени Эссен и Акинс, а также заместителем мэра Кролом. Джокер должен был отдать должное Харли. Она покорила Буллока. Он видел, как она использовала сочетание привязанности, жестокости и равнодушия к тому, как обращалась с ним. В одну минуту пугала его, в следующую защищала, а теперь ему либо промыли мозги, либо он влюблен в неё. Трудно было сказать, что именно, но он полностью принадлежал ей; она поглотила его душу. К заходу солнца Крол был на ступенях мэрии, выступая по телевидению с речью о том, что полиция не будет вести переговоры с террористами. Они смотрели выступление Крола из техасского магазина «Joe's Body Shop», где они могли приобрести дешёвые медицинские принадлежности, чтобы незаметно вставить крошечную взрывчатку Сергея в мэра. В данный момент он лежал лицом вниз на верстаке посреди гаража, без сознания и в несолидном положении, в то время как Харли спорила с Техасцем Джо и жуликоватым доктором по имени Фармацевт, который должен был делать имплантацию. Харли настаивала, что всё должно быть сделано правильно, иначе кто-нибудь может заметить, и всё будет напрасно. Джокер отвёл взгляд от старого телевизора, показывающего заключительную часть речи заместителя мэра, его глаза искали Харли в другом конце гаража. Он всё ещё был одет в джинсы и футболку, неброский и неприметный, в то время как Харли была накрашена и одета в костюм, её светлые волосы беспорядочно свисали на спину. Её роль в тот вечер была более заметной, в то время как он снова был водителем на побегушках. Она вела переговоры с Фармацевтом о его услугах, её тёмные глаза сузились, а красные губы недовольно поджались, когда она позволила ему выставить ей более высокую сумму за то, что он установит бомбу в шею мэра. — Твоя девочка не потерпит ни от кого дерьма, а? — Сергей ухмыльнулся, бочком подходя к Джокеру, где тот стоял, прислонившись к верстаку, заваленному медицинскими принадлежностями и поддельными шляпами от Гуччи. — Моя девочка, хм? — промурлыкал Джокер, принимая бутылку водки, которую передал ему Сергей, и делая быстрый глоток, но отказываясь от следующей предложенной порции кока-колы. Серж весь день был под градусом, чтобы поддержать себя, но Джокер предпочитал кофе и усталость, хотя ему нравился вид нюхающего кокаин пиромана, пытающегося угнаться за ним и Харли. Это заставило его тихо рассмеяться, когда он передавал водку обратно русскому. — Она не твоя девочка? — На лице Сергея появилось лукавое выражение, и взгляд Джокера снова переместился через комнату на Харли. Она перешла от насмешливого тона к милому, расположив к себе Фармацевта, вероятно, заверяя его, что она знает, что он достаточно талантлив, чтобы сделать то, что она хочет. Очевидно, это работало. — Моя девочка, — Джокер снова попробовал слово на вкус, пробуя его значение на вкус. Люди были так одержимы ярлыками. Они были нужны им, чтобы понимать мир. Мэр назвал Харли его девушкой, вопиющая попытка опошлить весь… опыт общения с ней. «Быть с ней» означает находиться в её присутствии, работать с ней, спать рядом с ней, смеяться с ней, есть с ней, трахаться с ней, устраивать с ней хаос. Эти объективные факты подтверждали предположение Марти о «единении», которое, как бы романтично и институционально это ни звучало, было реальностью происходящего. Ярлык номер один. Джокер противопоставил обвинению «девочка» слово «партнёр», потому что это было более точно. Партнёры во всём вышеперечисленном. Это предполагало… симметрию. Ярлык номер два. Ещё была фраза, которую парни использовали для неё — его девочка. Это был жаргон умников, используемый для обозначения подружек-головорезов или любовниц босса мафии. Женщинам отводились второстепенные роли. Это была старая школа, подразумевающая право собственности. Харли никогда бы никому не принадлежала и не контролировалась, и всё же Джокер нашёл что-то соблазнительное в таком ярлыке именно потому, что он никак не подходил ей. Ярлык номер три. Гражданские лица с их высоко ценимым моральным мистицизмом заклеймили Харли и Джокера террористами и психопатами. Злодеями. Им нужны были ярлыки для их здравомыслия; вот почему они пришли в такое замешательство, в такой хаос, когда им открылась правда мира. В этом была прелесть их работы. Великолепие Харви Дента и Джима Гордона, Бэтмена и Харли Квинн. Размытые границы правды и лжи, добра и зла, монстров и героев, а также насилие, которое каждый из них использовал по-своему, чтобы контролировать свои маленькие миры. За исключением Харли. Её мир не был тесен; мир был широко открыт для неё. Мир принадлежал ей, если она этого хотела. Пресс-конференция заместителя мэра закончилась, и Джокер пересёк автомастерскую и подошёл к Харли. Прошло почти два дня с тех пор, как у них в последний раз была возможность поваляться голыми вместе, и эти мысли о ярлыках и Харли заставляли руки Джокера дёргаться, чтобы прижать её к чему-нибудь, чтобы заставить её извиваться. Он поддался другому импульсу, схватив её руку, и притянул её к себе. Он поднёс руку к её горлу, позволив своим пальцам обвить её тонкую шею, как она делала с ним несколькими ночами ранее на конспиративной квартире. Это было по-собственнически, немного извращённо, и, когда она подняла на него глаза, окрашенные чёрным гримом, её пульс участился под его большим пальцем, он понял, что они снова на одной волне. Эту собственническую позу можно было легко изменить, когда его сердцебиение билось под её большим пальцем, когда она заявляла о своих правах на него. Симметрия. Террористка. Девушка. Психопатка. Напарник. Злодейка. Моя девочка. Это были ярлыки, необходимые людям, чтобы их понять. Харли и Джокеру не нужны были ярлыки, но, когда она посмотрела на него, на её красных губах расцвела ухмылка, Джокер мог ясно видеть, о чём она думает. Наклонись. Забавно. Он думал о том же самом.~***~
