Как в сказке

Рон Уизли проснулся около десяти часов утра и улыбнулся новому дню, который должен был стать совершенным. Все выходные, как и начало отпускной недели, он провел со своим парнем. И что было еще более прекрасным — его бывшая девушка и по совместительству все еще хорошая подруга все это время отсутствовала. Им с Захаром без зазрения совести можно было шляться по всей квартире в одних трусах, без страха натолкнуться на хмурую как день непогожий Гермиону, в сотый раз напоминающую о том, что в квартире живет еще и она. М-да… Не очень хорошо получилось… Но, с другой стороны, она спокойно приняла тот факт, что у Рона появился парень и они с ним все свое свободное время проводили вместе в квартире. О нет, конечно же, он хотел съехать и постоянно подыскивал новое жилье. Проблема в том, что свою часть зарплаты он уже отдал за аренду за следующие три месяца, а лишних денег у Уизли, как известно, не водилось. А Захар вообще жил в общежитии. Конечно, съехать могла бы и Гермиона. Но это была ее квартира и она выплачивала за нее кредит, так что… В любом случае ее отсутствие приятно сказывалось на времяпрепровождении. Да и судя по последним новостям, подруга жила своей жизнью, умудрившись между работой и вечными дедлайнами не только закрутить бурный роман с Малфоем, но еще и забеременеть от него. Он бы обиделся, если не тот факт, что каких-то два с половиной месяца назад ему пришлось огорошить ее своим каминг-аутом, признавшись, что она его не привлекает, хотя он честно старался вжиться в эту роль, притворяясь если не влюбленным, то немного заинтересованным — Гермиона была важной частью его семьи, ее обожали его родители, да и он сам любил ее, но как подругу. Немудрено, что после обрушившейся информации, девушка с головой канула в блуд, вернее — в развратные объятия школьного врага. Сам Рон ей за последние два года едва ли поцелуй подарил, что там говорить о постели… Специально проигнорировав свернутую на стуле калачиком футболку и штаны, он в одних трусах вышел на кухню. Захар, единственной одеждой которого был белый фартук с цветочками, суетился у плиты. Выглядел он, конечно, очень привлекательно: коротко стриженные медные волосы, круглое лицо с полными щеками, на одной из которых появлялась ямочка в те моменты, когда он улыбался и пронзительно зеленые глаза, покорившие Рона с первого взгляда. — Доброе утро, — парень чмокнул его в щеку и вернулся к столу, на котором стоял пакет с картошкой, одна луковица, морковь и несколько яблок. — Доброе, — искренне улыбнулся Рон, — Что готовишь? — О, коронное блюдо моей мамы — курицу в яблоках, — кивнул Захар на распростертую  тушку. Его голос с мягким русским акцентом, как нежный бархат, заставлял кожу Рона покрываться мурашками, вызывая неприличные воспоминания о жаркой ночи, проведенной вместе. — А почему не магией? — спросил он, нагнувшись вперед, разглядывая напильник в его руках, пытаясь спрятать алые от смущения щеки. Захар поднял пальцем острый подбородок Рона так, чтобы их глаза оказались на одном уровне и усмехнулся, отчего Рон вспыхнул еще сильнее, и серьезно произнес: — Потому что лучшая еда готовится своими руками. Рон понятливо кивнул, невольно пробежав взглядом по мускулистой фигуре Захара, крепко сжимающими рукоять кухонного топора над напильником, и облизнул пересохшие губы: — Тебе помочь? — Почисть картошку, — Захар резко вернулся к курице. Будто и не было того напряжения между ними пару секунд назад, — Возьми миску и налей туда воды. Рон издал разочарованный вздох и поплелся к шкафчику. Миску то он взял, но на пути к мойке вдруг случилось то, что ни один из парней не смог предвидеть. Драко Малфой, внезапно выбивший дверь каморки с утварью ногой, выскочил на кухню, бешено вращая глазами. — Твою мать, — из рук Рона выпала алюминиевая миска, со звоном приземлившись на кафельный пол. Захар кинул красноречивый взгляд на запыхавшегося Малфоя, потом на своего парня, но никто не захотел объяснять ему, что происходит. Рон вроде бы говорил, что тот у него первый, а за Гермионой кавалеров он не замечал. — Чего