***
Не прошло и нескольких минут как Тина успела покинуть их комнату, Дан все еще продолжал валяться в кровати, побеждая свое желание еще часик поспать, тихо-тихо постучался маленький кулачок. — Пап, можно? — Маленькая кучерявая головка показалась в проеме. — Малышка, конечно. — Алиса залезла на кровать в протянутые объятия отца. — Чего грустим? — Дан заметил, что настроение дочки явно отличалось от того, как всегда она себя позиционировала. — Пап, мне как-то очень плохо. — Девочка почти готова была расплакаться от своего состояния. — Ну-ну, моя маленькая, сейчас мы быстренько поймем, что с тобой и будем лечится? — Не хочу болеть, скоро ведь батлы, надо быть солдатиком, чтобы выступить бомбически. — Успеем и к ним подготовиться, надо только для начала выздороветь. — Дан уже успел губами потрогать лоб дочери, чтобы понять: есть ли температура или нет. К его сожалению, у Алисы был сильный жар. Мужчина закутал дочку в одеяло. — Лис, ты полежи тут немного, я Венку сейчас позову, он тебе сказку почитает или расскажет, а может и мультики посмотрите. А я пока свои зелья приготовлю. — Дан всячески пытался вызвать улыбку на родном лице, но ее слабость брала свое. — Ага. — Сил было не так много, чтобы говорить громко, поэтому девочка в уже полудреме тихо, почти шепотом ответила отцу.***
— Привет, Иван Александрович, у меня тут девочка, восемь с половиной лет, сильный жар, можешь приехать как можно скорее? — Да, привет, Дан. Сказал бы, что рад тебя слышать, но с такой просьбой... А какие еще симптомы у малышки? — Слабость вроде только. — Нет кашля? — Нет. — Насморк? — Чуть-чуть. — Хорошо, понял тебя, скинь адрес сообщением, приеду в течении часа. — А что можно сделать-то, чтобы полегче ей было до твоего приезда? — Дан, ну ты совсем растерялся?! Сам мне ни раз читал лекции и про травы, и про ягоды. Свари ей что-то теплое: чай или морс. Закутай в одеялко и погрузи в сон своими сказками. Раз так переживаешь, то вы очень близки ментально, успокой ее. — А таблетки какие-то? — Я все привезу с собой, не переживай. И не занимайся самолечением. — Хорошо, спасибо большое, буду ждать. — Давай. — Знакомый врач сбросил трубку, собирая со стола разные свои скляночки и таблетки, чтобы точно не ошибиться с лечением. В другом конце же Киева Дан принялся варить дочке клюквенный морс по совету старого друга.***
— А чем у нас так вкусно пахнет? — Тина уже вернулась с тренировки и обняла мужчину со спины. — Это что ты варишь? — Лиска приболела, вот сварил ей морс, сделал нам всем кашу и поставил бульон. — А что с ней? — Тут раздался звонок в дверь. — Сейчас и узнаем. — Дан направился к входной двери, чтобы впустить друга, однако на пороге ждал его совсем не он. Да и не его совсем. — Ты уже успел врача вызвать? — Да, Иван Александрович сказал, что будет в течении часа, но что-то он раньше. — Поворот замка... — Тиночка, привет! — В дверях с огромным букетом роз и несколькими большими пакетами с непонятным содержимым стоял Антон. — Я так рад тебя видеть! Жаль, что вы с Лисой и Венькой не полетели с нами! Поездка была нереальной. Почти два месяца сумасшедшего драйва и релакса вдали от всего мира. Короче зарядились позитивом и энергией, готовы пахать и творить больше и больше! В следующий раз без разговоров и возмущений увезем и вас с нами! — Тош, так рада тебя видеть тоже! И так рада, что вы круто отдохнули. — Тина обняла друга и своего незаменимого огромного помощника. — Кх—кх, здравствуйте. — Дан решил также познакомиться с незнакомцем. Ему была не особенно приятна встреча с каким-то новым близким персонажем сердцу Тины, однако в данный момент все его переживания концентрировались на комочке, сопящем на третем этаже. — Можно я закрою дверь? — Вот это да! Здравствуйте, Дан, я — Антон. — Мужчина протянул руку навстречу. — Знаете как меня зовут? Неожиданно и приятно. — А как же не знать? Крутой музыкант, композитор. Да и Лиса всегда вашу песню поет. — Да, «Домой». — Да, именно ее. А вы теперь коллеги с Тиной? — Тош, Дан вообще-то... — Тина немного замялась, но, посмотрев на любимого, гордо и без капли сомнения сказала музыканту. — Отец Алисы. — А вот это неожиданный поворот событий. Вау. Алиса-то в курсе? — Антон был очень часто в гостях этого дома, так как работать приходилось и приходится сверхурочно. — А где..? — Антон искал свои тапочки. — Вот. — Дан достал из ящика домашнюю обувь. — Спасибо. — Алиса все уже как месяц знает. — Она наверху? — Она сегодня немного приболела. — Тогда я очень даже вовремя. — Дочка спит. — Остановил желание музыканта поднятся на гору с какими-то пакетами Дан. — Дан, Тош, пойдемте попьем чай, пока врач не приехал? — Тина чувствовала недоверие любимого к работнику, приятно, но не вовремя, совсем не вовремя. — Отличная идея. А я заодно покажу все то, что мы напридумывали на берегу океана. Там материала...***
