***
— Паш... У меня был то ли такой реалистичный сон, то ли это правда произошло со мной... — Так, а теперь стало даже интересно, рассказывай подробнее. — Паша явно заволновался: куда опять втянули его подругу. — Что ж тебе на месте не сидится, а? — Не переживай... Кажется, ничего плохого. — Тина начала немного заламывать свои пальцы. — Даже наоборот... — Рассказывай давай уже... — Меня пригласили стать тренером шоу Голос.Дети. — Она с улыбкой заглядывала в глаза другу, ожидая и ища нужную реакцию на новость. — Вау. — Только и смог сказать Паша.***
— Привет, Дан. — Пашка! Рад тебя видеть. — Выглядишь неплохо. — Неужели? — Дан залился своим низких хриплым смехом. — Я возвращаюсь в Киев. — Выпалил на одном дыхании мужчина, чтобы не дать ни другу, ни себе усомниться в своих словах. — В смысле? Почему? — Паша смотрел на друга с удивлением. Сколько лет он знает Дана и ни разу тот не принимал решение так спонтанно. Сколько первых лет жизни своей крестницы — Лисы Паша пытался вернуть все на круги своя и все-таки вернуть Дана в Киев, но тот был непреклонен. А сейчас, когда только оба обрели спокойную и стабильную жизнь без проблем и сомнений. — Соскучился по городу. Больше не страдаю и не виню себя. — Убеждал каждой фразой уже больше себя. Все-таки страшно до сих пор. — Ну что ж, мое предложение почти восьмилетней давности уже не действительно, тот дом выкупили. — Я знаю... Я его еще тогда купил... Я слишком чувствую Киев и его людей, слишком сердце привязано к нему, чтобы просто сказать «ПОКА» даже тогда. — Ты меня удивил. Но если ты купил тот дом, то ты... — Был там. Верно. Был. И у нее в квартире был. Только она переехала. — Да, в свой частный дом. С большим садом. — С розами... — И деревом в виде сердца. — Планета круглая и люди постоянно пересекаются, Паша как никто другой мог рассуждать часами о взаимоотношениях людей, ведь познал самые разные оттенки мира. — Контракт уже подписали? — Нет, на днях окончательно собираю чемодан и лечу в Киев. — Вау. — Только и смог сказать Паша.***
— Паш. — В дверях спальни для гостей появились два силуэта: юноши и малышки-девочки. — Можно? — Конечно, мои дорогие? — Паш, ты очень меня любишь? — Алиса по-девчачьи начала использовать свои фишки и уловки. — Прям очень-очень? — Так, Лиса, на меня эти штучки не действуют. — Девочка улыбнулась еще милее, а также открыла еще больше свои чудесные океаны глаз. — Так, ладно, действует. Что хотели? — Паш, мы хотим, чтобы Лиса пошла на Голос. — Паша в третий раз за день слышит про тот же проект от одной семьи. — Ты вообще слышал, как Лиса поет? Это же так глупо и бездумно так талант в панцире содержать. — Я очень хочу петь на большую аудиторию. — Алиса обняла крестного за шею. — Может тогда какой-то профессиональный конкурс будет более интересный формат? — На конкурсы нужно письменное согласие родителей. А на Голос можно и без него. — Вы прям уверены в том, что собираетесь провернуть? — Паша посмотрел на малышей, которых почти вырастил. — Ребят, это такая авантюра. — Ну, Пашкаааа. — Алиса потянула последний слог имени и сделала свое фирменное вибрато. — Очень-очень хочу. — Еще одна любимая музыкальная фишечка девочки — рэттл — рык и красивый интервал скрасил фразу. — Паш, ну ту только глянь на это чудо. — Венька отстаивал интересы сестры, ведь также не понимал такого четкого запрета матери участвовать в конкурсах и шоу, имея такой талант. — Лиса могла бы уже давно стать известной во всем мире, популярной кавер—исполнительницей, а затем и собрала бы свой музыкальный репертуар. — Ну вы и напридумывали, конечно. А что петь-то думаешь? — Видно было, что идея явно заинтересовала мужчину. — Помнишь тот диск, который ты подарил мне когда-то давно? Песня «Домой». Ее и буду петь. — Вау. — Только и смог сказать Паша.***
