Без фальши

      Ойкава помешался. Он ещё не встретился с близнецами, не узнал, как те смотрят на совместные съёмки, но мог думать только о них. Рисовал в голове откровенные картинки, продумывал обстановку, «проставлял» под видео теги, почему-то уверенный, что получится всё именно так, как он планирует.       Возможно, это защитная реакция мозга, заменившего приятными фантазиями мысли об Иваизуми и Куроо. Но Ойкава не имел ничего против таких вывертов своего подсознания. Лучше думать о красивых, сексуальных мальчиках, которых он вскоре получит в свои руки, чем о людях, истерзавших ему душу.       Кенма назначил им встречу через день после того, как близнецы прислали заявку. Ойкава промучился чуть меньше двух суток, прежде чем вживую увидел будущих актеров. Как он и предполагал, братья отличались не только внешне, но и по характеру. Темненький, представившийся Мия Осаму, оказался вежливым, спокойным и рассудительным молодым человеком. Мия Ацуму — яркий, активный, самовлюблённый. Такие выводы Ойкава сделал, лишь поздоровавшись с близнецами, которые приехали в дом к назначенному времени. Пригласив их на кухню, Ойкава не изменял привычке — угостил гостей напитками и выставил миску с шоколадными конфетами. Осаму поблагодарил за чай, отказавшись от конфет, зато Ацуму начал с конфет, набив шоколадом красиво очерченный рот.       Ойкава уговаривал себя не пялиться на близнецов, но буквально пожирал их взглядом. Что не осталось незамеченным. И если Осаму промолчал и не выразил никаких эмоций, то Ацуму самодовольно улыбался, явно красуясь. Ойкава также не мог сдержать улыбки, надеясь, что она милая, а не похожа на хищный оскал. Как же он хотел этих двоих.       — Не буду ходить кругами, спрошу прямо — если мы друг друга устроим, и вы согласитесь у меня сниматься, я могу рассчитывать снять вас вместе?       Ацуму засмеялся, откидываясь на спинку стула. Хитро поглядывал на Ойкаву, просто безумно напоминая лиса. Осаму шумно вздохнул, дождался, пока брат отсмеется, и спокойно ответил:       — Я пришел сюда с одним условием — сняться вместе с этим придурком. В дальнейшем сотрудничестве не заинтересован. У меня свой небольшой бизнес.       Ответ Осаму одновременно обрадовал и расстроил Ойкаву. Нереально круто, что инцест-сексу быть. Но вот то, что Осаму уйдет после одних съёмок, — хреново. Ойкава перевел взгляд на Ацуму, надеясь, что хоть один из близнецов останется у них.       — Худшая моя версия проспорил мне, — весело говоря, Ацуму смотрел только на Ойкаву, явно пытаясь прочесть эмоции. — И я подумал, это отличное наказание для моего скучного братца. А я всё ещё в поисках себя. И если мне понравится работать с вами, то я останусь.       Ойкава собирался наизнанку вывернуться, но сделать всё возможное, чтобы Ацуму остался у них. Тот даже без брата сможет привлечь аудиторию. Но видео с инцестом точно станет козырной картой их сайта. В инете гуляет много порно, где присутствует инцест, но всё это постановка. А у них всё будет взаправду. Близнецы. Черт побери. Ойкава еле удерживал себя на месте. Хотелось потащить Ацуму и Осаму наверх и начать съёмки. Останавливало одно — у него ничего не готово. И Кенмы нет рядом.       — Я вас понял. Тогда, Ацуму, для тебя это будут пробные съёмки, — сделав несколько глотков чая, давая себе возможность успокоиться и подавить волнение, Ойкава продолжил. — Вы же друг другу доверяете? Думаю, для ваших совместных съёмок не нужны никакие справки. Но если Ацуму останется, то ему нужно будет пройти некоторые обследования.       — Даже так? Как у вас всё серьезно, — в чужом голосе слышалась издёвка, но Ойкава пропустил ее мимо ушей. А вот Осаму — нет. Пихнул наглого брата локтем в бочину и с извинением во взгляде глянул на Ойкаву.       Тихо засмеявшись, Ойкава предложил ещё чая, от которого никто не стал отказываться. Когда кружки снова наполнились, Ойкава удобно устроился на стуле и взял деловой тон:       — Я много думал о вас. У меня уже готов сценарий съёмок. Ничего нового или необычного, довольно заезженная тема, но с близнецами я такого не видел. Уверен, видео станет одним из самых популярных. И не только на нашем сайте.       Ойкава видел, как на Ацуму действует лесть. Тот ещё сильнее распушился, взгляд загорелся. Его явно заинтересовали слова Ойкавы.       — Что за сюжет?       Отлично. Ойкава смог расшевелить Ацуму, заставив его участвовать в обсуждении будущего ролика.       — Как я и сказал, ничего сверхъестественного. Вы живёте вместе, в одной комнате.       — Ага. У нас в детстве даже двухъярусная кровать была.       Ойкаву не задело, что его перебили. Даже наоборот, ему доставляло удовольствие, что Ацуму распалился, беспокойно сидя на стуле.       — Мм. Можно и двухъярусную кровать организовать. Немного неудобно для съёмок, но уверен, мой партнёр что-то придумает.       — Здорово. Вспомним юношеские годы. Когда мы только начинали баловаться.       Ойкава заинтересованно глянул на Осаму, который всё это время молчал. Хотел узнать, как родные братья дошли до того, чтобы баловаться друг с другом. Но продолжения не последовало. Осаму смотрел в кружку, а Ацуму хитро улыбался. Негодник. Дразнится же.       — Так вот. Вы живёте вместе. У вас взаимный сексуальный интерес, но так как это не является нормой, вы об этом молчите. Но однажды Осаму застаёт Ацуму за дрочкой. Ацуму так увлекся что начал шептать, стонать имя брата. Или же он дрочит на фото или видео с Осаму.       Ойкава не сразу уловил, что атмосфера на кухне изменилась. Заметив, что на него как-то странно смотрят оба брата, он неловко улыбнулся. Он сказал что-то не то? Как-то обидел? Или разочаровал таким банальным сюжетом?       — Офигеть, — Ацуму чуть слышно прошептал, а потом начал хохотать.       Ойкава растерянно глянул на Осаму, который слегка улыбался.       — Просто у нас всё так и было. Я застал этого идиота, когда он дрочил. А во время оргазма жалко проскулил мое имя.       — И ни черта не жалко. Очень даже сексуально.       — Ага, утешай себя этим.       — Но тебе же понравилось, Саму!       Ойкава ошарашенно смотрел на близнецов, не веря, что он попал в точку. Но долго удивляться ему не дали. Спор набирал обороты, грозясь перерасти в драку.       — Вы это обсудили?       Братья отвлеклись друг от друга и глянули на Ойкаву. Осаму качнул головой, а Ацуму расплылся в довольной улыбке.       — Неа. Мы потрахались.       — Да.       Ойкава шумно выдохнул. Именно так он всё и представлял. Один в один.       — И вы готовы повторить всё это на камеру?       — Почему бы и нет?       Слово оставалось за Ацуму, который продолжал давить лыбу, выдерживая паузу.       — Это будет интересно.       — Отлично, — Ойкава взволнованно поднялся на ноги, опираясь ладонями на столешницу и нетерпеливо смотря на близнецов. — Когда вы сможете приехать на съёмки? Я могу подготовить комнату в кратчайшие сроки.       — Я свободен, как ветер в поле, — беспечно ответив, Ацуму заложил руки за голову, принимаясь раскачиваться на стуле.       Осаму достал телефон, что-то посмотрел, вскоре отвечая.       — Завтра у меня вечером поставка риса. Днём я работаю. Если всех устроит, то я могу послезавтра вечером.       — Да. Меня всё устраивает.       Ойкава хотел бы ещё посидеть с близнецами, порасспрашивать об их забавах, но нужно успеть подготовить комнату. А ещё вызвонить Кенму и попросить его о помощи. И молиться всем богам, чтобы у партнёра послезавтра не было стрима.       Распрощавшись с братьями, Ойкава сразу набрал Кенму, эмоционально делясь с ним подробностями прошедшей встречи.       — Тормози, Ойкава. Я ничего не понял из сказанного.       — Фух. Ты сможешь приехать? Сейчас. Я как раз успокоюсь и всё расскажу.       — Ладно. Жди.       Обсудив всё с Кенмой, они пришли к выводу, что от двухъярусной кровати придется отказаться. Кенма сказал, что они потеряют много годных кадров, а также не смогут нормально выставить свет, из-за чего многообещающее видео получится затемнённым и скучным. Ойкава поддержал, надеясь, что близнецы не встанут в позу и согласятся на обычную кровать.       Дело оставалось за малым — выбрать комнату и обставить ее так, чтобы дать зрителю понять, что в ней живут братья. Ойкава остановился на самой маленькой комнате, которую они ещё не успели модифицировать. Красить стены или оклеивать их обоями он не хотел. Решил, что завесит их плакатами. Для этого придется связаться с близнецами и узнать, что у них висело на стенах во время учёбы в университете. Чтобы глубже погрузиться в атмосферу, для декораций придется использовать всю комнату, сделав ее обжитой. Радовало, что она не особо большая. Ойкава вместе с Кенмой перетащили сюда односпальную кровать, поставив ее у окна параллельно стене. Вторую односпалку пришлось заказывать в Икеа, как и письменный стол, и еще небольшой шкаф для одежды. За остальной мелочёвкой в магазин пришлось ехать самим. Кенма упирался, но Ойкава смог его уговорить.       Позвонив Ацуму, который сам предложил оставить свои контакты, Ойкава узнал о плакатах, а также об остальной обстановке, собираясь воссоздать ее. Ацуму идея понравилась, и он детально описал комнату, в которой они с Осаму жили до выпуска из старшей школы.       Купив всё необходимое, загруженные пакетами они вернулись в дом. Кенма выглядел недовольным, тихо бурчал, что он не нанимался ходить по магазинам и носить тяжести. Это почему-то развеселило Ойкаву, который пообещал сгладить неприятные воспоминания, заказав что-нибудь вкусное. Подействовало. Кенма немного оттаял и согласился помочь с обстановкой комнаты. Повозиться пришлось и им, и сборщикам мебели. Ойкава спустился на первый этаж, не желая находиться рядом с посторонними людьми. Он невольно вспоминал, как ему помогали Иваизуми и Куроо, от чего накатывало плохое настроение. Зато Кенма остался в комнате. Устроился на кровати и играл в приставку. Когда сборщики свалили, Ойкава с Кенмой передвинули мебель так, как им нужно. И начали раскладывать мелочёвку. На кровать Ацуму кинули подушку в форме лисы, а кровать Осаму, которая стояла у противоположной стены, лишь застелили светлым постельным бельем. Стены завесили плакатами, соответствующими предпочтениям близнецов. На письменный стол положили несколько тетрадей и учебник по маркетингу. На дверцу шкафа Ойкава повесил темную толстовку, после придирчиво осматривая комнату. Вроде всё идеально. Теперь оставалось разобраться с оборудованием. Съёмки предстояли сложные, поэтапные. Им требовалось показать общий вид, заснять Ацуму на кровати во время дрочки. Снять тихо вошедшего Осаму, его реакцию. А потом перейти к основным съемкам, когда оба близнеца окажутся на кровати. Это напомнило о съёмках Сакусы и Сугавары, когда также пришлось снимать в несколько подходов.       