***
– Поднимайся! Адель разбудил голос. В теории, голос этот мог будить и другими образами, а что умел рот, Адель оставалось только догадываться, но догадки там крутились вокруг многих вещей – она не слепая – рот умелый. И красивый. Собственно, это было первым, что она увидела, когда разлепила глаза, став тотчас недовольной – ей не нравилось, когда её будили. Ей нравилось просыпаться самой, потянуться, почувствовать на себе лучи какого-нибудь солнца, представить ещё заспанным сознанием ароматный кофе с молоком и горячие вафли с сливочным кремом, чтобы тут же подскочить с кровати и отправиться получать желаемое. Так ей нравилось просыпаться, а вот когда над ней навис дьявольский рот, застывший в ухмылке, то ли от её растрёпанного вида, то ли от того, что после сна она больше похожа на ребёнка, и никак не на машину для убийств, – так ей просыпаться однозначно не нравилось. – Что? – Она поморгала – не помогло – злобный мираж не прошёл. – Поднимайся. И не смей ослушаться приказа. – Она не успела ещё проснуться, а он уже кинул ей триггер – она не солдат, бывший человек, и приказы не любит. Но сон её не настигнет – кулон забвения подцеплен двумя его пальцами, и ангельская энергия немного жгла кожу. – Точно ты. – Адель посмотрела на него – это точно был он, злобный мираж, гроза всех миров, Люцифер. – Пришёл позавтракать людской кровью? У меня её нет, но если ты дашь мне доспать мои законные… А сколько сейчас времени? И что ты тут делаешь? И что ещё за приказы? – Она потрясла головой, отодрала руку от кулона, снимая его с шеи, а потом поморгала ещё раз – обычный Дьявол, настолько обычный, насколько он может таковым быть. – Отвечу только на один вопрос. – Ты видел динозавров? – Знакома с сыном Фенцио? – Это, между прочим, очень серьёзный вопрос. – Адель знала о существовании сына Фенцио, и тот никак не мог быть динозавром. – А сын Фенцио очень серьёзный динозавр. Даже тебе он не по зубам. – Это мы ещё посмотрим. – Она приподнялась на кровати, откинула одеяло, протерев глаза, встала, вытянувшись по струнке, подтверждая готовность к такому вызову. – Откуда у тебя ангельский кулон? – Подгон Велиала. Дал, когда отправил на Землю. Там бы я точно не уснула. А не спать два года, не восстанавливая энергию, ну… ты понимаешь. – Люцифер в ответ кивнул. – Теперь угроза миновала? Твоя энергия будет в порядке? – Бесполезно. Он почти разряжен. Хватит ещё на пару раз, а потом… Здравствуй, бессонница. Только если в Ад не успею вернуться. А тут даже Хаббл уже бесполезен. – Достань новый? – Люцифер чуть наклонил голову – и с чего бы вдруг его стало волновать, сможет ли она восстановить свою энергию? – На какие шиши? У меня ничего нет, что можно было бы обменять, да и где я его достану? В Цитадели? – В Сивилле. Не знала, что в Элсане чёрный рынок больше, чем в Порсионе? Адель хмыкнула – о сивилльских ярмарках была наслышана – самая большая на всех Небесах точка обмена, где можно найти не только оружие и артефакты чёрной магии, но и человеческие безделушки, по типу стиральной машины, только вот от Аурелиона Сивилл находился далеко – несколько дней полёта. Дракона у неё нет, а отлучиться из школы на такое время никак нельзя – она уже прогуливает занятия и у учителей находится на плохом счету. Конечно, можно было бы украсть школьного дракона, но… Нет, идея плохая. Хотя совсем не значит, что Адель к ней не вернётся. – У меня всё равно ничего нет. – Ну… – Он на неё посмотрел, сейчас на ней действительно было мало всего: бежевая ночнушка под халатом, который она уже успела на себя накинуть, но в целом, две ценные вещи у неё таки были – браслет и два кольца. Что-то из них могло пойти на вполне выгодный обмен. – Даже не говори об этом. Нет. Лучше не буду спать. – Тем более, что у неё уже был запасной вариант, который Люциферу она сообщать не собиралась. Не сейчас, когда он явился к ней непонятно зачем. – Ну так и что? – Что? – Зачем пришёл? – Одевайся. Надо поговорить. – А без одежды это не сделать? – Адель вскинула бровь, затянув полы халата сильнее. А после повернулась на какой-то шорох, заметив в вазе с печеньем чёрный кожаный хвост – это Мэрил. Личный почтовый дракончик, уместившийся в вазоне и выписанный ей за особые заслуги. Кара божья, не иначе. Потому что Мэрил разбила окно, бросила почту среди бардака и налопалась печенья, откусив от каждого по кусочку, да там и уснула. Адель, тяжело вздохнув, откинула босой ногой свою почту, безучастно рассмотрела новые выпуски «Вестника» и «Канцлера», и подумала, что было бы хорошо, начни она когда-нибудь получать настоящие письма. – Уж точно не с тобой, идиотка. – Люцифер отвлёк. Своим язвительным тоном, насмешливо поднятой бровью и ехидной улыбкой. Адель отставать была не намерена. – А с кем? – Если ещё раз подумаешь о Уок… – Да перестань! Что, на свете кроме неё нет больше никого? – Она тоже улыбнулась, намекая, что из всех раздвинутых перед ним ног он сам выбрал те несокрушимо не раздвигаемые. Люциферу пришлось отступить. – А я, вообще-то, одета. – Пойдёшь в этом в библиотеку? – Куда?! – И вид его говорил только о том, что он нацелен серьёзно, отчего ей пришлось устало выдохнуть, попытав последнюю попытку избегнуть неминуемого. – В такую рань?*** Soundtrack Royal Blood – Trouble’s Coming
Адель, недовольно хмурясь, брела за ним по коридорам. Оказалось, что уже двенадцать часов дня, она проспала завтрак, а из одежды она успела выбрать только чёрный свитер, и даже волосы привести в порядок толком не дали, своей хмурой злобной дьявольской физиономией застыв за спиной. Поэтому пришлось нацеплять без разбора какие-то джинсы и ботинки, и никаких вафель, сиропа и кофе. И всё для того, чтобы по итогу её притащили в эту обитель пыли и плесени непонятно для чего. И хотя в сознании билась небольшая догадка, что Люцифер таки снизошёл отчего-то до её персоны, понимая выгодность сотрудничества, а сейчас хочет ей что-то показать, Адель это всё равно не радовало – остаться без завтрака, вот же дерзость! – Если ты тащишь меня куда-то в такую рань, то обязан обеспечить завтраком. – Скрестив руки на груди, встала в проходе запретной секции, насупившись. – Разве? Ты сама всё пропускаешь. – Люциферу тоже пришлось остановиться. – Я успеваю на обед. – Но просишь завтрак? Что с тобой не так? Кто завтракает днём? – Я. Могу и в три часа позавтракать, и в шесть вечера. Я вообще могу есть, когда захо… Что это? – В руки из рук Люцифера прилетело что-то квадратное в пластиковой чёрной упаковке, что Люцифер секундой ранее достал из кармана брюк. – Шоколадный батончик? Серьёзно? – Дьявол не отвечал. Проследовал дальше в секцию, и Адель ничего не оставалось, как с примирением открыть упаковку и порадоваться такому дару. – Садись. – Махнул рукой на стол, после скрывшись за стеллажами. Запретная секция была в разы меньше самой библиотеки, отличаясь даже немного интерьером. К примеру, вместо деревянных коричневых стеллажей здесь были стеллажи деревянные, но в синей краске. Столы и стулья расставлены в беспорядке, свет тоже почти отсутствовал за ненадобностью, оставшись только в естественном бледном источнике – окнах, да и пол с полками покрыт большим слоем пыли, нежели чем в том секторе, который уже несколько дней разбирался Викторией Уокер. – Ну, к такому завтраку прилагается кофе. – Перед Адель бухнулась знакомая книга. Её она видела вчера. Следом за ней напротив бухнулся и Люцифер, тут же начав что-то в ней искать. – Наколдуй себе водички. – Не отрываясь от страниц, отмахнулся от новой просьбы, и не успел понять, что произошло, как на затылок его, а следом и на страницы упало несколько капель воды. Поднял голову, хмуро всматриваясь в лицо Адель: спокойное, ёрническое, с хитростью в бесноватых синих глазах; пока вода не переставала капать на его волосы. – Это дождик. Ты знаешь, я всегда была дрянной матерью. – Она мечтательно посмотрела на потолок, накрутила локон волос на палец, с полуприкрытыми глазами оживляя в голове минувшие дни материнства. – И когда Несс спросила, откуда берётся дождь, я не придумала ничего лучше, чем ответить ей, что это ангелочки писают на нас с Небес. – Теперь взгляд устремился прямо на него, и кроме хитрости в них бушевала дерзость и вызов, распаляющие в Люцифере одну лишь злость. – Это на тебя нассал Шепфа, пометил тебя, теперь ты его сучка. Реакция ждать себя не заставила. Да и что она себе вообще позволяет?! – Ты, кажется, забываешься. – Он встал, хотя всегда был и будет выше неё, этой мерзкой заносчивой смертной бабы, которая возомнила о себе незнамо что, не знающей, с кем и как ей разговаривать. И она, конечно, может отвешивать словесные пинки под зад Велиалу, но Люций терпеть такое хамство не будет. Поэтому рука сама устремилась к её шее, чтобы сдавить ту, напоминая, где Стоун находилась и чьей земле принадлежала. Но не успела, поскольку демоница сама схватила её, быстро выкрутила, заставляя Люцифера опуститься на стул, а после поставила их