Soundtrack Abel Korzeniowski – The Unquiet Grave
«Не сейчас» – сказал то ли внутренний, то ли чужой голос. Но Вики его послушалась, оставшись стоять в стороне. На телефон пришло уведомление. Не на телефон Вики, конечно. На ней и трусов не было. Но уведомление пришло, и звук, его сопровождаемый, Вики слышала отчётливо – это пропищал телефон Пат, извещая о достижении – количестве пройденных за день шагов. Пат такая молодец, Пат всегда была очень активной. Она остановилась у берега речушки, всхлипнув, вытерла лицо дрожащими руками. Вики не знала, насколько сильно у неё дрожат руки, но чувствовала. Чувствовала её обиду, чувствовала, как сердце её сжимается от боли. У Вики заледенели ладони. Что-то её толкало к Пат. Обхватить бы её бледное под лунным светом лицо, пока ещё тёплое, утешить, смотря, как оттаивают её холодные глаза, пока ещё живые, посмотреть, как улыбка наплывает на персиковые губы, пока что не синие. Вики знала – сегодня Пат умрёт. Совсем скоро. Может, даже сейчас. А она ничего не может с этим сделать. «Смотри внимательно» – могильный голос, злобный. Может, сама Вики – причина её смерти. Её что-то подтолкнуло, заставило проскользнуть мимо папоротников по грязной и сырой земле. Вытащило её из кустов, где она скрывалась, обнажив взгляду подруги. – Ты кто? – спросила Пат, с опаской посмотрев на Вики. – Конец, – вырвалось из Вики. «Видишь, что ты со мной сделала?» – Вики моргнула глазами. Берега реки уже не было. Не было и папоротников, не было и света луны. Была одна темнота, что-то тёплое и влажное, пульсирующее в её руке, и кто-то похлопал её по плечу холодной ладонью. Вики подняла руку, она сжимала какой-то кусок мяса пальцами, а он старался выбиться из её хватки, пульсируя всё сильнее. Сердце Пат. Да и сама она лежала под её ногами, бледная, замершая в крике. Мёртвая.*** Soundtrack Cheese People – Wake Up
Вики подскочила, точно ужаленная. Схватилась за голову, по ощущениям раздутую в два раза больше, и потёрла виски. Спасибо, Пат, за чудесные сны. Но осознание очередного дурного сна пришло сразу. Можно отблагодарить Мими – обычно скромно спавшая, свернувшись в клубочек, соседка сегодня развалилась на всю кровать, прикасаясь рукой и ногой к полу, – так она не ловила «вертолёты». Вики рухнула назад, подмяла под себя крыло, сразу занывшее тупой болью. Пришлось вывернуть его, вновь поднявшись. Плохой день, ещё не успевший начаться. Но этот день должен стать очень продуктивным. Поэтому как бы её не манила подушка – дела не ждут. Она встала, приняла душ, долго подбирала одежду, попыталась ткнуть Мими и разбудить, чтобы выведать, чем она вчера занималась, но только получила пяткой в лодыжку и осталась ни с чем, но воспользовалась младенческим хмельным сном демоницы – тихо вытащила из её стола библиотечный шар поиска перед выходом, в коридоре вспомнила про завтрак и решила сначала посетить столовую. Она чувствовала себя тем безжалостным ублюдком, который методично запоминает каждое своё действие, прежде чем совершить преступление: кружку с кофе, свайп новостей за вчерашний день, неторопливую прогулку с винтовкой наперевес, любование уточками в городском пруду. Холодно и расчётливо, даже при виде уточек не дрогнет бровь. Чтобы потом сообщить об этом где-нибудь в прессе или на своей страничке с самым беспристрастным видом. Только вот Уокер никого не убивала и не грабила – она шла воскрешать. Уверенно так шла, ни о чём не думая. Рассматривала голубое небо в окнах, редких студентов в столовой, свой завтрак, по привычке ставший скудным, – поджарый омлет с черри и зеленью, да кружка кофе с молоком. Опустевшие коридоры, где ей попалось два-три ученика с большими сумками и помятыми лицами. Сверкающую искрами расщелину в Ад и марево жара, от которого заалели её щёки. Дверь в библиотеку, тяжёлую и деревянную. Шар в руке, который мягко поддался, как никогда не поддавался ни один кулон, врученный ей на задание, и стопку книг, которую он через несколько секунд, проплывая между стеллажами, тянул за собой, после бухнув их на стол прямо под нос Дилитру. – О, привет, – она приветливо улыбнулась демону, сев напротив. – Никогда тебя раньше здесь не видела. – У меня очень плотный график. Через час, например, тренировка. – Дилитр не поднял на неё взгляда, только сухо хмыкнул и на момент вздёрнул смоляную бровь. – Мне казалось, ты не играешь. У тебя ведь крыло… – Холодное оружие – моё пристрастие. – У Дилитра белоснежный оскал и очень странный вид. Будто сейчас непризнанная – проблема. – А моё – выводить мерзавцев на чистую воду. – Но сегодня у Вики Уокер острый глаз, и она сразу всё поняла. – Что? – Наконец, он отрывает взгляд от книги и смотрит прямо на неё. Наверное, он не спал сегодняшней ночью – на тёмной коже чернеют круги недосыпа. Он и вчера не спал. И теперь всегда упругое лицо омрачено складками между носом и сухим ртом. – О-оу, что с тобой? – Вики поморщилась от сочувствия. – Дни тяжёлые. – Давай отмотаем всё туда, где ты был булочкой. – Она улыбнулась, но натянуто, понимая, что её улыбка – провал. – Я никогда не был… – Дилитр смутился, наверное, впервые за всё время их знакомства, и какое-то время переваривал это слово – «булочку». – Слушай, я просто учусь, а ты много болтаешь. – О… – Вообще, нужно заранее спрашивать, помешаешь ты или нет. – Он улыбнулся, натянуто и измученно. – Я помешаю? – Щёки у неё заалели – вместе с уверенностью добавилась и бестактность. – Нет.Soundtrack Crooked Still – Ain’t No Grave