Это не пугало, наоборот, бросало вызов собственным способностям. Кенма также выглядел взволнованным. И хоть по его лицу это сложно было определить, но тот часто поправлял волосы, внимательно осматривал комнату и что-то бурчал себе под нос. Отлично. Они оба в предвкушении. И оба не собираются падать лицом в грязь.       Уже перед самыми съемками Ойкава с Кенмой нашли идеальное решение для съёмок. Они будут работать спина к спине, установив камеры посередине комнаты — одна будет направлена на Ацуму, вторая — на Осаму. Это позволит захватить реальные эмоции Осаму, который застукает брата за деликатным делом. Да, вызвать удивление будет нереально, всё же братья уже это проходили. Но Ойкава хотел уловить зарождающееся желание на лице Осаму.       Рассказав всё пришедшим близнецам, Ойкава ещё раз выделил основные моменты, которые они должны показать зрителям, остальное оставив Ацуму с Осаму. Те и без дополнительных напутствий всё сделают. Им же не впервой.       Пока братья принимали душ, Ойкава с Кенмой занимались настройкой оборудования. Ойкаве досталась съёмка Ацуму, но он не имел ничего против этого. Стыд он успел растерять, уже не стесняясь снимать ни дрочку на камеру, ни групповой секс. А вот Кенма до сих пор выбирал лайтовые ракурсы, хотя иногда выбора у того просто не было.       — Слушай, Ойкава, я только сейчас подумал, что они реально собираются трахаться.       — Ну да, — Ойкава непонятливо глянул на Кенму, который передёрнул плечами.       — Но они же братья. Родные.       Ойкава тихо засмеялся. Реакция Кенмы логична, бесспорно. Все-таки инцест порицают сильнее, чем гейство, но Ойкава и в нем не видел ничего плохого. Если всё по обоюдному согласию, то почему и нет? Ужас, он стал таким испорченным.       — В этом же весь смак, Кен-чан.       — Я как представил себя со своим братом, фу.       — У тебя есть брат?       — Не, просто представил.       Ойкава стал серьезным. Разговоры разговорами, но если Кенма против инцеста и как-то выкажет свое недовольство во время съёмок, то лучше его отстранить от них сразу.       — Кен-чан, ты осуждаешь ребят? Тебе неприятно?       — Да нет. Как-то пофиг, что они делать будут.       Ойкава облегчённо выдохнул и тихо засмеялся.       — Так ты просто представил себя на их месте? Вот же развратник.       — Ой, заткнись.       Кенма резко отвернулся, но Ойкава точно видел, как вспыхнули чужие уши. Очаровательно.       — Мы готовы.       Ойкава глянул на широко улыбающегося Ацуму, который для съёмок надел домашнюю одежду — светлые шорты и футболку. Осаму же выбрал джинсы, футболку и ветровку черного цвета, что даст понять — он пришел с улицы, на что совсем не рассчитывал близнец.       — Ацуму, тебе что-то нужно для поднятия настроения? Можешь включить любимое видео и настроиться, — Ойкава прошел к своей камере, надеясь, что Ацуму не понадобится много времени, ведь не терпелось скорее приступить к съемкам.       — Нет, ничего не нужно. У меня отменная фантазия, да и есть что вспомнить, — Ацуму ловко обошел оборудование и завалился на кровать, сразу же выцепляя взглядом брата, который остался у двери.       — Замечательно. Тогда мы можем приступать. Кенма, я дам знак, когда начать снимать Осаму.       — Хорошо.       Они всё обсудили, причем некоторые моменты обговорили несколько раз. Проблем и заминок не должно возникнуть. Ойкава собирался записать очередное шикарное порно слёту.       — Начали.       Включив запись, Ойкава захватил обе кровати, плавно переводя объектив на Ацуму, который уже задрал на себе футболку, гладя большой ладонью низ живота. Тот, прикрыв глаза, мечтательно улыбался, медленно разогревая собственное тело поглаживаниями. Вторую руку Ацуму запустил под собравшуюся на груди ткань, лаская сосок. Приоткрыв губы, он шумно вздохнул и съехал с живота на пах, сжимая член через шорты.       Ойкава жадно наблюдал за каждым действием Ацуму, больше внимания уделяя выражению лица. Не сдерживая эмоций, Ацуму мог возбудить одним своим видом, особенно когда приоткрыл глаза, полные порочных желаний. Ойкава даже приблизил кадр, взяв лицо крупным планом, но вскоре снова взял общий вид. Ацуму как раз приспустил шорты с трусами, высвобождая полувставший член, и, пошло облизав ладонь, неторопливо начал надрачивать, пока член полностью не окреп. Снова шумно вздохнув, Ацуму другой рукой легко сжал яйца, массируя их, и накрыл ладонью головку, потирая ее.       