***
Габриэль Эвенс сидел за письменным столом в библиотеке и увлечённо читал утренние новости, бегло пропуская текст неинтересующей его информации. Поленья в камине успокаивающе потрескивали, а мелкие капли дождя, тарабаня по стеклу, наполняли пространство безмятежностью. Идиллию прервал стук открывающейся двери и разъяренный голос Даниэля, который ворвался словно ураган, сметающий всё на своём пути. — Я молчал предыдущие разы, закрывал глаза на ваши «безучастные» и совершенно «невинные» попытки связать мою судьбу с очередной девицей из высшего общества, но это… — он указал трясущимся пальцем куда-то в потолок, за спину, — Это уже слишком! Сквозь зубы проговорил Даниэль последние слова, и с шумом опустил обе руки на стол, подаваясь корпусом вперед, так, что теперь его глаза были напротив глаз отца, всего в каких-то двадцати сантиметрах. Отец совершенно спокойно отложил в сторону газету и, громко выдохнув, уставился на сына взглядом, полным осуждения, что начинало злить Даниэля ещё больше. Желваки на лице молодого мужчины зашевелились, он терпел слишком долго, держа себя в руках, но, когда на пороге появилась «она», это вывело Даниэля из колеи, разбудив внутреннего демона. — Что на этот раз, отец? Вам было мало того, что эти безголовые пигалицы, как их там? А-а-а, Элеонора и Шарлотта крутились вокруг меня, вешаясь на шею, лишь с единственной мыслью завладеть богатством. Вашим богатством, прошу заметить! А Изабель, это ж надо было такое придумать, что её опорочили, да я пальцем бы её не тронул, таких змей за версту чуешь. Отец попытался ответить, но Даниэль, скалясь, его остановил: — О-о-о, и не говорите, что вы здесь совершенно не причём. Распинаясь перед мадам Жаклин Томпсон и расписывая мои лучшие качества, вы подтолкнули её на то, что эта интриганка уже в голове строила план, как сделать свою дочь вашей невесткой. Боже… Отец, я ведь просил, не упоминать моего имени, — Даниэль выпрямился и потёр переносицу, состроив усталую гримасу. — Неужели это так сложно запомнить? — Сынок… — спокойно начал отец, но Даниэля было уже не остановить. — А теперь, не придумав ничего нового, вы пригласили Аннет, чего вы добиваетесь? — Даниэль перешёл вновь на крик, а отец перевел свой взгляд куда-то за спину сына. — Уж будьте добры избавиться от нежелательной особы в нашем доме, я не собираюсь нянчиться с этой девчонкой… Даниэль ещё многое хотел сказать, но резко остановился, заметив перемены в лице отца и обернулся. В дверном проёме стояла никто иная, а та самая Аннет, секунда, — и улыбка сползла с её лица, сменив себя растерянностью. — Простите… — тихо проговорив, девушка поклонилась и, подхватив юбку, развернулась, стремительно зашагав в сторону лестницы, ведущей на второй этаж. Из-за состоявшейся ругани мужчины не слышали, как Аннет открыла дверь, а теперь молча стояли и следили за удаляющейся фигурой девушки, пока она полностью не скрылась. — Ну как? Теперь ты доволен? — нарочно спокойно прошипел отец, закипая, но всё ещё сдерживая рвущиеся наружу эмоции. А Даниэль, тяжело сглотнув, повернул голову в сторону отца с кривоватой улыбочкой на губах. — Более чем… Вам не пришлось прилагать никаких усилий, всё произошло наилучшим образом… — Хватит! Хватит строить из себя безчувственного эгоиста! — отец ударил кулаком по столу, брюзжа слюной от злости. — А то что? Лишите меня наследства? Кажется, мы через это уже проходили. Мне не страшно прожить в нищете, а если учитывать накопленные средства от скачек, жизнь может показаться не такой уж и бедной. Даниэль улыбнулся ещё шире, самодовольно, своим поведением выбивая у отца последние остатки самообладания, которое присущи ему с рождения. Отцу действительно можно позавидовать, в отличие от периодических импульсивно-вспыльчивых и раздражительных всплесков характера Даниэля, он от природы своей был терпелив и спокоен. Но, в сложившейся ситуации, отец просто не выдержал такого прямого посыла неприязни сына в отношении Аннет. Он до сих пор не может понять, что послужило причиной, по которой Даниэль стал относиться так к девушке, ещё тогда, семь лет назад. И сколько бы он не расспрашивал сына, тот лишь отмалчивался. — Да и вообще, почему вы так злитесь, отец? Подумаешь, обидели девочку. Ну поплачет немного и, успокоившись, через часик другой, как ни в чем небывало придёт снова, — продолжил Даниэль более спокойно, что заставило покрыться лицо отца багровыми пятнами — явный признак того, что он не просто злился, а пребывал в стадии бешенства. — Довольно! — выкрикнул отец, отчего Даниэль приподнял обе брови от изумления. Сколько парень себя помнит, отец никогда не повышал голоса, он мог злиться, бубнить под нос ругательства, но чтобы кричать — никогда. Даниэль замолк, внимательно наблюдая за трясущимися руками отца, который выискивал что-то в ящике письменного стола. Теперь ему было совестно, что он довел единственного близкого ему человека до подобного состояния. — Несносный мальчишка! — наконец, отец достал то что искал. Бросил на стол ближе к сыну тот самый конверт, который передала Аннет. — Во-первых, читай, — дрожащим, но всё ещё грозным голосом проговорил отец. — Читай внимательно, сынок, вникая в каждое написанное слово, а во-вторых, Аннет не та одиннадцатилетняя девочка, которую ты запомнил, она взрослая девушка, которая не станет плакать, а просто соберётся и уедет. Даниэль хотел было съязвить, но сдержался, что-то здесь не так. Он медленно взял в руки конверт и развернул письмо.«Дорогой мой друг.
