считай. считай до десяти. присядь. успеешь ведь ещё уйти. один. два. чаю? три. я помню. сахару — одна к пяти. считай. четыре с половиной. пять. спешишь. куда торопишься опять? дождливо. где твой зонтик? дать? не навсегда, но разрешу занять. глоток. еще. и шесть, и семь. «куда деваться от этой суматохи всей?» как знать? когда-то станет нам ясней. нынче, увы, — ни писем, ни вестей. восемь. «мой друг, который час?» как же? пора? прямо сейчас? так запросто, без лишних фраз? забудь. «ты», «я», теперь без «нас». ⠀ девять., но ты считай до десяти. бог с этим чаем, ведь тебе пора идти., а зонт? зонт можешь в среду занести. только по средам чаю нет. прости.
— Даааан, как же тут красиво… — Тина кончиками пальцев провела по поверхности стеллажей, оставляя после себя очищенные от пыли дорожки, после чего легким дыханием сдула собранные частицы. — Пыли тут, конечно, накопилось… — Дан приобнял девушку со спины, отвлекая ее от завороженного рассматривания каждого элемента дома. Дом скорее можно было назвать домиком, ведь он не был огромного размера. Для одинокой жизни парня ему не нужно было безграничное пространство стен, его фантазия и воображение создавало расширяющуюся Вселенную, живущую по своими правилами и законами. Бардак или творческий беспорядок, что это? Десятки совершенно разноплановых книг, открытые на разных страницах завалили рабочий стол. «Never compare your backstage with someone else's stage», строчка, выписанная явно уверенным в своих словах человека, накрывала самую верхнюю книгу. — Никогда не сравнивай свое закулисье с чужой сценой. — Заботливо перевел Дан, заметив с каким интересом и явно трудом всматривается в цитату Тина. — Разочаровывался? — Очаровывали. — Довольная ответом, девушка положила листок на его изначальное место и продолжила свое наблюдение. У стены с северной стороны стояла явно безумно удобная двуспальная кровать, неумело укутанная ее хозяином в утренней спешке небольшим с виду очень колючим золотым покрывалом. Девушка захотела проверить свои догадки. — Ауч. Колется. Как ежик. — Одернула руку Тина. — Ахахаха, Тина. Аккуратнее. Это же просто покрывало. — Дан начал смеяться от души от действий малышки. — Общий язык с этим покрывалом мы не нашли. — Состроив милое обиженное личико, обращаясь к мужчине, Тина притянула его в объятия. — И не надо. — Смеясь, Дан стянул одеяло и, свернув в комок, запихал во встроенный в кровать снизу ящик. После таких действий не рассмеяться было невыполнимой миссией, от того смехом девушки залилась вся комната. — Обидчик обезврежен. — С гордо поднятой головой проговорил молодой человек. — Ой, а это что? — Тина, снова руководясь своим женским любопытством, потянулась за единственной вещью, которая не была покрыта слоем пыли в этой комнате: черной книге на прикроватной тумбочке, но не удержала равновесие и упала на кровать лицом в подушку. — Ты уже решила испробовать кровать? — Смешное зрелище в который раз вызвало характерный смех мужчины с его нотками хрипотцы. — Эй! — Тина потянула Дана за руку и тот также повалился на кровать. — А как ты относишься к щекотке? — С явным намеком на свои планируемые действия, Тина посмотрела на мужчину милыми наивными глазами и уже в следующую секунду начала щекотать его, Дан начал пытаться увильнуть от тонких женских пальчиков как уж на сковородке. — Неееет, ну я не соглашался на такие игры. — Дан только приготовился защищаться и отбиваться от девушки, однако его планы резко были прерваны. — Мяу… — Что это? — Тина начала оглядываться по сторонам в поисках источника звука. — У тебя есть котенок? Дан? Что ты еще мне не рассказал? Трое детей и десяток жен? — Кароль, чего только в твою головушку не придет. По звуку это котенок, наверное, сам набрел. Кс-кс-кс, иди сюда. — Дан присоединился к поискам нежданного гостя. — А что у тебя там? — Тина указала на единственные неисследованные места комнаты: две двери. — Первая — ванная, вторая — гардеробная. — Дан продолжил всматриваться в темноту под диваном, неумело освещая себе обзор фонариком на его новенькой модели смартфона. — Нужно же где-то хранить многочисленные черные футболки и замшевые ботинки? — С сарказмом спросила девушка, заходя в гардеробную, предполагая, что все-таки именно она — лучшее место для пряток. — У тебя какие-то претензии к моим футболкам? — Дан заглядывает в комнату к Тине. — Тин, а ты где хоть сама? — Не видит девушку, а лишь горы разброшенных вещей. — У меня тут, вроде, не Бермудский