Без фальши

      Пересматривая последний ролик, который они только загрузили на сайт, Ойкава нервно покусывал нижнюю губу. Все-таки ему не показалось, что Куроо с Акааши вел себя по-особенному. Был чрезмерно внимательным, ласковым, нежным. Чего стоили одни бесконечные поцелуи, которые Кенме пришлось вырезать, чтобы сократить видео. Куроо даже смотрел на Акааши с непонятными Ойкаве эмоциями, ранее не виданными на наглой морде. Это напрягало. Хотелось списать поведение Куроо на то, что тот имел дело с девственником. Но это мало походило на правду. Ойкава даже думать боялся о том, что Куроо мог влюбиться в нового актера, ведь тогда появлялась возможность, что он уйдет из порно и потянет за собой Акааши. Успокаивало одно — Акааши пришел сюда работать не из-за большого желания, а из-за денег. Тот не вдавался в подробности, рассказал лишь вкратце, что нужны деньги на оплату обучения в престижном университете. И так как учеба отнимала много времени, найти хорошую подработку не представлялось возможным. Выбор пал на съёмки в порно. Хорошие деньги за короткое время.       Ойкаве чисто по-человечески было жаль, что Акааши пришел в порно по такой причине. Все остальные его актеры не находились в безвыходной ситуации. В основном все идейные. Акааши же собирался трахаться на камеру только ради денег. Ойкава волновался, что тот не даст во время съёмок искренности, и концепция его студии, где все видео максимально реалистичны, пойдет коту под хвост. Но Куроо с лёгкостью увлек Акааши, распалил, вытащил из него откровенные эмоции. Ролик получился классным. Только поведение Куроо вызывало беспокойство. Ойкава собирался оградить Куроо от Акааши, больше не снимая их вместе. Даже если Куроо увлекся, то быстро перебесится, не видя объект обожания. Ойкава с Кенмой столько вложили в студию, и хотелось, чтобы не было проблем, чтобы всё проходило спокойно, гладко. Без любовных драм и разборок между актерами. Ойкаве и своей драмы хватало. Разбираться в чужих отношениях не имелось желания. Тем более, для актеров это работа. Хорошо оплачиваемая, с гибким графиком и замечательным начальством.       Выбросив из головы мысли о Куроо, Ойкава снова запустил видео, в этот раз сосредотачивая всё внимание на Акааши, отмечая, какой тот красивый. Очень красивый. Камера определенно его любила. Ойкава ярко представил Акааши с Бокуто. Энергичный, напористый актив и спокойный, немного застенчивый пассив. Идеальное сочетание. И нужно замутить что-то дико страстное, необузданное в противовес нежному сексу Куроо и Акааши.       Утром Ойкава позвонил Бокуто, чтобы договориться с ним о съёмках. Тот скинул график основной работы, сообщив, что сможет приехать в удобное Ойкаве время, если оно не будет пересекаться с занятыми тренажёрным залом часами. И взволнованно спросил, с кем в этот раз будет сниматься. Ойкава не стал скрытничать, рассказав об Аджи и приблизительный сюжет ролика. Бокуто пришел в восторг, говоря, что Аджи классный. Красивый и очень сексуальный. А потом ещё долго расхваливал всех остальных актеров, не только пассивов, но и активов.       — У нас реально все крутые. С удовольствием смотрю все видео на сайте. Даже соло хороши. Скажи, Ойкава.       Ойкава тихо засмеялся, чувствуя непонятное довольство от того, что Бокуто сказал «у нас», уже причислив себя к коллективу. Это безумно нравилось. А ещё больше нравилось, что они с Кенмой нашли таких актеров, которые вызывают в людях восторг. Все без исключения.       — А Кенма тоже актер? Я не видел его анкеты.       — Мм, Кенма? — вопрос немного удивил. Неужели Кенма во время съёмок соло Бокуто не представился должным образом? Хотя удивляться нечему. Тот вполне мог лишь буркнуть свое имя и сразу приступить к работе. С социализацией у партнёра не очень. — Нет, он не актер. Мы с ним партнёры, Боку-чан.       — Понятно.       Показалось ли, или в чужом голосе проскользнуло разочарование? Ойкава не стал об этом думать, боясь, что после Куроо будет подозревать всех актеров в чувствах к коллегам.       — Как только я договорюсь с Аджи, сразу сообщу тебе.       — Буду ждать.       После разговора с Бокуто Ойкава написал сообщение Акааши. Тот, скорее всего, находился на учебе, поэтому мешать звонком он не стал. Прикрепив к сообщению график Бокуто, Ойкава написал, чтобы Акааши выбрал удобное ему время для съёмок. Тот ответил только во второй половине дня, что сможет приехать через пять дней вечером. Уточнив время, Ойкава скинул всю информацию Бокуто. Оставалось лишь переговорить с Кенмой, чтобы и тот присутствовал на съёмках.       Кенма пообещал освободить этот вечер и приехать в студию. А также сообщил, что их доход увеличивается. Хорошо помогла реклама, начиная окупать себя, и годный контент, который они выкладывали.       — У нас есть ещё свободные средства? Я бы хотел купить кое-что из мебели?       — Сейчас скину тебе все данные, сам узнаешь, — тихо усмехнувшись, Кенма сбросил вызов, а через несколько минут Ойкаве пришло сообщение с подробной таблицей.       Кенма доступно всё расписал, показывая их доходы, расходы и свободные деньги, которые как раз можно пустить на обустройство дома. Ойкаве не понравилось одно — в таблице нет графы с заработной платой Кенмы, что он собирался исправить при личной встрече с этим скромником. Можно поделить свободные деньги, чтобы каждый распоряжался ими на свое усмотрение. Ойкава точно всё спустит на дом, который хоть и заполнялся мебелью, но всё ещё казался необжитым.       Пригласив Кенму с собой в Икею, чтобы выбрать шкаф, Ойкава получил отказ. Иваизуми в этот день работал, как и Суга, а также любимые дурни — Матсукава с Ханамаки. Пришлось ехать самому. Рассмотрев все варианты больших шкафов, Ойкава остановил выбор на шкаф-купе из черного дерева и с одной зеркальной дверью.       