руки на стол, сцепляя друг с другом, чтобы простым армреслингом определить, кто из них сильнее. И не успел Люцифер понять, что она сделала, как тут же убедился и ещё в одном – ей самой не нравится, что тут происходит, и ничего она не забылась, наоборот, специально лезла на рожон. – Это ты забываешься. Думаешь, что смеешь мне приказывать? Отрывать меня от моих дел, когда тебе вздумается? – И плевать, что из дел у неё – поспать подольше. Но это Люцифер, и если ему позволить такое хоть раз, он так и продолжит нарушать все границы. – Запомни, ты не имеешь никакого права указывать мне, пренебрегать моими способностями, и если мы работаем вместе, то мы работаем вместе, считаемся с мнением друг друга, уважаем друг друга и ничего друг от друга не скрываем. – Рука в его стальной хватке начала неметь, у него даже не было цели уложить её на стол, он просто её сдавил, и Адель знала, что Люцифер в ресурсе просто раздробить её кости, стоит ему только сильнее надавить. – И может ты и сильнее меня, но я тоже кое-что умею. – И она принялась доказывать свои слова, и пока правая рука отнималась и хрустела, Адель второй, целой и невредимой, ударила по столу с двух сторон, ломая его. Столешница упала ниже, попадая на их колени, другая часть стола развалилась, с грохотом приземлившись на пол, и уцелевшая часть столешницы с их коленей поднялась потоком воздуха, выпускаемым из руки Адель, перевернулась, угодив прямо в руку Дьявола, – своеобразная победа. – Сука, – выпалил злобно, поднявшись со стула. Схватился за голову, сделав пару шагов, но затем посмотрел на Адель – это ведь даже не демонская сущность, она сама по себе такая. – Какая же ты стерва. – И он это знал с самого их знакомства, хитрости в этой даме хоть отбавляй. А она к тому же ловко её скрывает за этими всеми бурчаниями про завтраки и другой дурью, что на момент он становится обманутым, запутанным, верующим в её непрошибаемую глупость и идиотизм. – Ты сам ко мне припёрся. – Адель, качнув ногой, поднялась следом, прошла мимо и села в другое место – стол, но уже прямо на него, поставив ноги на близстоящий стул. – Уже начинаю жалеть. – Люцифер, с лицом проигравшего родителя – именно родителя, потому что по-другому это баловство он обозначить не может – с тяжелым вздохом опустился рядом, но соблюдая приличие, и на стол не залез. – Это будет моим единственным условием: соблюдай границы и ничего от меня не утаивай. Результат может выйти печальный, ты же знаешь. – Посмотрела на него, уже без озорства и недовольства, серьёзным своим взглядом, и с тоном холодным и рассудительным. – Почему, кстати? – Почему я соглашаюсь с тобой работать? Ты уже здесь. За тобой всё равно нужно приглядывать. – Она может стать проблемой. Она, конечно, всегда ей была, но в Аду ей быть безопаснее, а вот в Поднебесье… Люцифер утверждать не мог, но понимал прекрасно, что с контролем своих способностей она справляется не всегда хорошо. – И ты никуда не денешься. К сожалению. Так что лучше это использовать. – А остальные? Асмодей? – Ему плевать, ты его знаешь. – Ким? Ты ему не доверяешь, да? – Люцифер посмотрел на неё с тем видом, который так и кричит, что спрашивает она абсолютно очевидные вещи. – Зачем вообще привёл его на Совет? Я тогда удивилась. – Что-то там про то, как нужно близко держать к себе врагов. Но ты ему обязана – он взял тебя в Совет. – Он идиот. Когда тебя закрыли в Аду, он решил, что с тобой покончено насовсем. Будто ты собирался всю свою вечность провести в Серпенсе. Неужели тебе никто не рассказывал?.. Он решил, что раз все шепчутся обо мне, и я из непризнанных сразу выбилась на средний ранг, то нужно заручиться моей поддержкой, взяв меня в этот Совет. И он догадывался, что твоё заточение как-то связано со мной, что я тебя ненавижу, и если вдруг ты вернёшься, то я буду… предана ему, представляешь?! – она фыркнула, скривив рот – Адель в принципе никому не хотела быть преданной. – Ну и чушь! Я тебя, конечно, ненавижу, но Кимейес меня раздражает, а это ещё хуже. – Он смехотворен. Из него так и лезет зависть.*** Soundtrack Demob Happy – Autoportrait
– Куда смотришь, сестрёнка? Ости и ухом не повела, но голос демона узнала, к тому же, он и энергию скрывать не пытался. Вишнёвая, спелая, и горьковатая чуть, отдающая миндалём, от которого тошнило не одну Ости. – Отвали, Асми. Она даже не была ему сестрой. Если у его приёмного папаши не получилось установить с ним родственную связь на протяжении этого времени, то и быть кузиной Асмодею Ости тоже не приходилось. Адиэлю – да, а вот об Асмодее речи и не шло. Но он с большим успехом и в любом случае был частью их семьи, а Агварес в нём души не чаял. Душа, между делом, у Асмодея наверняка отсутствовала, либо же имелась в виде изувеченного искалеченного потрёпанного экземпляра – настоящий демон! – Тебе пришло приглашение? – Он не отходил, замер за ней, пока яркое солнце светило в лицо, а Ости только успела отдышаться после тренировки, и от самого Асмодея несло потом с тем оттенком, призывающим к вожделению. Он даже после крылоборства пах сексом. – К Бельфегору? Да, Барбатос передал. И пока Ости пыталась выцепить на стадионе в толпе демониц чёрные крылья, что на солнечном свету переливались бы фиолетовым, а Асмодей нагнулся к ней поближе, чтобы проследить за её взглядом, рядом мелькнула рыжая макушка его брата. – Приглашение к Бельфегору? О чём речь? – Ади казался свежим. Взбодрённым тренировкой, но с рассеянным взглядом, какой поселился в нём уже второй год. – Семейная посиделка на Хэллоуин. Нечисть соберётся вместе, прелесть же? – Асмодей закинул руки на плечи Ости и Ади, сгрёб их в охапку и направился в сторону раздевалок, таща их за собой. – В прошлом году не было. – Ади попытался его оттолкнуть, но получилось плохо – Асмодей наоборот сильнее прижал его к себе. Такие семейные формальности ему нравились. Ости не пыталась отодвинуться. Она достаточно хорошо его знала, поэтому только пренебрежительно нахмурилась, не показывая довольствия, что нужную цель в толпе выцепить взглядом всё-таки смогла, и поняла, что движутся они по одному направлению. – А в этом будет. – И Бельфегор появится? – спросил Ади с таким наивным тоном, точно малое дитя. Сам не знал, почему эти нотки проскальзывают в его голосе, но признавался порой себе, что, несмотря на всё, дяди ему не хватало. – Бельфегор должен был появиться ещё на моём приёме. Но его не было. Он вообще какой-то странный… Привет, прекрасная Мимоза! – Рук на плечах кузины и брата как не бывало, стоило Асмодею завидеть Мими, что была уже одной ногой в раздевалке. Окликнул её, обворожительно улыбнувшись и подмигнув ей чёрным глазом. – Иди нахер, Асми! – В ответ прилетел жест с красноречивым средним пальцем, а демоница, не удостоив никого вниманием, скрылась за дверью тут же. – Ты подкатываешь к Мими? – Ости застыла, посмотрела в сторону Асмодея, удивлённо рассматривая его. – Я поражён стрелой Амура! – Он показательно схватился за сердце, тряхнув головой. – Он выпустил в меня целый колчан! И не могу я впредь стоять твёрдо на земле бренной, пока её серые глаза вновь и вновь пронзают моё несчастное сердце! – Понятно. – Ости недовольно поджала губы. Жест, рождённый не из ревности, но из омерзения – Асмодею ни до кого не было дела. Так что вывод напрашивался сам собой: Мими его привлекала только потому, что посылала его постоянно. Она тут же поспешила уйти вслед за Мими, улыбаясь только от той мысли, что дальше её ждёт душ, довольствоваться всеми прелестями которого Асмодею предстаёт только разве что в воображении, а вот ей нет – обнажённая Мимиона будет перед её глазами с минуты на минуту. – Что с ними со всеми? Шепфа изменил их менструальный цикл? – Асми, вперив взгляд в уходящую кузину, с опозданием повернулся к брату, который тоже уже скрывался в проходе мужской раздевалки, но острый слух таки выцепил слова демона. – Менструальным циклом повелевает Шепфа? – Ади прошёл к своему шкафчику, почесав голову, не припоминая, однако, такой информации – этого на уроках не рассказывали. – По всей видимости, теперь сам Сатана, – Асмодей вздохнул тяжело. Оказался рядом – их шкафчики, как и подобает братьям, стояли впритык. – А что с Бельфегором? Ты сказал, что он странный. Ади стянул с себя взмокшую форму, кинул её на пол, на секунду отвлёкся, почувствовав рядом энергию Сэми, но отогнал от себя её аромат. В преддверии чемпионата ангелы и демоны занимались отдельно, поэтому в раздевалке были только представители их фракции и парочка непризнанных, захотевших заниматься вместе с ними. А ангелы, кажется, топтались у входа, выжидая, пока демоны покинут раздевалку. – Да-а. – Асми последовал примеру брата, захватил полотенце, кинув его себе на плечо, и в полном неглиже двинулся в сторону душевых. – «Вестника» не видел, что ли? – Ади поспешил за ним, но уже в обличии поскромнее – полотенце было обмотано вокруг бёдер – покачал отрицательно головой. – Оракул в этом месяце разошёлся