Мне о многом хочется рассказать, но послание будет коротким. В прошлом письме я писал о нашем горе, Аннет до сих пор не может смириться с утратой как и я, но несмотря на всю прискорбность ситуации, и наше семейное несчастье, командир срочно приказал явиться в штаб-квартиру, служба — будь она неладна! Неизвестно сколько времени мне придется пробыть там. Рассчитывать приходиться не меньше чем на пару месяцев. Мне не к кому больше обратиться, ты ведь знаешь, поэтому вверяю в твои руки заботу о моей единственной дочери. Мы живём не совсем в мирное время, поэтому, если что-то случиться, прошу, очень прошу, позаботься о ней как о родной.С уважением Уильям Джордон.»
Отец выжидающе смотрел на сына, который глазами бегал по строчкам, и лишь когда заметил на его лице проблески понимания всей ситуации, так же грозно прошипел: — Я тоже терпел многие твои выходки, но если Аннет сейчас уедет, запомни, сынок, этого я тебе никогда не прощу. Мужчина устало плюхнулся в кресло, прикрывая глаза и хватаясь за сердце, а Даниэль испуганно подбежал к нему. — Отец, вам не хорошо? — встревоженно спросил парень, доставая с того же ящика, где ранее лежало письмо лекарство и наливая из кувшина воды. Но мужчина его остановил, хмуря брови, раздражённо выхватил стакан и выпив пару глотков, с шумом поставил обратно на стол, снова прикрыв глаза, устало произнес: — Уйди, сынок. Всё хорошо… Но, сейчас, прошу, просто уйди. Даниэль не проронил ни слова, опустил голову и тихо пошёл в направлении лестницы, не замечая, как отец наблюдал за ним слегка приоткрыв хитрющие глаза и весело улыбаясь.***
Аннет поднявшись к себе какое-то время просто сидела на краешке кровати пытаясь унять внутреннюю дрожь и понять услышанное. Она знала, что Даниэль не испытывает к ней теплых чувств, но его слова, по-настоящему шокировали. Нежелательная особа — столько ненависти в них, столько злобы и отвращения. Высокомерное лицо Даниэля мелькнуло, стоило ей слегка закрыть глаза, а неприятные слова вновь и вновь всплывали в памяти, заполняя все мысли. Девушка вскочила на ноги и метнулась к шкафу, резко распахнув его дверцы, схватила висевшие вещи и бросила их на кровать: «Нужно убираться отсюда и как можно скорее». Теперь она была уверена — это единственное правильное решение. Раскрыв чемодан Аннет торопливо стала бросать туда вещи, не заботясь о том, что они помнутся. — Далеко собралась? — громкий голос мужчины заставил девушку вздрогнуть и развернуться к его обладателю, сильно прижимая к бешено стучащему сердцу руки с платьем. Даниэль стоял в дверях, скользил по её лицу недовольным, прищуренным взглядом, а затем перевел его на раскрытый чемодан с вещами, и выражение его лица стало ещё мрачнее. — Разве кто-то гонит вас отсюда, к чему эти скорые сборы? Аннет, наверное, так бы и раскрыла рот от изумления, наблюдая за ярким примером защитной реакции обидчика, делающего вид, что совсем ничего не произошло, но внутренние досада и раздражение заставили плотно сжать губы и с вызовом посмотреть Даниэлю прямо в глаза: «Неужели в нём нет ни капельки раскаяния?» С минуту, она попыталась выдержать пытку зрительного контакта, и наконец, найдя для себя ответы, нахмурившись, вновь отвернулась и с ещё бо́льшим увлечение продолжила начатое дело, делая про себя вывод: «В его глазах лишь сталь и холод». — Может перестанете совершать эти бессмысленные действия, Аннет? — с нажимом, сквозь зубы, произнес он. — И поговорим спокойно. Девушка не оборачивалась, но даже спиной чувствовала исходящие от него недовольство и скрытую агрессию. — Простите, но, нет, — твердо ответила она. — Не хочу чтобы нежелательная особа вроде меня доставляла вам кучу проблем. — Аннет, я… — Оу, и не стоит утруждать себя излишними оправдываниями, — всё также не оборочаваясь, с долей нервозности прошипела девушка, еще более импульсивно наполняя свой чемодан. — Лучше позаботьтесь о том, чтобы как можно скорее прислали карету. — Прекратите… — со скрытым спокойствием прошептал Даниэль, но Аннет лишь отмахнулась от его слов, как от назойливой мухи, и продолжила всё с тем же напором: — Ах да… И не стоило так переживать, врываясь