треугольник. — Вот к ним как раз — никаких, а к ботинкам все-таки парочку вопросов найду. — Тина вынырнула из-за ряда с концертными костюмами, параллельно поднимая с пола ближайшую пару ботинок. — Чем… — Не успевает закончить фразу, как раздается мяукание совсем-совсем близко. — Мяу… — Дан поднимает соскользнувший с плечиков пиджак и обнаруживает маленькое чудо: котенок с его одну ладонь с интересом рассматривает его спасителей. Черная шерсть настолько манила прикоснуться к себе, что уже в следующую секунду нарушитель спокойствия был окружен женским вниманием. — Какой же ты хорошенький, — Тина обращалась к котенку. — И как тебя назвать? — Какая же ты мука. — С юмором решил ответить Дан. — Жемука? А мне нравится. Необычно. — Серьезность спонтанного принятия такого важного решения выбила парня из колеи. — Я пойду ему на первом этаже у батарейки место постелю и молока налью. Пока Дан обустраивал пространство для нарушителя границ и спокойствия в доме, Тина вовсю игралась с котенком, устроившись на невероятно мягком ковре с изображением герба родного места мужчины. — Пойдем, малыш. — Дан взял на руки котенка и понес его вниз, оставив Тину наедине с новым открытием для себя: стеллажом воспоминаний мужчины. Несколько выцветших фотографий в стеклянных рамках, рассматривание которых было решено перенести на последний момент, старинная эксклюзивная сигарета, пахнущая не то пихтой, не то обычной елью, несколько работ от фанатов: рисунки мужчины в разных образах. — Какая красивая. — Тина аккуратно взяла одну из картин, на которых, она предполагала, изображены мама и папа мужчины.***
— Жень, а кто это стоит рядом с тобой? — Тина спрашивает с интересом своего нового знакомого. — Это моя мамочка, а вот — папа. — С нескрываемой гордостью отвечал на вопрос Женя. — А сколько тебе тут? — Искренне улыбаясь во все тридцать два зуба, девушка заинтересовалась еще больше. — Мне тут три или четыре года, точно уже никто не скажет. Мы тогда провели самые сумасшедшие выходные в дикой пустыни. Я хоть и мало, что помню о нашем путешествии, однако эмоции забыть не могу и спустя года.***
— Моя мама и тебя зачаровала? — Положив руки на плечи девушке, Дан аккуратно сместил центр ее внимания с портрета на него. — И меня? Не понимаю. — Тина так быстро не могла сориентироваться: где находится, а потому ее первые фразы были похожи больше на попытку школьника растянуть время до ответа по невыученному уроке в классе. — Она очаровывает всех, с кем когда-либо случается поработать. — Аккуратно протирает стекло рукавом своей кофты и ставит фотографию на полку. — Так это же хорошо? — Самореализация не стоит потерянного состояния детей. — Потерян? — Дан аккуратно поправляет выбившийся из прически локон. — Найден. — Выдержал паузу, вглядываясь в смущенное лицо девушки. — Найден, наверное, самым красивым и чувственным моим сыщиком. Дан снова вернул на место свои руки: на оголённые плечи девушки. — Ты замерзла? — Почувствовав подушечками пальцев пониженную температуру тела девушки, задал вопрос Дан, но даже не давая возможность ответить стал медленно целовать сначала тонкую шею, медленно затем переходя на ключницы. — Какие-то отмазки потом придумаем. — Так Дан пытался оправдать красные отметки, оставляемые на ее белоснежной коже после действия его губ. — Не будем и придумывать. — Закусывая изнутри щеку и прикладывая усилия сдерживать дрожь всего тела, Тина сдалась эмоциям, которые у нее вызвал Дан. — Твое дыхание, такое прерывистое, с попытками быть размеренным, сводит меня с ума. — Дан развернул к себе лицом девушку и впился в такие уже знакомые и родные губы. Сколько эмоций было в каждом прикосновении тел. — Совру, если скажу, что равнодушна. — Тина выдавливает из себя строчку, отбрасывая последние попытки сохранять спокойствие, кажется, что не только щеки девушки горят, но и все ее хрупкое тело. На каждое прикосновение Дана Тина покрывалась табуном мурашек, от каждого его вздоха девушка была ближе к грани: потерять голову. — Правильно? — Тина с нотками беспокойства смотрит в глаза мужчине, пока понимает, что шаг назад не загонит в пропасть. — Правильно. — Дан своим уверенным и нежным глубоким поцелуем забирает все мысли-сомнения девушки. В ту же минуту одежда Тины уже летит в неизвестном направлении, а тело согревает лишь нижнее бельё и теплые изучающие каждый изгиб нежные руки мужчины. — Контроль мой на ноль. — На предыхании пропевает Тина. — Мне тоже нравится творчество Монатика, но