Договорившись о доставке на следующий день, когда у Иваизуми выходной и тот сможет помочь, Ойкава поехал домой. Он собирался использовать выдавшееся свободное время, чтобы набросать краткий план следующей книги. Что Ойкава и сделал, проведя весь вечер с блокнотом, ноутбуком и черновиками со старыми идеями.       На следующий день он поехал в студию, позвав Кенму, желая обговорить некоторые идеи, касающиеся сайта. Тот притащил с собой Куроо, что было просто замечательно. Иваизуми не придется одному собирать здоровенный шкаф. Друг привычно наигранно позлился, но пообещал приехать и помочь.       С Куроо, как обычно, они словесно сцепились, практикуясь в остроумии и умении пошутить. Это по большей части веселило, но бывали моменты, когда Куроо хотелось придушить. Вот только совсем не получалось реально разозлиться на этого обаятельного негодника. Ойкаве тот ужасно нравился. И терять его не хотелось, ни как актера, ни как друга.       Словесную перепалку прервал приехавший Иваизуми.       — Если бы я с Ойкавой не был знаком с самого детства, то подумал бы, что вы два брата-акробата. Ведёте себя одинаково тупо.       — Эй! — под громкий смех Куроо, Ойкава от всего сердца возмущался. — Не нужно нас сравнивать. Мы совсем не похожи. Ни характером, ни внешностью. Я же совсем не раздражающий, как этот. Ведь так, Ива-чан?       Иваизуми демонстративно выгнул бровь, и без слов стало понятно, что не так. Куроо, засранец бессердечный, только громче засмеялся. А Ойкава развернулся и ушел на кухню, на самом деле совсем не обижаясь. Знал, что Иваизуми не считает его бесячим. Иначе бы уже давно исчез из его жизни.       Ойкава руководил разгрузкой коробок с досками для шкафа. Морально поддерживал, когда Иваизуми с Куроо заносили их на второй этаж, жадным взглядом пожирая руки Иваизуми. Помог с распаковкой досок, даже инструкцию нашел, подсказывая, с чего стоит начать. Но заметил два недовольных взгляда, направленных на него, и ретировался из комнаты. Иногда лучшая помощь — не мешать. Да и, пока Иваизуми с Куроо будут развлекаться со шкафом, Ойкава мог переговорить с Кенмой, который с самого приезда не выбирался из кабинета.       Спустившись на первый этаж, Ойкава сделал им чай и пошел в помещение, которое уже реально походило на кабинет боссов порностудии. На полках стеллажа теперь стояли диски с роликами их студии, а также всякая милая мелочь, которую приносил Сугавара. Стол обзавелся ещё одним кактусом и электронными часами в форме члена. Это уже подарок Матсукавы и Ханамаки. Ойкаве здесь нравилось, как и Кенме, который почти не выходил из кабинета, находясь в доме.       — Чем занят, Кен-чан?       Поставив кружки на стол, Ойкава пододвинул второе кресло к столу и уселся рядом. На экране ноутбука на паузе стояло видео с Сакусой и Сугаварой.       — Ищу подходящий для обложки на диск стоп-кадр.       Ойкава улыбнулся, переводя взгляд на полку с дисками. Кенма расставил их так, чтобы каждую обложку можно было рассмотреть. И все они эстетически красивы. Будто не порно, а эротика.       — Ты подбираешь идеальные кадры, мне нравятся абсолютно все.       — У меня ещё есть все шансы накосячить, ведь осталось ещё несколько незаписанных роликов.       — Я в тебя верю, Кен-чан.       Кенма ничего не ответил, снова запустил видео, иногда останавливая и несколько секунд внимательно разглядывая кадр. Ойкава не вмешивался, пил чай и наблюдал за рабочим процессом, в этом деле полностью доверяя Кенме. Да он во многих вопросах безоговорочно доверял партнеру. Удивительно, ведь они лишь недавно сблизились. Но Кенма реально являлся одним из лучших людей в его жизни.       — Я хотел бы кое-что обсудить, Кен-чан, — Кенма снова поставил видео на паузу и повернулся к нему с вопросом в глазах. — Может быть, создадим на сайте чат? Чтобы люди могли делиться своим мнением, пожеланиями.       — Ойкава, если ты готов к критике, то не вопрос.       Ойкава поджал губы, задумчиво смотря перед собой. Критику он не очень любил, она убивала всю уверенность в деле, которым занимаешься. Тем более, люди тупо обсирали, а не конструктивно критиковали.       — Думаешь, зрители будут критиковать то, за что сами платят деньги?       Кенма тихо хмыкнул, откидываясь на спинку кресла и притягивая к себе чашку чая.       — Твои книги никогда не критиковали?       — Критиковали, конечно.       — А за них тоже платили деньги.       — Ну да.       Идея с чатом уже не казалось такой хорошей. Ойкава и правда не подумал о критике.       — Стоит только не оправдать чьих-то ожиданий, как посыпятся мерзкие комментарии. Только нужно помнить, что всем не угодишь, — Кенма немного помолчал, делая несколько глотков чая. — Но идея с чатом годная. Так мы будем знать, кто из актеров нравится больше, и чаще записывать с ними ролики. Да и зрители смогут делиться своими фантазиями, которые мы могли бы осуществлять.       Ойкава широко улыбнулся, смотря на Кенму. Тот всего парой предложений поднял ему настроение.       — К черту критику. Ты прав, Кен-чан, каждому не угодишь. Делай чат.       — Хорошо, займусь им в ближайшее время.       — Ты чудо. Кстати, я ещё думал над кратким описанием под каждым видео.       — Типа «большой член таранит узкую дырку»?       — Гадость какая, Кенма.       Это и правда звучало мерзко, но Ойкава не сдержал смеха. Кенма слегка улыбался, прячась за кружкой. Чудо же.       — Я знаю, что есть и такие ужасные описания, но нам такого не надо.       — Придумывание сюжетов, описаний и прочих творческих ништяков — это по твоей части, Ойкава. Но идею я поддерживаю. Уверен, ты сможешь выделить основной концепт каждого ролика. Только не перегибай с романтизацией каждого видео. Это все-таки порно, а не любовный роман.       — Эй! Я помню.       — Вот и чудно. Как придумаешь описания к имеющимся видео — скидывай мне, я всё оформлю.       — Обожаю тебя, — бодро проговорил Ойкава. Досадуя, что Кенма не очень тактильный и не оценит объятия, он поднялся с кресла. — Пойду приготовлю что-нибудь вкусное. Нужно же наших работников накормить.       Кенма угукнул и уткнулся в экран ноутбука, возвращаясь к прерванному занятию. Ойкава, находясь в приподнятом настроении, поспешил на кухню. И буквально всем телом влетел в Иваизуми, который только спустился со второго этажа. Хорошая реакция друга уберегла Ойкаву от падения. Тот придержал его за поясницу, не давая свалиться на задницу из-за сильного столкновения.       — Удивляюсь, как ты ни разу за всю жизнь ничего себе не сломал. Ты же не видишь дальше своего носа, Ойкава.       Иваизуми так очаровательно ругал его и безумно приятно обнимал, что не было никакого желания отыгрывать возмущение. Ойкава положил ладонь на надёжное плечо друга, скользнул на бицепс, сжимая его, и игриво проговорил:       — Потому что у меня есть сильный и надёжный Ива-чан, который не даст мне травмироваться.       По привычному сценарию Иваизуми должен отстраниться, пряча смущение за грубоватыми словами. Назвать его Идиокавой или Дуракавой, как карта ляжет, и, возможно, отвесить отрезвляющий подзатыльник. Но тот не делал ничего из этого. Продолжал его приобнимать одной рукой, серьезно смотрел в глаза и ничего не говорил. Это нервировало. Ойкава дёрнул уголком рта, стараясь улыбнуться, и невольно сильнее вцепился пальцами в напряжённый бицепс. Иваизуми вел себя чертовски странно. А ситуация с каждой секундой становилась напряжённей. Невольно вспомнился их поцелуй на диване, что одновременно накрыло страхом и предвкушением. Иваизуми же не собирался снова его целовать. Не собирался ведь?       И только Ойкава открыл рот, чтобы ляпнуть какую-нибудь чушь и разбить напряжение, всё-таки испугавшись последствий возможного поцелуя, как Иваизуми вжался в его губы своими. Поцелуй вышел порывистый, грубый. Иваизуми с нажимом провел языком по нижней губе, заставив открыть рот, и сразу толкнулся вовнутрь. Ойкава понять не мог, что снова происходит. Какого черта Иваизуми творит, так голодно его целуя? Но оттолкнуть его не было никаких сил. И желания. Наоборот, Ойкава обвил его шею руками, отвечая на поцелуй с неменьшей страстью. Иваизуми всё сильнее напирал. С силой сжимал его в своих руках, порывисто вжав в стену, выбив из лёгких остатки кислорода. Ойкава потянул его за волосы, оттягивая от себя, и глубоко вздохнул. Это единственное, что он успел сделать перед очередным горячим, откровенным поцелуем. Боги, складывалось ощущение, что Иваизуми жаждал сожрать его, целуя так глубоко и настойчиво. И как же это нравилось Ойкаве. Не хотелось думать о последствиях, об их многолетней дружбе, о собственных безответных чувствах. Сейчас Ойкава наслаждался жаркими поцелуями, от которых ощущалась слабость в ногах, а в паху приятно тянуло накатывающим возбуждением.       Поддаваясь страсти Иваизуми, отвечая на неё, Ойкава вскользь подумал, что теперь Иваизуми не отвертеться от откровенного разговора. Им стоило всё обсудить. Ойкава же сдохнет от неопределенности, если не узнает, что происходит с другом, который неожиданно сменил ориентацию и начал зажимать его по углам. Отговорка, что все друзья так делают, больше не работала. Единичный случай так можно объяснить, но вот когда такое повторяется, да ещё и с дикой страстью, передающейся дрожью от тела к телу, нужны более логичные оправдания.       Вмешавшийся Куроо перечеркнул все планы одним дурацким вопросом. Ойкава старался восстановить дыхание и собрать растекшийся мозг в кучу. Мало того, что Куроо прервал лучший поцелуй в его жизни, так ещё и дал возможность Иваизуми сбежать. На самом деле Ойкава понимал, что глупо в побеге Иваизуми винить Куроо, но под раздачу попал именно он. Только тот, как всегда, так обворожительно-очаровательно себя вел, что вскоре злость прошла. Это не помешало им погрызться по другому поводу. Но это для них привычное дело.       Что Иваизуми его избегает, Ойкава понял не сразу. Ссылаясь на занятость, тот сворачивал все звонки, а на сообщения отвечал односложно. Это раздражало, злило. Он и подумать не мог, что его друг такой трусливый. Возможно, тоже боялся просрать дружбу, но какого черта тогда целовал? Впервые за время их знакомства Ойкава хотел хорошенько втащить Иваизуми, заставив отвечать за свои поступки. Но для этого нужно увидеться, что не представлялось возможным.       Существовал вариант — написать в сообщении всё, что Ойкава думал. Что чувствовал. Но при таких откровениях очень хотелось видеть лицо Иваизуми, улавливать его реакции. Понимать эмоции. Поэтому этот вариант оставался на самый крайний случай. Пока можно отвлечься на подготовку и сами съёмки Бокуто и Акааши.       Ойкава собирался использовать дверь в комнату и комод из светлого дерева, который сдвинет ближе ко входу. Актерам предстояло отыграть нетерпение, жгучую страсть. Ойкава представлял, что те начнут целоваться ещё по пути в комнату, ввалившись в неё переплетением из двух жаждущих близости тел. Жаркие поцелуи и ласки у двери, раскиданная одежда. А после секс у комода, на который Акааши придется опираться, чтобы удержаться на ногах под напором Бокуто. Если в процессе актеры сползут на пол, то вообще замечательно. Ойкава сделал мысленную пометку о покупке ковра.       