Новый канонир на Блэк Черри

      — Бакуго! Нет! — закричала Мина, зажав рот рукой, и лезвие чужой сабли с громким свистом рассекло воздух.       Вот так вот и придет смерть? Маленький канонир, что пережил покушение на торговый корабль, сражение, гнев капитана, умрёт сейчас? От клинка какого-то судового врача? Всего лишь один удар пропустил — и вот чужая сабля уже несётся к юноше, желая отсечь одну из его рук. Всего лишь одно чёртово неверное движение — и ты уже истекаешь кровью.       Бакуго смиренно зажмурился, сжимая в ладонях рукоять сабли. Сам виноват: не успел среагировать — теперь и поплатится. Отчего ж руки-то подводят?       Внезапно послышался глухой удар, звук упавшей сабли, звонкий, звякающий, и дружное оханье всей команды. Что? Боли не последовало, что же произошло? Парень слегка приоткрыл один глаз и застыл, увидев Киришиму. Капитана, что на палубе до этого не было. Его не было среди других пиратов, откуда он взялся? Как Красная Акула успел так появиться и толкнуть противника юноши? Блондин удивленно вскинул бровь и опустил свое оружие, ожидая хоть какого-нибудь ответа. Все остальные пираты, что стояли около поля битвы, тихо перешёптывались и бросали косые взгляды на всю эту заваруху. Что произошло, не успел понять никто.       Но Красная Акула не смотрел ни на Кацуки, на на команду: он холодно глядел на распластавшегося на палубе Шигараки, держа в руках наставленную на врача саблю.       — Что здесь происходит? — прорычал Киришима, обогнув Томуру и подойдя к маленькому канониру. Шигараки, проследив взглядом за ним, закрыл глаза и оскалился, тихо засмеявшись.       — А ты как думаешь, капитан? — повернул голову к нему врач и поднялся на локтях. Его синие волосы теперь походили на гнездо, а охровая рубашка вся извалялась и смялась. Мужчина, покряхтев, встал с палубы и зло сверкнул глазами в сторону капитана и маленького канонира, что стоял рядом. — Или как нам уже тебя называть, а?       — Что ты несёшь? — сощурился Красная Акула, и блондин увидел, как в его руках перекатывается сабля, готовая в любой момент воткнуться по самую рукоять в Томуру. Опасно, ведь Эйджиро страшен в гневе, ещё как. — Как ты посмел напасть на своего товарища?       — Он мой товарищ? — наигранно удивился Шигараки и почесал макушку. — А я думал, это просто живой корм для акул. Прошу меня извинить за это.       Мужчина наклонился корпусом к своему оружию, но его остановил Киришима, поддавшись вперед и проведя лезвием по волосам.       — Руки убери от сабли и не смей к ней прикасаться, — прорычал капитан, свысока смотря на судового врача. Тот, медленно, нехотя, убрал палец с рукояти своей сабли и встал, злобно уставившись в ответ. — Ответь на мой предыдущий вопрос. Что ты здесь устроил?       — Я что устроил? — уточнил Шигараки, показав на себя и сощурившись. — Может, ты нам ответишь, что ты устроил?       Красная Акула вскинул одну бровь вверх и опустил саблю, ожидая пояснений к такому громкому заявлению. Томура не заставил себя долго ждать и продолжил:       — Ты привёл этого… — врач указал на Бакуго и скривился, пытаясь подобрать слово, но махнул рукой, увидев, что маленький канонир тоже скалится, так и не выпустив из своих рук саблю. — Эту крысу к нам на корабль. Это ты виноват в том, что мы проиграли сражение. Из-за того, что этот гадёныш сейчас стоит рядом с нами, у нас всё и пошло так ужасно. Мы потеряли половину команды в том сражении. Тсую и Серо пали смертью храбрых, — он поднял взгляд в небо, но быстро собрался с мыслями и вновь повернулся к мужчине. — Что ты за капитан, раз почти на целый месяц заперся в своей каюте, оставив свою команду на произвол судьбы?!       Кто-то из команды одобрительно закивал, вторя словам судового врача и кивая, соглашаясь с ним. Красная Акула же смотрел лишь на одного человека, что стоял сейчас напротив него, и тихо скрипел зубами. Только видел это лишь Кацуки.       — После появления этой крысы у нас начались все эти проблемы, — Шигараки повернулся к пиратам и взмахнул руками, начиная говорить громче. — Клянусь своей ногой, эти черти в каком-то сговоре! Я видел, как одним вечером этот паршивец зашел в каюту капитана, а наша боцман стояла рядом, но ничего не сделала! Я знаю, что это происходило несколько дней!       Что? Как он узнал? Мина же следила за всеми, все были в своих каютах! Бакуго искоса глянул на Ашидо, но та обомлела, с открытым ртом взирая на Томуру, который жадно провёл языком по нижней губе. В точку ведь попал, подлец! Навязать другим свою сторону теперь будет проще простого!       Маленький канонир выпрямился и злобно сверкнул своими глазами. Киришима глянул на него. Назревает что-то нехорошее.       — Поверьте же мне! Если я буду неправ, то пусть у меня нога отсохнет! — надрывал глотку Шигараки. — Давайте убьём этих предателей! Они не достойны быт…       Томура замолчал: его монолог перебил звук упавшей сабли. Все пираты обернулись к капитану с Бакуго и увидели, как маленький канонир держит вытянутую руку, а под ладонью, на палубе, валяется его оружие. Парень медленно поднял глаза, оглядел всю команду, останавливая взгляд на судовом враче, и обнажил ряд зубов. Юноша хотел сделать шаг вперед, но его остановила рука капитана, однако Бакуго лишь откинул её, и все вновь ахнули. Кацуки удалось приблизиться к противнику.       — Как ты смеешь называть меня гадёнышом, крысой и предателем, когда сам ничем не лучше? — прошипел маленький канонир. — Ты напал на меня, когда я чистил одну из пушек. Думаешь, тебе это сойдет с рук? В таком случае ты ой как заблуждаешься.       Парень повернул голову к команде и окинул её злобным взглядом.       — Вы тоже ничем не лучше, жалкие трусы! — воскликнул он, и команда внезапно замолчала, уставившись на пацана с открытыми ртами.       Зачем так Бакуго говорил, он сам не знал. Парень так и не считал никогда, если не считать первое появление на этом корабле. Но то уже не считается.       — Что вы стоите и смотрите?! Давайте, убейте меня! — маленький канонир раскинул руки в стороны, ожидая, что хоть кто-нибудь сделает шаг вперёд. Но никто не делал: все лишь стояли на месте и с выпученными глазами смотрели на него. — Что же вы? Все же совсем недавно шептались и кивали, что же сейчас струсили? Ничем не лучше этого червя, что горазд со спины нападать.       Шигараки не двигался, но было заметно, как его ладони сильнее сжались в кулаки.       — Раз уж вы не хотите меня пока что убивать, так давайте я расскажу вам кое-что, а вы послушаете, — пожал плечами парень и окинул взглядом пиратов, ожидая хоть намека на протест. На удивление, никто ничего не говорил. — Начнём с того, что я чужой для вас. Тут грех не согласиться. Я попал к вам совершенно недавно. Я ещё новичок. Но я хоть раз вас предал? Я хоть раз вам пытался как-нибудь навредить?!       Пираты задумались и начали вновь шептаться между собой. Кроме Мины, Ииды и Аоямы, что внезапно вышли вперед и встали на сторону Бакуго, отчего тот немного потерялся, но всё же смог взять себя в руки.       — Вы можете не верить моим словам — ваше право, — сказал он. — Ведь я не могу заставить вас мне доверять. Да, я ходил в каюту капитана.       Команда охнула и по кругу прошёлся шёпот наряду с кивками, обращенными в сторону маленького канонира.       — Но давайте говорить честно, — продолжил Кацуки. — Кто-нибудь из вас признавал когда-нибудь в капитане простого человека? Для вас же это символ силы и так далее, этой вот чепухи. Согласен, капитан такой и есть, но ведь он такой же пират и человек, как и мы с вами. Да, неприятно иметь дело с командиром, что трусливо убегает и поджимает хвост. Но кто сказал, что ваш капитан такой? Вспомните, какую силу проявил Красная Акула во время сражения и после. Вот я помню. Но вспомните уже себя. Вы ведь тоже боялись тогда. Вам тоже было больно из-за потерь. Капитан тоже потерял многое и просто решил уединиться на пару дней. Но эти пару дней затянулись, поэтому я решил сходить к нему. Самоуверенно и глупо? Вы правы. Но зато я смог. Да, я простой ученик канониров, и за это стоит меня даже убить. Я, как и всегда, сую свой нос туда, куда не стоит.       