Дети войны.

Из подполья кольца вьются — Змеи в руки не даются.

Шарлотта Гринграсс Утро в поместье всегда начиналось с овсянки и скандала. Но сегодня мать особенно старалась, Шарлотта, не сомкнувшая минувшей ночью глаз, устало смотрела на эту величественную, статную женщину, черты который так часто видела в зеркале. — Как ты посмела уйти из дома, гадкая девчонка?! — Голос у матери все-таки красивый, переливчатый. — Я не сбегала, — Сказала она, зевая, — Я просто вышла погулять. — Погулять по магловскому району в компании этих выродков?! — Взвизгнула женщина, сразу растеряв весь свой шарм и став похожей на маленькую противную собачку. — Да, мама, именно так. — Ты посмотри на нее! Она смеет мне дерзить! — мадам Гринграсс ударила ладонями по столу, чуть не перевернув тарелки с ненавистной кашей. Лиззи вздрогнула, прикрывая глаза. — Держите себя в руках, мама. — сказал Маркус, потирая переносицу. — Шарлотта, а ты веди себя прилично. Если отец узнает что ты сбежала… — Я не сбегала, — Зло фыркнула девушка, проведя рукой по мягким, светлым волосам — Я гу-ля-ла, вы меня слушаете вообще? — Ты не должна гулять одна, тем более ночью, тем более по магловским районам в такое время. Старший брат окинул ее тяжёлым взглядом и снова вздохнул. Маркус Гринграсс был на пять лет старше Шарлотты и на семь Элизабет, дамы на приёмах томно глядели ему вслед и вечно крутились рядом, а мужчины постоянно звали будущего главу семьи Гринграсс выпить. В попытке привлечь его внимание, наладить дружеские отношения, они и не замечали как рассказывали ему те вещи, которые поклялись унести с собой в могилу. Маркус Гринграсс был превосходным манипулятором, а кровь нимф умножала его талант. На вид он был ангелом во плоти золотистые кудри, открытый взгляд и лёгкая улыбка. Но девушка уже давно не обманывалась виду брата и его сладким речам, если ему придется пожертвовать одним испорченным щенком чтобы сохранить весь выводок — он это сделает. Шарлотта вяло покивала, попытавшись принять виноватый вид и проглотив все, что болталось на языке. Лучше не злить их, ведь точно расскажут отцу, а тонкие красные полосы на руках не затянулись еще с прошлого раза. Мать, вопреки своей истеричной натуре, на странности дочери смотрела сквозь пальцы. Чем бы дитя не тешилось, лишь бы вовремя замуж вышла. Хотя даже тут Шарлотта умудрилась пролететь. Блэки, на которых так надеялась Джиа Гринграсс, отвергли предложение о помолвке сухим, коротким письмом. Для Джии это был удар. Она и так была вся на нервах из-за того что, семнадцатилетняя дочь даже не помолвлена, в то время как ее помолвка состоялась, когда ей не было и четырнадцати. Мама тогда так безутешно рыдала, что Шарлотте стало ее немножечко жаль. Но радость от того, что не придется коротать остаток жизни с психованной семейкой, была сильнее. Шарлотта, зная о намерениях матери, часто заглядывалась на младшего Блэка. К тому же, им довольно часто приходилось общаться. Они оба были старостами Слизерина, пересекались на приёмах и постоянно дежурили вместе. Регулус Блэк всегда смотрел сквозь, был немногословен, холоден и раздражителен. Шарлотта содрагалась каждый раз, когда мать снова заводила эти разговоры о помолвке и Блэках. — Добрый вечер, Шарлотта, — Говорил он ей перед каждым дежурством, встречая в гостиной. — Здравствуй, Регулус, — Она кивала, и тактично интересовалась о здоровье его отца, который уже больше года практически не покидал дом. А Блэк также тактично и без подробностей отвечал, даже не посмотрев на неё. И, когда они отказались даже приехать на смотрины, Шарлотта была на седьмом небе от счастья. Их нежелание оказалось удивлением для всех, Гринграсс не состояли с ними в особо близком родстве, имели идеальную репутацию и, за редким исключением, рьяно поддерживали идеи Темного Лорда. Отец был в бешенстве. Он, почему-то, был свято уверен, что в этом виновата непутёвая дочь, ведущая себя как-то не