Ойкава никогда ещё не видел порно, где из обычной дрочки делали целое представление. Ацуму бы мастер-классы давать, но ученики бы точно ничего не запомнили, тупо наслаждаясь своим учителем. Тот выказывал свое удовольствием всем телом. Слегка гнулся на кровати, поджимал пальцы на ногах, запрокидывал голову. Тихо, чувственно стонал, улыбался, позволял в своих глазах увидеть плавящее его удовольствие. И ласкал себя так, будто касался самого дорогого и желанного во всем мире. Ну, Ойкава не удивился бы, будь оно так. С самовлюбленностью Ацуму такой расклад не исключен.       Когда Ацуму поддался удовольствию, прекращая красоваться, а начал быстрее дрочить себе, в нетерпении вскидывая бедра, Ойкава осторожно коснулся Кенмы. Тот должен был включить камеру, запечатлев, как Осаму входит в комнату и видит, что творит его брат.       Выждав несколько минут, давая возможность снять как можно больше эмоций Осаму, а Ацуму подойти к краю, он остановил съёмки.       — Стоп. Быстро меняем расположение камер.       Они с Кенмой заранее пометили на полу места для штативов, чтобы захватить лучшие ракурсы, поэтому перемещение оборудования не заняло много времени. Ацуму тяжело дышал и часто облизывал губы, при этом смотря то на брата, то на Ойкаву. Это немного волновало, но лишь самую малость. Если бы не увлеченность процессом съёмки, возможно, Ойкава бы снова позорно возбудился, но сейчас все мысли были о постановке кадра и скорейшем продолжении работы, а не о чертовски сексуальном парне.       — Ацуму, заканчиваешь дрочить с закрытыми глазами. Осаму, тихо подходишь к кровати и ждёшь, пока Ацуму кончит.       Осаму ответил кивком, неотрывно смотря на брата жадным взглядом, от которого Ойкаву бросило в жар. Ацуму же тихо засмеялся, бросив короткое «Окей». Ойкава возобновил съёмку.       Ацуму будто и не прерывался. Задал быстрый, резковатый темп, второй рукой то сжимая яйца, то впиваясь сильными пальцами во внутреннюю сторону бедра. Как они и обговорили, тот закрыл глаза, запрокинул голову и чуть слышно что-то шептал. Стоило прислушаться, и в шепоте услышалось имя брата.       Осаму медленно подошёл к кровати, замирая у изножья, пожирая взглядом близнеца, который уже не сдерживался, нагоняя оргазм. Резко вскидывал бедра, толкаясь в тесно сжатый кулак, откровенно стонал и звал брата.       — Саму… Мм, Саму…       В очередной раз выстанывая имя брата, Ацуму сильнее прогнулся в спине, ощутимо напрягся, от чего проступили мышцы пресса, и кончил. Поглаживая себя, он медленно расслаблялся, пьяно улыбаясь. Лениво открыв глаза, тот сразу же вскинулся, садясь на кровати и удивлённо смотря на Осаму.       Ойкава подумал, что по Ацуму театр плачет, так идеально тот показал эмоции. Будто реально не знал, что за ним наблюдают.       — Саму? Как долго ты здесь? — Ацуму нервно улыбался, поспешно вытирая ладонь и живот покрывалом, другой рукой пытаясь подтянуть шорты.       Осаму обошел кровать, подбираясь ближе. В глаза сразу бросились натянутые в районе паха штаны. Только Ацуму смотрел лишь в глаза брата, якобы не замечая его возбуждения. Актерище.       — Достаточно.       — Я всё объясню, — нервно посмеиваясь, Ацуму забегал взглядом по комнате.       Осаму опёрся одним коленом на матрас, склоняясь над братом.       — Очень интересно, как ты объяснишь, что дрочил на меня. Но в следующий раз.       Осаму не дал ничего ответить, сжал плечи Ацуму, опрокидывая его на спину, и закрыл его рот поцелуем. Ацуму продолжал идеально отыгрывать удивление, растерянность, но быстро сдался. Обнял Осаму за шею, полностью роняя на себя, и не менее страстно начал целовать в ответ.       Ойкава даже под дулом пистолета не смог бы отвести взгляда от близнецов. Они творили разврат так красиво, так откровенно, что внизу живота сладко потянуло. Вот же черт. Оскорбляя себя последним извращенцем, Ойкава надеялся, что обойдется. Что тело не предаст. Не опозорит. Какой же он профессионал, если заводится во время съёмок? Но как не возбудиться, когда каждое прикосновение близнецов друг к другу, каждый их поцелуй пропитан жаждой и обреченностью. Играли те, или же всё время их близость окрашена такими красками, Ойкава не знал, но испытывал дичайший восторг, смотря на них. И возбуждение.       Осаму особо не нежничал с братом. Целовал его настойчиво, разукрасил его шею и грудь засосами. Грубо вытряхнул его из одежды, хватая за крепкие бедра и задницу.       — Где смазка?       — Под матрасом.       — Как же часто ты дрочил на меня, если даже смазкой обзавелся?       — Иди к черту.       Ацуму постарался отпихнуть от себя, но Осаму навалился сверху, вдавливая в кровать, и зашарил рукой под матрасом. Найдя тюбик, он укусил за шею, срывая болезненный стон и присмиряя, и немного отстранился. Сняв с себя ветровку и расстегнув на себе штаны, Осаму выдавил на пальцы смазку, сразу же приставляя их к сфинктеру.       — Понежнее можно? Мхм…       Как оказалось, нежнее Осаму не мог. Сразу же вставил два пальца, вызвав тихое шипение. Ацуму мертвой хваткой вцепился в плечи брата, зло на него смотря.       — Больно, блядь.       — Уверен?       Опустив взгляд вниз, на колом стоящий член брата, Осаму начал быстро двигать пальцами. Вскоре болезненное шипение сменилось громкими стонами. Ацуму сам притянул к себе брата для поцелуя, влажно проведя по его губам языком, после толкаясь им в рот. Стоны стали приглушенными.       