Возможно, такое развитие событий чересчур грубое для Акааши, у которого был всего один сексуальный опыт. И то, Ойкава с натягом мог назвать тот секс полноценным. Всё слишком быстро закончилось. Стоило позвонить Акааши и поговорить с ним, обсудить задумку и узнать его мнение. Если для того это перебор, то до назначенного дня будет время придумать новый сюжет.       Акааши внимательно его выслушал, уточнил несколько моментов и дал свое согласие, что чертовски обрадовало. Просто сложно придумывать что-то другое, когда перед глазами стоит определенная картина. Нарисовать поверх неё что-то новое было бы проблемой. И вряд ли Ойкаве второй вариант понравился бы больше первого.       — Акааши, перед съемками нужно будет хорошо подготовиться. Ты можешь походить некоторое время с анальной пробкой. Или же воспользоваться вибратором.       — Я знаю, Ойкава-сан.       — Отлично. Я просто к тому, что только пальцев будет мало. Член у Бокуто крупный, а по сюжету вам будет не до нежностей.       — Хорошо. Спасибо за беспокойство. Попрощавшись с Акааши, Ойкава поехал в студию, чтобы выбрать для съёмок комнату. Перетащить туда комод, довольно-таки тяжёлый, но никого о помощи просить не хотелось. А ещё стоило купить небольшой ковер с мягким ворсом, чтобы Акааши не стер кожу, если всё же Бокуто повалит того на пол.       Ойкава справился к вечеру. Проходя по коридору, где его несколько дней назад зажал Иваизуми, он захотел в очередной раз попробовать поговорить с ним. Но друг работал в ночную смену, и не было смысла ему звонить. Ойкава отправился домой, где до поздней ночи смотрел документальные фильмы и заедал свою грусть-печаль всякими вредностями.       Ойкава собрал их небольшую съёмочную команду на кухне, давая возможность Акааши познакомиться с Бокуто и сразу обсудить задумку для видео. Кенма уселся возле окна, сразу же уткнувшись в приставку и никак не реагируя на попытки Бокуто втянуть его в разговор. Заваривая чай, Ойкава слабо улыбался, слушая голос Бокуто, который переключился на Акааши. Тот рассказывал будущему партнеру по съемкам, как ему понравился дебютный ролик Аджи, что тот классно смотрелся с Куроо. Это и Ойкава знал, но метнул в сторону слишком болтливого актера раздраженный взгляд. Не хватало, чтобы Акааши зациклился на Куроо. Но Бокуто не обратил на него внимания, продолжая нести всё, что приходило в голову.       Поставив перед ним чашку с чаем, лишь чудом не расколовшуюся от сильного соприкосновения со столешницей, Ойкава мило улыбнулся. Бокуто недоумённо посмотрел, но среагировал на улыбку, солнечно улыбнувшись в ответ. Чудо же, которое хотелось погладить по голове и попросить фильтровать слова. Но Ойкава лишь пододвинул вазочку с конфетами.       — Угощайтесь. И пока вы будете пить чай, я введу вас в курс дела.       — О, круто. Люблю, когда есть какой-то замес, а не тупо трах.       Глянув на Акааши, который не изменился в лице, Ойкава пояснил:       — Бокуто раньше снимался в гетеро-порно, в этом деле он ветеран.       — Вот как.       Ойкава не стал больше тянуть, подробно рассказал, что он хочет видеть в этом ролике. Безудержная страсть, жадность, нетерпение. Бокуто требовалось выплеснуть всю свою энергию, напирая на Аджи, голодно его целуя и хаотично прикасаясь.       — Вы должны так сильно друг друга хотеть, что даже пару метров до кровати покажутся непреодолимыми. Справитесь?       — Конечно. Проще простого. Аджи классный, — Бокуто широко улыбнулся, приобняв Акааши за плечи.       — Мы постараемся, Ойкава-сан.       Более благоразумный ответ понравился Ойкаве больше. Каким бы Бокуто не являлся крутым актером, но если между ними не захимичит, то никакой опыт не поможет изобразить дикое, необузданное желание.       — Хорошо. Можете принять душ, а мы пока с Кенмой проверим оборудование.       — Чур я первый в душ, я быстро, — подмигнув Акааши, Бокуто не стал ждать ответа, умчавшись на второй этаж.       — Всё нормально, Акааши? — Ойкава опасался того, что его задумка выльется в подобие изнасилования, если Акааши хоть немного не загорится энтузиазмом и не проявит желания заняться с Бокуто сексом.       — Я справлюсь. Бокуто-сан очень, мм, активный. Но с ним можно справиться, — Акааши слегка улыбнулся, что подтвердило его слова.       — Мне нравится твой настрой, Ака-чан, — хлопнув в ладоши, меняя атмосферу, Ойкава серьезно продолжил. — Всё, отправляемся на второй этаж. Кенма, я уже установил оборудование, но нужно всё тщательно проверить.       — Конечно.       Они только поднялись на второй этаж, а Бокуто уже вышел из душевой. Заразное это, или же у них с Куроо один мозг на двоих, но тот выперся в одном полотенце на бедрах. Ойкава не отрицал, тело у Бокуто роскошное, но всё же не стоило светить им до съёмок.       — Где твоя одежда, Бокуто?       — В ванной. Я хотел уточнить, мне нужно одеваться?       — Естественно. Ты внимательно меня слушал?       Бокуто сдвинул брови к переносице, отведя взгляд, но через пару секунд громко засмеялся.       — Точно! Мы же должны будем чуть ли не на ходу раздеваться. Один момент.       В комнате, где будут проходить съёмки, Ойкава всё подготовил. Кенма подошёл к той из камер, за которой собирался работать, и начал настраивать высоту штатива. Вернувшийся из душа уже одетый Бокуто горел энтузиазмом помочь, но только мешал. Ойкава малодушно радовался тому, что тот мешался под ногами у Кенмы, чье терпение не безгранично, конечно, но держался друг хорошо. Ни разу не психанул, хоть и бросал на Бокуто злые взгляды. Естественно, не действующие.       