— Не, ну это жесть какая-то. — Паша уже в течении часа разговаривал сам с собой, пытался понять причины и смысл всего происходящего. — Почему только мне так везет? Почему все решили встретиться в одном месте и в одно время? И должен ли я им мешать или помогать?***
— Давай, — говорит, — убедим их в собственной неталантливости, научим о себе мыслить в категориях посредственности. Давай верных сердцу называть самоуверенными чудаками, и чтоб не другие их так звали, а они сами. Пусть все с детства выучиваются беспомощности, бессилия, и чтоб чем старше, тем меньше выдумывали, больше — просили материального. Пусть прекращают играть в демиургов, собирая конструктор в большой пакет - отдать младшим, или вынести на чердак. Пусть, — говорит, — думают, что внутри — не вселенная, а атомы и черная пустота, и не знают, что материя космоса им равна по сути. Пусть они не представляют, на что способны, ведут себя так, будто и не знакомы со своим настоящим сердцем, со своей грандиозной силой. И чтоб к красоте – своей и мира – относились со скептицизмом. В идеале — пусть бы у них и времени не оставалось на красоту и слова из лунного сада. Мы столько веков сражаемся с чудесами, пусть никогда не узнают, что могут их — сами.***
— Как тебе? — Без преувеличения в сотый раз, выходя из своей гардеробной, Тина устроила другу фэшн шоу. — Тань, также прекрасно, как и десяток образов тому назад. — Ну я так не хочу работать. Я должна выглядеть на все сто. — Ну тогда надень желтый неоновый костюм. — Ты совсем офигел, я же по секрету тебе рассказывала...***
— Тань, теперь твоя очередь: «правда или действие»? — Да, моя... Блин, я боюсь. Ладно, правда! — Все были уже немного подвыпившие, а потому были более прямолинейны и уверены в своих словах. — Самое смешное воспоминание с Женей. — Ухххх. Наверное... — Тина рылась в чертогах своего разума и искала нужное воспоминание. — Вспомнила! Образ на наше первое свидание! Я надела свой самый лучший концертный костюм! Это был ярко неоновый костюм! — Вот это зрелище! — Все игроки поддержали смех друзей.***
— Ладно, без шуток, твой кожаный комбинезон оливково-зеленого цвета был потрясающим! — Вот! А сразу нельзя было так и сказать! — Хотел тебя еще помучить. — А в итоге помучил себя! — Парадоксально, но факт. Ты тогда собирайся, а я пойду с малыми поболтаю. — Нашел себе друзей по интеллекту? — Они явно умнее тебя. — Обожаю. — Взаимно. — Паша стащил у Тины фруктовый батончик с полки и спустился на этаж ниже к своей крестнице.***
— Тук-тук-тук, можно? — Паша понимал: какая накаленная атмосфера сейчас находится в комнате девочки и хотел как-то поднять настроение. — Паш, я просто сейчас умру от ожидания первого этапа кастинга! — У вас тут во всем доме массовый психоз? — Спросил Паша явно взволнованного Веню. — А мама что переживает? — Она контракт сегодня подписывает с продюсером крутого шоу. — Вау! То есть для нас обеих важный день? — Очень, малышка! — Паша обнял в ответ девочку. — В чем решили идти. — Ооо, это ты вовремя! Потому что я уже пасс, извольте откланяться. — Веня театрально снял воображаемую шляпу и попятился назад. — Ахахах, правда, Паш, Веня уже ничем не может мне помочь. Он все образы уже не воспринимает. — Показывай! Я ваш модный гуру сегодня! Добивать Пашу — так до конца! — Смотри: первый — зеленая юбка и оранжевая блузка, второй — белый комбинезон и черная косуха, третий — вот это платье воздушное волнистое цвета пастельной радуги. — Воооот, то, что надо. — Паша прервал девочку, понимая, что самый лучший вариант только что был уже представлен публике. — Я тоже говорила Вене об этом варианте, а он все настаивал на первом. — Он ничего не понимает в этом. — Крестный и крестница начали смеяться вместе.***