настолько, что я не смог дойти и до гороскопов. – Хм, мне отчего-то не пришёл. Покажешь? – Ага, сведи меня с Мимионой. – Чего?! Ну уж нет. – Да брось! – Асмодей, улыбнувшись хитро, чуть потянул за край полотенца Ади, отчего оно стремительно полетело на пол, а демон среагировать не успел, и то упало прямо в лужу на белом кафеле душевой. – Она и так без ума от меня, просто этого не понимает. Сделай одолжение брату. – Если она без ума от тебя, сама к тебе приползёт. Если она приползёт к тебе сама, то так и быть, я закрою на это глаза. Куда подевался твой дар соблазнения? – Ади подобрал полотенце, мог бы, конечно, в отместку подпалить его задницу, но вымотался после тренировки настолько, что призвать свою способность не осталось никаких сил. – Думаешь, я не пробовал? Её ничего не берёт! Может, ввести ей слюну суккубов? – Тогда я введу тебя в клиническую смерть. Асмодей, признавая поражение, примирительно поднял руки, вставая под душ. Ади последовал его примеру, только немного вспомнив, чем закончился их последний разговор с демоницей. Хоть и пытался допытаться у Эдварда, попытки были бесполезны – демон сохранял молчание и ничего не рассказывал, а воспоминания самого Ади были словно напрочь стёрты, но по поведению Мими только и смог понять, что он опять наворотил какой-то херни. Спустя десять минут, когда с душем было покончено, они вдвоём вышли в раздевалку, заметив, что из всех демонов в ней осталась только команда по крылоборству за исключением их капитана. Впрочем, Люцифер и на занятии не присутствовал. Поэтому за капитана, к сожалению многих, стоял Кимейес: – И где этот идиот?! – голос его мог заставить трястись металлические шкафчики скрежетом, но только пронёсся по пространству глухим ворчанием. – Идиот? – кто-то из команды удивлённо воскликнул. – Завтра первая игра чемпионата. У нас ни тактики, ни распределения ролей, ни ключевых приёмов. Чем Люцифер думает, и почему его сегодня не было? Асмодей, ты в курсе? – Я в курсе, что ты подхватил бешенство от какой-то ангельской шлюхи, пока тебя сношали в грязной подворотне. – Демон, усмехнувшись и не обратив никакого внимания на Кима, уже опасно раскрывшего золотые крылья и нахмурившего брови, под которыми свирепо сверкали серебряные прожилки в чёрных глазах, открыл дверцу шкафчика, начав вытираться полотенцем. – Достойный ответ для шавки достойного лидера. – Шавки? Я одинокий волк, Ки-ме-йес. – Асмодей скривил рот, ворчливо и по слогам проговорив его имя, будто единственная ассоциация, которую оно вызывало – лужица чьей-то рвоты. – Нет, Асмодей, ты не одинокий волк, ты идёшь нахуй. – На хуй пойдёт Мими. Причём, на мой. Вот этот, видишь его? – Ещё обнажённый Асмодей вильнул перед ним бёдрами, наглядно продемонстрировав все свои достоинства и сантиметры. – Хотя, как же его можно не заметить, да? Свой-то ты неделями отыскиваешь. Но не переживай, она там уже была, и ей очень понравилось. Сказала… Нет, она ничего не говорила, она кричала, стонала, задыхалась, без разбора повторяя какие-то слова, но кое-что разобрать было можно – в таких местах Мимиона ещё ни разу не бывала. И ей уже не терпится вновь вернуться сюда. Сзади в спину его кто-то безобидно ткнул укором во вранье. Хотя, как кто-то? Ади. Это был Ади, чуть удивлённый, нахмуренный от вида Кима, что застыл от злости в паре метров от его брата, готовый снести ему голову, размесить в кровавую кашу его лицо, не оставив на нём живого места. И больше чем за брата, переживал за саму Мими, которая и знать не знает, какая баталия может развернуться из-за её персоны где-то за стеной.***
– А с тобой что? – Люцифер, закинув локоть на спинку стула, развалился в нём, внимательно посмотрев на Адель. – Это из-за Велиала. – Она махнула рукой, поджав немного губы. – Он сказал, что я ничего не знаю, что он не может обеспечить меня властью, поэтому мне нужно ещё учиться в школе. – Разумно. – Что?! – Что? Я Наследник, мне, вроде как, светит адский трон, но я торчу здесь какой век, потому что я ещё не готов… – Ты не готов, чтобы править, но я ведь ничего не хочу. Велиал болтает о какой-то власти, но на кой хер она мне? – Ты ему не веришь? – Внимательный взгляд опять вернулся в её сторону. Она, эта взбалмошная дамочка в растянутом чёрном свитере, еле-еле уложенными волосами и с чертями в голове, никак не претендовала ни на какую власть. Кое-что ей, конечно, доверили, но только для того, чтобы приковать к одному месту в Аду, чтобы отлучиться никуда не могла, потому что так было безопаснее. А о реальной власти и речи не шло. Это Люцифер понимал и знал вдобавок, как она относится к своему ментору. – Ему нужно, чтобы я была здесь. Он сказал, что помимо обучения я должна найти убийцу Цефидара и то место, где сейчас находится Чаша. Но… – Есть какое-то «но»? Его мотивы тебя настораживают? – Но он не заинтересован в расследовании! Я просила его, сказала ему, чтобы он отправился в Цитадель, поговорил с ангелами, или хотя бы с этими идиотами из административной башни школы, но… Он поручил это мне! К тому же… – Она хотела рассказать про колумбарий, про все странности, которые успела увидеть и осознать, но вдруг замолчала, сощурив синие глаза и посмотрев в его алые. – Продолжай… – Нет. Почему ты этим занимаешься? Зачем тебе это? – О, брось эти глупости. Зачем тебе знать? – Мне интересно. – Нет. – Это нечестно! – Я знаю. – Он задумчиво кивнул головой. – Но у меня только чистые, добрые помыслы. Я ведь в душе ангел, забыла? – Душа? Это что? Она у тебя разве есть? – Где-то была. – Усмехнулся, пожав плечами, но причину своей заинтересованности вспомнил, хоть и не хотел признавать её абсурдную простую глупость. Может быть, и сказал бы Адель, убрав из неё любые подозрения, после с довольствием купаясь в бассейне её доверия, но не мог, понимая, как мелочно и жалко выглядит его мотив. Потому что всё было просто – разговор с отцом, вновь доказавший ему его неготовность к чему-то большему, чем обычное просиживание штанов в школе, в которой уже буквально всё было не в новинку. В укор ещё поставил и те безрезультатные два месяца, что Люцифер настойчиво пытался выбить из Илара планы его сообщников, только без толку, пока столицу Ада наполняли новые и новые проблемы, остающиеся без решения. И как итог, Люцифер, дышащий пламенем предвкушённых революций и изменений, добился только смерти единственного пойманного сбежавшего заключённого, когда цель была совсем иной. Так что отец, вновь разочарованный сыном, отправил его туда, где ему, по мнению Сатаны, самое место – в школу. Но тот, всё время пытавшийся влезть в дела государственные, неугомонный вихрь, создающий одни хлопоты и заботы, останавливаться не собирался, вновь удумав доказать отцу, что чего-то стоит. И если до дел Ада его не допускают, то разобраться с делами школьными он в ресурсе. Адель вдруг привлекли его волосы. Мальчишеские прядки, выбивающиеся из общей укладки, из общей гладкости и идеальности. Чёрные, как въедливая смоль, и их редкое ребячество, с которым они попадали на лоб, так и кричало всей метафоричной пошлостью, что тот ещё не вырос до того момента, когда ответственность перестанет позволять им выбиваться из строя. Люцифер дёрнулся вперёд, достал из кармана брюк пачку сигарет, подкурил их алым огнём. – Так и что? – Адель наклонилась к пачке сигарет, выудила из них одну, втянула носом запах плотно набитого табака, не почувствовав чужих примесей, подкурила её, втягивая в лёгкие дым. Люцифер обернулся назад, нашёл взглядом брошенную на пол книгу, подвинул её одной из своих способностей так, чтобы она упала на руки демонице, но та откинула её в сторону своим потоком воздуха, отправляя книгу в то место, где она должна стоять. – Я её читала. – И что узнала? – Люцифер всё равно вернул книгу на стол, положил перед собой, открыв в нужном ему месте. – Что Чаша – подарок Бельфегору от Мамона, что она обладает особой конструкцией, что существуют похожие на неё, но свойствами уступают ей. – Кубки. – Люцифер кивнул головой; пока Адель не ошибалась. – Их называют кубками? Там такое не написано. – Называют. Кубки позволяют использовать слёзы тёмного и светлого пророков. По отдельности. Чаша может и в будущее, и в прошлое, и в настоящее. Этим она особенна. – Думаешь, в этом причина того, почему её украли? – Есть ещё кое-что. Заметила это? – Люцифер провёл пальцем по корешку; потрёпанный от времени, он не только отдавал ветхостью, но и надругательством – не доставало нескольких страниц. – Естественно. И на самом интересном вырвали же! – Я читал её раньше. Тут было написано про слёзы пророков. – Он посмотрел на Адель, не показывающую, что ей становится интереснее с каждым новым словом, но чуть наклонившуюся в его сторону, что казалось, она вот-вот и начнёт ёрзать на месте от нетерпения. – Ты поэтому не узнала, что во флаконе. Слёзы светлого пророка, они же слёзы пророка будущего или ангелов показывают, ожидаемо, будущее. Слёзы тёмного пророка