***
Это все лишь обрывки воспоминаний на кончиках пальцев, и это казалось насмешкой. Всего лишь какая-то часть памяти, что еще хранила в себе эти кусочки её жизни. Будто другой, ей недоступной, совершенно иной. Гермиона не была уверена, что еще помнит, что такое чувствовать подобную злость. Та ярость сейчас казалась ей просто глупостью. Потому что сейчас всё в разы, в разы, сильнее. Хотя в данный момент вообще все кажется абсурдным. Когда она на другой стороне. Ещё более глупым и абсурдным, чем тогда. Она огляделась и тяжело вздохнула. Кажется, она и её авроры осмотрели дом целиком, но в этих стенах не было ничего, что могло бы им пригодится. В этих обгорелых стенах. В развалинах. Грейнджер прошла к столу, от которого остались только черная поверхность протлевшего дерева. Подхватила куски обгоревшей бумаги, разглядывая хоть что-то. Обрывки фраз, деловых документов, на которых стояла подпись. Ничего важного. Шаги послышались за спиной. — Знаешь, — на вдохе сказала она, вглядываясь в документы, — я все думаю, почему ты ещё жив? Гермиона почти почувствовала его ухмылку спиной, как его уголок губ приподнялся, увидела перед глазами, как морщинки собрались вокруг левого глаза. — В чем проблема, Грейнджер? Одно движение палочкой и… — он обошел стол с другой стороны, дотронулся рукой до шкафа, за которым виднелись книги. Стекло лопнуло и давно рассыпалось по полу, они ходили по осколкам. И оно должно было задеть все вокруг себя, царапая и пол, и мебель, но вот большинство томов, особенно в середине, не пострадали. Маленькая магия. — Я не об этом, — девушка мотнула головой и кинула стопку назад на стол, поднимая глаза к Драко. — Как они не убили тебя, когда узнали, что ты пожиратель, предавший Лорда? Тень понимания постепенно накрывала его лицо по мере того, как он все еще смотрел в стол и не поднимал на неё голову. Пряди, что вились от влажности у его лица, чуть закрывали глаза, и внезапно Гермиона находила это немного привлекательным. — Ну они пытались, — сквозь усмешку сочилась боль, которую так трудно было разглядеть. Но, кажется, за все это время она уже научилась читать его эмоции. — Те глупцы, что зовут это горячее место с котлами адом, просто не знают, что такое сидеть предателем в Азкабане. — Но почему они принимают твою помощь сейчас? — еще несколько шагов вдоль стола, она оторвала от парня взгляд и снова осмотрела комнату, будто могла найти в ней что-то еще, что и так не видела. Может хоть деталь, которая могла бы помочь… — Вспомни условия, Грейнджер. Я забрал многих пожирателей с собой. Остальных много лет спонсировал и помогал, как мог. Так что я ну… на хорошем счету, так сказать, — улыбка снова мелькнула в его голосе, но когда Гермиона снова подняла голову, чтобы посмотреть на его, то увидела лишь его силуэт у окна. — А те, кто пострадал сильнее? — почему-то любопытство пожирало все сильнее. Неужели пожиратели так просто простили ему такое преступление? Драко дернул плечами. — Или все еще в Азкабане, или мертвы. Но жить там было забавно, — он закрыл раму с еще целым стеклом и прислонился к стене плечом. — Мне могли подсыпать яд сочувствующие, могли забить голыми руками, просто подговорить охрану и зарезать меня. Каждый день был как новое открытие. Я часто думал о том, как меня можно было убить. — Ты не так долго сидел, — едва заметила Грейнджер, чуть прищуриваясь. И тут же пожалела о своих словах. — Там время тянется дольше. Ты провела там сутки, а по ощущениям, как неделю, не правда ли? — и снова издевательская ухмылка. Гермиона кивнула и прикусила кончик языка, как будто это помогло бы. Перед тем как окончательно отпустить бригаду авроров, она прошлась пальцами по раме окна, у которого стояла. Красивый вид для дома на окраине Лондона. Холмы и виднеющиеся отсюда верхушки небоскребов города. Её родители жили в подобном домике, когда приезжали в Англию. Чтобы доехать до центра, нужно было сесть на поезд и потратить не меньше получаса, чтобы оказаться на главном вокзале. А оттуда уже в парки, посмотреть на дворец или Парламент. Это вызывало тянущую боль внутри. Ей часто удавалось вспоминать их и свое