Зашедший в комнату Акааши спас Кенму от многих лет тюрьмы. Ойкава уже сам собирался идти на помощь, видя, что партнёр не вытягивает такое активное к себе внимание и готов огреть Бокуто штативом по буйной голове. Обошлось.       Ойкава ещё раз вкратце расписал свою задумку, дал последние наставления, сообщив Бокуто, что смазка и презервативы в верхнем ящике комода, и выгнал актеров из комнаты, закрывая за ними дверь. Те должны начать с поцелуя в коридоре, чтобы попасть в кадр уже распаленными, взвинченными. Оставалось верить, что Бокуто с Акааши отыграют именно так, как Ойкава задумал. Переснимать не хотелось. Ему казалось, повторные дубли убивают всю реалистичность, за что они с Кенмой всё это время боролись.       Ойкава устроился за своей камерой, установленной напротив двери. Камеру Кенмы они установили напротив комода, что давало два ракурса съёмки. Это потом позволяло выбирать самые горячие кадры и собирать из них крутейшее видео. Ойкава в очередной раз подумал, как ему повезло с партнёром. У Кенмы всегда имелось до хрена работы, но он никогда не жаловался. Ойкава успокаивал себя тем, что Кенма горит так же сильно и занимается этим с удовольствием.       — Включаю запись, начинаем, — Ойкава говорил громко, чтобы его услышали за дверью. И сразу после этого в коридоре послышалась возня. Отлично.       Следуя плану съемок, актеры не сразу ввалились в комнату. В коридоре что-то происходило. Послышался глухой удар о дверь, после чего пару раз щёлкнул замок. У Бокуто лишь с третьего раза получилось опустить ручку и открыть дверь.       Бокуто внёс Акааши на руках, поддерживая под задницу, пока тот крепко обнимал его за шею, а ногами сжимал бедра. Не прерывая жаркого поцелуя, Бокуто захлопнул дверь и вжал в нее Акааши спиной, продолжая целовать. Кенме пришлось немного сместить камеру, чтобы запечатлеть настойчивый поцелуй. Ойкаве пока достался скучноватый ракурс, но и от того, как Бокуто водил крупными ладонями по стройным ногам, становилось волнительно.       Бокуто оторвался от губ, хаотичными поцелуями покрывая шею Акааши, которого вскоре поставил на землю, чтобы вытрясти из одежды. Всё и правда происходило чертовски быстро. Оба актера обтерли спинами дверь, пока поочередно избавлялись от одежды, летящей куда попало. Радовало, что ни одна тряпка не долетела до камеры. В прикосновениях и поцелуях Бокуто не было чуткости, нежности Куроо, с которой тот прикасался с Акааши. И это раскрывало Акааши с другой стороны. Он отвечал с не меньшей страстью, буквально срывая с Бокуто одежду. И сам опустился на колени, стягивая чужое белье и накрывая губами налитый кровью член. Отсосать себе Бокуто не дал. Хрипло выдохнул и потянул Акааши за волосы, поднимая на ноги и толкая к комоду. Они коротко, откровенно поцеловались, и Акааши, уже полностью обнаженный, повернулся к Бокуто спиной. Пройдясь короткими поцелуями вдоль позвоночника вниз, Бокуто с силой сжал ягодицы и развел их, проскальзывая между языком, сев на корточки. Акааши дернулся, жарко выдохнул и красиво прогнулся в спине.       — Ты охренительный, Аджи. Хочу тебе вставить.       — Так чего вы ждёте, Бокуто-сан?       Акааши буквально задыхался под шквалом грубоватых ласк, но всё ещё сдерживал стоны. Ойкава знал, что всё изменится, стоит только Бокуто вставить. Такой размер принять молча казалось нереальным.       Акааши сам протянул Бокуто смазку, подгоняя его. Это подействовало. К ласкам языком добавились пальцы, быстро двигающиеся в тесных мышцах. Акааши сбивчиво, тяжело дышал, опираясь локтями на комод и подставляя Бокуто задницу. Как и было оговорено, с подготовкой затягивать не стали. Бокуто вынул пальцы, шлёпнул по ягодице и поднялся, пошло притираясь членом к выставленной заднице.       Акааши достал презервативы, вновь выкручиваясь в объятиях и поворачиваясь лицом. Смотря в горящие хищные глаза, он вскрыл упаковку и раскатал по члену Бокуто латекс. Надрачивая ему, Акааши с вызовом смотрел, явно ожидая чужих действий.       — Дразнишься, Аджи? Зря.       Коротко засмеявшись, Бокуто сжал узкие бедра и снова повернул Акааши спиной к себе. Не медля, он двумя толчками вошёл по основание, сорвав первые стоны. И нагнув Акааши над комодом, сразу же задал быстрый темп.       Ойкаве в какой-то момент показалось, что Бокуто перегибает, так грубо трахая Акааши. Но Акааши не просил остановиться, хоть мог это сделать. И у него всё ещё стояло.       Ковер Ойкава купил не зря. Устав от одной позы, Бокуто вышел из разгоряченного тела, утянул его на ковер и навалился сверху. Лишь слегка вздернув бедра Акааши, Бокуто продолжал толкаться короткими рывками, вытрахивая стоны и вскрики. Радовало, что о чужом удовольствии тот не забыл, начав быстро надрачивать партнеру. Акааши стал ещё беспокойнее. Цеплялся пальцами за ковер, сам толкался навстречу движениям и громко стонал.       Кончили они практически одновременно, что стало логическим завершением страстного, необузданного секса. Бокуто, покрытый испариной, с дико горящим взглядом, теснее прижался к Акааши, тяжело, прерывисто дыша. Но как только Ойкава сказал «снято», тот сразу скатился на ковер.       — Всё хорошо, Аджи? Я не перегнул?       Ойкава видел перед собой совсем другого человека — внимательного, заботливого, а не жадного до удовольствия маньяка. Такое сравнение вызвало улыбку.       — Всё хорошо, Бокуто-сан. Я хочу в душ.       Бокуто помог подняться, а Кенма подал полотенце, чтобы Акааши мог прикрыться.       — Хэй, а мне полотенце? — Бокуто с такой обидой глянул на Кенму, что Ойкава не сдержался, засмеявшись.       — Держи, Боку-чан. Отлично поработал, — вручив Бокуто полотенце, Ойкава вернулся к своей камере, желая скорее скинуть отснятый материал на ноутбук и приступить к просмотру и отбору горячих кадров. Сегодня хотелось поучаствовать.       