Soundtrack Mother’s Daughter, Beck Pete - 365
– Что ты делаешь? – любопытный голосок раздался за спиной Ости, совсем детский. Она обернулась – сероглазая девочка, с сероватым пушком на крыльях и черными волосами. Такими же, как у самой Ости. Серое поле пепла раскинулось на многие километры. Разрушенный город демонов в некоторых местах еще полыхал огнем, хотя последняя битва с ангелами закончилась несколько дней назад. В воздухе стоял запах гари и запекшейся крови. Никого не смущало, как юная дьяволица среди мертвых, окаменелых тел пытается вырастить невинные ромашки, белые лепестки и желтые сердцевины которых контрастом выделялись в хмурой обстановке места, служившего когда-то полем для побоища и кровопролития. – Папа сказал, что здесь получится прекрасное поле с цветами, – Ости отошла в сторону, чтобы незнакомая девочка смогла рассмотреть ее старания. Среди груды пепла, прямо на раскаленной земле, обрамленные зеленой травой цвели несколько кустов ромашек. Выходя из иссушенной почвы робкими стебельками, те стремились к багровому зареву неба. Совсем безгрешные и безвредные, островок детской наивности посреди поля битвы. Приковывали внимание своей поистине ангельской энергией, чем-то, что было далёко от этого мира злых и страшных демонов, чьи сердца давно закаменели, постепенно превращаясь в пыль. Тогда Ости навряд ли тянула на звание демоницы, хоть и носила за собой черные крылья с темно-медным переливом. Но потом что-то изменилось. Ости начала больше привлекать компания Хабориса, Цефидара и Урана, среди них с завидной частотой развивались темы ненависти к непризнанным и людям, а ромашки на том поле пепла завяли, и их новые стебельки никогда бы не увидели свет. Мими тяжело вздохнула. Прошлое не воротить. И оно просит ее, и даже больше требует отпустить себя. Все в нем. Кроме нее. Кроме Ости. – Где пропадала? – хвойный ветер обдал Мими с ног до головы, заставляя ее обратить внимание на обладателя голоса. – В библиотеке. Читала, – Мими слегка потупила взгляд, не желая встречаться с черными зеницами, будто в чем-то провинилась перед ним, пытаясь скрыть своё истинное отношение. Крылья демона, представшего перед ней, переливались под светом луны золотым сиянием. Каштановые волосы непослушным беспорядком обрамляли лицо с глубокими скулами и строгой линией губ, в черных глазах серебряными молниями сверкали тонкие белоснежные стрелы, а на носу совсем незаметно для чужих глаз светился десяток солнечных веснушек. Кимейес мягко улыбнулся, скрывая серебряные прожилки в глазах, и кивнул головой. – Всё в порядке? Я тебя совсем не вижу, – Мими чувствовала особую горечь хвойного леса его энергии, знала, что он расстроен. Они действительно совсем не видятся, не проводят вечера вместе, как делали это предыдущие месяцы, и демон навряд ли догадывался о настоящей причине смены того курса их отношений. – Не знаю. Просто немного выпала из реальности, думаю всё о своём, – Мими еле заметно улыбнулась, выказывая свою усталость, и провела взглядом по стволам деревьев, что виднелись промеж колонн чернеющей аркады и томились под покровом ночи. Кимейес учтиво кивнул головой, засовывая руки в карманы серых брюк, поджал губы, отворачивая голову, подобно Мими. – Дать тебе время? – Да, – она немного растерялась, не готовая к такому расположению. Как бы то ни было, тактичность среди демонов была не в почете. – Да, пожалуй. – Позволишь проводить до комнаты? – Мими не ответила, только лишь кивнула головой.*** Soundtrack Joep Beving, Cello Octet Amsterdam – Hanging D