тебе здесь надо, Малфой? — Рон первым пришел в себя, хмуро воззрившись на прибывшего, — Проваливай! Захар ревностно стиснул рукоять топора и со всей силы, под горестный вопль Драко, рубанул по тушке, рассекая ее пополам. Следующие полчаса прошли как в аду. Вернее, адом они казались только для Захара, у которого, ввиду происхождения, были чрезмерно религиозные родственники-магглы. Его бабушка, после новостей о том, что внучок будет волшебником, облила его из ведра святой водой и выставила на мороз. Возможно, вода действительно была святая, но на одиннадцатилетнего парня подействовала по дурному — конъюнктивит и бактериальная ангина были ее прямыми последователями. И если бы только на этом все закончилось… Его дед напоил его кумысом, убедив, что таким образом можно побороть внутреннего ведьмака. Маленький Захар очень быстро захмелел. В общем, пришел он в чувство лежащим в каком-то заброшенном амбаре, его ноги были привязаны веревкой к седлу лошади, которую предусмотрительно удерживал под уздцы его отец, свободной рукой ловко стегая деда батогом. Дед, шипя от боли, умудрялся выкрикивать что-то про бога и ад, куда Захар обязательно попадет. Почему-то именно этот момент ассоциировался у него как худший из жизни. Хотя положа руку на сердце, были в жизни парня ситуации и похуже. Например, когда он огорошил родных переездом из широких степей Казахстана в мрачный и дождливый Лондон. Ну а вы что подумали? Что он рассказал им о своей ориентации? Вообще-то, в его стране до сих пор официально считают, что геев нет. Ах да… Ад. Захар стоял в дальнем углу кухни, методично отбивая алюминиевой миской летящие в него предметы, надеясь, следующим полетит не топор, и жалея то, что забыл палочку в спальне. С маленьких лет, когда он проснулся пьяным в амбаре, ад представлялся ему как что-то громкое, режущее по вискам, явление, когда его загнали в угол и он ничего не может поделать — только наблюдать. Усугубляло ситуацию еще то, что сумасшедший парень, которого Рон откуда-то знал, орал как потерпевший, прижимая к груди располовиненные куриные окорочка. Филейную часть он как-то умудрился распихать по карманам брюк, а разделочный топор крепко удерживал в руке, угрожая им медленно подступающему Рону. Бывшие любовники. Как пить дать. За курицу было обидно. Захар битый час выхаживал по местному рынку, пока не нашел наконец курочку, достойную романтического обеда — не синяя на тонких ножках, где непонятно, или кура сама повесилась от голода, или ее довели до такого состояния, а идеально упитанная тушка, всего пару недель как вышедшая из возраста цыпленка. Он предвкушал пьянящий аромат запеченного мяса, нежно тающего во рту, зажаренный до корочки картофель и кислинку яблочного соуса. Он чувствовал терпкий вкус красного вина, которое купил к ужину. Он мечтал насладиться этим с его парнем. От мыслей отвлек очередной стон странного блондина, которого Захар уже ревностно окрестил бывшим парнем своего парня. — Каннибалы! — орал он, как безумный, — Как вы только могли? — Малфой, — Рон удерживал перед собой разделочную доску, в которую тут же прилетела чашка и отскочила на пол, разлетевшись на осколки. Драко запихнул окорочка во внутренние карманы пиджака и правой рукой кидался в парней чем попало. В левой руке он держал топор, но пустить его в ход пока не решался, — Объясни наконец, что происходит? Зачем ты здесь? Почему ты не с Гермионой? «Ага», — облегченно подумал Захар, — «значит — это не сцена любви и ревности». В лоб Рона больно стукнулся кусок филе, который тот, хоть и хвалился навыками вратаря, бессовестно проморгал. — Вот она! Подавись! — рыкнул парень Гермионы, как его тут же окрестил Захар, — Ты же так хотел ее съесть! Ты настоящий мудак… Ты предал ее! Что мне делать с этим? — его голос дрогнул, а на лбу опасно запульсировала жилка. Из внутреннего кармана он вытащил окорочок и помахал им у лица Рона. Каждый из присутствующих расценил ситуацию на свой счет. Захару почему-то показалось, что между посетителем и курицей была какая-то особая связь. Возможно, хитрая бабка с