Сугавара позвонил поздним вечером. Ойкава с Кенмой ещё сидели над видео, в этот раз долго собирая с отснятого материала сливки. Годноты было много, но всё равно не хотелось выкладывать слишком длинный ролик. Увидев имя звонившего, Ойкава показал экран телефона Кенме.       — Я отвечу?       — Мог и не спрашивать, — Кенма вновь уткнулся в монитор, пытаясь определиться с куском, который нужно вырезать. — Кофе сделай. Пожалуйста.       — Хорошо, — поднявшись с места, чувствуя, что у него онемела задница, Ойкава принял вызов и вышел из кабинета. — Приветик, Суга-чан. Всё нормально?       — Привет, Ойкава, — Сугавара звучал устало. От его бодрости не осталось и следа. — Меня конкретно достала работа. Хочу расслабиться. Съёмки не намечаются?       У них есть время, рабочие зоны и желающие сниматься. Глупо отказываться, чего Ойкава и не собирался делать.       — Можно устроить. Как же не помочь другу? — весело болтая, Ойкава выставлял на столешницу кружки, до этого включив чайник. — Хочешь кого-то конкретного?       — На твое усмотрение. Но мне хотелось бы пожестче. Чтобы из меня вытрахали все мысли о работе.       — Обожаю твою откровенность, Суга-чан.       — И я бы хотел, чтобы меня придушили перед оргазмом.       — Вау, — Ойкава знал, как это опасно. Конечно, можно отказаться, уговорить Сугавару попробовать что-то более лайтовое, чем контроль дыхания. Вот только Ойкава прекрасно понимал, что бывают времена, когда тело само диктует свои условия, требуя то, без чего уже не справляется.       — Устроишь, Ойкава?       — Конечно, Суга-чан, — пряча за лёгкостью тона некоторое напряжение, Ойкава пообещал позвонить, как только подберёт актера и договорится с ним о съёмках.       Присев за стойку, он на телефоне открыл их сайт, просматривая анкеты активов. Бокуто сразу отпадал. Они только сняли с ним ролик, да и тот мог не рассчитать силу, навредив Сугаваре. Сакуса тоже отпадал. С ним уже был жесткач. Оставались или Куроо, или Дайшо. Ойкава остановил выбор на Куроо. Проблем с контролем у того не наблюдалось, да и от Акааши отвлечься не помешает.       Ойкава позвонил Куроо на следующий день после обеда. Тот ответил короткое «да», что чертовски удивило и заставило проверить, туда ли Ойкава попал. Туда. Но ни привычных шуточек, ни насмешек. Ничего. Только короткое «да» и тишина.       — Приветик, Куро-чан.       — Что такое? Нужно снова что-то перетащить? Я занят.       — Эм…       Ойкаву немного прибило. Куроо злился, с чем ему ещё не приходилось сталкиваться. Только непонятно на что. Ойкава же ничего не сделал. Осознание пришло молниеносно. Он не сделал ничего, только снял Акааши с Бокуто. Куроо ревновал и бесился. Происходило именно то, чего Ойкава боялся. Но как же хотелось верить, что он ошибается.       — Нет, Куро-чан. Я хочу снять тебя с Сугаварой, — говоря так же бодро, как и в начале разговора, не давая понять, что сбит с толку, Ойкава слегка хмурился. — Когда ты сможешь?       Повисла длинная пауза. Подумалось, что Куроо выплюнет «никогда» и сбросит вызов. Этого допускать не хотелось, но и принуждать Ойкава не собирался.       — Послезавтра после семи.       — Отлично, Куро-чан. Можешь ехать к нам сразу после работы, я закупился сменной одеждой.       — Я понял.       На этом вызов завершился. Ойкава офигевши смотрел на погасший телефон, не представляя, как общаться с таким Куроо. Как снимать его. Возможно, не лучшая идея — задействовать Куроо в видео с придушением, когда тот в таком состоянии. Но именно Тэцу лучше других актеров справится с этим.       Написав Сугаваре время съёмок, Ойкава поехал в студию, из которой почти не выбирался последние дни. Работа отвлекала от мыслей об Иваизуми. Да и нарисовавшиеся проблемы с Куроо перетягивали всё внимание. Стоило подумать, как с этим разобраться. Но устраивать разбор полетов Ойкава любил с глазу на глаз, а не по телефону.       Пока стоило подготовить для съёмок рабочую зону, а с Куроо разбираться, когда тот приедет. В одной из комнат они выкрасили стену в темно-бордовый цвет, что идеально подойдёт для этого ролика. Двуспальная кровать с кованой спинкой, тумба со всем необходимым, больше в рабочую зону ничего не попадало. Идеально. Заправив кровать кремовым постельным бельем, Ойкава походил вокруг неё, подбирая привычные два ракурса для съёмок. Кому-то придется снимать рядом с изголовьем, а кому-то достанется изножье, что позволит охватить всю картину.       Хотелось всё оставить фантазии Куроо, описав ему общую идею, но Ойкава всё же набросал некоторые практики, которые можно использовать. Хотя Куроо всегда отлично подхватывал идеи, потрясающе доводя их до логического конца. Но будет ли так в этот раз, когда того охватила ревность. Оставался мизерный шанс, что Ойкава просто попал в неудачное время и Куроо злился из-за работы. Но чуйка подсказывала, что дело в Акааши.       В день съёмок Кенма приехал с самого утра. Засел в кабинете, принимаясь за работу над чатом. Ойкава в этом не разбирался, поэтому не лез. Устроился на кухне и пытался придумывать короткие описания для отснятых роликов, но в голову ничего толкового не приходило. Мысли были об Иваизуми, который заигнорил очередной звонок, что конкретно бесило. Но не стоило позволить настроению скатиться в минус. Вечером предстояли съёмки. Довольно сложные и немного опасные. Ещё и Куроо мог явиться не в лучшем расположении духа. Ойкава одновременно ждал и боялся грядущего вечера.       