Незадолго до полуночи они сообщили СМИ имена учителей. Бонни Хантер, Джастин Спрейк, Адитья Рамеш и Кэтрин Эллис. Четыре учителя, по одному от каждой школы, которые были разрушены ранее в тот день. Все молодые, одинокие и отсутствующие на работе в течение двух дней. Похищенные головорезами Джокера и Харли Квинн и, без сомнения, занимающие центральное место в следующем этапе их плана. Были ли они всё ещё живы? Могут ли они быть использованы в качестве разменной монеты, чтобы заставить Гордона заговорить? Могли ли они уже быть мертвы, в качестве наказания, предупреждения или знака того, что будет дальше? Гордон выскочил на крышу отдела по особо тяжким, лихорадочно оглядываясь по сторонам. — К нам едут группы спецназа, — объявил он в темноту, ожидая, пока один из них выйдет вперёд. Затем он заметил Канарейку, наполовину скрывшуюся в тени, и, как только он увидел её, было легко разглядеть Бэтмена, маячившего рядом с ней. — Харли в Мидтауне, — объявила Канарейка низким шипящим голосом. — Возле башни Уэйна. Гордон наблюдал, как они обменялись взглядами, прежде чем Канарейка снова растворилась в тени, а Бэтмен повернулся к Гордону. — Отправь своих людей к зданиям Хантер и Спрейк, — хрипло сказал он. — Посмотрим, что ты сможешь найти. Мы можем покончить с этим сегодня вечером.~***~
Было уже около полуночи, когда Харли выбралась из вишнёво-красного Ламборгини, который они угнали из гаража Башни Уэйна. Портативная рация в её руке зашипела, давая ей знать, что все на своих местах, когда она посмотрела на камеру видеонаблюдения. Она встряхнула волосами и повернула своё накрашенное лицо к камере, чтобы технология распознавания лиц Бэтмена могла легко её засечь. На улице было темно, уличные фонари давали минимальное освещение, но Джокер и Лонни прикинули, что шансы на то, что Бэтмен не использует какую-нибудь сомнительную с моральной точки зрения технологию, чтобы выследить их, были ничтожно малы. Позади Харли раздался негромкий стук из багажника Ламборгини, одурманенный лекарствами, но находящийся в сознании мэр Гарсия слабо боролся за свободу. Харли расправила плечи, игнорируя мэра, ожидая, когда рация сообщит ей, что пришло время начинать шоу. Идея вытащить Бэтмена всё ещё вызывала у неё беспокойство, но её мнение о его убийстве менялось. Джокер видел в нём контраст, противоположное отражение самого себя. Харли рассматривала Бэтмена как полезный инструмент для обмана. Вызов. Рация снова зашипела, когда один из их приспешников сообщил ей, что Тумблер был замечен в четырёх кварталах к северу, прямо на окраине города, и направляется в её сторону. Харли отвернулась от камеры, ее пульс ускорился, когда она скользнула за руль Ламборгини и бросила рацию на пассажирское сиденье. Она нажала на кнопку зажигания, позволяя двигателю взреветь, в то время как её взгляд метнулся к зеркалу заднего вида. Когда в квартале позади неё показался Тумблер, она сделала глубокий вдох и отпустила сцепление, переключаясь на первую передачу, одновременно нажимая на газ, и спортивный автомобиль с визгом помчался по улице. Её взгляд метался между стрелками спидометра Ламборгини и зеркалом заднего вида, наблюдая, как Тумблер приближается, когда она мчится на юг через центр города, проносясь мимо Башни Уэйна и здания Краун. Она переключила передачу на вторую, затем на третью, двигатель набирал обороты, когда стрелка спидометра перевалила за сто десять, приближаясь к ста двадцати. Тумблер догонял её, вот почему они украли что-то достаточно быстрее, чтобы обогнать его. Что-то, за чем он мог бы гоняться. Рация снова зашипела, голос Слая сообщил ей, что он готов, когда она будет готова. Затем позади неё раздался взрыв, когда водитель Тумблера включил двигатель, направляя танк вперёд до тех пор, пока он не задел задний бампер Ламборгини. Харли снова переключила передачу, её нога сильно вдавила педаль газа в пол, когда стрелка спидометра достигла ста сорока, ста сорока пяти, ста пятидесяти… Раздался взрыв, от которого сердце Харли подпрыгнуло, хотя она и приготовилась к нему. Слай находился в одном из зданий справа от неё, вооружённый ракетной установкой. Он выстрелил по Тумблеру, отчего тот отлетел в сторону и перекатился на бок. Харли обхватила руль руками, собираясь с духом, и нажала ногой на тормоз, отправив Ламборгини в занос. Машина кружилась, кружилась и кружилась, центробежная сила вдавливала Харли обратно в сиденье, пока она, наконец, не остановилась, покачиваясь на колёсах. Она прерывисто выдохнула и нажала на кнопку, чтобы открыть багажник, давая мэру шанс сообщить о своём присутствии их преследователям. Затем она схватила свой пистолет с сиденья и пинком распахнула дверь, готовая перебежать улицу в сторону переулка, где её ждал Джокер на их машине для побега, невзрачной Тойоте. Если быть честной с самой собой — а в последнее время она пыталась быть честной — Харли не думала, что это будет так просто. На самом деле, она надеялась, что этого не произойдёт, но всё равно зарычала от разочарования, когда началось это ёбаное жужжание, и Бэтцикл, набирая скорость, помчался