— Нет, этот бит надо исправить. — Дан отчаянно уже отбивал желание Антона вставить готовый ранее луп. — Ну он неплох, что такого в уже шаблонном материале. — Вот именно! Шаблонный! Не интересно. Совсем! — Дан эмоционально выделял каждое слово. — Права на биты есть у всех в свободном доступе. — Но итоговая композиция должна быть уникальна на 100%. — У нас, черт, всего 7 нот, что-то да будет схоже! — В историю попадают только те, что создают кардинально новое. — Но не всегда же надо попадать в историю, достаточно попасть в момент, в аудиторию, во время! И залететь в тренды! — Но это уже дешево! И совсем не искусство. — Мальчики, раунд, хватит уже спорить. — Тина только спустилась по лестнице с этажа дочери, уже проводила врача и даже уложила малышку. — Что Иван Александрович сказал? — Дан плохо скрывал свое волнение. — Почему он блин меня не пустил? — Дан, ты молниями просто кидаешься. Твое волнение слышно абсолютно всем. — Тина обняла со спины мужчину. — Как малышка? — Просто простудилась. Все будет хорошо. — Дан обнял девушку в ответ. — Хорошо. — Облегченно выдохнул. — Ну ты и паникер, конечно... — Ну для меня это не особенно штатная ситуация... А вот это. — Дан указал на ноутбук. — И что у вас за споры? — Тина присела на колени мужчине. — Ну смотри, Тин. — Антон развернул ноутбук в их сторону. — Я предлагаю вставить наш старый музыкальный луп. — Из прошлых наработок, да? — Ну да. — А ты, Даник? — Это глупо... Я за новую музпетлю. Если Лиса крепко уснула, то можно спуститься в пристройку, что думаешь, Тань? — Давай пойдем посмотрим...***
— А если сделать так? — Тина и Дан уже был во всю в процессе творчества. — Ребят, я уже домой поеду, поздно. — Уставший Антон пожал руку Балану и обнял Тину. — Хорошо, Тош, завтра приедешь еще поработать? — Тина помогла открыть входную дверь. — Да, конечно. — Давай, до встречи, был рад познакомиться. Тина только успела закрыть дверь помещения, как была втянута в объятия любимого. — Ну Даник, надо к Лисе идти. — Веня написал, что она проснулась, попила морс и снова уснула. — Дан поцеловал любимые губы. — Ммм, кто-то явно думал не о музыке последние часы. — Ага, с тобой поработаешь... — Дан еще раз медленно поцеловал девушку, а затем, не прерывая зрительный контакт, отошел к инструменту. Он бережно прикоснулся к клавишам, выуживая из них пронзающие тишину звуки. Еще пара движений второй рукой, и каменное помещение, напоминающее стиль лофт наполнилось мелодичными переливами. Тина растворялась в его звучании, она завороженно следила за тем, как его длинные пальцы порхают по чёрно-белым клавишам. В полумраке его сосредоточенный профиль был ещё соблазнительнее, чем когда-либо, и эта музыка! Полный тайн — Дан Балан. — Интересно, а все, к чему ты прикасаешься, способно издавать такие прекрасные звуки? — Тина подошла ближе и тихо шепнула ему на ухо, от чего Дан на секунду замер, затем с ухмылкой посмотрел на девушку. Он чуть склонил голову набок, облизнув губы. Она почувствовала, как теплые волны разливались внизу живота, заставляя закусывать губы. — Хочешь проверить, Танюша? — Его руки притянули девушку ближе и буквально впечатали ягодицами в клавиши фортепиано. Тихий стон вырвался из легких. — Считай это личным вызовом, Дан. — С придыханием, еле собирая слова в предложения, ответила Тина. Дан прижался своим пахом еще плотнее, давая ясно понять: не одной девушке интересна эта игра. Ее бедра продолжали «играть» на клавишах, создавая рваную какофонию под безапелляционным натиском мужских рук. Их лица в темноте оказались слишком близко друг к другу, отчего дыхание становилось прерывистым и опаляюще жарким для этого маленького помещения. Девушка подалась навстречу его губам, но Дан чуть отшатнулся, не отрывая рук от ее бедер, чем вызвал полный негодования и раздражения рык. — Какие коготки. Это именно то, о чем ты предупреждала на Голосе? Впивание твоих коготков? — Ты просто Дракула, Дан... — Девушка не успела закончить фразу, как его губы жадно и требовательно овладели ее. Это был поцелуй — невысказанная эмоция. Страстный, долгожданный, головокружительный и такой сладкий! Руки Дана скользили по шее девушки, спускаясь вниз, чуть задевая ее уже затвердевшие соски. Почувствовав их под своими пальцами, Дан сжал ее грудь чуть сильнее, от чего та простонала ему в губы. Эта пытка, форменная, лишающая разума пытка! Они оба