***
— Тин, ну ты неправильно зажимаешь струны. Я же уже показывал… — Дан с болью наблюдает как беспощадно и безжалостно девушка обращается с хрупким инструментом и недоумевал: как она своими хрупкими пальчиками способна на такое варварство. — Ну покажи еще раз, если такой умный! — Ну Тин! — Вот также часто, как я тебя прошу называться меня Таней, ты показывай аккорды! — Состроила довольную моську, показывая свое превосходство над случившимся.***
— Ааааай, Паш. — Тина посмотрела на друга, начала резко вдыхать и выдыхать, схватилась одной рукой за живот, другой за стенку. — Неееет, только не говори… — Мужчина начал метаться взглядом по комнате, периодически останавливаясь на девушке. — Да, Паш, роды, аааа. — Девушка сильно сжимала губы и попыталась встать. — Но они же должны были быть только через месяц. — Паша подбежал к девушке и помог подняться. — Хочешь, чтобы Бог посмеялся — расскажи ему о своих планах. — Вот не надо приплетать Бога, если сама перенервничала и малышку потревожила. — Паша давил девушке на совесть, параллельно собирая все необходимые вещи для больницы. — Да ну тебя. — Девушка медленно села в кресло и старалась расслабиться и не сбивать дыхание. Через несколько минут сумасшествия Паша наконец-то перепроверил весь список, написанный не так давно врачом. — Все, я все собрал, Венька уже убежал в машину. Пойдем? — Да… — Тина крепко сжала подаваемую руку друга.***
— Мам, все будет хорошо. — Веня не очень понимал всей сути сложившейся ситуации, спешки и вообще всеобщей паники, он просто хотел поддержать самого близкого человека, хотел хоть чуть-чуть облегчить боль. — Спасибо, родной… — Тина натянуто улыбнулась, чтобы хотя бы малыш не заряжал атмосферу переживаниями.***
Говорят, что вторые роды проходят куда проще, чем первые, однако обстоятельства, с которыми столкнулась Тина, разрушили данный миф. Шесть лет назад все прошло куда легче, менее мучительно и самое главное — спокойно! Тогда она помнила, что отец Вени защитит своего сына от всего плохого в будущем, что Женя не даст сыну постоянно идти в пустыни одному и будет нести его на руках. Сейчас же отец малышки и стал причиной ее раннего появления на свет. Сейчас же отец малышки просто предал ее и мать. Сейчас же отец малышки сам разорвал их внутреннюю связь.***
— Данчик, что ты взгрустнул? — Внутри Дана бушевал ураган. Он понимал, что совершает ошибку. Он понимал, что в жизни может быть одна любовь и одна свадьба. И то, что он делает сейчас, причинит его любви боль, сильную. А может даже сломает. Внезапно внутри него словно что-то поменялось, появились незнакомые новые чувства и ощущения. Пытаясь понять их причину, пытаясь сложить все, он не заметил, как в комнату вошла Людмила. — Мам, я запутался немного. — Дан признался честно матери, так как понимал, что этому человеку нет смысла врать, не смысла что-то таить от нее. — Если задаешь такие вопросы, значит запутался далеко не немного и уже сердце дает последний шаг остаться собой. — Мать подошла к сыну и обняла так, как делала это в детстве. — Что тебя тревожит? — Я предаю любовь. — Дан не отрываясь смотрел на скатывающиеся по стеклу слезы природы и вспоминал…***
— Тань, ну пожалуйста, пойдем уже в дом. — Дан снял с себя теплый пиджак, чтобы набросить на голые плечи девушки. — Нет! Прекрасная погода! Обожаю танцевать под дождем! — Тина поцеловала мужчину в щечку и начала кружиться под каплями дождя. — Тогда потанцуем под нашу песню? — Дан знал, что Тина очень ждет студийной версии работы. — Да? Уже готово? ДА! Очень хочу! — Девушку смотрела восхищенным и влюбленным взглядом на мужчину. «Как резвятся крылья в новой Луне где-то…»***
— Если ты понимаешь это, то тогда зачем продолжаешь движение? По инерции? — Слова матери вывели его из лучших воспоминаний самостоятельной жизни. — Помнишь, мы учили тебя всегда идти своей дорогой, даже есть тебя осудят, даже есть тебя не примут и поймут. — Женщина ждет кивка от сына и продолжает. — На нас же с папой ты всегда можешь опереться. Мы не предадим и не будем задавать лишние вопросы. — Мариана меня не поймет? — Нет, конечно, она же девушка. Но зато совесть не будет мучать. — Спасибо, мам.***