сюда без стука, к вашему сведению мне есть куда вернуться. Не знаю, что вы там себе напридумывали, но у меня есть свой дом. А здесь, я не намерена оставаться и минутой более. — Думаю, мой отец слишком сильно расстроиться если вы уедете прямо сейчас, — на этот раз Даниэль сделал вид, что не заметил сарказма в словах, и пропустил мимо ушей твердость её намерений. — Он так давно вас не видел, — «А вы?», на секунду она замерла, «А вы, Даниэль, расстроитесь?». Ей хотелось развернуться и прокричать этот вопрос в лицо, но ответ был очевиден, а дальнейшее его молчание, лишь подтверждало это. Аннет прикрыла глаза, и тяжело выдохнув, слегка мотнула головой из стороны в сторону: «Что за глупость», и теперь уже с улыбкой на лице стала наполнять второй чемодан, но уже более спокойно. — Думаю, нет никакого смысла вашего дальнейшего нахождения здесь, можете идти, Даниэль. Я уже почти собралась, и менее чем через час вы забудете об этом неприятнейшем событии, — выдержанно произнесла Аннет, лилейным голоском. — Ступайте…и-и-и, прикройте за собой дверь, пожалуйста. В противовес спокойствию девушки, внутри Даниэля всё кипело, а невозмутимость произнесенных ею слов, стала последней каплей его терпения. — Хватит! — прорычал он, в два шага сократив расстояние между ними, схватил девушку за запястье и резко развернул к себе. От неожиданности Аннет ойкнула, испуганно уставившись на него. Теперь лицо Даниэля было так близко: в глазах пылал гневный огонь, челюсть была слишком напряжена, а между сведенных бровей пролегла глубокая морщина. Мужчина выглядел поистине устрашающе. — Я ведь просил прекратить, — прошептал он угрожающе, другой рукой хватая её за плечо, не давая возможности вырваться. — Вы. Никуда. Не. Поедете! Чуть ли не по слогам прорычал он, сверля её свирепым взглядом. Аннет сглотнула, но приподняв подбородок, с вызовом прошептала: — Я уже всё решила. — Значит возьмёте и передумаете, — он чуть сильнее сжал её плечо ладонью, от неприятной боли она поморщилась. — Вам, девушкам, ведь такое свойственно. Не так ли? Да-а-аниэ-э-эль! — Будете находиться здесь столько, сколько потребуется, — он смотрел пристальным немигающим взглядом, под которым Аннет становилось страшнее. Комната сжималась вместе с нею, и слегка начинала покачиваться, а он рос, возвышался над её хрупким телом, давил на неё своей агрессией и властью. — И не смейте перечить! Да-а-аниэ-э-эль! — Остаётесь и точка! — уверенно заявил он, а Аннет смотрела неморгая, напуганно, словно мелкий зверёк, под его гипнотическим взглядом, молча слушая каждое произносимое им слово. И вдруг, радужка его глаз засияла золотом, а в зрачках мелькнул недобрый блеск, вот теперь телом Аннет по-настоящему завладело чувство страха, удерживающее её в своей железной хватке. Девушка стала часто и громко дышать, не в силах побороть дрожь, глаза расширились и забегали по лицу Даниэля, в поиске спасения. «Успокойся, Аннет. Просто дыши. Дыши как можно глубже. Это поможет. Всегда помогало». Она мысленно пыталась себя утешить, но сознание кричало об обратном, что нужно бежать, вырываться из лап чудовища. «Почему именно сейчас, через столько лет? Почему это вновь случается?» — Отпустите… — Аннет слышала свой дикий, неузнаваемый голос будто со стороны. — Отпустите немедленно! Парень что-то говорил, но она его не слышала: «Это лишь ви́денье, злая шутка воображения. Всего лишь галлюцинация». Аннет пыталась быть сильной, бороться с собой, но страх был сильнее здравого смысла её сознания, и она стала вырываться из цепких рук Даниэля, который теперь смотрел на неё обеспокоенно, и держал казалось бы ещё крепче, чтобы не навредить, и всё шептал и шептал. Но она ничего не замечала, кроме его отливающих золотом глаз с вертикальным зрачком, кроме его самодовольной улыбки. Комната закружилась с новой силой, увлекая девушку в этот водоворот, в ушах звонко загудело, Аннет видела, что губы Даниэля беззвучно шевелились, и теряли свой четкий контур. Расплывчатый образ парня всё больше и больше погружался во тьму, и последнее, что она слышала, прежде чем потерять сознание, встревоженным голосом Аннет!