принадлежат пророкам из ряда демонов и переносят в прошлое. Но в Чаше есть и ещё одни слёзы – слёзы серебряного пророка, слёзы пророка настоящего. Думаешь, кому принадлежат эти слёзы? Адель, беззвучно открыв рот, только и смогла пожать плечами. Люцифер усмехнулся, поднялся со стула, встал напротив неё. – Непризнанным. Серебряный пророк – пророк из числа непризнанных, обладающих способностью к прорицанию. Очень редкий ресурс. Потому что, во-первых, непризнанных мало, во-вторых, вероятность иметь дар прорицания крайне мала, в-третьих, даже если кто-то из непризнанных сможет обладать такой способностью, стать пророком за год почти невозможно, потому что пророк – высшая форма этой ментальной способности. Даже ведь ты не в полной мощи управляешь своим даром. А ты уже почти пятнадцать лет, как демон, что и говорить про те времена, когда ты была непризнанной. – Непризнанный будет серебряным пророком только в течении года? – Да. Пока не примет сторону. Это очень редкий случай, не знаю, кто из непризнанных был серебряным пророком, но их слёзы есть только в Чаше, больше их нигде не найти. Слёзы тёмных пророков без проблем обмениваются в Порсионе, слёзы светлых пророков можно найти в Цитадели. Тяжело, конечно, но можно. А вот серебряного пророка… – Подожди, но в чём их ценность? Если они позволяют только заглянуть в настоящее, в чём редкость, если в Аду, к примеру, есть Всевидящее Око и им вполне возможно пользоваться? – Это тебе, засранке, можно им пользоваться, да и показывает он настоящее только на Земле, в пределы Ада, Поднебесья и Небес оно проникнуть не может, а слёзы могут. А вообще-то, оно закрыто и находится под охраной. – Такая себе охрана… – Адель хмыкнула, поджав губы. Отдавать Око Асмодею было решением весьма сомнительным. – Какая есть. – Люцифер пожал плечами. – Но не сомневайся, слёзы серебряного пророка ты нигде не найдёшь. И в совокупности это и делает Чашу такой особенной. Представь себе предмет, позволяющий посмотреть в прошлое и будущее, разорвать пространство, явив тебе настоящее. – Представила. Только вероятность поехать кукухой велика. Не очень впечатляет. – Ну, она предназначалась для Бельфегора, поэтому… – Я так и не поняла, зачем он отдал её школе. – Я тоже не знаю, не думаю, что это важно. Вероятно, сам не справлялся с ней, может перебарщивал в её использовании. Бельфегор сильный демон, но и ему может стать плохо от пророческих слёз, поэтому и отдал нейтральной территории. – Под нос безалаберным ученикам, так умно! – Между делом, ей никто не пользовался. До Хабориса. Всем плевать на неё было, только он решил ей воспользоваться. – Да я уже поняла. – Адель, опустив голову, перекрутила пальцами браслет на руке – когда-то и он был частью забытого школьного артефакта. – У вас тут в подвалах и бомба атомная может обнаружиться, а вы и бровью не поведёте. Такой бардак! – Кто бы говорил про бардак. – Так и ты думаешь, что Чашу украли из-за слёз непризнанных? – Не обязательно. Я просто выделил её особенность. – А тот флакон… Ты сказал, что это намёк от Цефидара. Какой намёк? Намёк о том, что Уокер – серебряный пророк? – А мой отец – балерина, ага. Адель вскинула голову, округлив глаза. Об увлечениях Сатаны ходило много слухов, но такое… – Намёк на то, что Чаша у Цефидара. – И так захотелось Люциферу щёлкнуть её по лбу, добавить какое-нибудь оскорбительное определение, обвиняющее её в глупости, что еле сдержался, заставив себя сжать ладони. – Поэтому его убили? Это мотив? – Вероятно, что да. Это единственное, что я понял. Цефидар украл Чашу, Хаборис убил его за это, потому что тот помешал его планам, но Цефидар успел нас предупредить – передал флакон со слезами тёмных пророков Уокер. – Почему ей? Почему нельзя сразу было прийти к тебе, например? – Я тоже думал об этом. Может, он не знал, чем это обернётся? У него не хватило времени, и он схватил первого попавшегося бессмертного? Не думал, что Хаборис его убьёт? Или наоборот таким жестом не хотел привлекать больше внимания Хабориса? На зажимания с непризнанной в школе никто внимания не обратит, единственный результат – пара издёвок, а вот если бы тот обратился ко мне – это бы привлекло внимание Хабориса. В любом случае, даже если мы узнали мотив убийства, у нас нет ни одной улики. – Вообще-то, она была… – Адель, посмотрев на Дьявола исподлобья, виновато опустила взгляд. – Вчера перед школой я была в Гуфрите, спустилась в колумбарий в тайне от Велиала, чтобы попробовать прах Цефидара. – И?.. – Уран. – Демоница посмотрела на Люцифера, у того на момент алые огни вспыхнули в глазах. – Я почувствовала его энергию. Он был с ним перед его смертью, но прах тоже украли. Я использовала остатки. – Твою ж!.. – Люцифер обхватил подбородок, почесал щетину, думая о чём-то, а потом нетерпеливо выпалил: – Велиал в курсе? – Нет. Я уже сказала тебе, что он не заинтересован в расследовании. Прах у него был. Прах всегда был и есть одной из самых главных улик в расследованиях, но его никто не исследовал, будто всем плевать! А он поручает это дело мне, отправляя в школу! Что я здесь найду? В Аду у меня больше ресурсов. В Аду был этот чёртов колумбарий с прахом Цефидара. Кто-то позвал меня туда? Кто-то созвал комиссию? Мне пришлось рисковать своей жопой, чтобы это узнать. И я не собираюсь ему сообщать, что основную улику стащили прямо из-под его носа, когда ему ни до чего нет дела. Люцифер, засмотревшись задумчиво на пол, нахмурил брови. Обиду Адель на Велиала он может понять, не слишком разумное поведение с её стороны, но что ещё ожидать от такой, как она? Но что-то явно ускользало. И не одна вещь. Здесь всё было странным. В голове словно что-то щёлкнуло, и он поднял на неё взгляд. – Ты была в зале с Чашей, почему ты не почувствовала энергию Урана там? Это не доказательство причастия к убийству, но веский повод для допроса. – Он возмущённо посмотрел на неё, не знал, конечно, какое участие она принимала в расследованиях раньше, но звание лучшей ищейки Ада ей дали явно не за красивые глаза, хотя сейчас Люцифер начал в этом сомневаться. – У меня есть только догадки… – Адель соскочила со стола, начав наматывать круги по читальному залу. – Хаборис скрывает свою энергию полностью, её вообще нигде нет, вероятно, он умеет оттенять её у других. Скрывать и их энергии так, что они от меня ускользают. – Но энергию Уокер ты почувствовала. – Вероятно, в тот день, когда она была в Чаше, её что-то напугало, случилась энергетическая вспышка, и энергия не смогла выветриться, а у Хабориса не было цели её оттенять, поэтому она там сохранилась, но оттенить энергию Урана в прахе у него бы не получилось. Поэтому он его… – Опять он? – Колумбарий абсолютно чист! Ни единого намёка на любое присутствие. Видимо, он оттеняет вообще все энергии, либо же он сделал это накануне моего появления, зацепив блоком и все остальные. Я не верю, что все работники отдела расследований обладают этим даром. Это точно был Хаборис. – Она вдруг вспомнила того сторожа, змеиный укус на его запястье, и точно подтвердила свою догадку – Хаборис ведь воспитывался ламиями. – Всё от нас ускользает, проклятье! Он нас опережает. Сначала вот это. – Люцифер, уже не скрывая гнева, указал на книгу, где из корешка торчали разодранные остатки страниц. – Потом прах, ещё и Мальбонте. – Мальбонте? – Я пытался найти информацию о нём. Тоже пусто. Мальбонте – безобидный миф, на который никто не обращал внимания, а тут вдруг о нём всё исчезло. – Ты спрашивал вчера. Ты ведь знаешь о нём? Расскажи. – Помнишь, мы были с тобой в Кэоре? – Адель кивнула головой. – По другую сторону сивилльского залива находится Элсан, я сегодня о нём говорил, – отшиб мира, дальше только территории энергетических взрывов и нарушенной гравитации. Там есть поселения непризнанных, которые не приняли ни одну из сторон. Кто-то умудрился вылететь из школы, кто-то не принял свою смерть и его не приняли ни ангелы, ни демоны, потому что у него так и не развился ни один из даров. Они бесполезны для нашего мира, влекут своё жалкое существование, не обладая никакими перспективами. Они и придумали Мальбонте. Если кратко, это какой-то мифический герой, не ангел и не демон, но существо бессмертное, разумное и человекоподобное, обладающее большой силой и могуществом. Непризнанный, соответственно. Результат их безнадёжного воображения, жалкая попытка оправдать себя, доказать себе и другим, что они на что-то годны. – Адель от слов Люцифера понурила грустно голову, смятённая и смущённая. Обида за таких же, как она, кольнула где-то в груди. – Истории о нём были элементом фольклора, а сейчас нельзя встретить и единого упоминания. Я сказал, что о нём рассказывали на уроках, ты в этом вопросе бесполезна, я узнал у одного из непризнанных, что о нём теперь не услышишь от учителей, и никто из новообращённых не в курсе его теоретического существования. – Слова Люцифера Адель пропустила мимо ушей, всё ещё погружённая в ту картину мира, что нарисовал