по улице с Канарейкой, аккуратно спрятанной за его чрезмерно большим передним колесом. Харли остановилась посреди улицы, поджав губы, подняла пистолет и выпустила несколько ленивых пуль, которые срикошетили от асфальта. Её глаза сузились, когда Канарейка приблизилась, и она нажала на спусковой крючок, выпуская пулю за пулей в переднюю часть Бэтцикла, пока, наконец, не попала в цель. Раздался ХЛОПОК, когда взорвалась передняя шина Бэтцикла, отбросив весь транспорт назад, а Канарейку — на тротуар. Губы Харли скривились в довольной ухмылке, когда она повернулась, чтобы снова помчаться в переулок, её желание вернуться в убежище и наблюдать, как разыгрывается следующая фаза, пересиливала её желание убить раздражающую новую помощницу Бэтмена. Будет более подходящий момент убрать Канарейку с шахматной доски, и это действительно будет того стоить. Но как только Харли добралась до входа в переулок, Бэтмен спикировал перед ней, преграждая путь. Харли попятилась назад, когда он замахнулся на неё, заставив её нахмуриться, когда она попыталась выставить свой пистолет между ними. Он пнул её по руке, отправив пистолет в полёт, но прежде чем Харли успела нырнуть за ним, он схватил её за пиджак и развернул, прижав к стене переулка. — Где учителя? — взревел Бэтмен, используя свою хватку, чтобы поднять её. — Почему вы обнародовали их имена! — Думаю, тебе придётся подождать, чтобы узнать, — усмехнулась Харли, отводя кулак назад, чтобы ударить его в то место, где его броня сдвинулась на шее — маленький трюк, которому научила её Дина. Но прежде чем она успела ударить его, Бэтмен поймал её за руку и вывернул её в сторону, ударив запястьем об угол здания. Что-то в запястье Харли хрустнуло, заставив её скосить глаза, когда её охватила боль. Она издала сдавленный, пронзительный, намеренно женственный крик, который напугал Бэтмена настолько, что заставил его отпустить её и сделать шаг назад. В переулке позади него взревел двигатель, включилась пара фар, и Бэтмен оглянулся как раз вовремя, чтобы увидеть мчащуюся к нему Тойоту. Харли прижалась спиной к стене переулка, прижав запястье к груди, когда Тойота врезалась в Бэтмена, отбросив его на капот. Машина с визгом остановилась в нескольких футах от Ламборгини, из которого мэр в данный момент пытался выбраться, и Бэтмена отбросило на бетон. — Блядь, — прошипела Харли, шатаясь, выходя из переулка, когда Тойота с визгом затормозила рядом с ней, и пассажирская дверь распахнулась. — Это выглядит не очень хорошо, — протянул Джокер, в его голосе звучало удивление, когда Харли с хмурым видом завалилась на пассажирское сиденье. — Он сломал мое ёбаное запястье, — пожаловалась она, что только заставило Джокера безразлично усмехнуться, когда он завёл машину и помчался по улице. Харли повернулась, чтобы посмотреть в заднее окно, наблюдая, как Ламборгини остаётся всё дальше позади них, и прижала ладонь к своему быстро опухающему запястью. Это всё ещё казалось слишком легким, и она повернулась к Джокеру, чтобы сказать ему об этом, когда что-то приземлилось на крышу над ними с глухим стуком, привлекая их внимание, прежде чем они обменялись взглядами. — О-о-о… — прорычал Джокер, его глаза заблестели, когда он одарил Харли ухмылкой. — Среди нас есть маленькая птичка. Он резко крутанул руль влево, затем вправо, заставив машину дико вилять, в то время как Харли изо всех сил пыталась открыть бардачок одной рукой. Прижимая больное запястье к груди, она достала револьвер и взвела курок, затем повернулась, чтобы посмотреть, как ноги Канарейки в ботинках болтаются взад-вперёд по заднему ветровому стеклу. Харли быстро выстрелила шесть раз подряд в потолок, опустошив барабан, но не сумев сбросить мини-мстителя. — М-м-м, она хочет поиграть, — пробормотал Джокер, переводя взгляд с дороги на зеркало заднего вида прежде чем завернул за угол, отправив Тойоту в занос, когда они помчались на восток к мосту в центре города. Харли нетерпеливо фыркнула и опустила стекло, решив, что необходимо поговорить с глазу на глаз. Она отбросила пустой револьвер в сторону, прежде чем вылезти из окна, несколько раз обмотав ремень безопасности вокруг левой руки, чтобы закрепиться, и выбралась наружу, навстречу порывистому ветру. Канарейка цеплялась за крышу автомобиля с помощью двух плоских намагниченных металлических кругов, прикреплённых к её перчаткам. Ее маленький рот был сосредоточенно сжат, но остальная часть лица была скрыта чёрной маской. Её костюм, похоже, был обновлен с тех пор, как Харли видела её в ту ночь, когда ушла Пэм. Вместо леггинсов и пуленепробиваемого жилета на ней теперь был полноценный бронежилет уровня Бэтмена. Как мило, что Бэтмен нашёл себе домашнего питомца. Волосы Харли хлестнули её по лицу, когда она засунула руку обратно в машину и выжидающе протянула ладонь. Джокер вложил ей в ладонь заряженный глок, и Канарейка подняла голову как раз в тот момент, когда Харли прицелилась в неё. Но прежде чем она успела нажать на спусковой крючок, под одной из металлических пластин, удерживающих Канарейку на крыше, промелькнула вспышка синего электричества. Она отсоединилась от машины как раз в тот момент, когда они свернули на мост в центре города, и Харли не смогла двигаться достаточно быстро, когда Канарейка замахнулась на неё, выбив пистолет из её руки и лишив равновесия. Харли упала назад, ремень безопасности, обернутый вокруг её руки, туго натянулся, когда она опасно отклонилась назад, почти