Осаму не сменил позы, оставив Ацуму на спине. Лишь шире развел его ноги, устраиваясь между ними. Спустил до колен штаны, нанес на член смазку и нетерпеливо ткнулся головкой в сфинктер.       — Медленнее, придурок. Мхх…       Осаму брата не послушал. Вошёл в него двумя грубыми толчками. И сразу начал двигаться.       — Больно, придурок. Саму, мм…       И хоть ругался на брата, но цеплялся за него, даже не пытаясь остановить. Одной рукой сжимал футболку на спине, а второй — шею, утыкаясь в неё лицом.       — Это ты представлял, дроча на меня?       Осаму говорил без насмешки, без издевательства. Констатация факта. И грубо, нетерпеливо трахал брата, с каждым толчком набирая обороты.       — Полегче, Саму.       Осаму потянул Ацуму за волосы, отстраняя от шеи, и заткнул его поцелуем. Запустив ладонь между телами, в рваном темпе начал дрочить брату.       Переплетение тел на кровати, пошлые, влажные звуки, стоны, скрип кровати. И просто удушающий жар. Ойкава стоял за камерой и обтекал, мысленно ругая предательское тело. Сколько съёмок уже прошло. Вкусных, откровенных, волнительных. Но член решил встать именно на близнецов.       — Стоп. Снято.       Ойкава остановил съёмку, когда Мия кончили, повалившись на кровать. Можно было бы заснять их перепалку после секса, но мало кому это будет интересно. Оставалось одно — не опозориться перед актерами. Глянув на Кенму, Ойкава слегка усмехнулся. Тот раскраснелся, но более ничего не выдавало чужого волнения. Пока близнецы переругивались на кровати, Ойкава взглядом просил партнёра о помощи.       — Ты даже в самый первый раз был грубым. Никаких манер.       — Завались.       — С виду такой милый и хороший, а на деле — садист. Я тогда несколько дней присесть не мог.       — Я не садист. Просто ты меня бесишь.       — Это ты меня бесишь, придурок. Как Суна тебя терпит.       — Суну всё устраивает.       — Ну да, точно. Его устраивает даже то, что мы его вдвоем трахаем.       Слушать близнецов оказалось безумно интересно, но это не снижало градус возбуждения, играющего в крови. Ойкава взвыть хотел, лишь бы Кенма, собирающий штатив, обратил на него внимание. Только Кенма. И он наконец обратил.       Друг всё понял без слов. Тихо хмыкнул и с издёвкой глянул. Но обошел камеру, становясь между Ойкавой и близнецами.       — Я сам соберу оборудование, Ойкава. Отнеси мою камеру в кабинет.       — Хорошо.       Ойкава подхватил камеру и выскочил из комнаты, очень надеясь, что близнецы ничего не заметили. Он занёс камеру в кабинет и поспешил в туалет на первом этаже. Ему срочно нужно сбросить напряжение, стянувшее низ живота.       Выйдя из туалета, успокоив тело и разбушевавшееся сознание, Ойкава пошел на кухню. Его встречали близнецы, уже переодевшиеся в одежду, в которой пришли. Стало неловко, но Ойкава запрятал под маской истинные эмоции, отвечая на насмешливую улыбку Ацуму не менее ядовитой. Хотя бы Осаму выглядел равнодушным, не демонстрируя, что прекрасно понял, почему Ойкава поспешно свалил из комнаты.       — Если проголодались, я могу заказать пиццу или суши.       — Нет, спа…       — О, я бы не отказался от пиццы.       — Цуму. Не будь наглым придурком.       — Сам идиот.       Ойкава понять не мог, как близнецы дошли до постели, если вне её ругались, как кошка с собакой. За ними нравилось наблюдать, слушать их перепалки, поэтому он и предложил поужинать вместе. Тем более, что ещё предстояло обсудить дальнейшее сотрудничество с Ацуму.       — Осаму, ты в меньшинстве. Я заказываю пиццу, — мило улыбнувшись, Ойкава достал телефон, быстро делая заказ. И пока будут ждать, они могли пообщаться. — Вы отлично поработали.       — Я знаю, что тебе понравилось, — Ацуму по-лисьи улыбнулся, неотрывно смотря в глаза, желая смутить.       Ойкава выдержал взгляд, не выказывая и толики смущения. Умение держать лицо не подвело, что чертовски радовало.       — И нашим зрителям ролик понравится. Вы бы оба стали любимчиками, я в этом уверен, — посмотрев на Ацуму, Ойкава присел напротив. — Какие впечатления, Ацуму? Тебе понравилось с нами работать?       — Да я с самого начала собирался остаться, просто решил подразнить, — Ацуму откинулся на спинку стула, вновь начиная раскачиваться на нем. — Мне нравятся ваши актеры.       Ойкава с трудом подавил рвущие с языка остроты. Вот же засранец мелкий, подразнить решил. Но как злиться, когда Ацуму согласился с ними сотрудничать? Невольно улыбнувшись, Ойкава уже придумал, кого в следующий раз даст ему в партнёры. И даже сюжет наметил. Но пока не стоило думать о будущих съёмках. Нужно немного расслабиться перед очередной бессонной ночью, которую они проведут с Кенмой за обработкой видео.       — Тебе нужно пройти осмотр и принести справку.       — Я уже понял это. Я быстро справлюсь.       — Вот и чудно. Пока мы ждём пиццу, ты можешь сходить к Кенме и заполнить анкету, которую мы выложим вместе с видео.       — Окей.       Ацуму ушел, оставляя Ойкаву и Осаму наедине. Ойкава приготовил чай и осторожно начал выводить на разговор, расспрашивая о бизнесе. Осаму о работе говорил с большим удовольствием. Становилось понятно — тому нравится дело, которым он занимается.       — Мне теперь хочется попробовать твои онигири. Увлечённые люди создают что-то невероятное.       — Спасибо, — Осаму польщенно улыбнулся, прячась за чашкой. — Я в следующий раз передам через Ацуму несколько разных видов, попробуешь.       — Это будет замечательно, Осаму. А доставка есть?       Их разговор прервал Ацуму, вернувшийся на кухню.       — Осталось только фотку сделать. Мне не нравится та, которую мы прислали изначально.       — Хм…       До приезда курьера у них ещё оставалось время. У Ойкавы на телефоне хорошая камера, а мест для мини-фотосессии в доме дохренище.       — Раздевайся.       Ацуму даже не стал ничего спрашивать, сразу же потянул с себя кофту. Ойкава не сдержал смеха.       — Ты меня восхищаешь, Цуму.       — А то.       Хотелось чего-нибудь откровенного, сумасшедшего. В стиле Ацуму. И в голову пришла отличная идея.       — Осаму, подождёшь курьера? — дождавшись кивка, Ойкава положил на стойку деньги и потянул оставшегося в одних трусах Ацуму на второй этаж.       Заведя их нового актера в ванную комнату, он попросил его снять белье и зайти в душевую кабину, стекла которой запотели после купания близнецов.       — Включи воду, пожалуйста. А теперь повернись ко мне. Немного отойди от стекла, обопрись на него ладонями. Выше. Теперь склони голову и смотри в объектив исподлобья. Отлично.       Поза идеальна, как и выражение лица Ацуму. Ещё и вода, красиво текущая по плечам и подтянутому телу. Вот только запотевшее стекло портило картинку. Ойкава подошёл к кабине, просовывая вовнутрь руку и вытирая стекло. Оставил лишь кусок напротив паха, своеобразно зацензурив член.       — Отлично. Замри, Цуму.       Сделав несколько кадров, Ойкава показал результат Ацуму, который оказался в восторге, всю дорогу на кухню расхваливая себя. Скинув фотку Кенме, Ойкава потянул его на кухню, где их ждала пицца. Вечер прошел здорово. В компании близнецов невозможно заскучать. Те постоянно грызлись, а когда не ругались между собой, рассказывали довольно забавные истории из жизни.       Проводив братьев, Ойкава с Кенмой пошли в кабинет, работать над видео.       — Выложим видео, и я запущу чат. Пришлось повозиться, чтобы написать программу, блокирующую оскорбления.       — Ты лучший, Кен-чан.       Имя: Цуму.       Возраст: 25 лет.       Положение в постели: Универсал.       Фетиши/предпочтения: Откровенные стоны, частая смена поз, римминг, секс перед зеркалом, вуайеризм, фут-фетиш.       Табу: Фистинг, туалетная тема, связывание.       О себе: Не только безумно красив, но и чертовски хорош в постели.       Ойкава не выходил с их сайта после того, как они выложили видео и запустили чат. Читал, что пишут люди, как отзываются об их роликах. Не пошел спать, пока не разболелись глаза. Но ложился довольным. Да, критика присутствовала, но гораздо больше положительных отзывов. Зрители делились впечатлениями, общались между собой, обсуждая актеров. И хоть начиналось всё вяло, неактивно, но вскоре сообщения посыпались, вызывая у Ойкавы счастливую улыбку.       Некоторые раскритиковали инцест, говоря, что это противоестественно. После чего начался срач. Но всё же сторонников братской любви оказалось гораздо больше. Да и программа Кенмы работала исправно, сразу блокируя оскорбления.       Только один момент расстроил Ойкаву. Многим зрителям очень нравился Куроо. Магнетизм, харизма, шикарная улыбка, сексуальное тело и многое другое писали о Тэцу. А Ойкава всё не решался удалить с сайта его анкету, ещё надеясь на лучшее. Кенма обещал разобраться, но пока не поговорил с Куроо, ссылаясь на то, что они не могут состыковаться. Оставалось только ждать лучшего исхода этой ситуации.       Нагрянувшие Матсукава и Ханамаки не дали заскучать. Не хватало только Иваизуми, но тот продолжал держаться на расстоянии, готовясь к разговору. Это дико раздражало, но Ойкава старался не думать о лучшем друге и его тупом поведении. Уже перед уходом Ханамаки поднял довольно-таки занятную тему:       — Мы, конечно, соскучились по тебе, порно-король, но у нас есть и другая цель визита.       Ойкава скривился от такого прозвища, но постарался быстро взять себя в руки, чтобы эти засранцы не прилепили к нему новую кличку.       — Вещайте. Я весь во внимании.       — Конечно, наш король.       Ханамаки издевательски поклонился, пихнув и Матсукаву, подбивая его последовать собственному примеру и отвесить поклон.       — Идиоты.       — Короче, Ойкава, нам нужны деньги. Впрочем, как всегда. И нам приглянулся Суга. Мы бы хотели у тебя сняться вместе с ним.       Ойкава смотрел на Матсукаву, гадая — издеваются над ним или серьезно хотят устроить на камеру тройничок?       — Ага. Замутить крутую порнушечку с двойным проникновением.       Переведя взгляд на довольно улыбающегося Ханамаки, Ойкава ещё пару секунд тормозил, а потом подскочил на месте. Нужно срочно позвонить Сугаваре и узнать, что тот думает о таком интересном предложении. Ойкава на девяносто девять процентов уверен — Суга согласится. Более того — придет в восторг. И не прогадал. Сугавара сразу же загорелся этой идеей, пообещав, что освободит для съёмок ближайший вечер.       