Боцман внезапно вышла на шаг вперед и окинула взглядом команду.       — Признаю, — начала боцман и склонила голову перед пиратами, отчего те ещё больше обомлели: они никогда не видели, чтобы боцман кланялась перед ними, — мы совершили то, за что нас стоит покарать. Мы не подумали о последствиях, действуя по интуиции. Мы просим прощения перед всеми, — вместе с ней склонились еще и Иида с Аоямой. Кацуки же так и остался стоять. — Но, если честно, я даже не жалею об этом. Как вы видите, капитан наконец вышел и стоит прямо перед нами. Может наши действия покажутся вам несуразными и глупыми, но это была вынужденная мера.       Глупо и несуразно — так бы и описал маленький канонир те вечера, когда проводил время с Киришимой, но он уже так не считал. Ведь всё же он смог добиться того, чего хотел — смог разбудить Киришиму. Команда сама должна понимать, как тяжело терять своего товарища. А для капитана это оказался старпом. Мина рассказывала, что тот был мужчине как родной брат. Пережить его смерть слишком тяжело, особенно в одиночку. Любой может сломаться.       — Ещё он сказал, что именно из-за меня начались все проблемы, и Красная Акула виноват в том, что привел меня сюда, — Бакуго вновь обратился к команде, указывая рукой на Шигараки, что тихо скрипел зубами и шипел, словно гремучая змея. — Адмирал начал гоняться за вами из-за меня? Ваши товарищи погибли из-за меня? Может быть, вы забыли, но нет. Деку гонялся за вами ещё до моего появления здесь. Но… Может уже пора забыть то сражение, как страшный сон? Хотя. Нет, забывать не стоит, стоит просто смириться с тем, что произошло. Это ведь не изменить, нам нужно лишь двигаться дальше, ведь мы-то живы.       Маленький канонир повернул голову к Каминари и стоящим около него Джиро и Эри. Мастер парусов удивлённо вскинул бровь, но после того, что произошло дальше, вовсе обомлел. Парень наклонился к земле, склонившись перед этой троицей, и проговорил, тихо, смотря лишь на палубу:       — Я соболезную тем, кто потерял своих товарищей. Это очень больно, и я представить себе не могу, что же сейчас чувствуют эти люди. И таких людей много. Но… Мы не сможем воскресить мёртвых, даже если бы хотели. Забывать тех, кто погиб в той битве, тоже не стоит. Давайте же продолжать жить. Вы команда, что смогла столько всего преодолеть, что мне и не снилось. Я верю, что вы сможете с этим справиться. Это сложно, но вы не одни. Мы сможем преодолеть и это, если будем вместе.       Денки, глубоко вдохнув, кивнул в ответ и вышел к Бакуго, ударив легонько кулаком по плечу, отчего тот наконец поднялся, посмотрев на мастера парусов.       — А парень-то прав, — попытался улыбнуться Каминари и посмотрел на свою грудь, на брошь в виде лягушки болотного цвета. На брошь Тсуи, которую он до сих пор берёг, которая служила частичкой этой девушки, что находилась рядом с его сердцем.. — Вернуть товарищей мы не сможем, но это не значит, что мы должны бросать остальных, живых товарищей. Если мы постараемся, то сможем превратить эту развалюху в стоящий корабль! Мы сможем вновь стать той командой, которую так все страшатся.       Каминари глянул вниз и увидел, как Эри, что тихо смогла приблизиться к мужчине, схватила своей маленькой ручкой палец его руки и подергала за него.       — Я д-думаю, — прошептала она, закусив нижнюю губу. Боится, стесняется, но всё же говорит. Вот что значит храбрость — преодоление своих страхов. А ведь до этого она и слова вымолвить не могла, — мистер Бакуго прав.       Денки прыснул и поднял девчушку на руки, посадив её себе на плечи, отчего та тихо захихикала. Джиро тоже не стала отставать и легкой походкой прошла к троице. Девушка поднялась на носочки, потрепав ребёнка по голове, и повернула холодный взгляд на Шигараки, гордо подняв подбородок и тихо цокнув.       — Я тоже согласна с этим парнем, — кивнула она. — Я видела, как горе меняет людей, но я уверена, что когда-нибудь мы сможем с этим справиться и жить так, как жили до этого треклятого боя. Я пойду до конца со своей командой и своим капитаном, даже если другие будут против.       Маленький канонир обернулся и увидел, что рядом с ним стоят уже почти десяток человек. К ним присоединились ещё пираты, что доверились Бакуго. Сейчас нельзя оплошать — надо продолжать. Продолжать давать отпор судьбе и Шигараки.       — Да, я здесь чужой, и мне здесь почти никто не доверяет, но… — начал было говорить Бакуго, но его перебил чей-то скрипучий и до боли знакомый голос.       — Эх, пацан — прокряхтел Белл и медленным шагом направился в сторону его компашки. — Сколько бы я тебе не говорил, так всё равно делаешь по-своему.       Кацуки удивлённо поднял бровь, не понимая, к чему клонит канонир. Но одноглазый на этот взгляд лишь широко улыбнулся и покачал головой.       — Мы тебе доверяем! — воскликнул внезапно появившийся из-за его спины Юки и помахал руками.       Шигараки осматривал собравшуюся кучу пиратов около маленького канонира и было вновь наклонился за саблей, но его вновь остановил Киришима, теперь уже лезвием проведя по нежной коже руки. Врач оставил попытки и выпрямился, пока Белл и Юки начали говорить.       — Стал бы я твоим учителем, если бы не доверял тебе? — спросил одноглазый. — Стал бы я давать тебе право стрелять из пушек, если бы тебе не доверял?       — Не знаю, — пожал плечами Бакуго, за что тут же словил смачный подзатыльник.       — Неправильный ответ, пацан! — воскликнул Белл и тихо рыкнул. — Да, в начале я тебе не хотел доверять, ты же тот ещё ёж с иголками. Но знаешь… То, как сам капитан доверился тебе, уже достойно уважения. И я дал тебе право стрелять самому. И ты смог. Я даже рад, что ты попал к нам на корабль. Всё же задатки канонира в тебе есть. Ещё немного практики, и ты уже будешь отличным пиратом.       — Согласен! — улыбнулся Юки и подошёл к маленькому канониру. — Видел бы ты, как Белл рычал, когда ты не слушался. Ох…       — Эй, не наговаривай! — возмутился Белл, но сероволосый лишь махнул рукой, мол, на правду не обижаются.       — Знай, мы доверяем тебе! — коротко сказал Юки, и Кацуки вновь заметил, что его зубы похожи на клыки Киришимы. Только у канонира они меньше.       Наставники встали позади своего помощника. Бакуго оглянулся через плечо и глубоко вдохнул: за спиной собралось куда больше человек, чем маленький канонир видел до этого. Пираты, что доселе стояли ступором, молча кивали и следовали в сторону Кацуки, становясь за его спиной и доставая свои сабли, вскидывая их в небо. Острые лезвия орудий отражали полуденное солнце, создавая целые блики и солнечные зайчики, что скакали тут и там по палубе. Три человека, что в начале стояли с Шигараки, тоже махнули рукой и перешли на выигравшую сторону. С ними стоит потом разобраться, но сейчас самый главный противник ещё не побежден.       — Теперь я хочу кое-что сказать, раз уж есть такая возможность, — Киришима размял спину, отчего позвоночник громко хрустнул, и продолжил. — Простите за то, что я так ушёл. Это было глупо с моей стороны. Очень глупо и трусливо. Да, Бакуго сказал о том, что просто помог мне, но я ведь ещё ваш капитан, правда? Это было недопустимо с моей стороны. Мне было стыдно смотреть вам в глаза, ведь в этом сражении мы понесли колоссальные потери. Наши товарищи погибли, мы потеряли наш корабль. Это просто ужасно. А я просто заперся в своей каюте, просидев там столько времени, пока вы работали. Вы имеете полное право поменять капитана, убить меня, ведь, наверно, так трусливо я ещё никогда себя не вёл. Я ещё раз прошу прощения перед всеми, хоть мне и нет уже прощения, — капитан обвёл взглядом собравшийся народ и наклонил голову набок, на пару мгновений замолчав. — Но… Я хочу, чтобы мы вновь стали сильными, и мы станем. Я уверен. Ведь у меня самая лучшая команда, я это всегда знал. Мне жаль, что нам пришлось такое пережить, но давайте же идти дальше. Давайте сделаем этот корабль своим, пусть с Фаллэн Энджел начнется новая страница нашей истории. Мы со всем справимся, мы всё сможем, правда ведь?       