Тишина. Обеспечена еще на добрый час. Особенно после пыток Илара. Черный камень стен тюрьмы, словно могильная плита, не пропустит ни одного писка узников, ведь те прекрасно слышали крики демона. Хоть Илар и не сознался, и Бельфегор не помог, оставив надежду только на умения Велиала, пленники не посмеют проронить ни слова, зная, что Люцифер еще не покинул стен тюрьмы, зная, что Илар не раскололся, и, всего вероятнее, Люцифер сейчас пребывает не в самом лучшем настроении. Они подвергали его пыткам целых пять часов. Вливали в глотку раскаленное железо, резали живот, опускали тело его в ванную с наэлектризованной водой, Бельфегор погрузил его в сон, показывая тому кошмары, а Люцифер вырвал ему крыло, но не до конца, продлевая мучения, оставив то безжизненно болтаться за спиной демона. Илар со своими подельниками месяц назад пытался сбежать из тюрьмы, у остальных получилось, а у Илара – нет. К несчастью, Илар оказался самым крепким из них, и выбивание хотя бы крупинки информации растянулось на пять недель. Пять бесполезных недель. Пришлось отправить Бельфегора за Велиалом, что наверняка сейчас находится с Сатаной. Люцифер устало почесал двумя пальцами окровавленной руки переносицу, тяжело вздохнул, закатав рукава водолазки, затем нервно поправил воротник. Собственная энергия черного перца намертво застряла в горле острым комом. Алая кровь засохла на руках, опаляя чернильные татуировки. Он знал предпочтения Велиала в пытках и, рассчитывая на его помощь, томно перебирал инструменты, выбирая подходящие. За спиной уныло качалась лампа пыточной, по полу стелилась лужа бордовой густой крови, перемешиваясь с ошметками кожи и ворохом грязных перьев. Тусклый свет призраком рассеивался по небольшой комнатушке, бросая злую тень на черные стены. В пыльных углах можно было найти чьи-то кости – никто не удосуживался здесь прибираться. Люцифер ловко перекатил между пальцами ручку скальпеля, а затем уверенно сжал в ладони, проверяя лезвие на остроту подушечкой большого пальца. Небольшая струйка крови скатилась несколькими каплями к запястью. Наверняка Велиал, смазав скальпель ядом, захочет вырезать Илару глаз. Застывшие в страхе голоса заключенных шепотами проносились по коридорам, но сознание не тревожили. Люциферу это даже нравилось. Покуда они боятся, сбежать не посмеют, ведь Илар орал на всю тюрьму в течение пяти недель почти каждый день, и другие узники знали – от ярости Люцифер может перейти и на них. Они даже энергии свои поскрывали. Кроме одной. Совсем призрачной и мутной, будто у только что вылупившегося птенца, со слабой ноткой воинственного жасмина. Люцифер нахмурился, зацепился взглядом за край стола, прислушиваясь к ощущениям – такой энергии в тюрьме не водилось. Медленно положил скальпель на стол, бесшумно развернулся, не торопясь проследовал к выходу из пыточной. Энергия раздавалась слишком прозрачно, подобно легкому шлейфу парфюма, но тянулась заметно, и Люцифер это ощущал. Чувствовал, как трепещат в немой тревожности только оперившиеся крылышки. Оперся руками о дверной проем, сжал губы, блуждая взглядом по полу коридора, а затем откинул голову назад, сузив алые глаза. Выжидал, подобно хитрому хищнику, свою жертву. Знал, что тот, кто проникнул в тюрьму, находится совсем близко – за поворотом, но приближения не ощущал. Воинственный жасмин сменился на настороженный, а жертва замедлилась, не торопясь заходить за угол, будто поняв, что за ним ее ждут. Осознав, что так ничего не дождется, решил показаться сам, резко нырнув за угол коридора, где, прижавшись к каменной стене, стояла непризнанная, голубые глаза которой сразу же округлились, стоило ему окинуть ее беглым взглядом и довольно улыбнуться. – Заблудилась?***
«Ну и какого хуя ты туда поперлась?» – Ади уже подходил к пылающему алым светом входу в замок, судорожно сжимая ладони в кулаки и с большей частотой пиная попадавшиеся под ноги камни. «Ох, Уокер, если тебя не прибьет Люцифер, это сделаю я» – остановился, тяжелым дыханием раздувая ноздри от злости и пригвождая взгляд к хмурым скульптурам над массивной дверью. Смешанный запах серы с высушенным раскаленным камнем жестко ударил по носу, его собственная энергия горького грейпфрута уже не отдавала какой-то свежестью, а только лишь сдавливала приторным ядом горло. Шипение лавы врывалось в растерзанное противоречивыми мыслями сознание. «Что делать то? Идти туда, делая вид, что ни о чем не подозреваю, в поисках Бельфегора, или попытаться вытащить тебя, тупая ты идиотка?» – хмурые фигуры над железной кованой дверью, устремляющие свои грозные взгляды на гостей, застыли в немом положении, не давая никаких ответов. Ади потупил голову, осмотрел свои кроссовки, а затем качнул головой, смиренно потирая воспаленные глаза, будто соглашаясь с единственным правильным вариантом последующих действий.***