ей Дьявол, и даже возможность уколоть его вопросом, у кого из непризнанных он интересовался, не вывела её из этого состояния. – А Эдвард сказал, что ему рассказывали про него. – Эдвард умер раньше меня. – Да. И учитель сменился. – Селина? – Адель подняла голову, взяв себя в руки. Вспомнила Селину, свою бывшую соседку по комнате, с которой они успели пожить только четыре месяца, а потом Адель, новообращённую демоницу, забрали в Ад, а когда она вернулась в школу ненадолго через несколько лет, Селина уже начала преподавать на должности то ли ассистента, то ли лаборанта. – А ещё мы можем вычислить всех непризнанных за эти шестнадцать лет и узнать, когда про него перестали говорить. – Каким образом? Люцифер повернул голову, взглядом дав понять, куда смотрит – в конце помещения запретной секции была ещё одна дверь. – Архив с нашими досье. Ты никого не знаешь, я тоже всё пропустил, спросить мы ни у кого не можем – это будет странно, но вот там есть вся информация. Только даже нам туда нельзя. И на двери охранный глиф. Должен быть. Но это всё мелочи… Ты понимаешь, в чём дело? – Мы в какой-то жопе? – Какое точное описание! – Люцифер едко усмехнулся. – Не думаю, что сокрытие информации о Мальбонте на уроках дело случая и смены учителей. Письменные источники должны были сохраниться. Но и тут ничего. А это значит, что кто-то делает это специально. Навряд ли это Хаборис, навряд ли он способен на такое. Навряд ли и Цефидар смог самостоятельно украсть Чашу, к тому же, мы до сих пор не знаем их мотивов. И всё это наталкивает только на одну мысль – кто-то им помогал. Что одному, что другому. Кто-то за ними стоит. Кто-то подначил Хабориса на поиски мифического героя, кто-то подсобил Цефидару в похищении. – Тебе не кажется это глупостью? Вот ты, многовековой демон, веришь в эти глупости про Мальбонте? – Не особо. – Люцифер, хоть и не был полностью убеждённым в бесполезности непризнанных, в любом случае относился к ним с пренебрежением, хотя из них и попадались экземпляры, привлекающие внимание. Один из них, например, стоял прямо перед ним. – Но методы Хабориса в этом вопросе… Это убеждает, что намерения у него серьёзные. Да и в небесную дурку его ещё не утащили, а значит, что он вполне здоров. Либо же кто-то из всех сил пытается делать из него формально здорового. Адель, уже давно погружённая в мыслительные процессы и лишь только иногда выныривающая из них, смогла только кивнуть головой, соглашаясь с Люцифером. Такого масштаба она себе представить не могла, но и надеяться на лёгкую задачу было откровенной глупостью. И благо, что Люцифер объявился, рассказал ей всё, что знал, ничего не утаивая. А она?.. Это ведь было не всё, что она знала. «А Уокер? Рассказывать ему о наших маленьких путешествиях? Какова вероятность того, что и в этом виноват Хаборис?» – Адель перевела на него взгляд, такой задумчивый и серьёзный Дьявол стал для неё уже редкостью, хоть и вид его для неё был не в новинку. «Нет. Не буду. Тогда придётся рассказывать и про Хаббла, а я не могу его поставить под удар. Если это имеет значение, Люцифер и разбираться не станет». «Ну вот и посмотри на себя, Стоун, вы только сработались, а ты уже нарушаешь договорённости».*** Soundtrack Charlie Feathers – That Certain Female
Сначала в женской раздевалке послышался какой-то шум из-за стены. Потом грохот, на который никто уже не смог просто повести бровью, и пришлось вскидывать головы. А затем Вики и Мими, выйдя из раздевалки, попали аккурат в тот момент, когда дверь мужской выбили телом какого-то демона, и взору их предстала сцена этой бесполезной возни, мельтешащих движений и ударов. – Привет, Сэми. – Мими подошла к ангелу, без намёка на удивление рассматривая дерущихся и катающихся по земле демонов. Лучше бы они это мастерство показывали на поле двадцатью минутами ранее. – Привет. – Сэми кивнул, тоже не отводя взгляда. Из прохода вышел с разбитой бровью и тяжело дышащий Ади. Приветливо помахал рукой, а потом вцепился в плечи того демона, кто был сверху второго, валяющегося на земле почти без сознания. Вцепился, отшвырнул его к стене, ударил в нос, мстя за бровь. Со стадиона к ним уже бежали учителя во главе с тренером, но никто не прекращал бой, и только новые пары сцепившихся чернокрылых выкатывались из прохода. – Из-за чего дерутся? – Мими покосилась на Сэми, который с трепетным восхищением смотрел на Ади. И то ли из-за того, что на демоне были одни лишь брюки, что он успел натянуть на свою задницу, то ли от того, что раз он в состоянии разбивать другим носы, значит, совсем скоро они снова смогут поговорить и разъясниться – сохрани Шепфа, чтобы без новых обид. – Без понятия, – ответил он, пожав плечами. – Понятно. Пошли на обед. – Мими ткнула Вики в плечо, которая с любопытством заглядывала в раздевалку, где абсолютно голый Асмодей душил кого-то полотенцем. – Только давай поедим где-нибудь на улице. Погода хорошая. – Мими обернулась к голубому небу, глубоко вдохнув воздух. – А так разве можно?.. – удивлённо спросила Вики, задавая неизвестно кому вопрос – то ли Асмодею, то ли Мими. – Конечно.***
Мими заверила, что на последний урок у Барбатоса можно не идти. Поэтому они успеют добраться до острова Разрушения, взобраться на ветхие ступени амфитеатра, уместиться на нагретом солнцем камне и с удовольствием съесть свои обеды, наслаждаясь последними уходящими осенними тёплыми деньками, когда в верхней одежде пока никто не нуждается, и Мими ещё может позволить себе кожаные укороченные топы, открывающие живот, а Вики, одевшись многим скромнее в чёрную клетчатую юбку, и чёрный атласный топ на тонких бретелях, сможет накинуть на себя только кардиган, умудрившись не замёрзнуть. – Что мне с ними делать? – Вики отложила контейнер с тыквенным супом, достав два кулона. Время сдачи поджимало, а у неё всё ещё не было никаких результатов, когда Геральд чётко дал понять, что ждёт её к концу недели. – Дай посмотреть. – Мими, проглотив кусок запечённой курицы, взяла в руки оба кулона. – Хм, от этого несёт чьей-то энергией. – Перед носом её качался жёлтый кулон перестановки. – Это… Это Люцифер? – От него явно чувствовалась энергия и корицы, и чёрного перца. – Он брал его вчера. – Он оставил в нём свою энергию. Он зарядил его. – Глаза у Мими округлились, брови удивлённо вскинулись. – Это с каких таких радостей, интересно? – Ты шутишь? Серьёзно?! – Вики выхватила из её рук кулон, и на ослепляющем солнце трудно заметить, что жёлтый камень сиял, искрился золотым светом, но как она не заметила этого вчера или сегодня утром, когда собирала вещи? Тем не менее, взяв его, она смогла при его помощи спокойно отставить от себя контейнеры с едой подальше, от чего они плавно переместились по воздуху, и ни единая капля супа не вылилась из пластиковой тарелки. – Люцифер сумасшедший. У него точно все дома? Зачем? – Она изумлённо и возмущённо посмотрела на Мими, и та не смогла сдержаться, чтобы не засмеяться. – Откуда мне знать? А я говорила, что он не отстанет. Но держи выше нос, подруга, не пользуйся им, и энергии хватит до конца недели, с частью задания справишься. Её немного, хватит только на демонстрацию. – Думаешь, Геральд купится? – Вики, взяв назад свой суп, опустилась на место. – Если правильно всё рассчитаешь, он и не поймёт, что ты жульничаешь. – А с этим что делать? – Вики кивнула на кулон изменения облика и невидимости, что остался в руках Мими, она игриво крутила за верёвку серый камень. – Ты сможешь его зарядить так же? У меня вообще ничего не получается. – Я могу им управлять, могу изменить свой облик, могу стать невидимой, но это всё. Вкладывать заряды в магические предметы – сложная практика. Даже если я научусь этому до конца недели, энергия в нём кончится, не успеешь ты выйти из комнаты. Это тебе ещё повезло, дай тебе Геральд какой-нибудь кулон забвения, это и вовсе не сработало бы – в него, например, нельзя вкладывать заряды. – Очень обнадёжило, – Вики, недовольно пробурчав, опустила ложку супа в рот, но тут же растаяла от его нежного сливочного вкуса. – Зато можно повеселиться. – Кулон на пальце Мими сделал последний круг в воздухе, приземлившись ей точно в ладонь, а затем засиял серебряным светом. Вики, достававшая из сумки отдельный контейнер с хрустящими гренками и уже успевшая высыпать его содержимое в суп и сделавшая первую ложку, чуть не подавилась от вида хитро улыбающегося ангела Фенцио, сидевшего рядом. – Сделала уроки, Уокер? – Он наклонился ближе к её шее, зарылся носом в волосы за ухо и звучно втянул носом аромат её волос, испустив хриплый стон от удовольствия. Вики, хихикнув, правила игры приняла, отставила суп, игриво ухмыльнулась, а затем спустилась на ступеньку пониже, встав на колени перед ним. – Нет, профессор, я была очень плохой девочкой. – Потянулась руками к его коленям, скрываемым белоснежным одеянием. – Но я знаю, как это исправить. – Провела руками выше по его бёдрам, но тут же остановилась и вскинула голову. – А если кто-нибудь увидит? – Не переживай, малышка. У любви нет преград. – Ангел Фенцио дотронулся до прядки её волос, попытавшись заправить её за ухо, но рука соскользнула, когда Вики отбросила её в сторону. – Нет, Мими, я про другое. Представь себе картину: идёшь по лесу, смотришь на амфитеатр, а тут я, стою перед ангелом Фенцио на коленях. – А, ты об этом. – Фенцио махнул рукой. – Тогда бы мне пришлось снять штаны. – Что? Зачем? – У этих обликов нет гениталий. – Что?! – Ага. Все об этом знают. – Ангел Фенцио кивнул и сразу же наклонился ближе к лицу Вики, таинственно усмехнувшись. – Хочешь посмотреть? – Нет. Ужас какой. – Она отвернулась сразу же смущённо, покосилась на Мими в облике Фенцио ещё раз, уже всё вообразив и красочно расписав в своей голове, и точно решив, что ничего смотреть она не будет. Но они, конечно же, посмотрели. И не один раз. И проверили на других бессмертных, которых знали. Но на урок потом всё-таки пошли, хоть Вики и обнаружила, что Мими внезапно потерялась где-то по дороге.***