полностью вывалившись из машины, Джокер схватил её за лодыжку и дёрнул назад. Её сердце бешено колотилось, Харли снова подтянулась и засунула руку обратно в машину. На этот раз вместо пистолета Джокер вложил ей в руку что-то в форме шеста, и, когда Харли отодвинула руку, чтобы посмотреть, что это было, она чуть не взвизгнула от восторга; это был шокер для скота, который дал им Лонни. Лицо Харли расплылось в улыбке, когда она активировала электрошокер для скота и вонзила его, как копьё, Канарейке в рёбра. Тело той содрогнулось под действием электрического тока, и намагниченные пластины на её перчатках одна за другой оторвались от крыши. Затем она перекатилась в сторону и соскользнула с крыши, её обмякшее тело исчезло за бортом машины. Харли запрокинула голову, чтобы увидеть Канарейку, неподвижно лежащую посреди моста, и облегчённо вздохнула, прежде чем залезть обратно в машину. — Ты в неё попала? — мягко спросил Джокер, когда они съехали с моста в Ист-Сайд. — Да, — Харли тяжело дышала, откидываясь на спинку сиденья. Джокер счастливо промурлыкал и положил руку на ногу Харли чуть выше колена, сжимая её. Сердце Харли бешено колотилось в груди, а адреналин бурлил в её венах. Она закрыла глаза и глубоко вздохнула, пытаясь замедлить свой пульс, сосредоточившись на пальцах Джокера, барабанящих по внутренней стороне её бедра. Она чувствовала исходящую от него нервную энергию, как будто та переходила из его тела в её, и, хотя это должно было сделать её ещё более возбуждённой, она находила это странно успокаивающим. Он был подобен постоянному гулу, вибрирующему своим уникальным образом жизни прямо рядом с ней.~***~
Они бросили Тойоту в нескольких кварталах от убежища в Чайнатауне и остаток пути прошли пешком. Харли держала раскрашенное лицо опущенным, в то время как Джокер обнял её долговязой рукой за плечи, отчего они стали похожи на пьяную парочку, слишком поздно оказавшуюся не в той части города. Они остановились перед китайским рестораном, витрины которого были завешаны газетами и меню, и Джокер достал маленький медный ключ, чтобы отпереть входную дверь, впуская их в узкий, покрытый плесенью коридор. Поднимаясь за Джокером по шаткой лестнице в маленькую квартиру-студию, Харли вспомнила ту ночь, когда он впервые привел её туда, почти год назад. Она помнила, как была в ужасе, когда они убегали от Бэтмена, мысль о том, что он может прийти за ней, в то время не укладывалась у неё в голове. Затем Джокер вытащил её из того разбитого фургона вместо того, чтобы оставить там для ареста, и отвёз в своё конспиративное убежище под предлогом того, что она «слишком много знает», чтобы её отпустили. Правда, как оказалось, заключалась скорее в том, что он ещё не был готов сдать её. Ни Гордону, ни Бэтмену в ту ночь, ни вообще в последующие дни и недели. Джокер пинком распахнул входную дверь конспиративной квартиры со всем энтузиазмом легкомысленного психопата, отчаянно желающего увидеть, как разворачивается его зловещий план. Ранее в тот же день они запаслись всем необходимым для подготовки — организованное влияние Харли на работу — поэтому, пока Джокер падал на диван, сбрасывал ботинки и включил ноутбук, Харли разыскала медицинскую аптечку техасца Джо. Она выпила пару таблеток особо сильного Тайленола вместо одного сильнодействующего обезболивающего, затем сняла пиджак, чтобы осмотреть левое запястье, которое распухло более чем в два раза по сравнению с естественным размером. Она недовольно пробормотала что-то о самодовольных линчевателях, вытаскивая из аптечки катушку бинтов, надеясь, что этого будет достаточно. «Это Артуро Родригес, сегодня вечером в прямом эфире на улице Готэма! Джокер и Харли Квинн обнародовали имена четырёх заложников, и мы здесь с командами спецназа полиции Готэма, которые проводят расследование». Харли подняла глаза и увидела Джокера, склонившегося над ноутбуком, его тёмные глаза были прикованы к прямой трансляции съёмочной группы Родригеса, следящей за полицией, окружавшей здание Бонни. Джокер посмотрел на Харли, приподняв одну бровь. — Эти люди, — насмешливо заметил он, жестом приглашая Харли сесть с ним на диван. «Мы возле дома учительницы начальной школы Готэма Бонни Хантер», — продолжил Артуро прямую трансляцию, объясняя ситуацию, Харли протянула Джокеру катушку бинтов и подняла руку. Он крепко обмотал её запястье, пока они слушали, как Артуро разговаривает с какими-то копами, чтобы разобраться в ситуации. Люди Гордона отправились на поиски улик, но пока ни у кого не было никаких зацепок о местонахождении террористов, хотя поступали сообщения о том, что Бэтмен и Канарейка спасли мэра Гарсию от почти верной смерти. Харли попыталась согнуть пальцы, пока наблюдала за происходящим на ноутбуке, который стоял на полу. Оператор Артуро снимал спины спецназовцев, когда они входили в здание Бонни. Теперь с минуты на минуту… Харли обратила своё внимание на Джокера, её пульс внезапно подскочил к горлу, точно так же, как это было, когда они были на вершине радиовышки Готэма, ожидая взрыва школ. Джокер склонил голову набок и прищурил на неё один глаз, его нога беспокойно постукивала по полу, и Харли затаила дыхание, пока они ждали, когда снаряды взорвутся в рассчитанное время… Динамики ноутбука зашипели и завизжали, когда в доме Бонни взорвались бомбы. Это было слышно не только через ноутбук, Харли могла слышать их в режиме реального времени из окна. Два таунхауса и два многоквартирных