Бельфегора не было уже пару часов. Раздирающая кожу рук кровь отваливалась засохшими песчинками. Непризнанная сначала пыталась отбиваться и вырывать запястье из цепкой хватки, но куда ей тягаться с сыном Сатаны? Грозный зеленоватый свет рассеивался полупрозрачной дымкой по зловещим и безмолвным коридорам тюрьмы. Узники ее так и не проронили ни звука, несмотря на появление голубоглазой гостьи. Запереть ее в камере до удачного момента казалось Люциферу лучшим вариантом. И хотя железная дверь в неосвещенную комнату закрывалась плотно, Люцифер слышал ее насупленное и тяжелое дыхание, чувствовал, как она сжимает ладони в кулаки, как злобно топчет своими нелепыми кроссовками каменный пол, как поднимаются плечи, а взгляд затуманивается пеленой ужаса – птичка угодила в клетку. Выяснение причины ее появления в тюрьме Ада решил оставить на потом. Наперво, нужно дождаться Велиала и что-то сделать с Иларом, потому что сам уже не справлялся, а письма из школы сыпались на него стопками каждый новый день – другие у него были обязанности. Не должен он тут сидеть вместо отца, не должен каждый день разбираться с заключенными и симулировать управление Пандемониумом. Все разваливалось, мысли его были в другом месте – незаконченное обучение давало о себе знать. А в хранилище ждали сотни тысяч почивших душ, с которыми никто так и не разобрался. – Люцифер? – тот откинул голову от двери в камеру, куда упрятал непризнанную, и с шумным вздохом встретил нового неожиданного гостя своей обители. – Адиэль? – рыжеволосый демон стоял, растерянно обводя фигуру сына Сатаны тревожным взглядом. – Тоже заблудился? – Бельфегор у тебя? – Люцифер отрицательно помотал головой, с прищуром рассматривая веснушчатое лицо – что-то ему подсказывало, что Адиэль не за этим пожаловал. – Из-за него пришел? – Люцифер скрестил руки на груди, опираясь плечом на дверь, что слегка задрожала от удара, нанесенного с другой стороны. – Выпусти меня! – приглушенный железом крик прорезал коридор, Ади в ответ лишь слегка дернулся, а Люцифер хищно ухмыльнулся. – Непризнанные бестолковые гости, – проговорил он, кивая на дверь, – слишком обнаглели. Знаешь ее? – Ади кивнул. – Пошли, – Люцифер резко развернулся, направляясь к выходу из тюрьмы.***
Слегка расплескавшийся из стакана скотч сверкнул в залитом полумраком кабинете перед Ади. Тайфун пропускающей ламповый свет жидкости сразу ударил в нос, опалив дыхание созревшим ячменем, полоснул своими волнами стенки стакана, раскачиваясь коричневой лужей. Деревянный столик задрожал, стоило Люциферу опустить на него бутылку – немного пересчитал, и столешница пустилась в миловидный кроткий пляс, грохотом развеваясь в стоящей тишине, что прерывалась только лишь тяжелым дыханием Ади. Люцифер кивнул на виски, предлагая демону выпить. Напряжение внутри того нарастало с каждой секундой, проведенной в кабинете Сатаны, что так нагло был оккупирован его собственным сыном. Изумрудный взгляд зацепился за синие портьеры, обрамляющие высокие окна. Вопреки всему, кабинет в них не нуждался. Проходящего с улицы света было недостаточно для острой потребности в плотных шторах. В бархатных креслах, высоких книжных стеллажах, лепнине на потолке – да, а в портьерах нет. Запах ветхой сажи из давным-давно потухшего камина смешался с резкостью солода, заставляя Ади судорожно чесать нос, отгоняя неприятный контраст. Где Бельфегор? Как вызволять непризнанную из тюрьмы? Как найти Оракула? Вихрь неугомонной неизвестности, подобно скотчу в стакане, горькими волнами обдавал его, побуждая хмурить брови и с опаской смотреть на сына Сатаны, что весело раскинулся в кресле напротив, закинув ногу на ногу, вопрошающе глядел куда-то поверх