Maybe You'll Be Heard

───※ ·❆· ※───

Микки простоял снаружи на холоде около десяти минут обеденного перерыва, прежде чем наконец отрастить пару яиц и войти в столовую. Гул болтовни школьников действует на нервы, не верится, что он на самом деле делает это, но, как бы то ни было. Рано или поздно он должен набраться храбрости, если хочет, чтобы что-то сдвинулось в его пользу. После разговора с Йеном он жаждал большего, и это сбивало с толку, не давая сосредоточиться. Он снова поражён фактом, что действительно хочет прийти в школу, чтобы пообщаться с парнем. Непонятно, что, блядь, на него нашло, но, по-видимому, обычно это называют влюблённостью. Хотя Микки скорее перекрутит свои собственные яйца в мясорубке, чем назовёт это так. Он вздыхает и присоединяется к очереди, параноидально оглядываясь вокруг. Расплатившись за сэндвич и маленькую бутылочку воды (потому что может позволить себе только это), он незаметно обводит взглядом помещение, пока не замечает того, кого ищет, сидящим в одиночестве и пялящимся в стену. Он знает, что несколько человек смотрят на него, пока он идёт через кафетерий, но пытается не обращать на это внимания. На лице Йена застывает выражение шока, когда Микки с грохотом опускает поднос с едой на стол, скользнув на сиденье напротив Галлагера и завладев его вниманием. — Э-э... — Занято? — спрашивает Микки, сомневаясь, что такое возможно, и даже если и так, он не сдастся теперь, когда приложил усилия, чтобы появиться в школьной столовой. — Н… Нет, — отвечает Йен растерянно и робко. Микки закатывает глаза и ухмыляется, разворачивая сэндвич, а затем просто пялится на него. На самом деле он не так уж и голоден, поэтому немного злится, что пришлось потратиться на еду. Он вздыхает и поднимает взгляд на Йена, который смотрит прямо на него. — Какого хрена ты уставился? Йен прищуривается, а затем отводит взгляд, разламывая свой собственный сэндвич. — Почему ты с-с-сел з-здесь? Микки смотрит на него как на идиота, но Йен, кажется, удивлён, что Микки комфортно рядом с ним. — Потому что захотел. Будто это самая очевидная вещь в мире. Будто так и должно быть, а Йен вовсе не обязан чувствовать необходимость дистанцироваться от всех и изумляться, когда кто-то проявляет интерес к тому, чтобы узнать его. — Л... адно, — бормочет Йен, глядя в стол, между его бровей видна складка, свидетельствующая о том, насколько он всё ещё смущён. Может, он думал, что разговор с Микки и рассказ о своих интересах — это единичный случай. Не-а. Микки некоторое время наблюдает за Йеном, потом вздыхает и снова закатывает глаза. — Хочешь ещё поболтать? Йен поднимает брови. — Э... К-конечно. Он какое-то время молча смотрит на Йена, потому что, чёрт, Микки, будучи сам не профи в общении, пытается дать Йену почувствовать, что тот может поговорить с ним, но это... не его сильная сторона. — Итак... Йен снова морщит лоб и отодвигает свой поднос в сторону, чтобы положить руки на стол. — Почему ты это д-д-делаешь? Микки прикусывает нижнюю губу и почёсывает подбородок. — Я уже говорил тебе, чувак. Заставишь меня повторить это? Внезапно выражение лица Йена меняется, он выглядит самодовольным. Бля, Микки нравится такая уверенность в Йене, но у него странное чувство надвигающейся гибели. — Ага. Почему? Я... я имею в виду, н-н-никто больше не пытается. Господи, Микки действительно не хочет признаваться в этом во второй раз. Он понимает, что Йен уже догадался о более глубоком смысле, о его чёртовой влюблённости, и без сигареты в пальцах Микки ещё труднее озвучить это снова. — Да ладно тебе. — Скажи мне, — говорит Йен, и это просто Микки так кажется, или его голос стал немного глубже, а глаза потемнели? Он действительно, мать вашу, понятия не имел, во что ввязывается, когда наконец решил поговорить с этим парнем. Пиздец. Микки прочищает горло и ухмыляется. — Чёрт, Галлагер. Йен отстраняется и снова подтягивает к себе поднос с обедом, теперь выражение его лица совершенно нейтральное, будто ничего не произошло. Возвращаясь к первоначальной теме, он больше не требует от Микки повторения ранее сказанного. — Я мог бы п-поболтать ещё, д-да, — он сглатывает и зажмуривается, как будто внезапно вспоминает, что заикается, и уверенность снова исчезает. Микки это не нравится. — Ты живёшь с засранцем Липом, да? — Микки решает, что, по крайней мере, эта тема знакома Йену. Йен тихонько хихикает и отвинчивает крышку с бутылки газировки. — Он мой б-брат. — Так называемый придурок хренов. Йен склоняет голову набок с весёлым выражением лица. — Я ч-чувствую, что он тебе не н-нравится. Микки делает глоток воды и морщится, потому что привык к пиву, а не к чистой фильтрованной фигне. — Он как-то пытался замутить с моей сестрой. — Да, он т-такой. — У тебя следующим уроком английский? — спрашивает Микки, косясь на часы на стене. Он чувствует себя идиотом из-за того, что потратил столько времени, расхаживая вокруг столовой, как трусишка. Понятное дело, прежде чем им обоим будет комфортно в общении друг с другом, Микки, вероятно, должен провести ещё некоторое время с Йеном, но он вынужден признать, что чертовски приятно сидеть с кем-то. — Ч-что, действительно с-собираешься п-появиться хоть раз? — подстёбывает Йен, ухмыляясь, и встаёт со своим подносом с едой, ожидая, что Микки последует его примеру. — Да ты прям юморист, — ворчит Микки, подталкивая Йена плечом, проходя мимо него к мусорным бакам и выбрасывая свой нетронутый сэндвич, а затем останавливается и ждёт, пока Йен сделает то же самое. Ладно, он собирался пойти с Йеном на занятия, что бы там ни было, это ни черта не значит. — Не то чтобы я собирался слушать всё, что эта сука говорит про ёбаную... поэзию или что там ещё. Йен со смехом направляется к двери, когда раздаётся звонок. — М-Микки, мы из-зучаем «Бурю». — Как будто мне не похер. Если кто-то и замечает, что с тех пор Микки ходит в школу практически каждый день и сидит в столовой напротив одного рыжего, это их право, но Микки больше не будет париться по этому поводу.