Во второй половине дня Кенму удалось выманить из кабинета едой. Они посидели на кухне, обедая и делясь мнениями о последних роликах. Когда Ойкава поинтересовался, с кем Акааши лучше смотрелся на видео, Кенма слегка замялся, передёрнул плечами и буркнул что-то неоднозначное. Хотелось уточнить, но Ойкава не стал. Партнер почему-то не горел желанием обсуждать эти два ролика, а давить на него и вытягивать по слову не имелось никакого желания.       Куроо приехал первым. Тяжело глянул, коротко поздоровался и сказал, что пойдет в душ. Ойкава пропустил его в дом, отмечая, что в руках тот держит пакет. Скорее всего, со сменной одеждой.       — Конечно, Куро-чан. Ждём Сугу, и тогда я расскажу, что сегодня снимаем.       Ойкава намеренно выразился именно так, провоцируя Куроо на колкость. Тот должен был сказать, что-то типа «Ойкава, не тупи. Мы всегда снимаем порно». Но Куроо только кинул на него взгляд и ушел на второй этаж. Жесть. Натянутая улыбка разом стекла с лица. Ойкава поспешил к Кенме.       — Кенма, беда. Как общаться со злым Куроо?       — А в его настройках есть злость?       — Я серьезно, Кен-чан. Он точно злится на меня.       — Сочувствую, — тихо хмыкнув, Кенма поднялся с кресла, смачно потягиваясь. — Но я правда никогда не сталкивался со злым Куроо.       — Вот ведь. Придется импровизировать.       Пока Ойкава пошел открывать Сугаваре, Кенма понес камеры на второй этаж. Штативы и свет они уже перенесли и поставили, оставалось настроить оборудование, дождаться Сугавару из душа и приступить к съемкам.       Хоть Сугавара был привычным. Выглядел устало, но всё равно улыбался.       — Рад тебя видеть, Суга-чан.       — Спасибо, что согласился ради меня устроить съёмки.       — Ради тебя что угодно.       Сугавара на это смелое заявление польщено засмеялся. Ойкава тепло улыбнулся, смотря на друга, который не отказал им в самом начале, помог с развитием сайта. Теперь хотелось сделать для него максимум.       — Куроо уже здесь?       — Да, в душе.       — О, отлично. Мне тоже нужно освежиться.       — Так. Стоять-бояться, Суга-чан. Освежишься, когда Куроо выйдет.       Сугавара вновь засмеялся, лукаво на него смотря.       — А как же «что угодно», Ойкава?       — Но не это. Трахаться будете на камеру.       — Скучный ты.       Ойкава хмыкнул, ничего на это не отвечая.       Вышедший из душа Куроо надел джоггеры и свободную красную футболку, вот совсем не походя на преподавателя. При виде Сугавары засранец искренне улыбнулся. Даже позволил себя обнять, обменявшись с будущим партнёром по съемкам шутками. Ойкава охреневши на это смотрел, понимая, что под плохое настроение Куроо попадает лишь он. Отлично, блядь.       Сугавару ждали в комнате. Кенма заученным ритуалом проверял оборудование, Куроо сидел на краю кровати, залипая в телефоне и ничего не говоря. Это дико нервировало Ойкаву. Но идти на конфликт перед съемками не стоило. На разговор он выведет после. Может, после секса Куроо и подобреет, сменив гнев на милость.       — Я готов, весь в предвкушении.       Для этих съёмок Сугавара выбрал строгие брюки, сиреневатую рубашку и галстук. Примерный работник офиса, только пиджака не хватало. Одежда Куроо совсем не соответствовала такому образу, но для данной задумки этого и не требовалось.       — Тогда я вкратце расскажу, как я представляю эти съёмки, — Ойкава глянул на Куроо, ожидая хоть какой-нибудь реплики, тупой шутки, но тот молчал. Скотина.       Обсудив всё с актерами, получив одобрение и принятие от Куроо и «стоп-слово» от Сугавары, Ойкава занял место за камерой. В этот раз ему предстояла близкая съёмка, а Кенма занял место у изножья.       Стоило дать отмашку к началу съёмок, как атмосфера в комнате изменилась. Все настроились на работу.       Куроо лежал на кровати, что-то читал в телефоне, но стоило в кадр войти Сугаваре, как он отбросил гаджет и улыбнулся. Встал с кровати, сразу же обнимая подошедшего Сугавару.       — Я уже заждался, — говоря с кривоватой улыбкой, Куроо крепче обнял и вжал партнёра в себя. Сугавара тихо засмеялся, закидывая руки на чужую шею и притягивая к себе для поцелуя.       Поцелуй вышел тягучим, глубоким и откровенным. Ойкава через объектив наблюдал, как сплетаются языки во влажной ласке, удивляясь тому, что Куроо с лёгкостью откинул свое недовольство и включился в процесс. Возможно, только возможно, тот собирался показать высший класс, чтобы вызвать и у Акааши ревность. Но это же чертовски глупо. Акааши пришел работать, а не в поисках любви. Да, во время съёмок между актерами была химия, но и до этого практически все горели друг другом. Существовал крохотный шанс, что у Ойкавы разыгралась фантазия, и он всё это придумал. Выдумал чувства Куроо к Акааши, ревность, злость. Куроо ведь не клоун, чтобы всегда улыбаться. И у него могли быть плохие дни. Но всё-таки в это слабо верилось.       Ойкава отбросил все посторонние мысли, сосредотачиваясь на здесь и сейчас. Сугавара как раз прервал поцелуй, с мягкой улыбкой смотря на Куроо.       — Поиграем, Тэцу?       Куроо тихо засмеялся, проводя ладонями по бедрам, властно сжимая их и теснее вжимаясь пахом в пах.       — С удовольствием.       — Тогда тебе понадобится это, — Сугавара немного отклонился корпусом назад, развязывая галстук и стягивая его с шеи. Предлагая полоску ткани Куроо, он смотрел с лёгкой улыбкой, ожидая действий партнёра. Куроо выпустил Сугавару из своих рук, порывисто снял с себя футболку и забрал галстук.       — Забирайся на кровать, Суга.       Куроо не пытался косить под крутого доминанта, говорил с весельем в голосе и привычной улыбкой на губах. И выглядело это очаровательно. Ойкава заметил, что и сам улыбается, подхватив общее игривое настроение.       