рыжей макушки и довольно улыбался, будто поймать серокрылую непризнанную было мечтой всей его жизни. Завлекающий скотч переливался в стакане. Обстановка отчего-то действовала убаюкивающе, подобно матушкиным колыбелям, которые Ади, конечно, позабыл. Но момент этой сонной усталости и отдыха помнил отчетливо. Только вот сонливость отдавала горьким вкусом, пьянящий аромат виски наводил дурман, а прищуренный взгляд Люцифера намекал, что ничего хорошего ждать не стоит. Ади чуть развалился в кресле, расслабленно склонив голову в бок. Люцифер молчал, крутил в руках свой стакан, не переставая улыбаться, поддергивал бровями будто бы ответом на свои внутренние вопросы. – Кто она? – Люцифер решил нарушить тишину, недовольно поджав губы, – Ади отверг его гостеприимство и к дружелюбно предложенному земному алкоголю не притронулся. Строго заданный вопрос, прервавший безмолвие, вытянул Ади из томленной неги. «Что за хрень? Соберись! Пришел в кресле Сатаны валяться или вытаскивать непризнанную? А дядя? Почему Люцифер был один? Куда ушел Бельфегор? Сука! Столько всего за один раз навалилось: Сэми, Оракул, Бельфегор, Уокер, черт ее дери. Черт их всех дери» – Ади несколько раз поморгал, пытаясь оттолкнуть сонное наваждение. Четкого объяснения нынешнему состоянию у него не было, либо же было, и тогда Дилитр обязательно от него получит за хреновую микстуру. Разом свалившиеся проблемы тяжелой ношей заставляли его сгибать спину. Ноги уже не желали двигаться от такого груза. Мозг отказывался соображать. И если внешне его выдавали только слегка опущенные брови, внутри бушевала воронка вопросов, что перемешивались друг с другом в неразборчивую картину. – Адиэль? – он встрепенулся, едва ли не подскочил с кресла, а потом отклонился на его спинку, нервно приглаживая и так идеально уложенные волосы. – Да, я… Вики Уокер, – если не найдет Бельфегора, хотя бы вытащит непризнанную. Люцифер в ответ прищурился, медленно отпивая виски. – Не родственница ли милой Ребекки часом? – Дочка, – Ади торопливо кивнул, пытаясь не выказывать волнения. Люцифер обнажил ряд белых зубов, смыкая уголок губ в хитрой ухмылке. Сегодня в его клетку залетела очень ценная невнимательная птичка, ведь миловидная Ребекка Уокер с десяток лет терроризирует собой Ад, появляясь то тут, то там. Люцифер покрутил в руке стакан, любуясь блеском скотча, внимательно осматривая края того, явно раздумывая над тем, что же ему сделать с этой непризнанной голубоглазой птичкой. Интересно, на что готова пойти Ребекка Уокер ради дочери? Затем он недовольно хмыкнул – отчетливые воспоминания о Уокер-старшей говорили ему – ни на что. – И для чего же она, интересно, полезла в тюрьму Сатаны? – Без понятия, – Ади развел руками, покачав головой. Люцифер вел себя странно, полярность настроения подсказывала Ади, что тот устал. Он и представить себе не мог, каково было замещать Сатану, когда тебя к этому толком не готовили, когда весь Ад будоражат новости о сбежавших заключенных, а Велилал на пару с самим Сатаной валяют дурака где-то у Коцита. Но разве может Люцифер показать свою слабость? – Предполагаю, ты с ней знаком. – Она живет с Мими. Только так и познакомились, при другом раскладе даже не обратил бы внимания на нее – ничего примечательного. Если позволишь, я потолкую с ней сам, объясню, что к чему, – алый огонек загорелся в глазах ответом на предложение Ади. С одной стороны, на нее у Люцифера не было никакого времени, держать ее здесь не выгодно – серафим Кроули будет давиться слюной, выпытывая из него, зачем тот запер непризнанную в тюрьме. С другой стороны, внутри у Люцифера бушевала буря непреодолимого интереса: насколько нужно быть до самоотверженности глупой, чтобы сунуться сюда, прямо к нему в лапы? Стук в дверь отвлек его от размышлений. Как это бывает в обыкновении – разрешения не дождались, а на пороге появился нетерпеливый Бельфегор. – Господин, – рогатая рыжеватая голова склонилась в коротком поклоне, а потом кабинет наполнился энергией кислой клюквы – он заметил племянника. – Адиэль, – демон поднялся с кресла, протянул руку для рукопожатия. – Что-то произошло? – Нет, ерунда... мелкие неурядицы, – Люцифер отмахнулся. – Какие новости? – Велиал прибудет завтра. Сегодня у них с Владыкой важные дела, – Бельфегор наспех поправил полы пиджака, перебирая ткань пальцами, косясь на племянника. – Они… – Подожди, – Люцифер прервал Бельфегора. – Ади, можешь идти, непризнанную забери с собой, и я надеюсь, больше таких недоразумений не повторится, – Ади кивнул, посмотрел на Бельфегора, отчего-то поджав губы, а следом поспешил скрыться за дверьми.