рынка пообещала ее этому человеку, который также желал приготовить ужин своей любимой девушке Гермионе, а потом наглым образом спихнула товар первому встречному и скрылась с места преступления. Ну а как еще? Не может же человек так убиваться из-за мяса. Или может? В его краю из-за оленины и не такое случалось. Рон тем временем грустно вздохнул и отложил доску, потирая ушиб на лбу: — Значит, она тебе все рассказала, да? — А кому еще? — зарычал Драко, — Судя по твоему аппетиту, времени на разговоры у вас не было. Ты просто убил ее! — Эй-эй! — нахмурился Рон, — Вообще-то, мы нормально поговорили и она восприняла все спокойно. И кстати, это была ее идея! — Ее идея? — Да. Если нам с ней не суждено… Она решила не стоять у нас с Захаром на пути. Да и, судя по всему, у вас тоже все хорошо. Читал новости — у вас любовь со школы. Хотя вот меня это несколько удивило, ты же был полным мудаком. Драко замер, в первый раз детально разглядев задумчивого парня в дальнем углу кухни. Рон продолжал что-то говорить, а рука аристократа с окорочком медленно поползла вверх и обличительно указала на Захара: — Тты… Ввы… — Да брось, Малфой. Мы геи! Для человека с вековыми традициями инцеста в семье ты ведешь себя крайне закомплексованно. Он отрицательно помотал головой, не сводя испытывающего взгляда с Захара, который тоже немного напрягся. — Зачем вы ее убили? — Кого? Курицу? — снова Рон, — Кушать хотели. Голова Драко поникла. Пошатнувшись, он осел у стенки, откидывая топор, но все еще прижимая к щеке окорочок. — Прости меня, я опоздал, — шептал он, — они, наверное, не знали. Рон и Захар переглянулись и синхронно пожали плечами. — Прости меня за эту курицу, — начал Захар, решившись на отважный поступок укрощения жениха Гермионы, — Я не знал, что она тебе так важна. — Я и сам не знал, — сухо ответил Драко, проводя пальцами по нежной пупырчатой коже. — Хочешь, я тебе другую курицу дам? Ее еще бы немного откормить, но через пару недель будет в отличной форме. Приготовишь Гермионе ароматное жаркое. Я тебе даже дам семейный рецепт — пальчики оближешь! Драко поднял блестящие глаза на собеседника и тот быстрым шагом ретировался с кухни. — Мне, конечно, не льстит, что ты решил, что я обидел Гермиону, — начал Рон, — И я никак не ожидал, что ты помчишься ее защищать… Все-таки это не в ее характере. Она, наверное, на работе и не знает, да? — хихикнул он, — Иначе... — На работе, — тупо кивал Драко, уставившись в одну точку, — а вы… Вы жили здесь втроем? — Ну пока да… — Рон почесал затылок, — не все люди могут позволить себе жить в Мэнорах. Но мы с Захаром копим на свое жилье. На этом месте Драко, по обычаю, добавил бы язвительный комментарий по поводу бедности Уизли и то, что таким, как он, быстрее будет спиться и помереть бичом, чем заработать им с Захаром грош на квартиру в хрущевке, но настроения не было. Чтобы не оставаться наедине с пугающим мыслями, он выдавил: — Значит, это квартира Гермионы? — Взяла в кредит, — кивнул Рон, — но судя по обстоятельствам, жить ей тут недолго. — Почему? Ах да… — Да потому что будет жить с тобой в Мэноре, ты дубина! — он сделал что-то невообразимое — похлопал Драко по плечу. И это прикосновение не принесло брезгливому аристократу ни злости, ни радости — краем сознания, где-то на периферии, он отметил, что раньше за такое плюнул бы этому псу в лицо, а сейчас он будто находился под влиянием дементора — вся радость из комнаты куда-то испарилась. — Знаешь, — горько выдавил Драко, — Сейчас я бы даже не отказался. — А вот и мы! — выпрыгнул из-за угла Захар, — Ну ты посмотри, какая красавица! Драко лениво поднял голову и внезапно вскочил, выхватывая из крепких рук парня клетку с курицей. Поставив ее на стол, он дрожащими руками пытался открыть замок. — Я бы не стал, — опередил его Захар, — она меня несколько раз до крови клюнула. Вот смотри! Но он не видел — замок наконец поддался и голосившая все это время курица прыгнула ему на руки. Рон всерьёз испугался, что кровожадная птица проткнет Малфою глотку, но произошло что-то странное — блондин испустил