дома были превращены в руины без предварительного предупреждения. В этих зданиях жили семьи — дети, матери и старики. Отряды спецназа Гордона находились в этих зданиях, пытаясь спасти город. Харли обвила руками шею Джокера и поцеловала его, в то время как крики и выстрелы эхом отдавались из крошечных динамиков ноутбука. Он жадно поцеловал её в ответ, его рука скользнула в её волосы, когда они откинулись на жесткие диванные подушки. «Сейчас мне сообщают, что ещё три здания были взорваны в центре Готэма! — прокричал Артуро в свой микрофон, перекрывая крики. — Все они принадлежат учителям, предположительно похищенным Джокером и Харли Квинн! Предварительные оценки числа погибших неопределенны…» Джокер упёрся коленом между ног Харли и стянул с себя пиджак, в то время как она пыталась расстегнуть его ремень одной рукой, нетерпеливо пыхтя. Он хихикнул и наклонился над ней, его рот прижался к её горлу, когда он расстегнул пуговицу и молнию на своих джинсах, затем вытащил её уродливую ярко-розовую кофточку из штанов, чтобы он мог просунуть под неё руки. Его рот двигался от её шеи вниз по груди, его зубы царапали её сосок сквозь тонкую ткань, заставляя тело Харли прижаться к нему. На ноутбуке раздался грохот, когда здание рядом с домом Бонни рухнуло, и Артуро изо всех сил старался быть услышанным в этом хаосе. По настоянию Харли Джокер отодвинулся в сторону, чтобы помочь ей снять брюки от костюма, так что она осталась обнажённой ниже пояса. Ногами она стянула его джинсы вниз достаточно, чтобы освободить его член, который уже был твёрдым как камень и подпрыгивал, заставляя всё тело Харли пульсировать от предвкушения. Он наклонился вперёд, чтобы поцеловать её, одна его рука скользнула между её ног, и она почувствовала, как он самодовольно замурлыкал в её губы, когда почувствовал, какой влажной она уже была. — Заткнись, — рассмеялась Харли, пока он вошёл в неё пальцем, заставляя её заскулить: — О, Боже, поторопись. — Он присел на корточки и схватил её за бёдра, притягивая к себе так, чтобы их тела оказались на одной линии, прежде чем войти в неё. Харли издала стон, её голова откинулась назад, когда его член заполнил её, её ноги обвились вокруг его талии, чтобы принять его глубже. Он медленно вышел и снова вошёл в неё, трахая жёстко и размеренно, но быстро набирая скорость по мере того, как её влагалище становилось всё более влажным. В сексе с ним редко было что-то нежное. Даже когда они двигались медленно и не торопясь, это всё равно было интенсивно, его пальцы впивались в её кожу, в то время как она кусала и царапала его. Но это казалось особенно важным после двухдневного перерыва, и Харли могла сказать, что это будет грубо и быстро. Джокер навалился на неё, ухватившись за подлокотник дивана, и уткнулся лицом ей в шею, когда их бёдра соприкоснулись. Харли схватила его за волосы и прижала к себе, боль пронзила её запястье, когда она провела ногтями по его голове. Но ей было всё равно, удовольствие, охватывавшее её таз, блокировало боль, заставляя её голову кружиться, а сердце бешено колотиться, когда она, задыхаясь, произнесла первую букву его имени. Букву, которая обозначала и его настоящее имя, но, хотя теперь она это знала, для Харли он всегда будет Джокером. Их тяжёлое дыхание смешивалось со звуками соприкосновения их тел, а хаос, всё ещё доносившийся из ноутбука, превращался в белый шум. Харли начала дрожать, когда опьяняющий жар распространился по её телу, заставляя глаза закатиться, когда она сильно кончила. Удовольствие пульсировало в её теле, накатывая подобно приливной волне, которая не переставала разбиваться, когда Джокер безжалостно погружался в неё. Его толчки становились всё более беспорядочными. Он просунул руку между ними, касаясь тяжёлым дыханием её уха, пока потирал её клитор, и несколько секунд спустя второй спазм удовольствия захлестнул Харли, заставив её беспомощно извиваться и тяжело дышать, будучи переполненной ощущениями. Затем она почувствовала его рот на своей челюсти, когда он издал задыхающийся звук, касаясь её кожи, и впился пальцами в её талию, изливаясь в неё. «Остаётся вопрос о том, где сейчас эти четыре учителя, и что Джокер и Харли Квинн планируют с ними делать!», — бормотал Артуро, когда они вместе переводили дыхание. — Черт, — тихо фыркнула Харли, вытирая рукой лоб, оставляя мазок белой краски на костяшках пальцев. — Мне это было нужно. — М-м-м, — усмехнулся Джокер, поднимая голову, чтобы удивлённо приподнять бровь, глядя на неё. У него была размазана белая краска по щеке и носу в том месте, где его натуральное лицо было прижато к раскрашенному Харли, его губы были измазаны красным. — Моя девочка, — задумчиво произнёс он, прищурив на неё глаза. Ему не нужно было больше ничего говорить. Харли знала, что таким образом он удивлялся тому, как они подходят друг другу и как это легко. Она закрыла глаза и безумно захихикала.~***~