беззаботное детство. Это уже даже не просто другая жизнь. Другая вселенная. Неожиданный звук привлек её внимание. Гермиона развернулась и тут же увидела на другом небольшом столике у окна соседней стены сову. С пустым клювом она сидела и, видимо, ждала письма, вскидывая или опуская свою голову. — Драко, смотри, — он отвлекся от ленивого рассматривания тех же клочков бумаги и посмотрел на неё, вопросительно оглядывая пространство. Но она уже не слушала и не смотрела. Она медленными и осторожными шагами подошла к месту, где сидела белая сипуха. Чем-то напоминающая Буклю. Девушка погладила двумя пальцами её шею под довольное урчание и опустила взгляд ниже на стол. Нахмурилась. Здесь должно было быть что-то, что они упустили. — Ну и что? — голос Малфоя снова вывел её из легкой пучины собственных мыслей. Он недоверчиво приподнял брови. — Сова, — весьма очевидно кивнула Гермиона. Но его вопрос не исчез, так что, закатив глаза, пришлось объяснять. — Что бы она здесь делала, если её хозяин мертв уже несколько недель. Она ждет письма. Кажется, он начал что-то понимать, но все еще мысль была слишком маленькой, чтобы он до конца осознал её точку зрения. Грейнджер снова погладила сову и посмотрела на единственный предмет, который не затронул огонь и который был поблизости. Пепельница. — Животные имеют привычки. И она прилетала сюда раз в какой-то период, чтобы забрать письмо. — Или принести, — добавил Драко, будто пытаясь разоблачить её теорию. — Тогда она принесла бы его и сегодня, — девушка взяла пепельницу в руки и подвинула поближе, вытаскивая оттуда клочки еще не до конца сгоревшей бумаги. — Он мог что-то и отправлять, — Малфой пожал плечами, но Гермиона была уже слишком занята своей теорией, чтобы это её раздражало. — Отвечать по работе. Не имеющее отношения к делу. — Он офисный клерк, ему не присылают письма на дом, как нам, — она, покоренная своими догадками, шустро вышла из комнаты, Драко поплелся за ней. — Мартин! — крик оттолкнулся от стен. — Ты не видел, тут где-то была лампа? — Она на крыльце, Мисс Грейнджер, — аврор ответил из-за угла, так что девушка быстро выскользнула за входную дверь и схватила лампу. Малфой снова недоверчиво приподнял брови. — Не смотри на меня так, — нахмурившись ответила ему Гермиона, уже возвращаясь с новым предметом в кабинет Мерфи, в котором они все это время копались. Возможно, улика была у них под носом. — Ты ведешь себя как одержимая и ничего не объясняешь, — весьма справедливо заметил он, шагая следом. — Так ты объяснишь, в чем суть? Грейнджер поставила лампу на стол и повернулась. — Сова возвращалась раз в какой-то период, а скорее всего каждое утро, чтобы забрать какую-то записку или письмо. Он не получает письма по работе, а по нашим данным Министерство — единственное место, где он трудился. С женой и дочерью он говорил только по каминной сети. Из чего мы делаем вывод… Она вытянула руку вперед и с надеждой в глазах посмотрела на парня напротив, Драко задумчиво свел руки за спину. — Думаешь, это приведет нас к Торну? Гермиона кивнула так сильно, что ей стало больно. — Эта сова не отслеживается, на ней нет никакого клейма или метки, значит пересылки были вне нашего контроля. Ты бы стал скрывать переписку с матерью или Блейзом от государства? — Нет, потому что всю мою почту регулярно вскрывают и читают на предмет враждебных высказыва… — Драко! — она снова чуть нахмурилась, грубо его прерывая. — Я не это имею в виду. Стал бы ты, будучи обычным законопослушным гражданином, скрывать что-то и пересылать тайной почтой? Он отрицательно мотнул головой, не раздумывая, и наконец схватился за ниточку, которую она ему подводила. Гермиона подлетела к рабочему столу, обошла его и перерыла пару ящиков, откуда наконец смогла вытащить пустой конверт. Немного потрепанный и желтоватый после пожара, но в большинстве своем целый. И листок белой бумаги. Она написала на нем простую фразу ручкой, что вытащила из кармана. — Как звали жену Мерфи? — Гермиона подняла голову, игнорируя упавшую на лицо кудрявую прядь. Малфой задумался на секунд пять, прикоснулся пальцем до своих губ. — Диана, если