Скатывающиеся медленно по стеклу капли дождя успокаивали рожающую девушку на бессознательном уровне. — Помогите, девушка рожает! — Врываясь в больницу, распахивая двери на максимум до удара от стены, Паша кричит, чтобы позвать профессионалов. — Спокойно, Паш. Наташ, давай Тину в операционную. — Светлана Александровна еще несколько недель назад познакомилась с Павлом и сейчас пыталась его успокоить. — Тина, конечно, говорила, что ты паникер, но не настолько же. Жди вон там. — Докторка указала мужчине на небольшие диванчики, которые стояли у самого окна.***
— Ну что, как вы? — В помощи Натальи Светлана Александровна не нуждалась, а потому отпустила ее, когда процесс родов пришел в норму. — Вы хоть поели? — Нет. — Грустно признался малыш-Веня. — Мы за маму переживаем. — Ну что ты, все будет хорошо. — Женщина очень мило улыбнулась мальчику и восхитилась его мудростью в такие годы. — Сейчас вернусь. Через несколько минут Наталья вернулась, в руках неся сразу две тарелки с горячим супом. — Так, кто у нас тут голодный? Налетаем, пока горячее. — Спасибо вам большое. — Паша поблагодарил женщину за заботу. Он от переживаний совсем забыл про банальные человеческие потребности. — Все хорошо. Вы главное — ешьте и не переживайте, родит здоровенькую девочку! Она в очень надежных руках Светланы Александровны. — Шпашибо. — Активно жуя вкусный обед, сказал Веня. Взрослые засмеялись.***
— Ну что, Паш, малышка совсем родилась. Вес ниже нормы — 2500, рост тоже — 42 см, но в остальном здоровенькая. Из-за таких проблем придется малышке полежать у нас в отделении, восстановиться. — Хух. Переживали ужасно. — Паша тяжело выдохнул. — Ахахаха, я вижу. — Женщина посмотрела на Веню, который удобно устроился на диванчике и уже видел десятый сон. — По секрету скажу, я никогда ранее не видела более красивого ребенка. — Да, родители у Алисы очень красивые. — Паша сказал фразу немного грустно и подвинулся чуть на диване, освобождая пространство, чтобы врач смог также присесть. — С Даном Тина окончательно рассталась? — Плачет периодически, постоянно ловит флешбеки с ним, думает, что мы слепые. — Под мы Паша имел в виду не только его чувства, но и чувства малыша. — Я бы тоже не простила. — Он сегодня женится. — Пашин голос немного дрожал. Но раздался все равно громом в голове женщины. — Скотина. Это из-за него значит преждевременные… Перенервничала Таня… — Она пыталась справиться. Но, перечитав десяток интервью Дана с его новой пассией, не выдержала. — Ты все еще с ним общаешься? — Редко. Поступок не достоин уважения. — Ладно, Пашка, давай вы тут еще пару часов посидите, мы Тинку переведем в отдельную палату по блату. — Легкий смешок. — И потом сможете ее увидеть, а потом и малышку тоже. Только после обещайте, что поедете домой, не дело так спать и так питаться. — Ой, мы так благодарны Наташе. Она и куриным супом нас накормила и вон. — Показывает на малыша. — Нашла нам подушку и одеяло. — Наташа — наш ангел-Хранитель. Заботится обо всех. Так, ладно, а то опять засижусь тут, пойду работать.***
Тяжелое пробуждение после истерики, родов, наркоза — словно иная реальность и все то, что произошло — страшный сон. Девушка аккуратными движениями прикасается к немного колющему животу и понимает, что ее малышки уже нет. — Ну и чего ты кричишь, Тань. — Паша, уснувший уже на диванчике отдельной палаты, открыл глаза от резкого звука девушки. — Где мой ребе… — Тина собиралась закатить шумный скандал, однако заметила маленькую кроватку рядом с ее кроватью. — Ты сейчас Алису разбудишь, мамаша. — Паша начал смеяться с девушки, которая резко выдохнула и попыталась встать. — Тихо-тихо, не торопись. Малышка спит пока еще. Она просыпается каждые полчаса, так что ждать недолго, подам, как начнет орать, будешь сама успокаивать. — Мама, я тебя так люблю! — Веня влетел в объятия теперь уже дважды матери. — Я вас также люблю, мои