Вики угукнула, взяв первую книгу из стопки – «История возникновения меток». Пролистала пару страниц, только бегло вчитываясь. Сейчас ей было слишком тревожно. Она чувствовала, как ноги дрожат, стоя у порога. Порога, за которым начиналась её новая жизнь, а все прошлые дни на Небесах –маленькая прелюдия перед чем-то настоящим. И пути назад уже нет. Пытаясь отвлечься, поглядывала на Дилитра – балующийся ребёнок рядом с уставшим взрослым. Дилитр поймал один из её взглядов, одобрительно улыбнувшись. Она спросила, что он читает. Он нехотя ответил, компенсировав хмурым сомнением в её выборе. Она отмахнулась, говоря, что ей просто нужно чем-то забить мозг. Как просмотр документальных фильмов, когда ты учишься чему-то новому, что пригодится тебе один раз в жизни. Она сыпала его вопросами дальше, подбивая на разговор. Легче тянуть время перед неизбежным. И только изредка поглядывала в книгу, листая одну страницу за другой. Время тянулось слишком медленно, ладони у неё вспотели, а нога самопроизвольно стучала по полу, вынуждая поторапливаться. Вики вспомнила себя на экзаменах. На тех экзаменах, к которым ни черта не готовилась. Где по ощущениям время тянулось, а по часам бежало непозволительно быстро. И ты пытаешься его замедлить, натягивая резинку у рогатки или тетиву лука, – будет больно. Пытаешься вспомнить ответы, прикусывая кончик ручки и понимая, насколько это бесполезно. Пытаешься дождаться лучшего момента, чтобы достать телефон и списать, понимая, что это – твой последний шанс. Ведь в голове у тебя пусто. И Вики пыталась списать, поймать последний шанс на экзамене у смерти. Списать у жизни, чтобы обмануть смерть. Найти лазейку и сдать экзамен. Но лазейку не нужно искать – она здесь, в книгах. А вот оттянуть время для подходящего момента, крутя головой в разные стороны, чтобы в нужный момент, в самый последний, всё сделать. Это правило жизни – всегда так происходит. Удовольствие от того, что ты сделал всё заранее? Не смешите. Доделывать всё с горящей задницей – истинное наслаждение. Дедлайны, висящие на волоске, – совершенное блаженство. – …И она пошла в тот лес, представляешь?! Мы ей все говорили: «Одумайся, тебя сожрёт медведь!», а она нас послала, достала нож для масла и сказала, что она – не она, если не сможет его освежевать этим ножом. Так и ушла, – Вики хохотнула, завершая свой рассказ. – И чем всё кончилось? – Дилитр внимательно её слушал, не пропустил ни слова и сам уже забыл, что читал. – Её сожрал медведь? – Не, она заблудилась. Нашли на следующий день. – Это земные лагери для обречённых детей? – Что? – Ну, в Аду была практика – немощных отправляли в последний путь, опасный и смертельный. Никто никогда не возвращался назад, но все шли почти добровольно, потому что понимали, на что обрекают свои семьи. – Они что?.. – Они умирали, да. – Это летний лагерь для скаутов, Дилитр. – Скауты? Это какая-то болезнь? – Молодёжное движение! – О… Я… Пропустил последние сто лет в земной жизни, касательно воспитания детей. – Настало время Дилитра стыдливо опускать глаза и краснеть. Он перестал интересоваться Землёй достаточно давно. Его ещё привлекали бары, но это последнее, что могло его там удержать, даже за поставками он отправлял Маркуса. У Вики не нашлось слов, только вздох – отрылись новые стороны бессмертной жизни – они не успевают за Землёй. Даже интернет себе не могут провести. А будь здесь интернет, с меткой она бы разделалась за пару минут, даже с кровати вставать не пришлось. У неё на столе третья по счёту книга. Две остальных она пролистала с переменным успехом. Вокруг тишина, прерываемая редким скрипом стульев и чьими-то недолгими шагами. Тишина, разрываемая её рассказами и вопросами Дилитра. А она до сих пор не узнала ничего нового. Вернее сказать – вообще ничего не узнала. «…За носителями метки ярости наблюдалось деструктивное поведение. Агрессия и постоянное раздражение – главные характеристики, преобладающие в характере, вместе с социофобией, замкнутостью, хладнокровием, даже если при земной жизни носитель был общителен и добр по отношению к окружающим. Метка была создана специально для Абаддона, как главнокомандующему Адских Легионов. Предполагалось, что с её помощью Адские Легионы пополнятся войнами из числа бывших смертных. Ношение метки, как и во всех остальных случаях, обязывает к беспрекословному подчинению, поэтому войны ярости должны были стать отличными бойцами, дисциплинированными, свирепыми в бою, – где-то между строк читалось: пушечным мясом – они ведь люди, таких не жаль пустить в расход. – Однако, воспользоваться Абаддон ей так и не успел – предательство во Второй Небесной Войне обернулось для Абаддона не только пожизненным заключением, но и лишением права обладания меткою. После суда право метки ярости было передано адскому Наследнику, Его Высочеству Люциферу, сыну Сатаны». «Самому заносчивому ублюдку, которого видывал свет, хаму, грубияну и просто славному малому… Подождите, что?!» – Вики прочитала последнее предложение ещё раз и чуть на стуле не вскочила от шока – всё было верно. Люцифер действительно обладал меткой ярости. Она не поверила в счастливое совпадение, вернулась к содержанию, где по главам были раскиданы все виды меток – от Шепфы до Сатаны. Семь меток у демонов, под стать смертным грехам, и одна у Шепфы. Всё складывалось: метка гордыни – у Сатаны, метка чревоугодия – у какого-то Вельзевула, имя которого она впервые видела, метка уныния – у Бельфегора, метка алчности – у Мамона, метка зависти – у Велиала, метка блуда – у Асмодея. «Асмодея? Того Асмодея, который голым дерётся в школьной раздевалке? Что за дебильное распределение? Кто это придумал?» – Вики возмущённо выдохнула, пытаясь успокоить сердцебиение. Всё сходилось. Но она знала Асмодея, и Люцифер, предлагающий ей уговор, его знал. А поэтому у неё был выбор, к кому обратиться. Только стоило перелистнуть к метке блуда – желание отпало – носитель обращался в суккуба. Решение она приняла очень быстро, вскочила с места, захлопывая книгу. Пат можно освободить, а последствия – ерунда. Главное, чтобы она была жива, а что делать дальше, они уж как-нибудь разберутся. Вместе. Теперь нужно найти Люцифера. Она вырвала нужную страницу и уже сделала пару шагов по направлению к выходу, только вот вовремя вспомнила, что не знает, куда ей идти. – Слушай, а ты не знаешь, в какой комнате живёт Люцифер? – упёрла руки в стол, сверкающими глазами испепеляя Дилитра от нетерпимости. – Э… На пятом этаже западного крыла. Последняя дверь. – Он нахмурился, но ответил в растерянности, только после её ухода упрекнув себя, что следовало бы её для начала спросить, зачем ей понадобился сын Сатаны.***