ближе все-таки сейчас hold on love. — Дан кусает губы девушки сильнее. — Дааан. — Тело, уже давно неподвластное своей хозяйке, подалось вперед, как бы принимая ласку и прося еще больше поцелуев и прикосновений. Тончайшая талия и плоский животик — результат постоянных упражнений, третий размер груди, на которой уже затвердели соски от действий мужчины, красные от возбуждения щеки, растрепанные волосы, чуть приоткрытые глаза и губки — вот какой увидел Дан свою желанную девушку. Не особенно долго думая, Дан поднял Тину на руки и решил переместиться в более удобную локацию. Выбор пал на мягкую кровать, не так давно избавленную от колючего покрывала. — Не зря ты поругала покрывало, без него тут, однозначно, лучше. Тела уже давно сплелись крепко между собой, словно в танце самых страстных народов. — Не забывай только, что ты у меня первый после Жени, а это было уже несколько лет назад. — Через стоны сказала девушка. — Хорошо, дорогая. — Дан стал еще более нежным и аккуратным к хрупкому телу. Но разве у кого-то получится контролировать свое желание, когда объект притяжения так близко? Дан просто не может себя сдерживать и все ближе и ближе притягивает к себе такую желанную плоть. Ранее никто не мог разбудить в нем столько желания и страсти. Тине же хочется плакать от того желания, которое она испытывает по отношению к мужчине, маленькие кулачки сжимают белоснежную хрустящую простынь со всей силы, на которую способна, оставляя совсем не слегка заметные следы на внутренней стороне ладошки. Тина растворялась в моменте, в ласках любимого человека, словно горький шоколад рядом с чашкой горячего чая. И уже через пять минут после таких чувственных ласк, девушка не выдержала и впервые за несколько лет кончила. Ее тело выгнулось дугой и задрожало со всей силы, чтобы же не закричать во весь голос, девушка закусила нижнюю губу, становясь еще более сексуальной и разжигая желание мужчины сильнее. Дан с удовольствием наблюдали за тем, как девушка рвано и тяжело дышит, как вздымается и опускается ее грудь, как веки мелко дрожат. Ведь ее удовольствие — результат его действий. — Да? — Заглядывая в глаза девушки и получая положительный ответ, спросил мужчина. Дан разместился между ног девушки и осторожно вошел в нее, стараясь причинить как можно меньше боли, но как бы ни был мужчина аккуратен и внимателен, неприятная волна дрожью прошлась по Тине. — Родная моя, прости. — Дан стал целовать ее и слизывать слезинки, которые непроизвольно покатились из глаз девушки. Он нашептывал ей что-то ласковое и успокаивающее, в попытках отвлечь ненадолго от концентрации на ощущениях, Тина же его не слушала, пытаясь справиться с болью. Дан еле-еле сдерживал себя, чтобы не начать рваные и грубые движения. — Что ты со мной делаешь? — Тина была такой нежной, горячей, ее интимное место так сдавливало его член, что он удивлялся: как еще не кончил уже от такого вида. Уже через полминуты тело девушки расслабилось, и парень стал осторожно двигаться, постепенно наращивая темп. У нее не получается концентрироваться на окружающих объектах, и все, кроме Дана, плывет перед глазами. Центр ее Вселенной. Хотя для него вся Вселенная в его руках. В ее глазах и самой светлой улыбке. Силы уже давно на исходе. Они совершенно обессиленные упали на кровать, каждый приходил в себя и восстанавливал дыхание. — Спасибо тебе, Дан. — Промяукала не громче их пушистой находки Тина, после чего удобно умостилась головой на груди ставшего близким не только ментально, но и физически мужчины. — Тебе спасибо, Тина. Моя… — Хотел закончить фразу, но девушка не дала. — Таня. Называй Таней, это мое настоящее имя. — Моя Таня. — С особой нежностью сказал Дан и, положив руку на спину девушки, притянул к себе. После их первого секса Дан написал сообщение своему другу, который остался «на вечер» с Венечкой — Паше.— Мы вернемся утром. Следи за малышом внимательнее. У него есть температура? — Окей, без проблем. Нет. Он проснулся один разок, мы с ним посмотрели серию мультиков, он и уснул. — Крутой парень, умный. К тебе привязался очень. — Во сне крикнул: «Папа Дан». — Последнее сообщение от друга заставило улыбнуться той улыбкой, которая всегда была посвящена только малышам-племянникам. — Мой мальчик. — На связи, Паш, спасибо.
Дан сильнее прижал к себе уже давно сладко сопящую фигурку девушки и погрузился в мир грез. — Только не оказаться бы потом обессиленной. — Последнее, что услышал Дан из уст малышки. — Никогда.