*** Soundtrack Manafest - Impossible
Разговор между Бельфегором и Люцифером затягивался. Ади ждал, чуть отойдя от кабинета, скрылся за поворотом темного коридора, что пропитался холодом и мраком. Ничего жизненного и светлого здесь не было. Черные колонны устремлялись острым мрамором к потолку, каменные полы, в некоторых углах покрытые пылью, намекали, как давно Владыка не появлялся в замке, цепи едва горевших люстр скрипели от откуда-то взявшегося сквознякового ветра. Хотелось к Сэми. Хотелось вернуться в их комнату, укрыться с головой под одеялом и лежать, отстраняясь от всех проблем. От той волны жизненных трудностей, что неминуемо обязательно их накроет. Хотелось сдаться, даже толком не начав двигаться. Грустно осунулся, рассматривая очередную деревянную дверь. Думал о чем-то своем. Думал о том пути, который им необходимо преодолеть. О той правде, что скрывал Сэми. О тех знаниях, утаиваемых Бельфегором по неясной причине. О замысле непризнанной, что посмела глупо вторгнуться в замок Сатаны. Слишком много всего навалилось, и теперь ему предстоит это все расхлебывать. Тоска по тем дням, другим – солнечным и радостным, когда можно было проводить время в компании дяди, отца, друзей, спокойно учиться наполнила грудь, сдавливая печалью ребра. Да и разве Бельфегор не видел, что с ним происходило эти два года после того разговора? Разве сам не хотел поговорить и успокоить собственного племянника, ведь тогда прогноз относительно толкования сна Сэми был отнюдь не радостный. А он что делал? Присылал каждый месяц выпуск своего дурацкого журнала и приветы через Ости. «Через Ости, блядь! Надо же было до такого додуматься! Или тебя, дорогой дядя, захлестнула волна воинственного феминизма, и ты предпочел меня Ости? Сколько можно разглагольствовать с Люцифером? Сколько я тут стою? Час? Два? Заебали. Как они меня все заебали!» – откинулся затылком на стену, а взглядом уткнулся в потолок, что покрылся серой паутиной и мелкими трещинами. Усталость сменилась на неконтролируемую злость, что с детства пыталась заглушаться Адиэлем. Но кулак уже сам врезался в стену, и плевать, что Сатана сделает с ним за трещину в этом древнейшем камне. Тот отозвался моментально, вознеся в воздух пыльную крошку, затрещал, а паутина в некоторых углах потолка спала на пол. Ади чувствовал, как сбилась костяшка руки, как саднит кожу, как пальцы наливаются теплом, как ладонь жжет каким-то огнем. Давно не испытывал такого. Давно не пользовался своей силой. Выпускать ее, конечно, не хотел – чревато последствиями, но ощутить ее внутри, когда она будет взрывными волнами перекатываться по телу, пульсировать в висках, раздирать горящими солями ладони – это было приятно. В детстве, увидев, как отец устроил землетрясение, как от его способности дрожала земля, в воздух поднималась пыльная завеса, и вибрации дикими волнами распространялись по телу, Ади понял, что хочет так же. В восхищении силы отца, пытался сам разворотить землю, но получилось только разорвать куст колючих роз в мамином саду. А потом оказалось, что это проступок – горький и неправильный, взрывать мамины цветы, устраивая беспорядок, нельзя. Слишком неконтролируемо и опасно проявилась способность. Слишком рано. В школе от него шарахались, а развивать силу можно было только в защитном куполе, что не пропускает взрывы. И местами, когда не удавалось подавлять в себе агрессию, складывалось все печально – то взорванная стена, то