За последней дверью пятого этажа западного крыла Люцифер снимал рубашку. Деловито медленно – ему нравилось распалять своих разнузданных сообщниц. Тех самых сообщниц, которые за плотными шторами, не пропускающими ни единого лучика солнца, стоят на карачках, задрав задницу кверху, пытаясь не издавать и писка. Иначе, последует наказание. Немногословный Люцифер ценил тишину. Тишина – его подруга, его незаменимая спутница. Пустите в Небытие всех этих испробованных им демониц – он не поведёт и бровью, убейте тишину – он убьёт вас. Чтобы вновь наслаждаться её неспешным благоговейным течением. Тишина – признак покорности, символ власти. Никто не смеет болтать, пока говорит он, никто не смеет открыть рот – разве только от удивления – пока Люцифер идёт мимо него. Плывёт, летит, живёт. Ничего не нарушает его тишину, кроме ткани рубашки, скользящей по его плечам, скрипа верёвок, обвивающих поддатое женское тело, распятое на его кровати, и шороха простыней.Soundtrack Hozier – Moment’s Silence (Common Tongue)
И когда тишину нарушил лязг пряжки ремня, вместе с ним раздался и другой шум, идущий вразрез со всем, что Люцифер предполагал. Лишний шум, неестественный. Сначала – стук в дверь, потом – грохот её закрытия, и уже следом – звон каблуков счётом в два шага. Пришлось отлучиться. – Я занят. – Вышел из другой комнаты, ненадолго застыв. Запахнутые шторы томили гостиную во мраке, но силуэт, сопровождаемый энергией жасмина, Люцифер распознал сразу. Мнущаяся на пороге Уокер удивляла. То ли своим сияющим лицом, то ли бестактностью. – Я согласна! – сначала Вики выпалила, а уже потом внимательнее его осмотрела. Отсутствие рубашки не скрывала и чуть смуглая кожа, а вот чтобы завидеть ремень, который Люцифер неспешно наматывал на кулак, пришлось вглядеться. – Сегодня одноместный сеанс, приходи завтра. – Он потянулся во мрак спальни, отступив назад на один шаг. – Ты… – Вики захлопала глазами, думая, что он сейчас уйдёт. – Я шучу. – Люцифер дотянулся до ручки двери, закрывая ту. – Забавно. – Вики натянуто и смущённо улыбнулась. И больше смущал козёл, вычерченный чернилами на его груди. – Нравится? – Он поймал её взгляд, поиграв мышцами. – Такая жуть… – Наверное, это его альтер эго – наглядная демонстрация. – Хм. – А всем нравилось. Даже больше – все были в восторге. – Обдумала условия? – Я… – Пришлось несколько раз моргнуть, чтобы прийти в себя и с усилием перестать глазеть на грудь демона. – Если это правда, то да, я всё обдумала. – Она, помявшись у порога, протянула ему уже помятый лист. – Это невозможно. – Он только прочитал заголовок, но сразу смекнул что к чему, хмуро сведя брови к переносице. – Невозможно? П-почему? – Потому что я на такое не пойду. Подумай получше. – Ты не можешь? – Что за вздор? Конечно, могу. Но нужно ли оно тебе? А ей? – Ты меня отговариваешь? Отговариваешь от сделки? Разве не ты ли её хотел? – Я отговариваю тебя от ошибки. – Я уже всё решила, – она настойчиво отрезала, сжав кулаки. Да, она всё решила. Наверное, когда только увидела её мёртвой в видении месяц назад. Она тогда уже хотела её вытащить из хранилища. Хотела с ней связаться, избавить её от мучений. Сама сбивалась с пути, не понимая, что ей нужно. Но теперь, когда рассудок пришёл в порядок, и лишних мыслей у неё нет, когда её не тревожит собственная смерть, а под руку попалась возможность высвободить Пат – Вики обязательно ей воспользуется. – Подумай ещё. – Да о чём мне ещё думать?! Вчера во сне она мне заявила, что будь она на моём месте, и пальцем бы не пошевелила, чтобы мне помочь, – даже если бы я умирала. А сегодня обвинила меня в своей смерти, засунула мне в руку своё сердце и прошептала так мерзко и тихо «Смотри, что ты со мной сделала». Ей нужна помощь, и нечего тут думать! – Вики выпалила всё, после задерживая дыхание и переводя дух. Люцифер молчаливо смотрел в пол, о чём-то размышляя. – Ты согласен или нет? – Ты не понимаешь, да? Не понимаешь, о чём на самом деле меня просишь? Знаешь, как выглядит хранилище? Знаешь, как проходит процесс установления метки? – Шестнадцать сосудов… – Вики обомлела, что-то промямлив. – Я тебе покажу. – Покажешь что? – Хранилище. Через четыре часа, у входа главного корпуса. Позаимствуй у своей соседки что-нибудь, скрывающее облик, – у неё должен быть какой-нибудь амулет – и приходи. – Он оглядел её с ног до головы напоследок. Короткая юбка ему понравилась, обтягивающая водолазка, однако, скрывала все объёмы верхней части тела, а вот при виде – неплохих, конечно – кожаных ботфортов выше колена, Люцифер цокнул. – И смени обувь. Вики успела только что-то промямлить в ответ, захлопав ртом, как Люцифер тут же растворился во мраке комнаты.***
Она лежала на его груди. Мягкая, родная, счастливая, чуть опьянённая от встречи. Кристоферу это даже льстило – мысль, что она не спит ночами, думая, как вернуться к нему. Но вместе с тем ему становилось не по себе, когда он представлял, как она думала об этом каждый день на протяжении десяти лет, не имея и малейшей надежды на встречу. И он думал о том же. Точно так же, лёжа в постели, изучая уже изученный потолок, иногда пропуская в голове мысли, как было бы здорово забыть жену и всё, что произошло. И больше не лежать в одиночестве. Оттого сейчас согревать её в объятиях было слаще, как бывает только во снах, с налётом трепещущей неловкости и боязнью, что всё вновь может закончиться. – Знаешь, почему я начала с тобой встречаться? – Адель мурлыкнула ему в плечо, достав до шеи и потёршись об неё носом. – Почему? – Твоё имя похоже на «Криспи Крим». – Хм, мне нравятся карамельные. – Я знаю. – Некстати его рука чуть запуталась в её волосах. Они не были огненно-рыжими, яркими, выжигающими глаза. Наоборот, они темноватые, медные и спокойные. По крайней мере, так ему казалось. – Мне тоже. Когда имя парня похоже на пончик, это однозначно хороший парень. – Более того, Кристофер – хороший парень больше двадцати лет. Настолько хороший, что она и после смерти не понимала, каково это – не любить и не быть любимой. – А если девушка похожа на пончик? – Он игриво улыбнулся. В темноте комнаты его улыбка мерцает белоснежными зубами, всё остальное лицо скрыто тёплым мороком. У Адель же бледнеет контрастом кожа, глаза сияют спокойствием, да и сама она слишком податливая, совсем не каменная. – Я настоящая демоница. Меня боятся все в округе. – Кристофер