не ошибаюсь. Она вернулась назад к записке, дописывая инициалы. Было в этом нечто ироничное. Встреча сегодня в силе? Д. М. По крайней мере подчерк был похож на тот, что она видела на документах и показаниях семьи раньше. Грейнджер сложила листок дважды, вложила в конверт, заклеила его и, так и не оставив адреса, отдала в клюв сове. — Ты знаешь, куда нести, — просто с глупой надеждой, что это сработает. И на удивление, сова развернулась, взмахнула крыльями и унеслась. Гермиона развернулась к Драко и усмехнулась, так самодовольно, как только могла. — Это было… непредсказуемо. Не боишься, что они нас раскроют и сменят место? — он снова сложил руки на груди. И пусть недоверия было уже не так много, оно еще сквозило в тоне его голоса. — Там нет ни места, ни фамилий, один лишь вопрос. Думаю, если жена Мерфи в этом замешана, она написала бы нечто подобное. — Если это так, они пришлют ответ, — Малфой кивнул, а через секунду указал пальцем на лампу. — А эта штука зачем? — Как часто, докуривая сигарету, ты сжигаешь с ней еще какие-то листки бумаги? — хитрая улыбка снова озарила лицо Гермионы. — Только если хочу что-то скрыть, — Драко вернул ей такую же и вытащил палочку, колдуя в лампе Инсендио. Грейнджер вытащила из пепельницы особо крупный кусок бумаги и положила его сверху на сетку старой лампы. Малфой понимал, что делать без слов. Он усилил огонь, так что концы пламени подпалили записку снизу, пламя захватило когда-то написанные чернилами слова. Не слова, цифры. Гермиона прищурилась, наклоняясь над лампой. — Время… Шепот сменился только прерывистым дыханием, она свела брови на переносице и недовольно постучала пальцами по поверхности стола. Четыре гребанные цифры. Она накинула на лампу следующую. И следующую. Но пламя захватывало бумагу так, что кривые символы не просвечивались, и разобрать их было невозможно. Оставалось только это время. Драко сжал губы и потушил огонь, делая шаг назад. — Лучше, чем ничего. Она кивнула, кусая щеку изнутри. Этой информации недостаточно. Нельзя было сказать, что Гермиона на так уж многое рассчитывала, но чтобы только время… — Грейнджер! — Малфой кивнул в сторону окна, и девушка прищурилась, всматриваясь в горизонт. И только через секунду заметила летящую в их сторону сову. Неужели хоть это сработало? Гермиона опустила взгляд на наручные часы, примерно постаравшись прикинуть время, пока совы не было. А когда она приземлилась на окно, выхватила письмо. Нетерпеливо она подцепила пальцами края конверта, дернула бумагу и вытащила новый листок бумаги. Да.***
— Есть продвижения? — Драко спустился с лестницы после душа в простых брюках и белой рубашке, его волосы были еще чуть мокрыми, капельки воды виднелись на шее. Гермиона вместе со своими аврорами снова оккупировала почти весь зал, раскладывая карту на столе. Она подняла палец вверх, без слов прося подождать минуту, пока глаза бегали по строчкам дела. И когда она закончила, то сразу указала Кэтрин на место на карте на столе. Только после этого посмотрела на Малфоя. — Не особо… — она вздохнула, а он шагнул к ней и наклонился над столом, осматривая все расположенное на нем. Грейнджер провела рукой по границе алого круга, что очерчивал район Лондона. — По времени, которое заняло у совы долететь до точки и обратно, место где-то здесь. — Мы пытаемся сопоставить места, где находились жертвы и подозреваемые в восемь вечера, — подала голос помощница Гермионы, выкладывая на стол еще один снимок женщины. — Все они приблизительно пересекались в нескольких точках в период с семи сорока до восьми. — Но эта точка не имеет никакого отношения к тому району Лондона, куда могла лететь наша сегодняшняя сова, — закончила со вздохом Грейнджер, снова и снова гуляя глазами по одним и тем же записям, как будто не могла найти маленькую деталь, которая совместила бы остальные отрывки истории вместе. — Мисс Грейнджер! — аврор с именем Райан подошел к начальнице и протянул ей листок, она снова прочитала несколько строк быстро, пока он продолжил. — Это места, где жертвы пересекались, судя по камерам наблюдения маггловской полиции. Она кивнула, снова вернулась