кровать, то уничтоженные книги, слова в которых были не понятными и только лишь злили. Пальцы задрожали, не желая сдерживать в себе такую силу. Злость и обида, смешанная с негодованием, преисполнила каждую клеточку тела. Почувствовал, как ладони жжет еще пуще прежнего, как те поддаются стихии взрывной волны, как хотят выпустить все на волю. Непроизвольные кристаллы нитрата аммония заполнили трещины в стене, охватывая каждое пустое место. – Сука! – Ади отбежал от стены, судорожно осматривая ту. Если сейчас их не убрать, они взорвутся, и тогда от гнева сына Сатаны ему не сбежать. Уходить сейчас, трусливо убегая, или дождаться Бельфегора? А если он и сейчас ему ничего не скажет? И почему он так долго? Он должен узнать у него, кто такой Оракул. Иначе все это было бессмысленно. Дядя так рядом – рукой подать, а другого случая может и не предвидеться. Кристаллы не исчезали, разрослись белым сверкающим пятном по стене, расползаясь по той еще больше с каждой секундой. Сами нагревались, не поддаваясь никакому воздействию. Контролировать процесс казалось уже невозможным. Невозможным для Адиэля, который пережил слишком большой стресс. Который забыл о поддержке Сэми. Который пожертвовал своим планом ради спасения задницы непризнанной. Который был отвергнут собственным отцом и дядей. Хлопок. Огонь взрыва мелькнул на секунду. Окна завибрировали, люстры закачались, звеня цепями, каменная крошка разлетелась в разные стороны глухим шумом. Ади вжался в противоположную стену, отгоняя поднявшуюся пыльную завесу, чтобы рассмотреть причиненный ущерб. – Дерьмо, – неглубокая воронка в стене зияла на уровне его руки. В коридоре послышался грохот закрывающейся двери и семенящие к нему торопливые тяжелые шаги. Глаза лихорадочно забегали по темному пространству, выискивая укрытие. Несколько люстр погасло, а пыль в воздухе рассеивалась слишком медленно. – Адиэль? Что произошло? – беспокойный Бельфегор появился за поворотом, бегло осматривая стену и недовольно хмуря брови. – Что ты тут делаешь? – Я… дядя, я хотел поговорить с тобой, – секундное облегчение внутри судорожно всколыхнуло мысли. – Поговорить? – Бельфегор взволнованно посмотрел на племянника. – О чем ты вообще?! Ты себя не контролируешь! Ты стену взорвал, тебе нужно уходить. Люцифер может выйти, и сам знаешь, что за этим последует, – Ади тяжело вздохнул, новая волна жжением прокатилась по ладоням, и сжатие их в кулаки не удерживало разрастающуюся силу в кончиках пальцев. – Это важно, поверь. Кто такой… – Нет, Адиэль, уходи. Сейчас же! – Бельфегор злобно сверкнул желтыми глазами, рога налились черным светом, глубокая морщина прорезала лоб. – Мне нужно поговорить с тобой! – горький привкус грейпфрута наполнил горло Ади. – Я ради тебя сюда пришел. Пообещай мне, что мы встретимся, что мы по… – Адиэль, уходи!*** Soundtrack All The Saints - Gold
Заключенные услышали приближение чьей-то прогорклой энергии, завыли, распознавая в ней чужака. Не чувствуя хозяина, не чувствуя своего злобного надзирателя, подняли шум. Гомон голосов сталкивался в воздухе, опаляя эхом каменные стены и звук трясущихся решеток. Исхудалые руки пытались дотянуться до его толстовки, хватали длинными пальцами капюшон и кричали в спину неразборчивые ругательства своими беззубыми изуродованными ртами. Всё это действовало на нервы. Раздражало пуще прежнего. Опять ничего не получилось. Бельфегор опять избежал разговора, а у самого Сэми спрашивать было бессмысленно. Остатки погасшей из-за депрессии ментальной способности подсказывали Ади – Сэми врет. И будет врать, покуда Ади не сможет прижать его к стенке, выкладывая доказательства его лжи. Чувствовал это всем нутром. Раньше бы раскусил его в два счета. Но сейчас у него ничего не было. И в каком дальше направлении двигаться, он не знал. Чьи-то грязные пальцы зацепились за черный рукав, потянув на себя, заставляя оступиться и ткнуться плечом в острые шипы тюремной решетки. Мимолетная боль воспалила новой мощью пылающую агрессию. Сам не заметил, как обхватил