засмеялся. Она, безусловно, та ещё чертовка. Неистовая и распылённая. Но она – его, поэтому для него Адель в приступах гнева похожа на голодного опечаленного хомячка. Надутого. И никак не того, кто может перегрызть тебе глотку. – Что ты смеёшься? Ты мне не веришь? – Конечно, верю. Тебя всегда все пугались. Я помню. Даже дома все в округе трепетали, когда видели тебя в ярости. – Дома? – Она приподнялась, опираясь на локоть. Он над ней издевался. – Мы жили в поле. У нас не было соседей. Одни жуки и букашки. – Они-то уж точно тебя боялись. – Он засмеялся, чувствуя необходимость погладить её по голове, и не отрывать от её чернеющих в темноте глаз взгляда. Навсегда прикованный, его вечный синий омут, из которого выбираться совсем не хотелось, застрявший пожизненно. И посмертно. Его что-то смутило. Он крепче обнял жену, с тревогой посмотрев в сторону окна. Вслушался в посторонние звуки: внизу на кухне гремит посудой Хаббл – от нечего делать Кристофер учил его готовить, на улице завывает морской ветер, где-то об стену дома скребётся ветка. – Ты чувствуешь? – Что? – Адель подняла голову, принюхалась. – Кто-то идёт сюда. – Да. Энергия какая-то кислая. – Она нахмурилась, пытаясь распознать нарушителя их покоя. – Лимон. – Знаешь, кто это? – Нет. – Лежи. Я сам проверю.Soundtrack Seafret – Monsters
За стенами дома действительно завывал морской ветер. Чуть тёплый и солёный, заставляющий втягивать его носом и дышать полной грудью. Для Сэми такое было впервые. Сегодня утром, стоя в душе под холодной водой и смотря через дверную щель на заспанного Ади, ему подумалось, что он – плохой ангел. Он напился вчера. Просто так, от какой-то безысходной недосказанности. Может, не следовало лететь сюда. Может, нужно было сказать Ади правду. Вчера они этого сделать не смогли. Ади был трезв, но опьянён возможностью близости. Одурманен фактом, что Сэми потребовалась его помощь. Сэми, конечно, справился бы и сам – у него это стало привычкой, только вот Ади вернулся в комнату с целью, которую тут же позабыл, стоило увидеть Сэми. И поговорить у них не получилось. Это к лучшему, – решил Сэми. И то, что он на один день стал плохим ангелом – тоже. Ему нужно было увидеть это место. Зелёный лес, песочный берег, волны синие и пенящиеся. Почувствовать солёный въедливый запах, подставить лицо под ветреные порывы. Увидеть всё своими глазами. Его дар – очень странная штука. Сэми никак его не контролировал. Умей он им управлять, при виде этого места ему могло открыться будущее. Он смог бы прямо сейчас увидеть Левиафана, выплывшего из воды, замершего в воздухе. Смог бы и себя увидеть. Того себя из будущего, наполненного ощущением отчуждённости неясного происхождения. Но только с даром было всё совсем не просто. Забавно получалось, физический дар Сэми – влияние на пространство. Очень интересная вещь, но никак не применимая. В бою толком не используешь – сделаешь пару иллюзий, переместишь себя или противника, и всё на этом, и без холодного оружия никак не обойтись. Никаких файерболов и молний. Для быта тоже бесполезна – его единственный максимум – переместить материалы, ресурсы, бессмертных из одной территории в другую. Но и на такое умение потребуются столетия. А потом ему вообще запретили его развивать. В юности он не понимал, что делает. Да и другие не знали, пожимая плечами. Уже тогда мать решила, что ему нужно учиться больше, поступить в аурелионскую школу. Но там ему ткнули в Кодекс Небес, признав его дар незаконным, – телепортация и любое влияние на пространство нарушает целостность мира и размывает его границы. На границы мира сейчас Сэми и смотрел, пытаясь понять хоть что-нибудь, зная заранее, что за полоской горизонта ничего нет. Может, отчуждённость во снах не означала смерть? Может, он с самого детства чувствовал некую отчуждённость? Невозможность развивать дар, бесконтрольные видения – он так похож этим на Ади. У Ади была та же самая проблема – его дара боялись, не позволяли заниматься за пределами защитного купола. Только Сэми запретили совсем. Двое ограниченных калек, нашедших друг друга в мире, никому из них не принадлежащему. Наверное, они поэтому сошлись. Наверное, поэтому решили, что им суждено быть вместе. Наверное, когда выбор предоставляется судьбе, вы забываете о собственных силах и возможностях что-то исправить. Только теперь Сэми этого не хотел. Не зря он шёл сюда. Не зря подделывал ночью письмо от матери, чтобы показать его Ади. Не зря решился на ложь – он даже у дверей грота не мялся, как всегда в те моменты, когда вынужден был спускаться в Ад. И даже позволил себе посмотреть на Пандемониум, взлетая над адским городом, с бешено колотящимся сердцем, научившись бояться высоты, – раньше он закрывал глаза. Смотрел на монстров в ложбинах Адамова Хребта, на макушки деревьев, трепетавших под ним, на полоску неба, затуманенную серыми облаками на горизонте, на море, синеющее в отдалении. Он никогда не был так далеко в Аду один. Пару раз бывал в Каньоне Смерти, навещая Мими. Но тогда рядом был Ади, создавая ауру спокойствия и защиты, да и сам Каньон считается местом, где к ангелам относятся терпимо. А что его ждёт у моря Забвения, он не знал. Поэтому чувствовал, как тревога заполняет нутро, но отступает под натиском уверенности – он смог сюда долететь, он смог справиться со страхом, он смотрит на море впервые в жизни. Может, стоит попытаться что-нибудь сделать. Он прикрыл глаза, концентрируясь. Вдохнул полной грудью, устойчивее зарываясь в песок. Почувствовал, как тело наполнилось энергией, кислой и едкой. Услышал все окружающие его звуки, не улавливаемые слухом до сих пор. В напряжении открыл веки, смотря прямо перед собой. Представил Левиафана на берегу, его чешую, взбивающееся море рядом, себя, белого и ссутулившегося. В голове пульсация разливалась по венам, перед глазами зарябил мир, став серым и блёклым. У него получалось. Да, кажется, получалось. Всё вокруг замерцало, наполнилось густой дымкой, завихрилось. Ещё чуть-чуть, и у него удастся подчинить себе дар. Увидеть будущее не в видении, а наяву. И получилось бы, не отвлеки его чья-то тяжёлая поступь. – Заблудился, парень? – неизвестный мужчина окликнул ангела. Он ещё пытался что-то выцепить, не позволяя себе расслабляться. Но мужчина, стоящий рядом, всё портил, давил тяжёлой энергией. Сэми выдохнул – всё исчезло. Он устало обернулся к незнакомцу. – Оглох? Убирайся-ка ты отсюда. Ангелам здесь не место. – Нахмуренный, высокий, размытый силуэт которого напоминал тяжёлый платяной шкаф. Сэми слышал всё сквозь пелену, и голос незнакомца отдавал эхом. Он не помнил, как добрался до школы. Очухался, только когда брёл по улицам Пандемониума, желая прирасти к кровати на ближайшую ночь. Не помнил и обратную дорогу, хотя смутные картинки острой скалы, на которую он падал, стараясь не наткнуться и проконтролировать полёт, мельтешили в памяти. Это его вымотало, к такому Сэми был не готов. Хорошо, что Ади ничего не спрашивал, и того, что Сэми просто устал от полёта, демону было достаточно.***