Команда взревела, вторя словам капитана и поднимая вышел свои сабли. Пираты что-то выкрикивали, и среди этого гама Бакуго всё же мог уловить некоторые фразы.       — Мы всё сможем!       — Красная Акула — лучший капитан, мы пойдем за ним!       — Красная Акула наконец вернулся!       — Ура!       — Убьём Шигараки!       Маленький канонир хотел было что-то сказать, но услышал ещё кое-что. То, что заставило сердце забиться сильней.       — Давай, Бакуго!       — Мы доверяем Бакуго!       — Ты сможешь, Бакуго!       Что? «Люди и вправду доверились мне и готовы пойти за мной?» — спросил сам себя Кацуки, но в ответ ему прилетали лишь новые возгласы с его именем. Это… Это так прекрасно. Бакуго слегка улыбнулся и оглянул всю команду. Все были на их стороне.       Матушка всегда говорила, что такое бывает только в сказках. Но… Это ведь не сказка, а реальная жизнь. Как такое возможно?       — Ты проиграл, Шигараки, — прошипел парень, когда все затихли и тоже повернули голову к Шигараки.       Судовой врач был вне себя от ярости: он шумно дышал, раздувая ноздри, словно бык, сжимал ладони в кулаки до побелевших костяшек и зло сверкал глазами. Такой вид не предвещал ничего хорошего. А особенно не говорила, что всё закончилось, эта улыбка. Хитрая, похожая на оскал зверя.       — Кто сказал, что я проиграл? — прошептал Томура, улыбнувшись ещё шире, обнажив два ряда зубов, и резко завел руку за спину.       Туда, где находился у него пояс с мушкетом.       Звук нажатия на курок. Выстрел. Глухой удар о пол. Смерть.       Вся команда зажмурилась от громкого выстрела, а, открыв глаза, застыла на месте: вместо Бакуго на палубе валялся Шигараки, а из огромной дыры во лбу вытекала струйка крови. Сам же парень, шумно дыша, держал в своих ладонях мушкетон, из дула которого вырывалась ниточка дыма, но, увидев, что судовой врач уже мертв, медленно опустил его и глубоко вздохнул.       — Что произошло? — спросила Мина, подойдя к мёртвому телу. — Как ты успел его так быстро убить?       — Реакция, — тихо ответил Бакуго и убрал оружие обратно на пояс. — Отец научил всему.       Пираты удивленно поморгали глазами и уставились на маленького канонира, что до сих пор пытался отдышаться. Последний же, выпрямившись, пошагал к фальшборту, где сейчас стояли Киришима с Иидой.       — Ну что ж, — наконец выдал он и подошёл к капитану и квартирмейстеру. — Теперь убейте меня.       — С чего это вдруг? — Красная Акула сощурился и наклонил голову набок.       — Я убил своего товарища, — парень махнул рукой в сторону мёртвого тела, которое уже несли к борту корабля. Скорее всего просто скинут в океан.       — Иида, что ты думаешь на этот счёт? — обратился к квартирмейстеру капитан, и тот подошел поближе, быстро взглянув на маленького канонира.       — Я думаю, что тут наказание будет излишним, капитан, — ответил мужчина. — Шигараки поднял бунт, начал драку с канониром, а после попытался его убить. Бакуго просто оборонялся, а врача и так бы ждала смерть.       — Спасибо, Иида, можешь идти, — кивнул Киришима, и Иида, послушавшись приказа, отправился к Мине. Капитан склонился к Кацуки и проговорил. — Видишь? Да ты, малец, всех спас. Особенно меня.       — Что я сделал? — переспросил Бакуго, на что мужчина лишь закатил глаза.       — Попрошу Белла, чтобы тебе уши прочистил, — прорычал Красная Акула, и Кацуки тихо хмыкнул. — Спас, говорю, ты всех. Я и не думал, что Шигараки станет устраивать такое.       — Я тебя предупреждал, что такое может случиться, — сложил руки на груди маленький канонир. А ведь был прав.       — Я помню, — кивнул мужчина. — Но всё же что случилось, то случилось. Ты как?       — Вроде жив, — пожал плечами Бакуго. — А что?       — Да вот думаю, понял ты или нет, — сощурился Киришима, внимательно оглядев Кацуки с ног до головы. Последний же лишь вскинул бровь вверх и повторил движение за капитаном.       — Ты о чём?       — Ты помнишь, что ты мне говорил насчёт свободы, — спросил Красная Акула, и Бакуго кивнул. — Ну так что думаешь. Это ли та свобода, о которой ты говорил?       Маленький канонир застыл. А ведь верно…       Он доверился своему чутью и просто начал говорить. Он даже не задумался над тем, что с ним будет, а пираты могли его живьем растерзать в тот момент. Бакуго же простой помощник канонира, не более. Но… Вместо наказания или смерти команда потянулась за ним. Она доверилась ему, встала за спину, образуя крылья, с помощью которых он смог взмыть в небо. Он ещё никогда не ощущал этого… Что это такое?       Так странно. Пираты считают его частью команды? Или просто пошли к тому, у которого убеждений больше.       — Может быть, странное чувство, — проговорил Бакуго.       — Команда поддержала тебя. Это достойно уважения, Бакуго, — ответил Киришима, на что Кацуки лишь наклонил голову набок, повторяя излюбленное действие капитана. — Ты говорил, что для тебя свобода — это то, когда тебя не обременяет твоя матушка, когда тебя не гонят и не презирают. Свобода — это когда есть люди, которые рады, что ты здесь, люди, которые поддерживают тебя, хоть как-то, не важно как. Если я ничего не путаю. Так оглянись вокруг! — развел руки Красная Акула, взглянув в небо. — Здесь нет твоей матушки, которая будет тобой помыкать. У тебя наконец появился путь, которому ты желаешь следовать. Здесь есть команда, что только признала в тебе силу и пошла за тобой. Эти люди тебя поддерживают, ты можешь следовать тому, что ты выбрал, и никто тебя больше не осудит. Это ли не свобода?       Бакуго тоже поднял взгляд в небо. Да, это свобода. Не иначе.       Маленький канонир взглянул на Киришиму, что так и продолжал смотреть куда-то в небо. Его алые волосы горели настоящим пламенем в свете яркого солнца, его черная рубашка трепетала от тёплого ветерка, прилегала к мощному телу. Его лицо, расслабленное сейчас, выражало лишь какое-то спокойствие, которым он сейчас наслаждался. Так непривычно видеть его таким. Но как красиво…       — Спасибо тебе. Ты всё-таки смог дать мне эту свободу, когда забрал меня с того корабля, — прошептал Кацуки, и капитан наконец обратил на него внимание.       — Где есть свобода, там будет и надежда, — подмигнул Красная Акула и наклонился к Бакуго поближе, почти утыкаясь лбом в его лоб. — А раз моя надежда на лучшее — это ты, то свобода здесь точно есть.       Мина, размышляя о чём-то своем, шла в сторону капитана, смотря лишь на палубу. Ей надо было сообщить о том, что тело Шигараки теперь плавает за бортом, и спросить, что же ей делать дальше. Ведь раз Киришима вышел из каюты, то сейчас он должен распределить обязанности. Вышел — не значит должен отлынивать от работы ещё и здесь.       А вот другой борт корабля. Мина подняла взгляд и застыла, не в силах вымолвить ни слова.       Бакуго, стоящий перед Киришимой, тоже застыл, не двигаясь и пытаясь не дышать, пока сам Эйджиро, закрыв глаза, прижался к чужим губам и уткнулся в них, не предпринимая попыток к дальнейшим действиям. Кацуки распахнул глаза ещё сильнее, когда капитан провёл пальцем по открытому предплечью парня, отчего по коже пробежал приятный табун мурашек, отдаваясь еле ощутимой пульсацией где-то на макушке. Маленький канонир ничего не делал: то ли страх, то ли что-то ещё сковало его мышцы, и юноша даже пошевелиться был не в силах, не то, что отступить на шаг. А мужчина продолжал прижиматься к блондину губами, смакуя и растягивая этот момент. Но всё же это продлилось недолго. Лишь лёгкое касание губ без продолжения — Красная Акула оторвался. Он улыбнулся уголками рта, прошептал:       — До встречи, Кацуки, — и развернувшись, отправился куда-то на полуют, к Аояме и Джиро, где находится штурвал, больше ни сказав ни слова.       — Разрази меня гром… — прошептала Мина и подскочила к статуе по имени Бакуго. Последний вообще не двигался, а на вопросы Ашидо не отвечал, потому что и не слышал вовсе, пребывая в какой-то прострации.       С одним вопросом он разобрался, но что это сейчас было такое? Что за странное чувство?