– Ты-то сюда зачем припёрся? – рядом с Ости опустился Уиллер. Тряхнул белобрысой головой, склонился над партой и обнажил белые клыки, улыбаясь. – Решил составить тебе компанию. Ты такая злая в последнее время, с тобой всё в порядке? – Он подцепил локон её волос, на что Ости сразу же скинула его руку, совсем немного цапнув его ногтями. «Неужели Хаборис узнал про Мими и подослал этого придурка следить за мной?» – она закрутила головой, рассматривая аудиторию – смуглого демона с зелёными крыльями нигде не было – уже хорошо. Она бы и залезла в голову к Уиллеру, но все уже прознали про то, что её ментальный дар вышел на новый уровень, и ходили с постоянными блоками в её компании. Ости могла бы его и сломать, но не рискнула – Уиллер, конечно, идиот, но почувствовать чужое воздействие мог. Это занятие она хотела провести в гордом одиночестве, рассматривая, может быть, витражные окна, может быть, затылки демонов и непризнанных, может быть, надеялась ещё раз встретить здесь Мими, как будто совместных уроков ей было недостаточно. Тайком Ости себе признавалась, что ей всегда будет мало. Мимиона стала раной, покрытой корочкой, которую приятно ковырять, смотря, как остатки, жалкие сгустки крови постоянно вытекают из неё. Не будь Ости бессмертной, она бы была убеждена, что рана никогда не затянется. Но в этом ей всё-таки повезло, и под корочкой уже ничего не было. – А ты зачем сюда пришла? – Уиллер рядом начал раздражать не только своим присутствием, но и лицом, выражение которого, его скривлённые губы, сморщенный нос, так и показывало отвращение к окружающим. Не мудрено – занятие проводили совместно с непризнанными. – У тебя умственная отсталость? Урок ведёт мой отец, я не могу не ходить. Барбатос появился тут же, напомнив о себе. Ости фыркнула: он даже приоделся ради совместного занятия. Обычно тот натягивал на себя чёрные плащи, как у Геральда, а сегодня заявился в чёрном жилете, брюках и коричневой рубашке. Даже, кажется, атласной. Но лоснилась та на солнце не хуже, чем его отполированные туфли. И Ости, уже привыкшая видеть отца в совсем другом образе, поняла вдруг, как скучала по тем временам, когда он ходил прямо, не горбился, а наружностью больше походил на своих братьев, чем сейчас, – Агварес и Бельфегор всегда умели держаться. Это занятие, проводившееся ежегодно, ничего нового дать бы ей не могло, и устраивалось больше для непризнанных. Здесь рассказывали про фамильяров. И когда отец затянул всю ту же песнь, Ости лишь лениво склонила голову, принявшись то рассматривать окружающих, то коситься на сидящего рядом Уиллера. На серёжку металлического креста святого Петра в левом ухе, на белые волосы, прилизанные к затылку, на пульсирующую вену на шее, обтянутую чёрным воротником его водолазки, выглядывающей из-под какого-то дрянного фиолетового земного комбинезона. Потом смотрела на затылки непризнанных, точно опознав в одном из них ту самую непризнанную, что живёт с Мими. Ости уже успела её изучить – Мимиона теперь постоянно таскалась с этой Вики Уокер. Но вот самой демоницы рядом с ней не было, её и в аудитории не было, иначе Ости распознала бы её энергию, стоило той пересечь порог одной ногой, а то и раньше. – Это вы должны мне сказать, почему фамильяры могут быть только у непризнанных и демонов. – Половину речи отца Ости пропустила, как и вопрос от одного из серокрылых. Но отгадать его было несложно – наверняка он спросил, почему ангелы не могут приручить фамильяра. – Так или иначе, у ангелов фамильяров нет, они им ни к чему, хотя многие из них хотели бы кого-нибудь приручить, только из века в век у них это не выходит. А кто может стать фамильяром, ответите? Никто не отвечал. Непризнанные ещё не успели изучить эту тему, а демоны молчали специально – не хотели подсказывать, хотя и Ости, и тот же самый Уиллер ответ знали. – Существа. Но только разумные, более склонные к общению. Например, приручить ледяного тигра из аурелионского леса у вас не получится, так же, как и вискензийских гарпий, но вот поднебесные кентавры и призрачные псы вполне могут стать вашими фамильярами. Также, непризнанные могут приручать существ только из Поднебесья, демоны существ из Ада. – Разве псы – разумные существа? – послышался чей-то вопрос. – Ну, псы с вашей Земли, Ник, существа, конечно, не обладающие разумом, но псы адские обладают способностью к трансформации. Называйте их оборотнями, как хотите. Но это именно то существо, являющееся одним из самых популярных фамильяров. Отлично всё понимают, выполняют указания хозяина безукоризненно, становятся прекраснейшим компаньоном и самым преданным товарищем из всех существующих фамильяров. Отсюда и их популярность – псы будут преданны хозяину до конца своей жизни. Но это только в том случае, если вы решите стать демоном, Ник. Приручить адского пса будучи непризнанным невозможно. Давайте поговорим про других распространённых существ, каких вы ещё знаете? – Ламии! – был выкрик одного из демонов. – Не неси чуши, Версаль, ламии не могут стать фамильярами. – Барбатос нахмурился, сложив руки на груди. – Паучихи Мавроса! – закричал другой демон. – Ещё один… Перестаньте пороть ересь. – Но были известны случаи, когда паучих и ламий приручали… – Один из миллиона! И то только потому, что те два демона были выращены ими. Это совершенно другое. – На реплику отца Ости ухмыльнулась: одним из них был Хаборис. Кто-то и правда первое время в школе верил, что Хаб умеет управлять ламиями. И хоть и ламии, и паучихи были существами разумными, приручить их было никак нельзя. – А спифоры? Ости сразу обратила внимание на ту, которая задала этот вопрос – непризнанная Вики Уокер. Ости почему-то думала, что рука её, поднятая робко, опустится вниз, загнувшись перед этим неуверенно в воздухе кистью, но та держалась прямо и уверенно, даже голос не дрогнул. И с чего бы вдруг Ости вздумала, что Вики Уокер – простая непризнанная мышка, что будет в угол забиваться, как большинство непризнанных, нырять в свои норки, стоит какому-нибудь демону пройти мимо? А может, обращая внимание не непризнанных, Ости видела только то, что хотела видеть? – Это уже не из разряда фантастики. Но тоже фактически ирреальное. Дело в том, Вики, что спифоры – существа очень редкие. Лично я знаю только одного. Раньше доводилось видеть ещё парочку. И это за всю мою жизнь. Что вам известно о спифорах? – Барбатос обратился к остальной аудитории, опёршись на край своего стола. – Это духи леса? – ответила та же непризнанная. – Верно. А какого леса? Она пожала плечами, обернувшись назад и посмотрев в аудиторию, кто-то оживился, кто-то и бровью не повёл, продолжая плевать в потолок. – Поднебесного. Они обитают только здесь, в Поднебесье. – Барбатос почесал подбородок, отошёл от стола, принявшись ходить из стороны в сторону. – Дело в том, что о спифорах почти ничего не известно. Странно вообще, что вы, Вики, задали этот вопрос, ими фактически никто и не интересуется. Происхождение их неизвестно, как и численность. Неизвестно, чем они питаются, необходимо ли им питание, сон, есть ли у них в принципе какие-то потребности. Также неизвестно, как они рождаются и размножаются. Они тянутся только к непризнанным, не имеют никакого облика, если приручивший их не научит его принимать. Вероятно, численность их сократилась именно поэтому: они не умели принимать облики, и поэтому бессмертные, не знающие, с чем столкнулись, убивали их. Известно также, что обычным оружием их убить нельзя, убить духа можно только специальным ангельским клинком, которые в наших мирах почти не сохранились, сами же они к убийству не способны. Спектр их способностей неизвестен, по моему личному наблюдению, спифоры могут изучать любые способности, которым их научит хозяин, также они достаточно легко обучаются, вероятно, что по преданности ничуть не уступают призрачным псам. Это очень ценный фамильяр, но встречается он крайне редко. Почти также редко, если вы умудритесь приручить ламию или паучиху Мавроса. Барбатос вдруг попытался выцепить взглядом в аудитории Адель Стоун, но убедился тут же, что её здесь нет – рыжая шевелюра всегда выделялась. И все, кто знал, что у Адель Стоун есть спифор в фамильярах, принялись озираться также, а Вики даже ухмыльнулась, следом задумчиво прикусив губу. Барбатосу только и оставалось, что провести рукой по лбу, смахивая метафоричный пот. Обычно, все заливались тирадами о несправедливости вопроса распределения фамильяров, грязли в долгих спорах, и времени на разъяснение особенностей отдельных существ не оставалось совсем. Сегодня был иной день – отчего-то никто и не думал спорить.***