Вики заламывала пальцы. Люцифер опаздывал и даже, кажется, не торопился. Она, омрачённая тяжёлыми вздохами, уже раз десять проверила, к тому ли главному входу подошла. А теперь, когда до восьми часов вечера оставалось не больше тридцати минут, ноги сами подскочили с деревянной скамьи, давая глазам возможность в одиннадцатый раз убедиться – вход тот, что нужен. За высеченными по дереву узорами монументально водружался ангел с клинком в руке, холл, окутанный мрамором, лоснился блеском и дробился тёмными коридорами. А где-то под потолком, в стеклянном куполе, начинали сверкать звёзды. На месте Вики не сиделось, но и не удивительно – она пришла заранее на полчаса. Она никогда в жизни не боялась так опоздать куда-то, как на эту встречу. Раньше, переполненная снисходительности к своему существованию, она всегда отсрочивала беспокойства – ни от чего: ни от одного урока, ни от одного учительского строго взгляда, ни от одного недовольства в её сторону не зависела её жизнь – и она знала это наперёд. А здесь зависела, и, к ужасу Вики, жизнь принадлежала не ей. Она запрещала себе думать о том, что собиралась сделать. Ни на секунду не отвлекалась на это. Старалась терпеливо держать ладони на коленях, лопаясь от несовместимости своих ощущений. В голове всё время всплывали фильмы про зомби. Она сочла пример дурным – Пат вовсе не станет зомби. Но от тревоги, пока дожидалась в молчаливой компании Мими своего часа, ещё раз спустилась в библиотеку – вырванного листа катастрофически не хватало. Перечитала данные о метке, условия не внушали доверия, но и с остальными метками было не лучше – кто-то не мог спать, медленно теряя энергию и умирая, кто-то вечно хотел есть, а кто-то ловил себя на клептомании. Подумаешь, всего лишь побороть злобу. Она даже пыталась поговорить об этом с Мими, но та тяжело вздыхала весь день, явно показывая свою неготовность открывать рот и находиться в компании кого-то более подвижного и разговорчивого, чем стена. Вики всё думала, возможна ли дружба между зомби и учёным, который ставит над ним эксперименты? Но сразу отнекивалась – так думать ни за что нельзя. А любовь? Разделённые толстым стеклом лица, тянущиеся друг к другу, одно – позеленевшее, пропахшее гнилью и мертвечиной, прогнившее глубокими рытвинами в коже, и другое – побледневшее из-за стен бункера, в котором оно обитает уже пятый месяц, покрывшееся невыносимой тоской и тёмными пятнами под глазами. Ромео и Джульетта пост-апокалиптического мира. Иронии ради заточённые в бетонных могильных стенах посреди разрухи и хаоса, не имеющие возможности любить и быть любимыми. И даже не имеющие возможности соединиться в одно целое после смерти – в Небытие ничего нет – это Вики знала давно. «Интересно, зомби попадают в то же Небытие, что и люди? Или их разум уже в Небытие, пока они существуют?.. Нет, перестань. Глупости какие, зомби – выдумка». Поэтому у неё ни в какую не получилось договориться с самой собой – стоило вздорной, любознательной и юной Вики задать вопрос, назидательная, пугливая и консервативная Виктория приказывала ей заткнуться и не наводить шуму – всё и так хорошо. – Вечер добрый, – проговорил довольный голос над ней, точно урчание кота. – Ты опоздал! – Вики подскочила со скамьи. Довольный вид Люцифера её разозлил. – Я в курсе. – На тридцать минут! – На тридцать восемь. – Он улыбнулся, обезоруживая и обескураживая. – Не хотел пропускать ужин. При упоминании еды у Уокер заурчал желудок – сегодня она только завтракала. – Это… – Да брось. – Она хотела что-то сказать, возмущённо поглаживая живот, но только пошевелила губами. – Что принесла? – Люцифер приблизился к ней, почти вплотную, заговорил тихо и вкрадчиво, окутывая её своим дыханием: сладким и горячим. – Кулон невидимости. – Вики отвела взгляд в сторону – захотелось есть ещё больше – и захлопала ресницами. – Неплохо. – Он приметил тонкую чёрную верёвку на шее непризнанной, поддел её пальцем, вытаскивая из-под толстовки тёмно-серый кулон, сжал его рукой, не снимая с шеи Вики. Она и пошевелиться не могла, чувствуя, как всё тело сковало, стоило Люциферу только приблизиться к ней, и чёртова робость перед ним вновь омрачала весь мир, переливаясь трепетом и маревом. И вместе с кулоном, что озарялся серебристым светом, наполняясь энергией, Вики чувствовала, как энергия покидает её – дыхание сбивается, ноги дрожат, и она не в состоянии понимать вообще что-либо. – Совсем неплохо, Уокер. – Ты же не превратишь меня в мерзкую жабу? – Она пугливо отпрянула – слова Геральда всплыли в голове. – Лучше, я превращу тебя в прекрасного Принца. За одно мгновение что-то поменялось – Вики стала выше, смогла смотреть Люциферу прямо в глаза. Она осмотрела свои руки: мужские, горячие, с кожей, достаточно огрубевшей, чтобы быть режущей в моменты власти, но недостаточно затвердевшей для моментов слабой нежности. Покосилась в сторону здания, завидев в отражении окна двух Люциферов. – Забавно. Но мне больше нравится Принц Чарминг. – Тот слащавый идиот из мультфильма про орка? – Вики удивлённо уставилась на адского Наследника – надо же. – В смысле… Я ничего такого не знаю, забудь. – Он отмахнулся, направляясь к холлу. Непризнанная приняла свой обычный вид. – Как скажешь, – хмыкнула Вики и пожала плечами. – Принцесса Динь-Динь или?.. – Что ты несёшь, Уокер? – Не, ничего. А «Игру Престолов» смотрел? «Гарри Поттера»? «Звёздные войны»? «Человек-Паук»? «Друзья», «Блондинка в законе», «Дрянные девчонки»? «Властелин колец»! Он резко остановился, осмотрел её хмуро и презрительно. А следом тихо хмыкнул: – Паук… Звучит знакомо. – Правда? Магуайр, Гарфилд или Холланд? Чей тебе больше всего нравится? – Она торопливо догоняла Люцифера, пока они пересекали грот, и голос её разносился эхом по его сводам. – Мавроса. – Что? Это какой-то старый актёр?.. Не припомню такого. – Мне нравятся пауки из леса Мавроса. – Люцифер придавил её одним своим взглядом к каменной стене грота. – Эти твари обитают в Аду, едят мозги глупых девочек, которые задают слишком много тупых вопросов, вспаривают животы своими огромными острыми лапами, делают из кишок и паутины нитки и шьют мне костюмы. – Он поправил лацканы пиджака, наглядно демонстрируя его идеальную выкройку. Вики испуганно ойкнула, втянув голову в плечи. Люцифер отвернулся, следуя дальше. Вики уже не имела желания с ним разговаривать, но внутри что-то бойкое так и поддевало её на новый вопрос. Когда они спустились в Ад, минуя холл факультета демонов, перед самым выходом Люцифер резко остановился. – Когда выйдем, наденешь кулон. Ни единого звука, Уокер. Следуешь за мной и молчишь, поняла? – Так точно. – Она выпрямилась по стойке, надевая магическую вещицу на шею, посмотрела на свои руки. Они были на месте, но что-то изменилось. И стоило им пройти мимо первого же дома, как в отражении окна она себя не увидела. Теперь она призрак. Вики терпеливо молчала, следуя за Люцифером. Её голову больше не съедали мысли о зомби, но что-то в безмолвии между ней и Дьяволом её жутко напрягало, и пока они проходили одну улицу Пандемониума за другой, уже известной ей дорогой, Вики всё никак не могла понять, почему он решил ей показать хранилище, в которое ей нельзя ступить и ногой, но не решается просто использовать свою метку. И от этого вопроса становилось не по себе тревожно. По-настоящему жутко стало, когда они миновали мост к замку и спустились по лестнице к отдельному входу в тюрьму. Жара и марево от лавы её распалили, нагрели температуру тела, а из тюрьмы повеяло могильным холодом и мраком. Она тут же вспомнила, что Ад не заканчивается забегаловкой Бегемота, где можно всю ночь напролёт веселиться, напиваться до беспамятства и горланить песни, чувствуя себя в безопасности под защитой большого страшного орка. Ад намного больше. Опаснее, злее, убийственнее. Они шли спокойно, непризнанная глазела по сторонам, рассматривая камеры. Глухие стены с железными дверьми ей быстро наскучили, а через узкие зарешёченные окошки разглядеть ничего нельзя. Люцифер иногда останавливался, к чему-то прислушиваясь, но через пару секунд молча продолжал идти. В такие моменты Вики боялась сделать и лишнего вздоха, отвлечь на себя его внимание. Демон казался очень серьёзным, сосредоточенным, оттого его острые черты лица принимали вид злой и хмурый. Ей сделалось совсем не смешно. Ей больше не хотелось дурачиться, только молча рассматривать окружение, думая, как бы поскорее вернуться назад.Soundtrack Years&Years – Foundation
Теперь ей было страшно. Когда каменные серые стены в коридоре сменились чёрным мрамором, Вики насторожилась. Она вдруг вспомнила, что Люцифер может скрывать свою энергию, что её убийца обладает такой же способностью, и с чего она вообще решила так слепо следовать за ним? Она обрекала нелогичностью свою тревогу – ради чего ему тогда нужно было её убивать? – но справиться с этим ощущением никак не могла, с опаской посматривая на Дьявола. Он в очередной раз остановился. Теперь на какой-то развилке. Они находились в тюрьме не больше десяти минут, но желание рвануть наутёк обострилось с новой силой, и Вики уже отставила левую ногу, чтобы сбежать. – Не дёргайся. – Люцифер сверкнул глазами, повернув голову на пол оборота. И хоть он не мог её видеть, взглядом попал точно в зенки непризнанной. – Доводи дело до конца, Уокер. Немного осталось. Пошли. «Вонючая трусиха» – пролетело в её голове гневливым укором. Они вошли в какой-то зал. Тёмный, полукруглый, сухой, превращающий любой шорох в шум, выходящий в сто децибел. Но только Вики сразу забыла обо всём, стоило ей увидеть людей. Хотя… Как людей… Она не различала цвета их крыльев, они не были чёрными или белыми, даже серыми не были. Обесцвеченными, стерильными будто. И кожа у них слишком бледная, чтобы хоть как-то приписать их мир в живых. Глаза, чем-то мерцающие, в впалых глазницах, и чуть подёргивающийся рот. Полностью обездвиженные лица, смотрящие в пустоту. Они сидели в отдалении друг от друга, полукругом, счётом в двадцать персон. Не шевелились, только делали махающие движения руками, двигая пальцами из стороны в сторону. Если бы Вики присмотрелась, она бы поняла и промежуток движений – пять секунд, но ей стало так жутко от их полного не существования здесь и обездвиженности, что она потянулась ближе к Люциферу. И никто из них не пошевелился при виде Дьявола, не дёрнулся при звуке его шагов. Они миновали зал, Вики смогла выдохнуть, но тут же осеклась, смотря на спину демона. – Можешь снять кулон. – Что с ними такое? – Вики повернулась в сторону закрытой двери, чувствуя, как дрожат руки, пока пыталась стянуть с себя кулон невидимости. – А как по-твоему выглядит соприкосновение с миром мёртвых? – Люцифер ухмыльнулся. Вики широко открыла рот, пытаясь что-то сказать, но ничего не могла связать, почувствовав, как колет в груди. Она присмотрелась к комнате, в которой они оказались, и точно поняла – они в хранилище. Тихом, пустом, где отчего-то дрожит воздух, когда кроме неё и Люцифера здесь больше никого не было. – Ты хотела попасть в хранилище… Добро пожаловать, непризнанная. – Он развёл руками, отвернулся от неё, сделал пару шагов вперёд, сложив руки за спиной. – А что там за зал? – Она быстро обернулась, ткнув на закрытую дверь. – Зал для судебных заседаний Сатаны над душами смертных. Отец их не проводит, как бы страшно не звучало. Распределение между Небытием и Чистилещем проводят другие личности. Но мы здесь не за этим. – Здесь пусто. – Иллюзия. Хранилище наполнено душами, разве ты не чувствуешь? Она