чувствовали невероятное желание, но Дан не торопился, распаляя девушку до предела каждым своим поцелуем и прикосновением. Его губы на ее шее, а рука скользит между бедер; Тина в нетерпении срывает с него рубашку, прижимаясь еще ближе, вонзая в его плечи свои ноготки и снова подставляя шею для поцелуев. Дан, словно издеваясь, стягивал с нее черное платье настолько медленно, насколько это вообще было допустимо. Горячий узел внизу уже не просто пульсировал, он колотился внутри и тек рекой под горячими ладонями этого садиста. Обхватив девушку одной рукой за талию, Дан второй — захлопнул крышку рояля, усаживая ее на музыкальный инструмент. Чуть потянув ткань своей футболки сзади, он избавился от нее одним движением, снова целуя ее истосковавшиеся губы. Кожа к коже, тепло его тела, ее соски трутся о его широкую грудь, пальцы в его волосах и прохлада лакированного рояля под ней... Дан спускался все ниже и ниже, ловя грудь Тины нежными губами. Втягивая твердые соски внутрь, посасывая и легко кусая, отчего девушка уже извивалась как сумасшедшая и молилась всем богам, чтобы Дан оказался внутри. — Даааан... Прошу тебя... — Тина сдерживала эмоции, но ей это удавалось очень и очень плохо. — Моя девочка... Почему на тебе всегда так много лишней ткани? — Дан только попытался избавить девушку и от мешающего белья, как услышал стук в дверь. — Оп, нас прервали... — Ну неееет. — Пап, ты тут? — Послышалось за дверью. — Лиса! — Дан чмокнул Тину в губы и быстро натянул рубашку. — Открываю... — Дан застегивал пуговицы пока пытался справиться с большим замком помещения. — Ты как тут? Лиса! Пойдем скорее в кроватку. — Тина уже надела свое платье наспех и подбежала к дочери, укладывая непослушный волосок, попробовала температуру губами. — Как ты? — Спросил Дан. — Лучше. Но мне что-то больше и спать не очень хочется... — Температура как была, так еще держится. — Констатировала факт Тина. — Тогда, мои дорогие девочки, мы с вами пойдем сейчас слушать сказку от меня. — Дан улыбнулся своей искренней улыбкой любимым.***
Это был такой человек: неумел, несмел. У него всегда было сто миллионов дел, самых важных на свете дел, и ни одно из них — не о счастье. — Что вы от меня хотите? Я ни поэт, ни мастер каких-то красивых вещей, дивных искусств. Я ничей, я — пуст, и ни в каком-то там дзен-буддистком смысле. Просто, когда я собираюсь с мыслями, то становится так скучно, как на собрании, где никто не знает, зачем пришел. У меня не бывает: хорошо или плохо. Это максимализм. У меня никак чаще всего не бывает. Он возвращается домой с работы, и видит — звездочку. Маленькую, такую как рука, сжатая в кулак. Видимо, только вспыхнула, и выпала из созвездия, не успев схватиться за твердь небес. — Что же мне теперь с тобой делать? — Сокрушается человек. — Тебя же они затопчут. Он поднимает звёздочку за края, аккуратно, будто упавший осенний лист. Оттирает от грязи, бережно (как что-то живое) прячет во внутренний карман куртки. Звёздочка маленькая, но очень тяжёлая и прожигает свитер. Человек приносит ее домой, расчищает место на подоконнике. Передумывает, подвигает стул к батарее. Передумывает, несёт в ванную. Сокрушается, потому что и ванная – не годится, и вообще, что он, поэт какой-то, или астроном, чтобы так носиться со звёздами? Даже пусть она одна, и совсем маленькая, и это он сам ее решил спасти. Оставляет ее на тумбочке у кровати, ещё долго дует на обожжённые пальцы. Засыпает спокойно, впервые, наверное, с детства. Просыпается утром от тепла и света. Такого ласкового тепла и мягкого света, заполняющего все вокруг. «Солнце взошло! Я проспал!», начинает носиться по комнате, собираясь. Замечает, что на улице — ещё темно-темно. — Как же... Что же... Где... — Только сейчас вспоминает за звёздочку. Тумбочка у кровати совсем пуста. Обвиняет себя, что почти поверил, будто всерьез с ним такое произошло. Думает, хорошо, хоть никому об этом не рассказал. Вот он выходит на улицу, смотрит по сторонам. Все совершенно не такое, как он привык. Деревья высокие, листья на них золотое. Небо — переливающиеся, словно оно живое. И такое чувство, будто кто-то от него до солнца протянул сияющую нить. Тепло в груди больше не прекращает быть.***
— Дан, ну ты и сказочник. — Сквозь сон Тина провела рукой по скулам мужчины. — Спасибо тебе. — Тебе спасибо, моя Вселенная. Я бы уже давно перестал дышать без тебя. — А сейчас ты светишь... — Тина погрузилась в сон, крепкий, спокойный, в объятиях любимой дочери и любимого мужчины. — Люблю вас. — Почти невесомо пустил звуковую волну Дан. — Спасибо за все. — Улыбнулся и также погрузился в сладкую дремоту.