руку заключенного в районе локтя, как дряблая кожа того покрылась взрывными кристаллами. Опомнился уже после хлопка, когда мерзкая липкая кровь попала на лицо мелкими бордовыми каплями, затмевая рыжие веснушки, ошметок руки грохотом упал на пол, а лицо заключенного исказилось гримасой боли, вопя несуразицу и обнажая гнилые клыки. Ади смерил того злобным взглядом, кривя губы и хмуря брови. Нечего к нему лезть. Будто без этого проблем не достаточно. Остальные узники моментом затихли, удивленно смотря на рыжего демона, создающего впечатление совсем безобидного на первый взгляд. Липкое прикосновение к толстовке еще заставляло его ёжиться и морщить нос, грозно раздувая ноздри. Сознание затянула пелена ярости, хотелось взорвать здесь все к чертям, хотелось проделать дыру в каждом заключенном за их праведное любопытство. А если бы не получилось разорвать их, разгрыз бы их плоть собственными зубами. Чуждое ему наваждение дало острую пощечину погасшего давным-давно гнева. Казалось, никогда Ади такого не испытывал. Никогда не был настолько одинок. Никогда разум не был подвержен такому злобному порыву. – Уокер, выходи! – дверь камеры с грохотом столкнулась со стеной. Худая фигура поднялась с пола, неторопливо семеня к выходу. – Ади, это ты? – она чуть отошла в сторону, пытаясь разглядеть его лицо, медленно высматривая черты того из темноты. – Уокер, живее! Нужно выбираться отсюда. Выйти из этой проклятой тюрьмы. Уокер не маленькая, сама как-нибудь справится, сюда больше не сунется. А что там до причины ее визита – плевать уже. Лишь бы только рот не открывала, иначе он не сможет сдержаться. Ему необходимо выпустить пар, выбраться из Пандемониума, что-то взорвать, освободить ту силу, что затухшим вулканом сидела внутри уже достаточно давно, а теперь раскаленная магма требует, чтобы ее выпустили на волю. Лишь бы Уокер своими глупыми вопросами, подобно землетрясению, не спровоцировала его. Кипящая лава свирепо шипела за обрывом, наполняя глубокий ров. Стоило им только выйти за пределы тюрьмы, как лицо опалил жар, а сухой ветер надрывами попытался растрепать волосы. Ади уже раскинул крылья, напрягая те, в желании взлететь, но девичье лицо, широко распахнутые глаза которого уперлись ему в спину, застыло в немом вопросе. Чувствовал, как вместе с ее пытливостью, в руки приливает энергия, как острый грейпфрут режет нос, а ее приторный жасмин давит на горло, смешиваясь с застывшей воздухе серой и отдавая мерзким привкусом. – Ади, что произошло? Я… – растерянный и сбитый с толку голос с тревожными нотками, подобно мышиному писку, который он не сразу смог различить за звучными переливами магмы. – Вот именно, Уокер, ты, – он повернулся к ней, зеленые яростные глаза столкнулись с легким испугом в голубых. Ади даже не понял, когда решил спустить на нее всех псов. Но что-то подсказывало ему, не будь здесь непризнанной, он бы смог сдержаться, не нервничал в кабинете Сатаны, выцепил Бельфегора в нужном месте и обо всем договорился. Она ничего не отвечала, глупо хлопала глазами, непонимающе хмурила брови, беззвучно открывала рот, пытаясь что-то сказать. Беспокойно смотрела на него, старалась выцепить в нем какие-то ответы. Только вот Ади знал, что ничего искать в нем не нужно. Непризнанной стоило бы посмотреть на себя. Самой разобраться в себе и не душить этим противным жасмином, что подобно яду сжимал горло в тисках, не давая сделать лишнего вдоха, цепкими пальцами сдавил шею, распаляя в нем неконтролируемую агрессию, ведь желание скинуть с себя эту до невозможности ласковую руку разгоралось безудержным пламенем. Не следил за собой. Не обращал внимания на ладони, что зудели и чесались. Не видел, как из пальцев вырывается тонкая вуаль энергии, как обрастает кристаллами нитрата аммиака земля под ногами. Только лишь смотрел в глаза непризнанной, видя в них смятение и непонимание происходящего, что в момент уставилась куда-то вниз, удивленно рассматривая его ноги, где кристаллический покров, словно иней, покрыл каменную землю.