Он рассказал ей всё, что знал. Она, ещё несколько секунд зависнув в пространстве, пялясь в никуда, таки выползла из мира размышлений, где обитали какие-то покорёженные её предрассудками, изувеченные её земной жизнью и отравленные обычной дуростью её головы монстры – в этом Люцифер был точно уверен. Живот демоницы издал естественное журчание, и она поняла, что ловить ей здесь больше нечего, бросила ещё пару задумчивых взглядов на раскрытую книгу, хмыкнула что-то и направилась к выходу. Люцифер двинулся следом, не забыв убрать книгу на место. В проходе она вновь отчего-то остановилась, поведя носом в воздухе. – Ты правда не знаешь, откуда берётся дождь? – Наблюдая за всей этой прелестью не один год, он никак не мог понять, что происходит в её рыжей черепной коробке. – Знаю. Я же сказала. – Очередные наваждения спали мгновенно, снятые будто чьей-то рукой, и Адель опять пошла к выходу из библиотеки, но специально медленно, не ускоряя шаг. – Сказала что? Эту полную чушь? – Ещё скажи, что тараканы не вылупляются из яиц. – Говорю. Тараканы не вылупляются из яиц. – Бред! Всё вылупилось из яйца. Даже ты. – Не обернись она в его сторону, Люций бы никогда не узнал, верует она в свои слова, или просто проверяет его на прочность. Их никогда не связывали добровольные партнёрские отношения, в прошлом Адель не смогла просто отказаться, но сейчас она может послать его на все четыре стороны. И именно эта свобода вызывала в нём интерес: каким образом мысли складываются в её голове? Там узкий проход, там чёрная дверь, отворённая настолько, чтобы заметить лишь очертания предметов за её пределами. И Люцифер, проходя мимо, уже убеждён, что они находятся в вечном хаосе и беспорядке. А если всё-таки нет? Но взгляд Адель, её полная уверенность в своих словах, её горящие по-детски глаза исследователя убеждают в обратном. – И ты? – Нет. Меня вырастили в пробирке. Я существую, деятельным быть я должен; рад к работе приступить. Ты ловок. Укажи мне путь кратчайший. – Почему я не удивлён, что из всего Фауста ты решила процитировать Гомункула. – Да это старый прикол! – Она отмахнулась рукой. – Он соревнуется с тобой и динозаврами в топе древности. Кстати, так и не ответил, что насчёт них? Видел? – Эх, право, предосадно! Связаться с дураком и Сатане накладно! – Люцифер только вздохнул, покачав головой, усмехнулся, борясь с желанием потрепать её по голове, дав следом подзатыльник. – Детей ты как рожала, монстр Преисподней? – Их я тоже вырастила в пробирке. Ты их вообще видел? – Адель фыркнула. – Мамой клянусь! Подожди, нет, ей не буду. Нужен кто-то другой… – замолчала, оценивая пространство стеллажей вокруг, выискивая кого-нибудь подходящего. Некстати, на глаза попался Люций. – Тобой! Клянусь тобой, честное дьявольское слово. – Ты не имеешь права клясться мной. – Люцифер недовольно нахмурился, пусть даже и клятва – обычные слова. – Почему это? – Мы с тобой даже не друзья. – Разве? Я вот считаю тебя своим другом. Правда, я тебя терпеть не могу, но это совсем другое… У нас такое прошлое! Столько общего! Мы даже в чём-то похожи. – В чём это? – Он пристально сощурился, пока она махала руками под боком. – Ты лодырь, а я халтурщица. Ты бездельник, я компилятор. У нас одинаковая природа. – Я бездельник?! – Он был возмущён. До предела возмущён. До самых Небес, о границу которых собиралось биться его эго. – О, ещё какой. Я тоже такой была. Живёшь себе и думаешь, что весь мир сам приползёт к тебе на блюдечке, стоит только бровью повести. И пока это не случится, ты будешь полностью убеждён в своей правоте и пальцем не пошевелишь, потому что бровь – твой предел. – Адель принялась тараторить, не переводя дыхание и не забывая махать руками. Люцифер уже мог ей похлопать, с обескураженным безразличием смотря на выбитый ею кирпич, валяющийся на полу, из глухой стены его личности, которую пробила она только своим любознательным лбом наугад, чтобы заглянуть в образовавшуюся щель – достаточно забавная игра в гляделки. – А потом что-то произойдёт, ты встретишь кого-то, кто будет, как ураган в Канзасе, сметающий всё нахер на своём пути. – Люцифер бы и отвернулся уже от неё, не слушая всю эту чушь, понимая, что истина у Адель узкая и профильная, основанная на ней самой, если бы не понял, куда они пришли. Потому что там, впереди, в узком проходе между шкафами, виднелись серые крылья непризнанной, склонившейся над столом. И на ней опять была юбка. Чёрная, клетчатая, непристойно короткая, обнажающая худые упругие бёдра. Её можно было бы вздёрнуть одним точным движением, а непризнанную прижать к столу, нагнуть ниже, чем она была сейчас. И помимо юбки, на ней были одни лишь грязные помыслы, потому что на остальные блёклые тряпки Люцифер уже не обращал внимания. – И вот тогда, в попытке угнаться за ним, ты сам не заметишь, куда тебя несут твои ноги, – голос у Адель стал гипнотическим, и то ли она специально это делала, то ли сама вогналась в месмерический сон от своего литофанического замысла, – не заметишь, куда ты сам несёшься, спешишь на всех порах, боясь опоздать, потому что станешь готов… Я знаю, о чём говорю, со мной такое произошло – я встретила Кристофера. – Она бодро тряхнула головой, улыбнулась, поворачиваясь на Люцифера, и следом поспешила дальше. – Ты сразу почувствуешь себя Вандервуман, окажись рядом с тобой Супермен. Мы были готовы завоевать весь мир, но потом эта глупая беременность, и всё изменилось. – Он бы подловил её на слове про пробирки, но она так тяжко и мимолётно вздохнула по потерянной молодости, что Люцифер не стал. – Всё поменялось… Теперь я не лодырь, а обычная чудачка. А он живёт по расписанию и встаёт в шесть утра. Достал себе где-то часы, будильник, микроволновую печь, телевизор… Телевизор, представляешь?! – воскликнула, выходя в коридор. – И знаешь, что это значит? Что мы превращаемся в этих стрёмных людей в свитерах, которые вечерами только и делают, что смотрят свои сериалы. – Но ты ведь… в свитере. – Люций осмотрел её – бредни наскучили, но она точно была в свитере из отвратительной шерсти, к которой постоянно всё прилипает, поэтому на чёрном безразмерном полотне можно было найти и пыль, и рыжие волосы, и даже начинавшую зарождаться жизнь. – Вот именно! А мир так и крутится, вертится, вращается, такой чистый, невинный, непорочный и не завоёванный. И только потому, что в какой-то момент нам показалось, что он нам и не нужен вовсе, ведь мы уже нашли всё необходимое – друг друга. Пропитанный чувствами монолог закончился, и Дьявол, совсем им нетронутый, только и смог выпалить: – Очень занимательно. – Ты потрясающий слушатель. – Просто. – Что? – Просто потрясающий. – Я могу поспорить. – Адель посмотрела на него, задрав голову, недоверчивым взглядом. Не зря же она тут распалялась. – Я знаю. Счастливо оставаться. Она вдруг обнаружила себя на развилке. Впереди одни лишь кабинеты, а правый поворот вёл к расщелине, куда ей, собственно, и нужно. Люцифер же дёрнулся вперёд, но был окликнут: – Подожди! А что мы делаем-то? – Я ищу информацию, ты стараешься не влезать в неприятности и ничего не трогаешь. – Мне нравится этот план, но я боюсь не справиться. – Адель наклонила голову, смущённо с раскаянием принялась ковырять носком ботинка по полу. – Побойся лучше за свою задницу. – Люцифер отогнул край рукава, подняв руку и указав на то место, где среди татуировок виднелся символ, не являющийся частью общей композиции, но удачно сливающийся с ней, ничего не значащий для многих, но много значащий для Адель, потому что Люцифер при его помощи мог вызвать её мужа прямо сюда и прямо сейчас, и хотя Кристоферу нельзя отлучаться из их дома, это было средством крайней необходимости, которое Люцифер, конечно, использовать был не намерен, но ей знать об этом не обязательно. – Я буду только рада. – Изыди, демон, – хохотнул, поворачиваясь и устремляясь вперёд.***
