Доверие

      Я даже не знаю, как описать впечатления от первой встречи с Металликой вживую, но скажу, что никогда раньше не видела ничего подобного, хотя в свое время посетила немало концертов. Мы с Холли были большими поклонницами музыки. Одним из преимуществ жизни так близко к Сансет-Стрип была возможность увидеть так много многообещающих рок-групп. Мы несколько раз видели Motley Crue, а также такие группы, как Poison и Cinderella. Понимаете… группы, в которых парни использовали больше макияжа и лака для волос, чем девушки, которых они пытались привлечь! Но эти ребята… они были другими. Они были сырыми, они были быстрыми, и они были тяжелыми. И мне понравилась эта тяжесть.       Я, широко улыбаясь, вытягиваю шею, чтобы увидеть сцену. Чем это было для меня? Это было похоже на… какое-то чудовище. Холли была не так впечатлена, как я. Ей больше нравились симпатичные мальчики, а эти парни… ну, они были хорошенькими по-своему, но в них была некая грубость. Они были неотесанными… в хорошем смысле. Я пробиралась сквозь толпу, прокладывая путь как можно ближе к сцене. Я наблюдала за фронтменом — блондином, который пел в микрофон, играя на гитаре. Я пыталась услышать его слова. Казалось, что звуковое оборудование не успевает за ними, но я была просто загипнотизирована тем, что увидела.       Мне удалось пробраться к сцене. Я даже не знаю, как это вышло. Толпа была набита плотно, но я сделала это. Холли где-то потерялась, но такое случилось не впервые. Мы всегда находим друг друга снова. Мои глаза были прикованы к блондину, когда мое внимание привлекло какое-то движение, и я перевела взгляд на кого-то, кто стоял передо мной. Это был долговязый парнишка с вьющимися рыжими волосами. У него на плече была поднята гитара, и он разрывал пронзительное соло прямо передо мной. Я таращилась на его пальцы, движущиеся по струнам гитары с непостижимой скоростью. Как он заставил их так быстро двигаться?       Он вдохнул и ушел с головой в тот момент, когда его соло подошло к концу, а затем открыл глаза и посмотрел вниз. Его глаза встретились с моими. Когда он посмотрел на меня, на его лице появилась ухмылка. Я все еще пялилась? Он продолжил играть песню. Он стоял прямо передо мной, но смотрел в сторону, играя, его руки сгибались по мере движения вдоль грифа и корпуса гитары. Он поглядывал на вокалиста, а затем на толпу, пока они продолжали играть. Его игра. Я никогда не видела ничего подобного.       Когда песня подошла к концу, он снова взглянул на меня. Он скривил губы в ухмылке и подмигнул, прежде чем поднять руку, прицелиться и что-то бросить мне. Инстинктивно я вытянулась и сумела схватить предмет, зажав его обеими руками. Несмотря на то, что ребята вокруг меня пытались меня опередить, у него был хороший прицел, и он попал прямо в меня. Я схватила предмет в руках и, когда люди вокруг успокоились, я раскрыла ладони, видя там его медиатор. Я оглянулась на него с улыбкой, он кивнул мне и еще раз ухмыльнулся, вытаскивая из кармана еще один медиатор. Я закусила губу, наблюдая, как он отвернулся и бренчал на гитаре, а из усилителей на сцене доносились искаженные рваные звуки.       Я стояла там, в передней части сцены, с широкой улыбкой смотрела шоу, хотя толпа становилась все более шумной и агрессивной. Я твердо стояла на своем месте столько, сколько могла, чтобы смотреть, но вскоре поняла, что, несмотря на то, что я была довольно сильной и могла выдержать, ещё чуть-чуть, меня бы придавили к сцене. Я украдкой бросила взгляд на рыжеволосого гитариста, прежде чем начать пробиваться обратно из толпы. Я пробиралась, когда меня поразило внезапное ощущение холодной жидкости, стекающей по моей груди. Моя рубашка прилипла ко мне, когда я ахнула. Я с недоумением посмотрела на виновника.       