Обо всем договорившись с актерами, Ойкава позвонил Кенме, делясь с ним отличными новостями. Кенма хмыкнул и тихо заговорил:       — Зрители ещё не отошли от видео с близнецами, как ты хочешь кинуть им ещё и двойное проникновение.       — Да. Всё именно так.       Засмеявшись, Ойкава взволнованно заходил по комнате. Снова загорелся. Снова хотел скорее отснять видео, которое обязательно понравится зрителям. Да черт побери! Каждый их ролик по-своему шикарен. На сайте не было ни одного видео, которое бы Ойкаве не нравилось. Он, конечно, не смотрел дрочку Иваизуми, но точно знал — видос крутой.       — Естественно, я в деле.       — Ещё бы не был.       В этот раз ничего подготавливать к съёмкам не пришлось. Ойкава выбрал самую большую кровать, застелил её белым бельем, собираясь приковать внимание зрителей к актерам. Кенма принес небольшую камеру и крепление, которое установил под потолком с помощью двух болтов. Теперь у них имелось три ракурса съёмок. Не точно, но попробовать они должны. Тем более, съёмки предстояли многообещающие. И чем больше вкусных кадров они получат, тем лучше.       Перед съемками они всей компанией зависли в гостиной. Сугавара поближе познакомился с будущими партнёрами, притерся к ним и ощутимо расслабился. Ойкава до того момента даже не понял, что Сугавара напряжен. Чисто интуитивно решил, что им всем нужно пообщаться. Всё же это их первые съёмки двойного проникновения, что будет не только тяжело физически для Сугавары, но и для всех остальных — морально.       — Все готовы? — когда флирт между актерами стал неприлично откровенным, Ойкава напомнил им о цели встречи.       — Да, я готов, — Сугавара красиво улыбнулся, поднимаясь с дивана, где сидел между Матсукавой и Ханамаки. — Только мне на несколько минут нужно в душ. Избавиться от плага.       — Вот же скрытный развратник. Весь вечер просидел с интересной штуковиной, а нам не сказал, — Ханамаки шлёпнул Сугавару по заднице и тоже поднялся. — Давай скорее возвращайся к нам.       Сугавара засмеялся и поспешил на второй этаж. Настроение у всех позитивное, будто бы и не съёмки планировались, а оргия между близкими друзьями. Ойкава от таких мыслей не сдержал смех, покачав головой. Невольно представил их всех вместе в постели. И кроме смеха это не вызвало никаких эмоций.       Они все перебрались в комнату, где уже стояло оборудование. Матсукава с Ханамаки развалились на кровати, дожидаясь третьего участника предстоящего безобразия. Ойкава с Кенмой привычно начали проверять камеры. Никакого сюжета в этот раз не было. Ни к чему он. В этот раз всё внимание будет приковано к пассиву, который примет сразу два члена.       — Как начнем? — вошедший в комнату Сугавара слегка раскраснелся и улыбался с неприкрытым нетерпением.       — Начнем с поцелуя. На кровати, — хмыкнув, Ойкава глянул на лежащих друзей, четко представляя между ними Сугавару. — Суга-чан, ложись между Макки и Матсуном. Вы можете полежать, поболтать, расслабиться. Мы начнем съёмку, когда вы будете готовы к разврату.       Поиграв бровями, вызвав у всех смех, Ойкава занял место за своей камерой. Пока ощущалась лёгкость, непринуждённость, но, когда дело дойдет до основного действа, всё изменится. В этом Ойкава уверен.       Сугавара прошел к кровати, забираясь на неё и устраиваясь между Матсукавой и Ханамаки. Он лег на спину, и парни сразу же повернулись к нему, по-хозяйски закидывая на него руки.       — Привет, красавчик, — лениво протянув, Матсукава погладил Сугавару по животу, пока ещё поверх кофты.       Сугавара в очередной раз рассмеялся, накрывая руку Ханамаки своей. Какое-то время они лишь флиртовали и касались друг друга. Ойкава незаметно подал Кенме знак и включил камеру. Хотелось заснять и туповатые подкаты друзей, и смех Сугавары, и пока ещё нерешительные прикосновения. Это сыграет на контрасте с тем, чем закончится видео.       Матсукава первым переломил настроение — накрыл щеку Сугавары ладонью, повернул его лицо к себе и втянул в неторопливый поцелуй. Ханамаки не остался в стороне, коснулся губами шеи. И всё потекло плавно, чувственно, горячо.       Матсукава и Ханамаки полностью сосредоточились на Сугаваре, никак не контактируя друг с другом. Лишь изредка соприкасались их руки, когда они ласкали и раздевали Сугавару. Ойкава бы хотел заснять и их взаимодействие, но вмешиваться не стал, чтобы не сбить настрой. Если те решили занежить Сугавару, утопив его во внимании и удовольствии, то кто он такой, чтобы мешать?       Сугавару раздели в четыре руки, заласкав и зацеловав его тело. Тот поворачивался с одного бока на другой, изгибался, подставляясь под ладони и губы, и сладкими стонами реагировал на ласки. И без дела не лежал, помог стянуть с партнёров одежду, стараясь вернуть как можно больше удовольствия. Если целовал Матсукаву, то скользил ладонью по члену Ханамаки, дразняще надрачивая ему. Когда переходил с поцелуями к Ханамаки, то ещё больше возбуждал Матсукаву, притираясь задницей к его члену.       