так, но на ее защиту встала младшая сестра, заявившая что Шарлотта в школе ведёт себя так, как подобает девушке ее положения. Лиззи потом неделю пришлось замазывать кровоподтёк на скуле, а Шарлотте даже вызвали лекаря. Мама всегда говорила, не перечить отцу, Маркус с ней соглашался, а Шарлотта только закатывала на это глаза. Ну не убьёт же он ее, в конце концов. Жалко было только Лиззи, ведь маленькая сестрёнка была настоящим ангелом. Что было удивительно, учитывая в какой семье ей пришлось расти. Лиззи всегда была готова помочь кому угодно, даже маглорожденным, из-за чего ей прилетало от поехавших на чистокровности родителях. Она даже как-то призналась, что шляпа хотела отправить её на Пуффендуй, но Лиззи, испугавшись реакции родителей, убедила ее, что она прирожденная слизеринка. Лучше бы Пуффендуй. Было мерзко видеть, как сестрёнка, милая, чистосердечная, общалась с будущими убийцами. Шарлотта была не такой. Не то чтобы она имела что-то против маглов, полукровок и прочих неугодных, ей было, в принципе, наплевать, но рисковать своим благополучием ради других было не в ее вкусах. Шарлотта предпочитала позицию наблюдателя. Не влезала, когда ее однокурсники мучали первогодок, пропускала в газетах те статьи, где говорилось об очередном зверском убийстве магглов, мысленно подмечая, что Маркуса тогда не было дома, и отворачивалась, когда видела как Генри Мальсибер подсовывает в сумку какого-нибудь гриффиндорца проклятый артефакт. Она научилась носить маску высокомерия, принимала восторженный вид на скучных приёмах, превосходно училась лишь благодаря вечной зубрёжке и каждое утро приводила себя в порядок, превращаясь из усталой, сонной змейки в королевскую кобру Гринграсс. Ее провозгласили принцессой слизерина, даже не догадываясь как их повелительница всех презирает. Из друзей у Шарлотты была лишь сестра, но ее свита была свято уверена в их дружбе. Шарлотта дарила им лучезарные улыбки, сдерживаясь, чтобы не рассмеяться над абсурдностью этого театра, где в главной роли была забитая, уставшая девчонка, под маской идеала. — Ох, Лотти! — Заливалась Аманда Розье, Шарлотта сдерживала вздох отвращения, услышав нелюбимое прозвище. — Ты такая красивая сегодня. — Впрочем, как и всегда, — Очаровательно улыбался Райан Нотт. — Но согласитесь, эти серьги так выгодно подчёркивают глубину ее глаз! — Вздыхала Клэр Роули. Шарлотта не видела никакой глубины в своих полупрозрачных, льдистых глазах, не считала, что школьная мантия, которую она носит каждый день, как-то меняет ее облик, да и серьги, маленькие, практически незаметные, вряд-ли могли что-то выделить. Шарлотта благодарно кивала, натягивая самую обворожительную из своих улыбок. Шарлотта любила гулять по Лондону, ходила на ночные сеансы в кинотеатр и читала маггловское фэнтези. Ей нравилось заигрывать с официантами в небольших забегаловках и разговаривать ни о чем с незнакомцами в автобусе. Она слушала джаз, сидя в пустынном парке, при свете луны, и пила терпкое, красное вино, прямо из бутылки, кутаясь в теплое, мужское пальто. Шарлотта мечтала о том, что другим дано с рождения. Она ловила завистливые взгляды и сдерживалась, чтобы не заорать во все горло. Шарлотта обожала животных, но ей не позволили даже записаться на уход за волшебными существами. Иногда она тайком пробиралась к большому загону, где Хагрид держал несколько гипогрифов и часами сидела с ними, тихо напевая любимые песни. Раздался хлопок трансгрессии, все встали, и из коридора показался Честер Гринграсс. Приземистый, широкоплечий, он окинул семейство тяжёлым взглядом полупрозрачных, голубых глаз и жестом приказал Маркусу следовать за ним. Мать спешно опустилась на место, а сестра судорожно выдохнула, хватая Шарлотту за руку. Шарлотта подумала, что в сегодняшней газете будет очередная заметка о зверствах Пожирателей Смерти. Чистые руки её отца и брата были по локоть в крови, но почему же никто ее не видел?