Теперь я понимаю, что на концертах бывает дерьмо. Бывает и пролитое пиво. Это случалось со мной раньше, и я была уверена, что такое произойдет снова. Именно это и происходит, особенно когда вы находитесь в небольшом клубе, где есть только стоячие места. Однако это было сделано намеренно. У какого-то студенческого парня в рубашке-поло на лице была дерьмовая ухмылка, когда он смеялся, гордясь собой. Да, намочи рубашку девушки. Отличный способ попытаться увидеть сиськи, правда?       Что, черт возьми, этот идиот делает в «The Whiskey»? Он определенно не походил на рокера. Я даже не была в белой рубашке! О чем, черт возьми, думал этот парень? Что я сниму верх, чтобы все могли увидеть? Нет, нет. Спасибо. Я прищурила глаза, посмотрев на него. Его тупая лыба действовала мне на нервы, когда он смеялся со своими приятелями над хорошо выполненной работой, как будто был первым парнем в мире, достаточно умным, чтобы провернуть такой трюк. В итоге я разукрасила его лицо.       Вы знаете это место прямо под вашим носом, где находятся верхние зубы [2]? Пиздец как больно получить удар прямо туда, особенно от того, кто действительно знает, как бить. В свое время я видела много драк и потасовок в баре, и обычно мне было довольно забавно смотреть на них, потому что чаще всего парни даже не умеют драться (или они были слишком пьяны, чтобы вспомнить как). Кулаки, которыми они машут, обычно расходуют слишком много энергии, и они с большей вероятностью причинят вред себе, а не человеку, с которым они пытаются бороться, неправильно используя свои мускулы и анатомию тела. Но я умела наносить удар. Парень упал, он даже не знал, что его ударило. Его приятели были в шоке. Я ухмыльнулась, прежде чем проскользнуть обратно через толпу. Это почувствовалось в костяшках пальцев, но они не были сломаны, потому что я знаю, как бить. Как я уже сказала, я могла надрать кому-нибудь задницу, если бы захотела.       Это не значило, что я искала неприятностей. Я была уверена, что друзья этого парня захотят поговорить со мной. Или, может быть, если бы охрана увидела, то им было бы, что мне сказать. В любом случае, я знала, что мне лучше сваливать оттуда. Я пробилась сквозь толпу и заметила Холли. Я схватила ее за руку и крикнула: — Нам пора! — Что? — она переспросила. — Почему? — Я только что ударила парня! — ответила я, пожав плечами и извиняясь улыбкой. — Опять?! — недоверчиво выкрикнула Холли. Я улыбнулась ей в ответ и вывела ее из «The Whiskey» обратно в ночь на Сансет-Стрип. — Vous petit idiot [1], — шипит мне Холли сквозь зубы, пока мы идём по полосе. — Тебе нужен лед? Она не впервые называет меня дурашкой. Можно даже сказать, что это было ее ласковое прозвище для меня. — Нет, у меня были вещи и похуже, — сказала я, с ухмылкой разминая руку. На следующий день на ней будут синяки, и мне, наверное, следовало бы приложить лед, но я была чуток упрямой. Она снова тихонько выругалась на меня по-французски, и я усмехнулась: — Что? Чувак пролил на меня пиво! — Ник… — Нарочно! — я настаивала. — Он сам напросился! — Что же мне с тобой делать? — спросила Холли, закатив глаза.       Мы направились к «Rainbow», который был довольно забит. Обычно я предпочитала маленькие дешёвые бары, но в «Rainbow» приходило много музыкантов, в том числе и знаменитых, на что всегда было интересно посмотреть. Однажды я даже встретила Элиса Купера, когда пыталась найти уборную, и он был так любезен, что направил меня. Отличный парень! Мы с Холли проследовали к бару и заказали пару напитков. Мне пиво, а ей какой-то розовый коктейль. Она взглянула на меня и сказала: — Я иду в уборную. Постарайся не попасть в неприятности, дурашка! Я улыбнулась и пожала плечами. Не могу ничего обещать. Я не начинаю драки, но заканчиваю их.