Брюс не умел сближаться с людьми. Ни как ребёнок после смерти его родителей, ни как молодой человек, преисполненный мести, и ни как Тёмный Рыцарь со всеми вытекающими отсюда жертвами. До сих пор решение взять Дину в напарники было невероятно неудобным опытом, но, похоже, это сработало. Оба они были сосредоточены на поставленной задаче: остановить Джокера и Харли Квинн. Как наладить рабочие отношения с девочкой-подростком, которая также жила с ним и Альфредом, Брюс всё ещё пытался осмыслить, к большому удовольствию Альфреда. Дина была серьёзной, замкнутой молодой девушкой, слишком циничной для такой юной особы. По сравнению с ней Брюс чувствовал себя оптимистом. Позже будет время разобраться в личной динамике этого партнёрства и в том, будет ли Брюс играть роль наставника, старшего брата или просто бдительного советника. Прямо сейчас им нужно было помешать паре клоунов-психопатов взорвать город на полпути к аду. Пока у них не очень хорошо получалось. Дина была права насчёт того, насколько опасным будет Джокер с Харли на его стороне. Потеряв их на мосту, Брюс вовремя сообщил Гордону, чтобы тот эвакуировал таунхаус Спрейка, в то время как Брюс и Дина сделали всё возможное, чтобы эвакуировать жителей многоквартирных домов, в которых жили Эллис и Рамеш. Тридцать человек. Они спасли тридцать человек от взрыва в их собственных домах без предупреждения. Но люди всё равно были мертвы. Гордон потерял десять человек, когда здание Бонни Хантер было разрушено вместе со всеми его обитателями. Тридцать человек, продолжал напоминать себе Брюс. Тридцать человек всё ещё были живы. Теперь они с Диной стояли в отдельной палате больницы Готэма, ожидая мэра Гарсию под флуоресцентными лампами. Поскольку приближался рассвет, а никаких новых зацепок, о которых можно было бы говорить, не было, им нужно было спокойно поговорить с мэром, чтобы выяснить, что с ним случилось. — Гордон собирается рассказать людям о Денте, не так ли? — внезапно спрсоила Дина, её голос прорезал тишину. — Хотя и это их не остановит. Брюс тихо вздохнул, пытаясь придумать разумный ответ. Он знал, что у Гордона, его сообщника, был совсем другой взгляд на ситуацию, в которой они оказались. Харви похитил его семью и приставил пистолет к голове своего сына. Гордон чувствовал себя так, словно покрывал серийного убийцу, в то время как Брюс верил, что они защищают хорошие стороны наследия Харви. Не только ради Харви, но и ради Готэма тоже. Возможно, подсознательно он цеплялся за память о Рэйчел. Но хотела бы Рэйчел, чтобы они скрывали преступления Харви? Он был Двуликим, когда умер, и Брюс содрогнулся при мысли о том, на что был бы способен Двуликий, если бы выжил. — Гордон знает, что это их не остановит, — хрипло ответил Брюс. — Он думает, что мы совершили ошибку. — Я так не считаю, — быстро сказала Дина, поднимая на него взгляд. — Но это не имеет значения, — настаивала она. — Это не твоя работа — заботиться о том, что думают люди. Всё, что ты можешь сделать, — это сделать всё, что в твоих силах, и надеяться, что этого будет достаточно. Брюс торжественно выдержал её взгляд, задаваясь вопросом, что такого было в этом моменте, что Дина выбрала его, чтобы открыться ему, пусть даже ненадолго, когда дверь больничной палаты распахнулась. Гордон вошел в сопровождении сержанта Эссена и лейтенанта Акинса, следовавших за ним по пятам, все они были одеты в полицейские ветровки. — У тебя хватило наглости прийти сюда, — рявкнул Акинс, бросаясь вперёд с прищуренными глазами. Он был типичным копом с избыточным весом, с большим животом от слишком большого количества пончиков и светлой стрижкой под ёжик, указывающей на склонность к военному порядку. Акинс не был поклонником Бэтмена — ни до Джокера, ни после Джокера, ни с тех пор, как правда о Харви начала выходить наружу. — Они спасли мэра, не так ли? — указала Эссен, уперев кулаки в бёдра. — Перестань притворяться, что они нам не нужны, Майк. — Нужны? — Аткинс усмехнулся, его слезящиеся глаза метались между Диной и Брюсом. — Эти двое — причина, по которой у нас есть Джокер и Харли Квинн в первую очередь! Из-за них доверие к полиции Готэма летит ко всем чертям! — Достаточно! — выплюнул Гордон, выглядя измученным. — Сейчас всё это не имеет значения. Если мы хотим остановить это буйство, нам нужна их помощь. Дверь больничной палаты снова распахнулась, и в комнате воцарилась тишина, когда медсестра вкатила мэра на каталке, в то время как ассистент с парой ботинок и тренчем протиснулся следом за ними. Мэр щеголял синяком на лбу и глубокими мешками под глазами, но в остальном выглядел вполне здоровым, даже в бледно-голубом больничном халате. — Я полагаю, это ваша команда «Морских котиков», Гордон, — с горечью заметил мэр, отмахиваясь от медсестры, неуверенно встав и выхватив обувь у своего помощника. — Господин мэр, — неуверенно начал Гордон. — Они манипулируют общественным мнением. Это не… — Я почти уверен, что общественное мнение против пары террористов, взорвавших восемь зданий менее чем за двенадцать часов, — отрезал мэр, опускаясь в кресло в углу и натягивая пару носков. — Вы — те, кто дал клоунам оружие, — продолжил он, засовывая ноги в ботинки и снова вставая, на этот раз более уверенно. — Они будут использовать что угодно в качестве оружия, чтобы настроить нас друг против друга, — прошипела Дина, привлекая внимание мэра. — Мы не можем сражаться друг с другом. Мы должны объединиться против них. — Напомни мне, кто она? — Мэр бросил на Бэтмена скептический взгляд. — Твой стажёр? — Мой напарник, — прорычал Брюс в ответ. — Лучше бы она была таким же полезным напарником для тебя, как Харли Квинн для Джокера, — выплюнул мэр, его лицо исказилось, как будто он заново переживал какое-то ужасное воспоминание. — Мэр Гарсия, — вмешалась Эссен. — Очень важно, чтобы вы рассказали нам обо всём, что слышали или видели, пока были с ними. Всё, что выделялось — звуки, запахи, то, что они говорили… — Вы хотите знать, что выделялось? — Мэр ощетинился, схватил с