облегченный вздох и обнял ее руками, нежно поглаживая по перьям, что-то тихо нашептывая, а птица ему отвечала тихим воркованием, уткнувшись в шею и прикрыв глаза. — Чудеса, — Захар второй раз за вечер не знал, что сказать, — Оставить вас наедине? — Буду благодарен. А еще лучше, — вставил он, кинув взгляд на притихшую курицу, — если вы покажете мне, где комната Гермионы. Хочу сделать сюрприз и перевезти вещи в Мэнор. — Ты псих, — вскрикнул Рон, впрочем, улыбаясь, — Если бы ты знал Гермиону хоть немного лучше, ты понял, что она все любит делать сама и ненавидит, когда за нее принимают решения. — Знаешь, Уизел, — к Драко постепенно возвращалось прежнее самообладание, — суть отношений не в том, что Гермиона, как твоя мамочка… — курица легко клюнула его в шею, отчего он поморщился, но все же исправился, — в том, что два человека делают что-то друг для друга. Это называется заботой. — Я тоже заботился о Гермионе! — вспыхнул Рон, практически слившись цветом лица со своими волосами. — И поэтому ты морочил ей голову два года, чтобы признаться, что предпочитаешь попки покрепче? — Я только недавно понял, что я гей! — горячо ответил он, кидая вкрадчивый взгляд на Захара. — Ну… Да… Тогда того поцелуя с Тео на шестом курсе точно не было. — Его не было. — Я так и сказал, — лукаво подмигнул ему блондин, быстрым шагом выходя из кухни. В коридоре он опустил курицу на пол. Та быстро засеменила к нужной двери и остановилась, ожидая, когда Драко ее настигнет. Комната Гермионы выглядела так, будто в ней несколько недель никто не жил. Она была все такой же чистой и убранной — бытовые заклинания работали слаженно, но не хватало чувства, что здесь кто-то бывает: ни повешенного на стул домашнего халата, ни книги на тумбочке с закладками на самых интересных местах, ни расчески с набившимися волосами, ни забытой чашки из-под чая. Идеальная комната с односпальной кроватью, небольшим столиком со стулом, стеллажом с книгами и кожаным креслом, а также стойка с платьями и комод с вещами. Будто фотоинсталляция из журнала с мебелью. Не хватало разве что огромного фикуса или кактуса — неизменных компаньонов подобных скучных комнат и их хозяев. — Где моя палочка? — повернулся он к курице, тут же вылетевшей в коридор. Он кинулся за ней и увидел, как она пытается выкатить ее лапой из-под низкого шкафчика для обуви. Шумно вздохнув, он подошел и самостоятельно достал ее, просунув руку в узкое пространство. — Пошли, — они снова устремились в комнату, — Тебе нужно что-то особенное? Полотенца у меня есть, пижаму мою, так и быть, забирай. Штаны, трусы, носки? Учитывая, что ты в человеческом виде не больше четырех часов, не думаю, что… Хотя, знаешь? Берем все! Курица осталась стоять посреди прохода, не решаясь войти. Ему пришлось вернуться, подтолкнуть ее, потом закрыть дверь, предварительно наложив на нее оглушающее заклинание от возможных интересующихся ушей с кухни. Облокотившись спиной о дверь, он скрестил руки на груди и покачал головой, разглядывая виновато стоящую птицу. Вернее, ему хотелось, чтобы она выглядела виноватой. Курица просто стояла и молча смотрела на него правым глазом, искривив шею под небольшим углом. — Когда ты ушла, я думал, что я тебя убью, — проговорил он, доставая палочку и целясь на комод с вещами. Что-то прошептав, он направил палочку на стойку с платьями, а потом и на стеллаж, — А потом я понял, что сам вел себя не лучше… А когда я подумал, что тебя расчленили эти… парни Уизли… — он замолчал, подбирая слова, боясь сболтнуть лишнего, — Давай превратим тебя обратно в человека? Курица приоткрыла рот, что было воспринято Драко как хороший знак. Он подошел и присел рядом, проведя рукой по мягкому пушку на грудке: — И уж когда ты снова будешь Гермионой Грейнджер — вечно бесящей всезнайкой, лишившей меня не только шанса обрести счастливую семейную жизнь по условиям магического брака, но также малейшей возможности восстановить доброе имя Малфоев в обществе, уж тогда-то я с тобой поквитаюсь, — хмыкнул он, сгребая ошарашенную курицу подмышку, — Ну что, невестушка? Готова отправиться