Дети важнее.

Тайное место силы мужчины, слышавшее ни одну историю умопомрачительной победы и полного провала, видевшее ранее только слезы одиночества в этом огромном мире, теперь с трепетом наблюдает за сверкающими океанами глаз двух влюбленных сердец. — Это то самое место, о котором ты так много раз рассказывал? — Взгляд девушки не мог определиться с объектом наблюдения: было интересно и по правую руку, и по левую, интересно посмотреть в глаза Дану, интересно понаблюдать за белкой, тащащей огромный орех себе в домик на зиму. — Раньше думал, что важно быть «ГДЕ», но сейчас важно только одно — только «С КЕМ». — Дан выдержал паузу в попытках разобрать неизвестные следы на снегу. — Ночной парк… Слишком… — Ахахах, Дан, откуда в тебе столько чертиков? — Тина, смеясь от души, наклонилась, чтобы собрать в ладошки несколько горстей снега, чтобы сформировать снежки и бросить их в парня. — Эй, Тина! — Парень не смог преугадать мысли девушки, а потому за шиворот его пальто уже засыпались семьи снежинок. — Сейчас будет месть. — Но вместо продолжения игры, Тина руками поманила за собой Дана и побежала вперед. Увидев удобную опушку с небесным отверстием в кольце сосновых шапок, совершенно по-детски, девушка легла на спину в самом центре полянки, ожидая присоединения к ее шалости, парня. — Заболеешь же! — Как только это зрелище увидел мужчина, начал возмущаться. — Потом! — Тина показала ладошкой на уже немного утрамбованное место рядом с собой. — Хорошо. — Выдыхая, парень лег рядом, снова переплетя пальцы.

***

Они спрашивают меня: как ты можешь не помнить имя той девочки? Или номер папиной машины? Или поворот на нужную улицу? Но как объяснить им, что у меня в кармашке памяти (а в каждом сердце есть такой кармашек) уже так много всего… Мне нужно тщательно отбирать, что же туда помещать. Я помню, как мы загорали, и она положила себе на живот земляничный лист, чтоб такой остался след от загара. Помню, где нужно свернуть, когда иду через лес, потому что деревья все разные, а дома одинаковые. Помню, что путникам всегда сперва наливают чай, а только потом спрашивают, кто они и куда идут. Помню, как дергается уголок ее губ, когда она старается не засмеяться. Помню, что вещество из которого состоит детство нельзя пронести контрабандой в кармане куртки, которая еще вчера была тебе на вырост, а сегодня вот — в самый раз. Но оно все равно умудряется затесаться: в шраме на коленке, в цвете глаз, когда смотришь не на небо, а чуточку выше. В чувстве, когда придумываешь нелепое и прекрасное, совершенно точно никому не нужное: имя для маленького моря луны, жителей королевства вязаных желтых шапок, истории о незнакомцах — твоих попутчиках; силой мысли превращая кровать в корабль. Помню себя на излете смеха, в сердце мира, и под толщей льда, и взбирающимся на дерево за спелой вишней. Загадываю не забывать.

***

любовь. дотянуться до солнца, коснуться топлёного золота, жмуриться, падать и падение принимать за полёт — ты готов всегда спасаться такою ценой от холода, даже зная, что когда-нибудь это тебя убьёт

— Дан, ты счастлив? — Взгляд девушки, словно проекция света ее сердца, словно зеркало для лучшего света планеты — света Луны с интересов вглядывался в лицо мужчины. — Каждый родившийся уже счастливчик. Ты знаешь же шанс рождения человека? 1 к 400 000 000 000 000 000. Вероятность ничтожна. Именно поэтому можно смело считать жизнь уже подарком. Его надо ценить и быть благодарным всему окружающему за то, что оно есть. Просто есть. — Мужчина оставил поцелуй на замерзших губах девушки. — Мы привыкли искать счастье где-то вне, когда оно близко, постоянно в нас самих, независимо от обстоятельств. Быть счастливым — это искусство. Искусство, которому можно и нужно учиться, которое надо желать постигнуть. — Хрустальная слезинка Тины скатилась по щеке. — Ну и что мы расклеились? — А вот будь ты менее сентиментальным было бы иначе. — Это плохо? — Наоборот. — Тут недалеко небольшой мой участок есть, не особняк, конечно, но чтобы согреться — самое то, а то замерзла вся. — Тебе кажется. — Тина отрицала все разумом, но внешне контролировать замерзшее тело уже не могла. Прятала руки в карманы, все сильнее куталась в пальто, и ближе прижималась к Дану. — Ага. — Он обнял девушку, чтобы защитить ее теплое сердце от леденящего мороза природы.