хорошие, безумно! Мои самые важные люди в жизни! — Она обняла сына, посмотрела на кроватку. — И тебя тоже, Пашка, ты наш астральный брат! — Бросила взгляд на стоявшего скромно мужчину. — Мам, а Дана ты тоже любишь? — Мальчик наивно спросил мать, в надежде услышать такой важный ответ детским ушам. — Да, его тоже. — Воспоминания прошедшего дня Тины снова соединились в единую картинку, она снова вспомнила все. По щекам скатились несколько капелек слез, как и те, что скатывались по стеклу в самый трепетный момент. — Венька, а ты можешь сбегать к Светлане Александровне и сказать, что мама пришла в себя? А я пока маме секретик расскажу? Веня пулей полетел в кабинет к «доброй тете», как он называл ведущего врача Тины. — Тань, прости за вопрос в лоб, но все-таки: ты Дану расскажешь, что у него родилась дочь? — Паш, нет. Не скажу. Это совсем не его дело. — Тина привстала и подошла к проснувшейся девочке. — Малышка мамина, привет. — Тина смотрела на девочку и видела мини-копию Дана. Врет, что мамина, Алиса точно на все 100% папина дочка. Черные волосы, нос Дана, только вот глаза Тины — голубые океаны. — Тин, он отменил свадьбу. — Паша тихо сказал фразу, чтобы не нарушить идиллию. — Мне все равно. — В душе девушка ликовала, что тот не смог сделать этот ответственный шаг-свадьбу, но боль нельзя стереть ластиком или заштриховать фломастером. Ей предлагали надеть маску, а она лишь пачкала новые листы бумаги своими стихами, посвященные им.***
— Дан, слушай, вообще не в моих принципах кого-то учить, но своими постоянными интервью о свадьбе ты ведешь себя как последняя сволочь. — Паша резко начал разговор по телефону с другом. — И тебе привет. Я не женюсь. — Со вздохом сказал Дан, находясь еще в том же трансе, в который погрузила его мать. — В смысле? Почему? — Я все еще люблю… — Пропел строчку, которую когда-то услышал от девушки. — Паш, вот объясни: почему мир такой жестокий и запутанный? Почему мы всем что-то должны? Почему мы теряем свободу и счастье из-за каких-то обстоятельств и глупых действий? — Ойй, дружище, что-то твое состояние мне совсем не нравится. Давай я завтра прилечу в Кишинев и посидим, поговорим? — Нет, Паш, меня тут уже завтра не будет. Мне нужно в горы. — Дан резко сбросил трубку, оставив друга наедине теперь и с его тараканами. — Вот два идиота. Бегут куда подальше друг от друга. — Паша после десятка неудачных попыток дозвониться бросил эту задачу.***
— Как вы? — Светлана Александровна аккуратно зашла в палату, как только Тина закончила кормить свою крошку. — Я отлично, немного голова побаливает и живот мутит, а в целом — лучше не бывает. Как состояние Алиски? — Врач аккуратно взяла из рук матери уснувшую девочку и положила в ее кроватку. — Она умница! Очень сильная девочка! Хорошие гены. — Врач улыбалась, смотря на девочку. — Она такая красивая, не видела раньше более красивого ребенка уже даже в таком юном возрасте. — А когда выпишешь нас? — Я знаю про твою нелюбовь к больничным стенам, однако побыть тут еще дня два нужно будет. Ради нее. — Ради нее на все готова. Во мне словно все перевернулось, когда она появилась. — Тин, в нем тоже. Я пойду, отдыхайте.***
Снова сильная гроза. Снова ее самый сильный страх. Теперь ей приходятся справится одной. Одной, ради них всех. — Каждый раз, когда буду вспоминать о тебе, буду писать письмо. — Тина взяла с тумбочки блокнот. «А она похожа на тебя, представляешь? Очень! Она дышит в твоем ритме, она головой трясет как ты, она смеется как ты, а вот плачет, к счастью, как я! Будем с ней в унисон рыдать над мелодрамами. Мне рассказали, что ты все-таки отменил свадьбу, я не верю, что это из-за меня, но верю, что может ты почувствовал рождение Алисы. Планета все-таки круглая, и когда-то мы точно встретимся, мне нужно просто быть готовой к этому.» Последняя точка письма номер два. И самый крепкий сон девушке подарил именно он. После такого сложного дня. После изменения ракурса жизни на 360 градусов, Тина сладко спит, вспоминая счастливые моменты из своего детства.