кровати свой тренч и накинул его поверх больничной формы. — Она такая же сумасшедшая, как и он! — Он дёрнул за лацканы пиджака, чтобы расправить их. — Она, она… — он продолжал теребить свои лацканы, выглядя растерянным, пока подыскивал нужные слова. — Я не знаю, кто она такая, но эти двое были созданы друг для друга. — Что это значит? — нахмурился Брюс. — Я имею в виду они были поглощены друг другом, — парировал мэр, его ноздри раздувались. — Они не могли оторваться друг от друга! Это было похоже… как будто… — Как будто никого больше не существует, кроме них, — мрачно дополнила Дина. — Все остальные лишние, — продолжила она, оглядывая группу. — Гордон, тебе нужно навести порядок, — огрызнулась мэр, игнорируя Дину и свирепо глядя на комиссара полиции. — Через два часа я даю пресс-конференцию на ступенях мэрии. Вам нужно сделать заявление, объясняющее всё это. — Сэр, в вашем состоянии… — медсестра, которая наблюдала за происходящим с порога, наконец вмешалась. — Вам нужно отдохнуть. — Нет, нам нужно проявить силу, — покачал головой мэр. — Мы не можем позволить им доказать, что мы сломаемся под давлением. Общественность должна быть уверена в том, что мы честные люди, что это было единичный случай, а не ошибка всей полиции или мэрии. Мне жаль, Гордон, вы сами навлекли это на себя. Гордон медленно кивнул, затем посмотрел на Эссен, которая в знак солидарности схватила его за руку. Брюс и Дина обменялись взглядами, они оба заметили этот откровенно-личный жест поддержки. — А что касается вас двоих, — мэр перевёл взгляд с Брюса на Дину, его лицо снова помрачнело. — Найдите их, если сможете, и постарайтесь не сделать ситуацию ещё хуже, чем она уже есть. — Он переключил своё внимание на Гордона. — Подготовьте заявление в течение часа, — выпалил он, прежде чем развернуться на каблуках и потопать из палаты, а его ассистент и медсестра последовали за ним по пятам. — Мэр Гарсия, подождите! — крикнул Акинс, бросаясь вслед за ними, оставляя больничную палату погружённой в неловкое молчание. — Пришло время, — сказал наконец Гордон, его голос звучал измученным и деморализованным, но решительным. — Пришло время людям узнать правду о Харви, — добавил он, встретившись взглядом с Брюсом через всю комнату. Как только Гордон и Эссен ушли, и они снова остались одни, Дина положила свою руку на плечо Брюса. Брюс понял, что это была демонстрация поддержки, а может быть, и личное предложение мира, и он бросил на неё благодарный взгляд. — Ну же, — мягко сказала она. — Скоро рассвет. Брюс кивнул в молчаливом согласии.~***~
Улица перед мэрией была заполнена людьми, многие из них были молодыми и взбешёнными, некоторые — среднего возраста и злыми. Это были храбрые люди, которые вышли на улицы, несмотря на опасность, нависшую в настоящее время над Готэмом. Они были разъярены и сбиты с толку, и им нужны были ответы, о чём они неоднократно говорили репортёрам, сновавшим среди них. Мэр должен был вскоре выступить с речью, которая, как ожидалось, объяснила бы, почему всё это происходит… снова. Харли и Джокер надели костюмы, которые помогли им затеряться в этом море разгневанных, сбитых с толку, испуганных людей. Харли в сарафане и босоножках на ремешках, Джокер в чёрных джинсах и футболке, тёмные солнцезащитные очки, закрывающие глаза, обеспечивали им большую анонимность, чем можно было бы подумать. Они были просто молодой парой, которой было любопытно, что скажет мэр о нынешнем кризисе. Никому даже в голову не придёт посмотреть на них дважды. Джокер положил долговязую руку на плечи Харли, пока они ждали, когда мэр появится на ступенях мэрии. Харли прислонилась к нему, положив затылок ему на плечо, и наблюдала, как Гордон и заместитель мэра спорят. Она прищурилась, глядя на заместителя мэра Крола — скоро он станет мэром Кролом, — гадая, что там за спор. Он, как и весь остальной Готэм, явно был не в своей тарелке, пытаясь понять разворачивающуюся драму Харви Дента. А страх обладал свойством заставлять животных отчаянно нуждаться в известных вещах. Джокер громко вздохнул, и Харли повернулась, чтобы посмотреть на него снизу вверх. Он одарил её лукавой ухмылкой, на которую она ответила, когда предвкушение начало охватывать её. Один из помощников мэра установил микрофон на ступенях мэрии, и средства массовой информации подошли ближе, чтобы сделать свои снимки, в то время как обычные граждане жаловались друг другу. Им нужны были ответы, чёрт возьми. Им нужно было знать, что что-то предпринимается, и им нужно было знать, что им не лгут. Они освистали появившегося мэра, выглядевшего болезненно, но решительно в свежем костюме. Рука Джокера крепче обхватила Харли, когда он опустил подбородок ей на макушку, и улыбка появилась на её губах, когда она увидела, как мэр выпятил грудь и начал речь о том, что нельзя поддаваться страху. Он настаивал на том, что террористы хотели только разделить их, но Готэм был городом, полным храбрых людей, которых не запугала бы пара сумасшедших, одетых как клоуны. Но это было не то, что толпа хотела услышать, и поскольку мэр продолжал продвигать свой рассказ о позитиве и единении, эти добрые люди Готэма, которые всё утро ждали ответов, начали немного… заводиться. — МЫ ХОТИМ ПРАВДЫ! — закричала одна молодая женщина. — Да! Хватит врать! — ХВАТИТ ВРАТЬ! ХВАТИТ ВРАТЬ! ХВАТИТ ВРАТЬ! — скандировали они. Харли и Джокер обменялись взглядами, оба сдерживали непристойные ухмылки, которые привлекли бы внимание в море