чувствовала. Чувствовала, как с каждой секундой у неё болит грудь всё сильнее и сильнее. Чувствовала, как тонет в миллионе различных запахов и задыхается от всевозможных эмоций. Чувствовала, как тысячи иголок вонзаются в кожу, протыкая её. – Мы прямо в сосуде, Уокер. Здесь ещё девятнадцать таких же комнат. Ты чувствуешь души, да? – Она только угукнула, всхлипнув, – она слишком хорошо их чувствовала. – Может быть, мы в том же сосуде, где находится и твоя подружка. Кто знает?.. Мы никогда не узнаем… Их здесь не меньше пятисот тысяч. Пятьсот тысяч, запертых в одной комнатушке. С ума можно сойти. – Люцифер прошёлся по комнате, методично расхаживая. Будто сам совсем не чувствовал того, что чувствовала Вики, застывшая на месте, тихо всхлипывающая, не дающая себе дышать. – Будь нас здесь десять, мы бы уже полезли на стены от тесноты. Думаешь, души ничего не чувствуют? – Он подошёл к ней вплотную, поддел её подбородок повыше, смотря в посеревшие глаза, начавшие блестеть от подступающих слёз – это было выше её сил. – Очень даже чувствуют. Им приходится сжиматься, терзать себя, обгладывать, чтобы уместиться здесь. Для них это настоящая мука. Прямо как для тебя сейчас. Понимаешь, какого им? – Вики быстро закивала головой, мечтая только об одном – убраться отсюда поскорее. – Думаешь, из обглоданной души получится хороший бессмертный? Можем попробовать. Только не советую. – Люцифер замолчал, Вики закусила губу – дышать стало совсем невмоготу. – Твоя смертная утратила в себе всё человеческое, там больше ничего нет. Ничего не осталось. – Прекрати… Пожалуйста, можно не здесь? – Она выдохнула, ощущая, как сильно бьётся в груди сердце. – Не пытайся вытащить мёртвое в мир живых. Даже не думай. Я на такое не пойду. Это никогда хорошим не заканчивалось. Чувствуешь, что они испытывают сейчас? Она была здесь сколько? Два месяца? От неё ничего не осталось, Уокер. Только призрачная оболочка искалеченной души, она не вернётся в мир такой, какой была раньше. Уясни это. Она отступила от него, схватилась за ручку двери, совсем не думая о последствиях, вытолкала своё тело, валясь с ног на мраморный пол. Шум падения эхом прошёлся по залу суда, но никто не обратил внимания. Наконец, стало возможно нормально дышать. Вики никак не понимала, что с ней сейчас произошло. Она пыталась усомниться в увиденном и услышанном, думала, что Люцифер из вредности оказал на неё это удушающее воздействие, но… Она всё чувствовала! Она чувствовала все тысячи ослабевших злобных душ, чувствовала, как они прикасаются к ней, как они пытаются её раздавить от собственной зависти. Она схватилась за голову, потирая виски, прижала колени к груди, пытаясь успокоиться, и только сейчас заметила, что Люцифер вышел за ней следом. И если сама Вики была напугана до чёртиков, то он выглядел уставшим, изнеможённым, чуть побледневшим, и синяки под его глазами стали наливаться чернотой, а от былого довольствия и весёлости не осталось и следа. Больше не хотелось спрашивать про «Шрека» и земные сериалы. – Почему они… – Она подняла на него взгляд, опечаленный и убитый, – такие? – Две трети душ не готовы к своей смерти. Это их ты чувствовала. Не будь хранилище переполненным, ничего бы не произошло. – Люцифер тоже говорил через силу, устало прислонившись к стене. А ей-то показалось, что они никак на него не повлияли. – Думаешь, Пат не сможет жить прежней жизнью? – Уверен. Метку ставят в первые сутки после смерти. Чем раньше её поставить, тем больше вероятность, что непризнанный сможет справиться… с осложнениями. Она не будет прежней, Уокер, даже исходя из её слов – это уже другой человек. Как она тебе сказала? Ты виновата в её смерти? Вики оцепенело кивнула в ответ. Реальность, в которую она свалилась с воображаемых небес, больно ударила по заднице своей твёрдой поверхностью. И чувствовала себя Вики так же – раздроблено, точно в сосуде из неё самой вытянули душу. Она даже не могла представить, что сама успела побывать в этом месте, если верить словам Адель, – ей было не до этого. – Чтобы её вытащить, – продолжил Люцифер, оттолкнувшись от стены и начав приходить в себя, – мне придётся обойти все двадцать комнат. Шанс её обнаружить среди такого количества душ – минимален. Следом, нужно будет заменить кого-то из этих ребят, – он указал на бессмертных, сидящих у них за спинами, – в зависимости от того, в какой комнате она находится. Стать такими же, как они, и перебрать тысячи душ, пока не найду нужную, потому что души всегда выпадают рандомно. Не знаю, сколько на это уйдёт времени и сил. – Ты говорил, что можешь это сделать. – Вики тоже поднялась на ноги, сурово посмотрела на демона – вероятность возвращения Пат её не отпускала. – Могу. В теории. – Ну так сделай. Она задрала подбородок, строго смерила его холодным взглядом, и двинулась прочь, к выходу. – А ещё меня называют Дьяволом… Вики остановилась у самой двери, повернулась к нему, стоящему посреди зала, чешущему голову. – Я просто хочу вернуть подругу. – Голос человека, который прямо уверен в доброте своего поступка, но отчего-то обязан оправдывать свои намерения. – Души должны быть в Небытие. Мёртвым не место в мире живых. Неужели ты такая тупая, что не понимаешь этого? – От омерзения у него скривился рот. И от её упрямости, от нежелания понимать очевидного, и больше от того, что она ему кого-то напоминала. – Там их место, не здесь. Нельзя оживить то, что уже мертво, Уокер. Перед широко раскрытыми голубыми глазами пронеслось всё – от жутких монстров в книжках, до зомби, которых она себе представляла весь день. Восставшие из могил скрюченные тела, и Пат среди них. Еле переставляющая ноги, вялая, безжизненная, агрессивная, мечтающая убить всех, кто лишил её покоя. Остановило ли это Викторию Уокер?.. – Просто сделай, что должен. А я выполню свою часть уговора. – Она резко нацепила на себя кулон, не желая здесь больше оставаться. Вылетела в коридор, смутно помня, где выход из этого адского лабиринта. Но тяжёлые громкие шаги Люцифера за спиной отчего-то ей подсказывали, что идёт она в верном направлении. Она ощущала такую ярость, такую непомерную злость, что даже и не хотела оборачиваться в его сторону. И