— Опаздываем. Уже очень. Ненавижу опаздывать. — А я как будто люблю? Но это Киев и его нормальное состояние — стоять в пробках! А тем более ты сама забралась жить в самую отдаленную точку. — Вот только не начинай. — Здравствуйте... — Тина резко открыла дверь кабинета, номер которого был написал в сообщении от продюсера и потеряла дар речи. Ее мозг сначала по инерции пытался придумать адекватные отговорки, но сдался уже на первом предложении, ведь лучший вариант был настолько неубедительным, что скорее можно было поверить первоклашке, что тот просто ждал до последнего поезд в Хогвартс, но не дождался и пришлось ехать в обычную школу, потому тот и опоздал. — Здравствуйте, Тиночка. — Затянувшееся молчание. В войну взглядов вмешался продюсер, пытаясь как-то вывести диалог на полагающий компании уровень. — Это ваши коллеги: Дан Балан — известный во всем мире певец, он ваш фанат, кстати, помню, видел даже как он поддержал вашу первую премьеру! Вот этот мужчина — Дима Монатик — солнце нашей команды, самая чистая душа! И на десерт — Потап, в представлении и произнесении всех регалий вряд ли нуждается. Его знают и помнят все! — Спасибо большое, Владимир. — Тина из вежливости отвечала Владимиру, однако так и не прерывала зрительного контакта с Даном. — Рада со всеми познакомиться. — Девушка подошла в Диме и Потапу и по очереди крепко обняла и поцеловала в щечку каждого. — Здравствуйте, Дан. — Все же, что досталось Дану — протянутая рука на расстоянии полутора метров. — Я не гордый. — Дан сократил расстояние и обнял девушку. — Я рад тебя видеть. — Шепнул тихо-тихо, чтобы ни одни уши не могли подслушать. — Он заметил: как же изменился ее взгляд за время их расставания, как же сильно она изнуряет себя, как же много работает. — Тебе бы больше отдыхать. — А вам бы больше работать. — Тина ответила дерзко и заняла самое удаленное место ото всех, а особенно отца дочери. Но взгляды... Их взгляды задерживались только друг на друге, они словно поедали друг друга, голодные путники в пустыни. Они словно сгорали и тушили огни друг друга. Они любили также сильно как тогда. Но только были очень гордыми.***
Ты можешь стараться быть кем угодно. Говорить свободно на семи языках, знать, как правильно посадить самолет и сад, рисовать картины, быть лучшим придумщиком сновидений. Можешь быть другом всем чудакам этого города, можешь — каждое утро щекотать свою тень, гуляя с ней по выстриженным газонам. Можешь узнавать настроение собеседника по цвету его носков, и кожей чувствовать любую ложь. Но когда тебя настигнет то самое, настоящее — ты поймешь, я клянусь тебе, что поймешь. Будто придет в работу механизм, о которым ты не то, что не знал, скорее — забыл за столько лет неиспользования. Светящееся колесо обозрения, жуль-верновский дирижабль: подняться вверх, замереть от удивления и восторга. Увидеть все с такой высоты — свой город, дом, самого себя — вот ты идешь, вот смеешься, вот стоишь на кассе, вот танцуешь, вот — в порядок приводишь быт. Что не делаешь — не прекращаешь быть. Даже когда со всеми в ссоре, в моменты грусти, или обиды — ты не отделим от всецелой картины мира. Что не делаешь — встраиваешь себя в это время и в это пространство. И если это не о магии, то зачем? И если это не о возможности всех чудес — то о чем? Разреши себе отдаться этому ощущению высоты. Смотри, как все вокруг наполняется красотой. И ЛЮБИ. СИЛЬНО. НЕСМОТРЯ НИ НА ЧТО.