– Ты мне должен. – Ади привычно вошёл с ноги. Хотя, как вошёл?.. ворвался в покои Асмодея без лишней церемонности. – Сейчас придёт Каролина, мне не до тебя. – Асмодей же привычно валялся на своём кожаном диване в привычном полуобнажённом виде. Отношения их также приняли вновь привычный вид. – Да пускай хоть целую Страну Кошмаров с собой притащит, мне плевать. – Какие кошмары? Она будет делать мне массаж, Кимейес немного потрепал мне плечо. – А мне – крыло! – Ади гневно расправил то показательно, тут же скривившись от боли. – Мне его вывихнули, как я играть завтра буду? – И это он ещё умолчал про бровь, которая уже затянулась, конечно, и в напоминание осталась только лёгкая маленькая проредь рыжих волос. – Ох, разнылся. Иди сюда. – Асми поманил его рукой, поднялся с дивана, заставил брата повернуться к нему спиной, одним резким движением вправил чёрное крыло, от чего по комнате раздался громкий хруст и демонское сопение. – Готово. Теперь проваливай. – «Вестник будущего». – Мимиона. Ади к нему повернулся, окинул презрительным взглядом с ног до головы. Вероятно, они сейчас сцепятся, подерутся. Ади подпалит его хитрую рожу, Асмодей ответить не сможет, потому что обладает даром воздействия, и среди спектра его воздействия боль – самая неконтролируемая способность, так что тот знает, что на брате её использовать опасно. Гремучая смесь смерти – так их называли, стоило учителям поставить их в пару на уроках. Цепкий надзирательный взгляд брата прожигает, пытается заползти в те углы нутра Асмодея, в которых уже нельзя откапать никакие намёки на честность. Он каземат, в который не попадёт ни один снаряд, несокрушимая крепость, каменный бастион. Там внутри пусто, внутри ничего нет. Даже в Воланде можно найти намёк на жизнь, отыскать среди груды пепла и песка изувеченную развалину прошлого, а внутри Асмодея – нет, он сам всё выжег, он всё зачистил, потому что этого хотел их отец, потому что только так можно стать настоящим демоном. А вот Ади не смог, и сейчас Ади пялился безрезультатно в бездну, хотя знал, что ничего не найдёт, и что здесь нужны совершенно другие приёмы. Так ничего и не достигнув, отвернулся от Асмодея, по случайной удаче попав взглядом прямо в «Вестника будущего». Нового, блестящего, почти нетронутого. – Забирай и выметайся. Они никогда не обсуждали отношения, никогда не искали истоки грубости друг к другу, никогда и не притворялись настоящими братьями. Асмодей никогда не приходил к Адиэлю, Ади приходил только в те моменты, когда ему было плохо, когда пойти уже не к кому, но Асмодей никогда и не помогал. Смотрел на его бессознательное тело, хмыкал, да и уходил по своим делам, надушив объёмное жабо литрами парфюма. Теперь и Ади, схватив журнал, молча ушёл, прекрасно зная, что завтра всё вернётся на круги своя.***
– «Алохомора» не помогла, и ты решил, что под силой гипноза дверь откроется сама? Ади сидел на столе, смотря на кованую решётку запретной секции, когда Вики к нему подошла. Смотрел он долго и уже начинал нервничать, но насмешливый голос непризнанной отвлёк, заставив повернуться. – О, Боги, что с тобой? – И лучше бы он этого не делал. Сосредоточенный до усталости вид его был жалким. Вики подошла поближе, забравшись на стол рядом с ним. – Я близок к черте, когда и десять кварт глифта не делают лучше. – Тебе бы на земных аттракционах покататься. – Думаю, я и там буду сидеть с кислой миной сложа руки. – Он покачал головой, вздохнул, отчего Вики явно почувствовала, что теорию про десять кварт глифта он проверял совсем недавно. – Что ты здесь делаешь? – Я уже неделю тут торчу. Разбираю завалы земной литературы. – Нашла что-нибудь интересное? – Комиксы про Человека-паука, какую-то мангу, чью-то любовную переписку и послание из прошлого: «Марла – дура». – В секции естествознания я находил засушенных червей, образцы драконьей кожи и чей-то череп. – Человеческий?! – А ты думаешь, как мы изучаем анатомию? – он улыбнулся едко. – Похищаем людей с Земли, проводим вскрытие, пока они ещё не умерли, едим оставшиеся органы, из крови делаем «Кровавую Мэри». И никакого томатного сока. – Согласна, он только всё портит. Но и кровь там лишняя. Я бы просто выхлестала бутылку водки. А лучше сразу две. Ади, посмеявшись, слез со стола, пристально посмотрел на Вики. Вроде всё такая же: голубоглазая, розовощёкая, серокрылая, с ртом чуть приоткрытым и влажноватым, с широко расширенными зрачками, внимательными и пронзительными. Но в то же время и другая. – Ты меняешься. – Это плохо? – Мне нравится. – Он улыбнулся, потрепал её по голове, хлопнул себя по бёдрам, покрутившись вокруг оси, будто потерялся в пространстве. – Не знаю, что мне делать. – Посмотрел по сторонам, задержавшись на кованой двери, а следом кивнул на журнал, что лежал на столе. – Что там? – Вики дотянулась до журнала, открыла его, положив к себе на колени и начав листать страницы. – Пророчество.Soundtrack Vince Tempera – Sette note – Pt.1 – Single Version
Бросив на него мимолётный взгляд, чуть не пропустила нужную страницу, но пропустить ту было трудно, поскольку на глянце так и сверкали большие буквы: «Оракул вещает». Ади не стал ждать, пока она прочитает, он уже заучил его наизусть, уже успел проанализировать каждую букву, разочаровавшись в самом себе и разозлившись на самого себя, потому что ни черта не понял. – Звезда погаснет при первом снеге, Омела вспыхнет бордовой медью, И где-то странник во мгле ненастной Отворит двери двум душам властным. Стихии жизни искрились громом, Капели вечность сменилась штормом. Те души власти разбудили третью, Заковали в цепи, покрыли плетью. Душа не знает ни зла, ни мира, В ней звёзд пустоты и вакуума сила. Обиду затая, душа отцепила три части от себя. Найти легко, не проще остудить Их вой и плач. Теперь Назад вернуться смогут те, поняв, Кто есть из них души каждая часть. Тогда во тьме сменят начала. Одна душа познает тайну, Ей смерть нужна, того не зная. И тьму, и свет, и силу всех стихий, И время, и пространство расщепить Хотела бы она. Душа вернёт себе свободу, Беды вихрём настигнув землю, Покрыв траву кровавым пленом. Древнейший мира восстанет светом, Но схватят силу божественного запрета. Одна в неволе остаётся, Другая уж во тьме томиться вечность будет, Последнюю найти никто не сможет. Не будет душ трёх сил. Один исход – и предрешить нельзя. Задача не решаема, увы, Но выход сможешь ты найти. Вики, поначалу читая строчку за строчкой вместе с голосом Ади, под конец, только открыв рот, смогла беспрерывно на него смотреть. – Я ничего не поняла. – Она мотнула головой. – Я тоже. Но он знает. – Ади ткнул пальцем на заголовок. – Оракул никогда не ошибался, я тебе про него рассказывал, помнишь? В августе тоже было странное предсказание: «Смерть приведёт к началу». Я ведь хотел его найти, но не смог. Я спросил у Дилитра, что он знает про Оракула, а тот отправил меня сюда. Мол, услуга за услугу, попросил достать какую-то хрень из запретной секции, и я вот думаю… Может нафиг его? Залезу туда, да и сам найду то, что мне нужно… Не знаю, что мне делать. Я чувствую себя поехавшим идиотом, гоняюсь за какой-то неведомой хуйнёй. – Ты хочешь туда проникнуть? Нам же туда нельзя, дверь же закрыта. – Вики тоже сползла со стола, подошла к нему ближе, понизив голос, чтобы никто не услышал. – А тут ты ошибаешься, она открыта. Там внутри кто-то есть. Если бы я её взломал, сработал бы сигнал, меня бы сразу оттуда выперли, но сейчас там кто-то есть, и сигнал может не сработать. Мне в любом случае придётся туда идти, реши я узнать про Оракула у Дилитра или ищи информацию самостоятельно, это очень удачный шанс, Вики. Помоги мне. – Я… А если… Если попросить шар поиска у Мими? Решётка кованая, он туда пролезет. – Она не собиралась отговаривать Ади, но если есть способ достать информацию, не рискуя задницей, то лучше воспользоваться им. Тем более, она и сама намеревалась туда залезть, чтобы узнать о дружественной связи. – Вики, я же не первый год в школе. Думаешь, мы ещё не пытались залезть в каждую трещину в этом замке? Это не сработает. Да и Мими не будет помогать, она на меня в обиде, и времени нет извиняться. Посторожи вход, я быстро, если кто-то придёт, отвлеки его, наплети какой-нибудь чуши. Она не успела и кивнуть согласно, просто с разинутым от удивления ртом проглядела, как он накидывает капюшон на голову, как быстро проходит за пределы кованой решётки и мимолётно растворяется во тьме. Ей пришлось судорожно смотреть по сторонам, отмерять секунды шагами, прислушиваться к каждому вздоху и шороху, заламывать пальцы беспокойно, и всё надеяться, что Ади никто не сцапает. Пришлось и отгонять себя от мысли кинуться за ним следом, увиливать от желания направить свой новый шаг в сторону ближе к решётке. Она успела перелистать журнал, думала дойти до ближайшего стеллажа и выцепить оттуда книгу, но стоило сделать пару лишних шагов от двери, как тут же тревожно возвращалась назад, боясь оставить свой пост. Как только принималась выдумывать речь, если сюда действительно кто-нибудь решит заявиться, от этого колени заходили в лихорадке, а когда она всматривалась в темноту запретной секции, размышляя, кто мог там находиться, в горле пересыхало, а губы требовали себя кусать. Естественно, Вики не справилась с желанием. Естественно, Вики ринулась за Ади в ту непроглядную тьму.