не зря, потому что сейчас Люцифер испытывал то же самое. И может ничего бы их не отвлекло от взаимной ненависти, если бы не демон, выплывший из-за поворота. Вики резко отскочила к стене, Люцифер остановился. – Здравствуй, Велиал. – Наследник. – Демон склонил голову, подав руку для приветствия. – Какими судьбами? – Дьявол нахмурился. Вики не смела дышать, намертво прилипнув к стене, испуганно смотря на неизвестного мужчину. Неизвестно, сколько бы она так простояла, боясь пошевелиться, если бы Люцифер, что-то обсуждая с демоном, не показал ей жестом идти дальше. Ждать у выхода она его не стала. Сразу стянула с себя кулон, мелочно не позабыв проверить, остался ли в нём заряд. Остался. На завтрашнюю проверку ей бы хватило. Вики вновь предпочла ни о чём не думать, добираясь до школы. Её объяла злость, точно это на неё поставили метку ярости, но в книгах было написано, что при метке стоит выжженное клеймо на запястье. А у Вики ничего ни на каких запястьях не было. Вероятно, Адель ошиблась. Вероятно, все они здесь идиоты, и её держат за дуру. Поэтому она поддавалась своей злости, разлагаясь под её тяжестью, хмуро убеждая себя каждую секунду, что всё она делает правильно, и строго приказывала себе ни о чём не думать. Ни пока шла к своей комнате, ни пока снимала дневную усталость под охлаждающим душем, ни пока натягивала на себя ночнушку, ни пока засыпала. Она ни о чём не думала.Soundtrack Kaleida – The Call
Вики проснулась посреди ночи от взгляда. От того взгляда, пристально прикованного к тебе и мешающего спать. Когда она подняла голову с подушки, то поняла ещё и то, что взгляд – мёртвый. Пат смотрела на неё, не моргая, не двигаясь и не дыша. Стояла прямо напротив её кровати, в тени раскрытых штор, пропускающих свет с улицы. Вики щипнула себя за бедро, но ничего не почувствовала. Попыталась разглядеть лицо Пат. Под светом уличных фонарей оно приобрело ненормально жёлтый оттенок. Не бледно-зелёный, как у мертвецов, а именно жёлтый. Запахло гнилью. Вики скинула с себя одеяло, поставив ноги на пол. Чему-то улыбнулась, едко посмеявшись, – наверное, у неё начался бред – и с опаской посмотрела на кровать Мими. Соседка спала, как ни в чём не бывало, обнимая подушку. Пат в шторах не шевелилась. На её жёлтом лице нельзя прочитать ни единую эмоцию. Вики поднялась с постели, качнулась, еле стоя на нетвёрдых ногах, и приблизилась к мёртвой подруге. Боязливо протянула к ней руку, но тут же отняла. Всмотрелась в её глаза – они блестели, чернея в темноте пустыми стекляшками. У неё та же гладкая упругая кожа, какая была при жизни, лоснящиеся волосы, и пухлые губы. Вики вновь протянула к ней руку, легонько касаясь пальцами её лица, – она его почувствовала под подушечками пальцев. Закусила губу, чувствуя разрывающую тоску, и погладила её по щеке. Пат не шевельнулась, и Вики захотелось зарыдать. Может, всё уже закончилось, и теперь она жива? Может, Люцифер уже справился, и теперь Пат всегда будет рядом с ней? Может, Вики проспала две недели и Пат всё-таки вытащили из хранилища? Слеза прокатилась к подбородку Вики, она закусила губу сильнее, усиленнее наглаживая жёлтую щеку. – Ты теперь со мной? – она прошептала, пытаясь тщательнее рассмотреть её лицо. Не ту злобную физиономию, снившуюся ей ночами, не ту искорёженную смертью Пат, а настоящую, живую, стоящую перед ней. – Пойдём, – ответила Пат и взяла Вики за руку. У Пат оказалась очень холодная рука. Она вывела её из комнаты, и Вики послушно последовала за подругой. Провела по тёмным пустым коридорам общежития, не отпуская своей руки, и Вики не знала, что чувствовать. Она ощущала её прежнюю доброту и заботу, её руки, пусть и холодные, её живое присутствие и радость, зарождающуюся внутри. Она вывела её из общежития, на остывший ночной воздух, и Вики даже не обратила внимания, что идёт без обуви, топча босыми ногами влажную траву. Она вела её куда-то по садовым дорожкам прямо по холодным плитам и гравию, прилипающему к стопам и впивающегося в кожу острыми рёбрами, и Вики не чувствовала необходимости задавать какие-либо вопросы. Она вывела её из сада, прямо к мерцающему в ночи Сиреневому озеру, над гладью которого вновь клубился туман, и Вики ощутила, как ей впервые за всё время на Небесах становится тепло от того, что рядом с ней кто-то родной. Она провела её вдоль берега, не проронив ни слова, и Вики подумала, что теперь она сможет называть это место своим домом. Она отчего-то поспешила ускорить шаг, не отпуская её и втягивая их в чащу леса, и Вики почувствовала, как трава под ногами стала влажнее, и что-то тёплое окутывало их приятным молочным мороком. Пат начала что-то говорить, быстро перебирая слова, что не долетали до Вики. Она смотрела, как шевелятся её губы, чувствовала вибрацию звуков, но намертво приросла к земле, всё больше окутываемая туманом. Она не обращала внимания на то, что говорит Пат. Вики была согласна на всё, что она предложит. Потому что сейчас, в данный момент её жизни, она наконец чувствовала радость. Чувствовала безмятежность и гармонию, к которой стремилась всю жизнь, и никак не могла заметить, как Пат пугливо оглядывается за её голову, кого-то высматривая в темноте. Потому что у Пат были на то причины. Потому что Пат, в отличии от Вики, сразу заметила внимательный взгляд алых глаз ещё на выходе из общежития. Потому что Пат понимала, не уведи она Вики сейчас, больше возможности ей не представится. Потому что время у Пат было на исходе, и если Вики не сдвинется с места, дальше заходя в чащу, у неё ничего не получится. Вики, поманенная пальцем, сделала пару шагов. Ей вовсе не хотелось отсюда уходить. Ей и тут уже нравилось. Она пустым взглядом обвела ближайшее дерево, прикидывая, какой домик сможет на нём построить. Его ствол оказался слишком тонким, поэтому ей пришлось пройти дальше, чтобы найти нужное место для их будущего жилища. Она была так увлечена этой мыслью, что позабыла обо всём на свете. Даже о Пат, манящей её совсем в другую сторону. Вики сказала, что подойдёт попозже, как только найдёт достаточно толстый ствол для домика, но не успела сделать и шагу – кто-то крепко держал её за руку. И рука та явно не принадлежала Пат.