домой? Она что-то сердито проклекотала, а он искренне рассмеялся и аппарировал на порог Мэнора. Когда было за пять минут до полуночи, Драко Малфой отнес курицу в ванну, предусмотрительно положив выстиранную и выглаженную эльфами домашнюю пижаму и чистые полотенца. Через полчаса оттуда робко выглянула Гермиона с неизменным полотенцем на голове, в которое она закутала мокрые волосы. Удостоив ее лишь беглым взглядом, он кивнул на стол с дымящимся жаркое и вернулся к папке с документами Гермионы, которую он бессовестно достал из ящика с ее свитерами. Да — пока она была в ванной, он обследовал новую мебель, которая крайне нелепо смотрелась в изысканной комнате аристократа — будто к дорогущему аргентинскому стейку подали на гарнир оладушки со сметаной. Возле высокого деревянного шкафа из столетнего дуба приютился бежевый комод из Икеи, а рядом с дорогущей дизайнерской книжной полкой из слоновой кости стоял книжный стеллаж, судя по всему, сделанный Уизелом самостоятельно, ведь только маг, у которого руки действительно растут из жопы, мог настолько криво заколдовать полки, да еще и покрасить их в зелено-красно-синие цвета. Драко казалось, что у него случится сердечный приступ, если он еще раз посмотрит на сие творение. В любом случае он приступил к изучению папки с рабочими записями Гермионы. В это время Гермиона тихо как мышь скользнула к столу, даже не спросив, кто на этот раз готовил ужин, и набросилась на еду, будто не ела как минимум неделю. Он делал вид, что не заметил, как она раздражающе заохала, когда по ошибке засунула в рот горячий кусок мяса, забыв на него предварительно подуть, а потом огромными глотками попыталась запить это все холодной водой. Чтобы не выпустить по этому поводу несколько нелестных замечаний, он лишь повыше поднял свиток, но рот все равно расплылся в ухмылке. Доев, она отодвинула тарелку и сложила руки на колени. Драко уже бегло пролистал всю ее писанину и лишь делал вид, что крайне увлечен детальными описаниями скучных экспериментов. — Малфой я хотела бы извиниться, — начала она, неловко разминая кисти рук. — За что именно? — отложил он свиток и взглянул на нее. Ее глаза блуждали по полу, не задерживаясь на чем-то конкретном. — Я думала, что тебе будет только на руку, если я вдруг погибну или исчезну. Ну подумаешь, оставил бы от моего имени записку, что я отправилась в Австралию на поиск родителей, а после не вернулась, пропала без вести. Объявил бы меня в розыск, подключил Гарри Поттера, который со своей наивностью тебе бы точно поверил, поплакал бы перед журналистами о нелегкой судьбе любимой невесты и будущего наследника, посетовал на месть бежавших Пожирателей смерти, ведь кто, если не они, захотели отомстить за предательство Малфоев, пафосно вознес бы клятву поквитаться с ними на моей импровизированной могиле и через пару лет смог бы спокойно жить дальше. А лет через пять вообще жениться на девушке с хорошей родословной, — Хорошо, что в этот момент Гермиона не решалась поднять взгляд, потому что судя по перекошенному лицу Драко, до этой гениальной идеи он так и не додумался, а она продумала все в тончайших деталях, — Но знаешь… Когда я услышала, как ты заступался за меня перед Роном и как ты плакал… — сейчас лицо Драко было пунцовым. Того, что происходило на кухне с Уизелом, он практически не помнил, так как находился в состоянии аффекта, — Я бы никогда не подумала, что ты можешь быть таким… — Каким? — хрипло выдавил он. — По-настоящему переживать за мою жизнь, — она еще больше смущалась, поэтому голос становился все тише. Драко приходилось прислушиваться к каждому слову, — А я вела себя крайне эгоистично и даже ни разу нормально не извинилась, поэтому… Она резко подняла голову и его кинуло в жар, отчего захотелось расстегнуть пару пуговиц на рубашке. Не давая ему опомниться, она захватила его ладони в свои и крепко сжала пальцами: — Драко, прости, пожалуйста, за все, что тебе пришлось из-за меня вынести, — его ладони моментально вспотели, но Гермиона и не подумала их отпускать, а, наоборот, немного подалась