напряжённых лиц и сердитых хмурых взглядов. — Я понимаю, что вы все злы и сбиты с толку, — попытался успокоить мэр, когда голоса затихли. — Но это именно то, чего они хотят. Они похитили меня и заставили передать это послание, и я должен был сделать это, чтобы защитить детей нашего города. Я… — А как же Рамирес? — закричал репортёр. — Она говорит правду? — Уверяю вас, мы работаем над установлением истины, в том числе беседуем с бывшим детективом Анной Рамирес, — пообещал мэр, выглядя встревоженным. — Её предполагаемое нападение со стороны Харви Дента — это… — Мы хотим услышать Гордона! — закричал кто-то в толпе, и хор голосов согласия прокатился по морю разгневанных граждан. На ступенях мэрии мэр заметно растерялся, увидев, что его стратегия не работает. Он поджал губы, быстро соображая, пытаясь дать своим людям то, в чём они нуждались. Но мэр не понимал своих людей так, как понимали Харли и Джокер. Джокер отпустил Харли и сунул руку в передний карман джинсов, чтобы достать смартфон. Харли снова почувствовала, как её охватывает предвкушение, когда он открыл приложение, созданное Лонни, которое позволило бы им взорвать устройство в шее мэра с безопасного расстояния. Графика была не очень хороша — просто большой красный круг, который при нажатии вызывал взрыв, — но этого было более чем достаточно для того, что они планировали. — Ты хочешь это сделать? — протянул Джокер, одарив Харли дерзкой ухмылкой и протягивая ей телефон. — О, нет, нет, — запротестовала Харли, лучезарно улыбаясь ему. — Всё это полностью твоё. Они обменялись долгими взглядами, и, хотя он не сказал этого вслух, Харли могла видеть, как Джокер размышляет о том, что то, что принадлежало ему, теперь навсегда связано с тем, что принадлежало ей. — Комиссар Гордон в ближайшее время выступит с речью, но мы не будем уступать прихотям террористов, — умолял мэр толпу. — Пока у нас не будет конкретных доказательств того, что Харви Дент напал на полицейских и убил их, не будет никаких окончательных заявлений об этой развивающейся ситуации. — Вперёд, — уговаривал Джокер, его глаза сияли, когда он помахал перед ней телефоном. — Я хочу посмотреть, как ты это сделаешь. Лицо Харли расплылось в нелепой ухмылке. — О, прекрасно, — согласилась она, не сводя глаз с лица Джокера и нажимая красную кнопку на экране телефона. — Гордон мог бы выйти сюда и рассказать вам то, что Джокер и Харли Квинн хотят, чтобы вы услышали, — серьёзно продолжил мэр. — Но с общественным доверием, которое в настоящее время… БАХ. Это был небольшой, быстрый взрыв, похожий на хлопушку, но, Боже, это было грязно. Голова мэра взорвалась густым потоком крови и мозгов, оставив его обезглавленное тело раскачиваться за микрофоном, в то время как улица погрузилась в хаос. Тело рухнуло, и крики усилились, когда люди начали в ужасе разбегаться, паника охватывала них. Харли наблюдала за реакцией Гордона на кровавую бойню, безмерный ужас на его лице заставлял её чувствовать все виды удовлетворения, и она фантазировала о том, где в этот момент могли бы находиться Бэтмен и Канарейка, наблюдая за происходящим из какого-нибудь тайного логова… чувствуя себя совершенно беспомощными. Джокер схватил Харли за руку и дернул её, чтобы заставить двигаться сквозь клубящуюся толпу, которая быстро превращалась в бегущую. — Я голоден, — объявил Джокер, когда они дошли до конца квартала и смогли расслышать друг друга сквозь крики. — Хочешь поздний завтрак? — спросила Харли, бросив последний взгляд через плечо на мэрию, прежде чем улыбнуться Джокеру. — Эм, поздний завтрак? — он с сомнением приподнял бровь, что заставило её рассмеяться. — Ты не знаешь, что такое поздний завтрак? — лукаво поддразнила Харли. Они уходили всё дальше от хаотичного ада, который быстро сдерживала полиция. Эти идиоты удерживали толпу в одном месте вместо того, чтобы позволить ей разойтись. — Я собираюсь сделать дикое предположение, — протянул Джокер. — И скажу что-нибудь вроде… смеси завтрака и ланча. — О, поздний завтрак — это гораздо больше, чем это, — выпалила Харли, сияя. — Поздний завтрак — это целая культура. — Хм, — Джокер сморщил нос, как будто учуял что-то оскорбительное при упоминании культуры. — Хорошо… расскажи мне больше, — неохотно согласился он. — На позднем завтраке ты можешь не только завтракать весь день, — ухмыльнулась Харли и широко развела руками. — Но ты можешь пить во время завтрака. Джокер недоверчиво фыркнул. — То есть, согласно обществу, только в рамках позднего завтрака тебе разрешается напиваться пораньше и завтракать весь день? — Ага, — Харли оценивающе подняла брови. — Таковы правила. — О, правила, — ухмыльнулся Джокер и снова закинул жилистую руку ей на плечи, притягивая её к себе. — Звучит так, будто кто-то должен напомнить этим любителям позднего завтрака, что они могут пить и есть всё, что, блядь, захотят. — Кто-то должен освободить рабов позднего завтрака, — радостно согласилась Харли. Джокер усмехнулся и прижал её ближе, и Харли снова вспомнила о своём желании слиться с ним воедино. Единое тело. Единый сверхчеловек. Единая сила природы. Она так долго гонялась за тем, чего должна была хотеть, строя ту жизнь, которая должна была быть у неё как в гражданском, так и в криминальном мире. Но это никогда не делало её счастливой. Теперь она отказалась от всего этого, и с Джокером рядом она могла быть тем, кем хотела быть. Она могла делать всё, что хотела. Она была свободна.Конец 3 части. Финал.