Сугавара улёгся на кровати, выжидающе смотря на Куроо.       — Что дальше, Тэцу?       — Снимай рубашку.       Пока Сугавара расстёгивал пуговицы, Куроо залез на кровать, устраиваясь на коленях между чужих ног. Он игрался с галстуком, пропуская шелковистую ткань между пальцев, и неотрывно наблюдал за действиями Сугавары, буквально пожирая того взглядом.       Выпутавшись из рукавов и откинув ткань, Сугавара протянул руки, чтобы их связали. Но Куроо засмеялся и отрицательно покачал головой.       — Я придумал для галстука другое применение. Тебе понравится, Суга, — опираясь одной ладонью на кровать, второй он провел по торсу к паху, сжимая член через ткань брюк. Сугавара сразу же откликнулся на ласку, приподнимая бедра и обнимая Куроо за плечи. — Мм, чувствую твою заинтересованность. Отлично. Но руки придется убрать. Возьмись за спинку и не отпускай ее, пока я не скажу.       Сугавара перестал улыбаться. Шумно выдохнул и послушно вцепился пальцами в спинку кровати. Ойкаве стало интересно, сможет ли тот продержаться или ослушается. Он бы точно не смог удержаться от прикосновений к желанному человеку, если бы руки не были связаны. Ему вообще не очень нравились все эти игрища с ограничением и обездвиживанием. Но Сугавара точно получал от такого удовольствие.       — Отличный вид, Суга. Но когда ты останешься полностью обнаженным, станет гораздо лучше, — Куроо склонился ниже, говоря в приоткрытые губы. Дразнился, не целуя, лишь касаясь горячим дыханием, и практически невесомо скользил языком. — Только перед этим я кое-что сделаю.       Отстранившись, он растянул ленту галстука между ладонями так, чтобы самая широкая часть была посередине.       — Ты не позволишь не только прикасаться к себе, но и видеть себя? Жестоко, Тэцу.       — Но тебе же нравится, солнце.       — Но мне нравится.       Сугавара тихо засмеялся, прикрывая глаза и позволяя опустить на них галстук, который Куроо крепким узлом завязал на затылке. Последовал долгий, пошлый поцелуй, во время которого Куроо расстегнул чужие штаны. Сняв их вместе с бельем, оставляя Сугавару полностью обнаженным, открытым, с полувставшим членом, он подсунул колени под бедра, прижимаясь пахом к заднице.       Куроо уже привычно начинал неторопливо. Целовал, гладил, дразнился, мучая лаской. Но с каждой минутой становился напористее, нетерпеливее. Прикосновения становились более грубыми, поцелуи кусачими, от чего на светлой коже оставались синяки и засосы. Сугавара ерзал по кровати, подставлялся под каждое касание, тихо стонал, выражая нетерпение и желание, но рук от спинки не убирал. Ойкава не понимал, откуда столько выдержки. Это восхищало. Видимо, не только его, ведь Куроо реально завелся. То, как он смотрел на Сугавару, ясно говорило о том, что как бы он не старался быть спокойным, но от полного контроля над чужим телом явно сносило крышу.       Смазка с презервативами лежали в тумбе. Куроо разом прихватил всё нужное, возвращаясь в прежнее положение, чтобы нетерпеливо открыть смазку и вылить её с избытком на пальцы. Он больше не нежничал, толкался в тугое нутро настойчиво, вгоняя пальцы до костяшек. И грубо, резко дрочил Сугаваре, с силой передавливая основание, когда тот становился беспокойнее.       — Прекрати это издевательство. Трахни меня, твою мать.       Куроо засмеялся, вытащил пальцы и убрал вторую руку от члена. Откинулся немного назад, опираясь на ладони, и смотрел на Сугавару, который точно не понимал, какого черта происходит. Ойкава тоже не сразу понял, почему Куроо ничего не делает. Но вскоре до него дошло, что таким образом тот наказывает за приказ.       — Тэцу? — Сугавара сбивчиво дышал, невольно приподнимал бедра, желая прикосновений, но не чувствовал Куроо и не видел его. — Тэцу, хочу тебя. Пожалуйста. Прости. Очень хочу твой член. Пожалуйста.       Это подействовало. Куроо резко подался вперёд, наваливаясь на Сугавару и сжимая ладонями его лицо.       — Хороший мой, — в очередной раз толкнувшись языком в рот, Куроо долго его вылизывал, явно намеренно оттягивая то, чего так желал партнёр.       Куроо не стал снимать штаны, расстегнул их, немного спуская вместе с бельем. Быстро раскатал по члену презерватив и вжался пахом в зад. Водя членом между ягодиц, он довольно скалился, наблюдая за Сугаварой, который сильнее сжимал пальцы на перекладине.       — Хочешь, чтобы я хорошенько отодрал тебя, Суга?       — Да, пожалуйста.       — С удовольствием.       Куроо вставил одним слитным движением, начиная с плавных, проникновенных толчков, но под тягучие стоны Сугавары быстро сорвался на грубые, жёсткие движения. Крепко держал за бедра и дёргал к себе, натягивая на крепкий член. С силой вбиваясь в разгорячённое тело, вытрахивая из Сугавары короткие вскрики, Куроо жадно на него смотрел.       Ойкава не сразу заметил, как тот повел ладонями по гибкому, стройному телу. Вверх по бокам, по груди, пока ладони не сомкнулись на шее. Куроо постепенно усиливал нажим и толкался всё быстрее, размашисто вставляя по яйца. Сугавара приоткрыл рот, запрокидывая голову и сильно выгибаясь в пояснице. Он жадно хватал заканчивающийся воздух, но даже не попытался прекратить это.       Ойкаву от волнения начало слегка потряхивать. Страх того, что Куроо перегнёт палку, липким потом выступил на спине. И как бы горячо всё это ни выглядело, хотелось, чтобы поскорее закончилось.       — Тэцу, — тихо прохрипев, Сугавара ещё больше выгнулся. — Сильнее.       Куроо усилил давление пальцев, толкаясь бедрами до смачных шлепков кожи о кожу, и через несколько секунд Сугавара крупно задрожал, кончая. Куроо сразу же ослабил хватку и ускорился, отпуская себя и кончая следом.       — Стоп. Снято.