вперед, сократив расстояние между ними, — и я хотела бы воспользоваться твоим гостеприимством еще на некоторое время. Ты не против? Он согласно кивнул, сглатывая слюну. — Ты поможешь мне с зельем? И найти виновного? Наконец телесный контакт стал настолько обжигающе-невыносимым, что Драко выдернул руки и вскочил, отворачиваясь и делая пару шагов вглубь комнаты. «Блять. Блять. Блять.» — пронеслось у него в голове. — Ну хотя бы не выгоняй, — услышал он голос за спиной. Гермиона явно расценила его жест как отказ. — Я же сказал тебе, что помогу, — раздраженно фыркнул он, не оборачиваясь, стараясь, чтобы голос звучал небрежно, — А Малфои держат слово. — Спасибо, — облегченно выдохнула она, — потому что сама я действительно не справлюсь. — Угу, — кивнул он, — быстрым шагом врываясь в ванную. Из зеркала на него посмотрело неестественно красное лицо с немного выпученными от испуга глазами. — Аллергия, наверное, — пробурчал он под нос, нагнувшись над раковиной и открывая кран с холодной водой, чтобы умыться, а потом, наплевав на все приличия, включил воду в ванной и шагнул под душ не раздеваясь. Через три минуты, когда зубы стали стучать от холода, а краснота кожи указывала уже не на аллергию, а на скорое обморожение, он выключил воду и сел прямо в ванной, уставившись на слив, в котором кучерявым вихрем застряли чьи-то каштановые волосы. Скривившись, он вылез из ванной и, дрожа как осенний лист на ветру, стал снимать прилипшую к телу мокрую одежду. Отеревшись полотенцем, он накинул сложенную в шкафчике запасную пижаму и наконец распахнул дверь: — С чего начнем? — бодро вопросил он Гермиону, по-хозяйски развалившуюся в его домашнем кресле возле книжного шкафа с чашкой чая и свитком в свободной руке. Еще несколько развернутых листов лежали рядом на небольшом столике. — Я тут пересматривала зелья и подбирала возможные варианты, — протянула она, — в общем, есть три вида ингредиентов, которые добавляются в яды и все они могут влиять на трансформацию, потому как имеют наркотически-галлюциногенный характер. — Судя по твоему тону, это плохие новости. — Один из ингредиентов — крыло суезорного вольтошара было описано в журнале «Придира» Ксенофилиусом Лавгуд. — Значит, его просто нет, — хохотнул Драко, — Дальше. — На самом деле он есть, — ошарашила его Гермиона, — это давно вымерший вид летучих грызунов. Их крылья раньше часто использовали в зельях. Ну как раньше… Лет двести назад. Но некоторые образцы до сих пор хранятся в Министерских запасах. — Если это такие редкие ингредиенты, то кто-то из Министерства заметил бы, что они пропали. — Я тоже так подумала, — кивнула она, делая глоток чая, — поэтому у нас остается еще два варианта — песчанка архиевидная и чабер фиалковый — оба редкие, но не настолько, чтобы Министерство считало каждый мешочек, оба опасные, потому что являются основой для создания превосходных ядов без вкуса и запаха, оба используются в моем отделе для экспериментов и оба под запретом — в свободном доступе их не купить, особенно чабер — после нейтрализации ядовитой слизи, из него варят идеальный наркотик. — Идеальный это как? — Драко понял, что уже несколько минут тупо стоит посреди комнаты, поэтому прошел к девушке и плюхнулся в кресло напротив. — Окрыленность, счастье, эйфория и сбывшиеся мечты, хотя последнее в виде галлюцинаций. И да, никакого привыкания на физическом уровне. — То есть этот чабер и мог заставить тебя думать, что ты не в баре, а на собрании круглого стола короля Артура? Она немного поморщилась, но ответила: — Это могла сделать и песчанка. Она тоже обладает галлюциногенным эффектом, но, в отличие от чабра, от нее жуткая ломка в теле. Поэтому ее используют только в ядах. Грубо говоря, человек умирает в эйфории. А если ему и повезет выжить, то на следующий день он самостоятельно пырнет себя ножом — боль во всем теле как от Круциатуса. — Судя по тому, что ломки у тебя не было… — Не факт, — сухо кивнула она, — Безоар мог снять действие токсинов и после психомоторного возбуждения и галлюцинаций я просто… Что смешного? — Мерлин, Гермиона, — Драко