Пока Матсукава подготавливал Сугавару, растягивая его длинными, хорошо смазанными пальцами, Ханамаки работал ртом. На минет это совсем не походило, сплошное издевательство. Тот только скользил по крепкому члену языком, посасывал головку, но в рот не брал. Ойкава понимал, что Ханамаки помогает Сугаваре расслабиться, но за такое издевательство точно прибил бы партнёра. Казалось, что Сугавара тоже подумывает о рукоприкладстве. Он пытался вскидывать бедра вверх, когда Ханамаки касался головки, чтобы толкнуться в рот, но Матсукава хорошо держал, не позволяя своевольничать.       — Ты внутри уже такой мягкий, такой податливый, Суга. Примешь нас? — Матсукава звучал глухо. И смотрел темным взглядом, полным желания.       — Да. Да, пожалуйста. Я сейчас просто сдохну от напряжения.       — Ауч. С такой ангельской внешностью у тебя довольно-таки грязный рот, — Ханамаки коротко засмеялся и полез языком вычищать чужой рот. Пока они целовались, Матсукава вытащил пальцы, добавил смазки и снова вошел пальцами в Сугавару. Тот протяжно застонал в поцелуй.       — Макки, — позвав Ханамаки, заставив одним лишь словом прервать поцелуй, Матсукава ещё несколько раз толкнулся в жаркое тело и вынул пальцы, размазывая остатки смазки по своему бедру. — Иди сюда, Суга.       Матсукава лег на спину, перетянув Сугавару на себя. Тот коленями сжал его бедра, начиная притираться к члену задницей, из которой вытекали излишки смазки.       — Потрясный видок, — Ханамаки, усевшись в ногах Матсукавы, неотрывно наблюдал за партнёрами. Достал презерватив, надевая его на член Матсукавы. Вылил на ладонь смазку, размазывая его по чужому члену.       — Давай, Суга. Присядь на мой член, — слегка улыбнувшись, Матсукава пришлепнул Сугавару по заднице. Тот фыркнул, выпрямился на коленях и завел руку назад, придерживая член Матсукавы и направляя его в себя. Приняв в себя всю длину за раз, Сугавара протяжно выдохнул и заерзал ягодицами по паху. — Как хорошо вошёл. Интересно, член Макки войдёт так же легко?       Сугавара слегка склонился, опираясь ладонями на широкие плечи, и обернулся через плечо, смотря на Ханамаки полным эмоций взглядом.       — Не узнаем, пока не попробуем.       Ханамаки засмеялся, явно довольный такому приглашению, и вскрыл ещё один презерватив, раскатывая латекс по своему члену.       — Добавь ещё смазки, Макки.       — Как скажешь, детка.       Ханамаки переместился на кровати, опираясь коленями на матрас по бокам от ног Матсукавы. Вылив на член смазки, несколькими порывистыми движениями распределяя её, он придвинулся ближе к Сугаваре.       — Мы уже заскучали без тебя, солнце.       — Да. Без тебя внутри так пусто.       — Кто-то у нас ненасытный, — хоть Ханамаки и старался говорить весело, но его голос ломался от предвкушения. — Папочка уже здесь.       Матсукава фыркнул, Сугавара тоже не сдержал смешка. Практически лег на Матсукаву и уткнулся лицом в его шею, взволнованно, прерывисто дыша. Матсукава повернул голову вбок, касаясь губами виска, сжал крупными ладонями ягодицы, разводя их и приглашая Ханамаки. Тот не заставил себя ждать, придвинулся к Сугаваре вплотную, ведя головкой по промежности и основанию члена Матсукавы. Растянув нежную кожу сфинктера, упираясь головкой, Ханамаки начал медленно проникать вовнутрь.       — Дыши, Суга, — Матсукаву тоже подвёл голос. Он гладил Сугавару по спине, помогая расслабиться, и смотрел поверх плеча на сосредоточенного Ханамаки.       — Как же тесно, — Ханамаки подался назад, не продвинувшись и на половину, вылил остатки смазки и снова толкнулся в тугое нутро. — Сейчас, немного осталось. Всё хорошо, Суга?       — Хорошо…       — Я не буду вставлять полностью. Мне и так кажется, что я сейчас нахрен кончу.       — Ну да, кончишь на мой хер, Макки.       Сугавара тихо засмеялся, сам двинул бедрами и громко простонал. Матсукава с Ханамаки одновременно шумно выдохнули.       — Мы не будем двигаться, Суга. Давай сам.       Сугавара немного приподнялся на руках, коротко кивнул и снова качнул бедрами, самостоятельно задавая удобный для себя темп и глубину проникновения.       Ойкава краснел от стонов, влажных звуков хлюпающей смазки и откровенного разврата, творящегося на кровати. Сугавара трахал своей задницей двоих парней, постепенно входя во вкус и двигаясь всё резче и настойчивее. Его гладили, целовали. И позволяли творить что душе угодно. Если бы на их месте были другие актеры, Ойкава бы точно не избежал очередного позора. Но он совсем не возбуждался на друзей, хоть происходящее безобразие охренительно горячило кровь.       Первым кончил Ханамаки, но не выскользнул из тела, продлевая удовольствие, пока Сугавара резкими рывками нагонял оргазм. Тот даже не прикоснулся к себе. Кончил на живот Матсукавы, ещё сильнее стиснув в себе оба члена. Матсукава хрипло простонал и последовал за партнёрами.       Ойкава не стал сразу останавливать съёмку. Заснял, как актеры делятся друг с другом впечатлениями, целуются и беспокоятся о состоянии Сугавары. Лишь когда Ханамаки откатился на край кровати и затребовал воды, Ойкава остановил съёмку.       Очередное дрочибельное видео отснято. Оставалось нарезать его, выдав зрителям самые сочные ракурсы и моменты, и залить на сайт. Ойкава ставил на то, что ролик соберёт не меньше обсуждений, чем инцест. А последнее время его редко подводила чуйка.