кашлянул в кулак, — Ты так много знаешь о наркотиках. А с виду — такая святоша. — Тьфу на тебя, — раздраженно побарабанила она пальцами по подлокотнику, — В любом случае единственные запасы чабра и песчанки, известные мне, находятся в Министерстве. Пробраться туда самостоятельно я не смогу. Да и времени на эксперименты у нас нет. Или песчанка, или чабер. На зелье уйдет по меньшей мере две недели. — Подожди, как нет времени? - Ах это… Это как раз объяснит тебе то, как меня поймали в моей собственной квартире и заперли в клетку, — она отставила чашку и наморщила лоб, — я вернулась с вылазки из Мунго, где надеялась распознать сотрудницу, которая меня заколдовала. Не смотри так — я ее не узнала, как и она меня. Наверное, ей тоже стерли память. После этого я аппарировала в коридор и почувствовала знакомую дрожь в теле перед трансформацией, хотя по времени мне оставалось еще пятнадцать минут. Я даже пикнуть не успела, как снова стала курицей. Хоть успела палочку спрятать, прежде чем меня схватил Захар. — Ну бляяя… — протянул Драко. — Солидарна, — невесело развела она руки, — судя по моим подсчетам, мне осталось около месяца на то, чтобы снова стать человеком. Иначе превращений больше не будет. Две недели на зелье, и две недели, чтобы определить нужный ингредиент. Повисло неловкое молчание, в течение которого Драко то открывал, то закрывал рот, не зная, что сказать. Ситуацию исправила Гермиона: — Если не получится, у тебя всегда останется вариант с Австралией, — она неловко рассмеялась, — а я буду доживать век в твоем курятнике, даже если и придется бороться за место главной несушки. — Нет. — Что нет? — она удивленно скользнула взглядом от напряженного бледного лица до стиснутых в кулаки руки. — Мы успеем. Гермиона вздохнула и пожала плечами: — Мы постараемся. Но шансы даже не пятьдесят на пятьдесят. Где мы возьмем запрещенные ингредиенты? И, кстати, вернуть мою палочку тоже бы не помешало… — Ты хоть что-нибудь помнишь? — Не-а. К точке аппарации я обычно иду одним и тем же путем. Можно начать с этого, прочесать несколько переулков и домов, там как раз есть пара заброшенных зданий. Может, я что-то вспомню… — Тогда завтра этим и займемся. — Хорошо. Снова неловкое молчание. — Идешь спать? — Драко. Она устало покачала головой: — Надо изучить еще несколько свитков. Я половину из того, что писала не помню. — Тебе помочь? — Драко, — он вздрогнул и повернул голову. На ее лице играла мягкая улыбка, — Ты и так сделал очень много. Больше, чем я вообще могла себе представить. Иди спать. — Тебя не волнует тот факт, что тебя, скорее всего, пытались убить из-за того, что ты увидела что-то, чего не должна была видеть? И что этот человек из твоего отдела? Она на секунду напряглась, а потом нервно отмахнулась: — Давай сначала попробуем вернуть мне человеческий вид, а потом будем искать того, кто меня заколдовал. — Пытался убить, — исправил он. — Но не убил, — повысила она голос, — Давай мы не будем обсуждать очевидное? Все вопросы по мере поступления. В первую очередь нужно вернуть мне человеческий вид, а уж потом… — повторила она, снимая с головы полотенце. Влажные пряди рассыпались по плечам, — А потом я не знаю. Как там в сказке? Утро вечера мудренее? Драко стиснул зубы, сдерживаясь, чтобы не начать очередную перепалку по поводу опасности этой затеи и ее упрямства, из-за которого она не просила помощи друзей. С другой стороны, теперь он понимал, почему она не хотела видеть Поттера. Ей было просто стыдно. Два года встречаться с парнем, не догадываясь, что он использует ее как прикрытие перед консервативной мамочкой, мечтающей о внуках. И как же Гермиона с ее умом и сообразительностью могла такое упустить? — Тогда спокойной ночи. Потушишь свет? — он положил на столик перед ней свою волшебную палочку, а потом напряженной походкой направился к кровати, чувствуя удивленный взгляд у себя между лопаток. — Спокойной ночи, — прошептала она, плавным движением погружая комнату в полумрак, оставляя лишь небольшой огонек света литься из палочки Драко на разложенные на столе свитки.