к карте и отдала лист Кэтрин. Драко сложил руки на груди, поглаживая челюсть пальцами. Они стояли так несколько секунд, пока помощница Гермионы сводила данные. — А что находится в каждой из этих точек? — наконец спросил Малфой, обводя пальцами карту на столе. — Мы можем исключить банальные места, вроде продуктовых магазинов, прачечных и станций метро? Девушка за столом кивнула. Она сравнила с картой поменьше, зачеркнула несколько точек на карте, оставляя лишь две. — Это просто точки на карте, тут ничего нет. Буквально середина улицы, — Кэтрин пожала плечами. — Это же Лондон, тут всегда что-то да есть! — Тео с улыбкой спешил к ним из кухни с кружкой ароматного кофе в руках. Он оглядел карту и нахмурился. — Вообще-то я знаю, что это за место. Нотт под вопросительные взгляды оставил кружку на столе, наклонился и достал из-под стола рулон со схемами метро, которые Грейнджер запросила у премьер-министра. Он положил её поверх карты города, взмахнул волшебной палочкой, делая верхнюю чуть прозрачнее. А потом сопоставил пункты. — Вот. Станция Олдвич, — Тео снова подхватил свой кофе, — она заброшена почти десять лет. И расположена прямо по тем же координатам, по которым жертвы пересекались. — Получается, что они могли сесть здесь на поезд? — Гермиона подняла руку к лицу и подхватила прядь на палец, накручивая её, пока раздумывала. — Не совсем, — он взял со стола маркер и очертил на схеме линию, что пошла по главной линии метро, а потом резко сворачивала на мост и другую сторону. — Эту линию так и не открыли. Она должна была стать ответвлением, но во время Второй Мировой её превратили в бомбоубежище, а после так и не запустили. — Думаешь, там где-то есть выход? — Драко бросил короткий взгляд сначала на Грейнджер, потом снова на Нотта. Он кивнул. — Я не думаю. Я знаю. Мы пользовались этой дорогой, чтобы быстро скрываться, если трансгрессировать не было возможности. — Это Парламент, — уверенно заявила Гермиона. Она посмотрела ни линию метро, что проходила рядом со зданием правительства. Если станция, на которой они все садились, не подходила по диапазону, то следующая станция на линии была ровно в круге. — А вторая точка? — напомнила Кэтрин. Тео снова обвел это место маркером. — Это монумент. Зеленая линия. Думаю, что если они выходили из парламента, то вполне могли потом садиться на Сейнт Джеймс Парк и ехать дальше. Там ведь пересекаются не все? — Несколько человек в то же время были замечены на другой, — кивнула Грейнджер. — Забудьте, — он отмахнулся и ткнул в конкретную заброшенную станцию. — Вот здесь корень наших проблем. Надо пробраться туда и посмотреть, с чем мы имеем дело. — Значит, решено. Грейнджер, разберешься сама? — Драко дернул правый рукав и потянул его вверх, закатывая еще сильнее. Она, не глядя, кивнула. — Конечно. Чем займешься? — Пойду покопаюсь в голове у Уизли, — улыбка слышалась в его голосе. Гермиона усмехнулась, она переписывала данные на отдельный лист, пока Малфой ускользнул в подвал Мэнора. Тео с особым наслаждением же наблюдал за тем, как девушка перебирала все документы и выносила нужное на её любимую белую доску. — Почему ты все время копаешься в деле Мерфи? — он сделал глоток уже подостывшего кофе, наблюдая за ней. Грейнджер добавила карту на поверхность. — С него все началось, — она еще раз обвела все маркером. Ушла к другому углу комнаты, где у них была маггловская техника. Запустила компьютер. Драко бесило присутствие компьютера в его поместье, но Гермиона настояла. Её авроры постоянно отсматривали что-то, она сама регулярно пользовалась поиском и базами данных, и в маггловском мире связь через электронную почту была быстрее, нежели чем через сов. Вот и сейчас она с легкостью нашла фотографии заброшенной станции. — Думаю, что на нем все завязано. В нем ключ к разгадке. — Да, но почему именно он. Мёрфи не похож на того, кто мог бы всем руководить. Она мотнула головой, дожидаясь снимков из принтера. — Он не руководитель. Но он человек, который стал главной жертвой. Я думаю, что он просто та ниточка, которая приведет нас к ответу — как прижать Торна. Тео скривил губы. Гермиона согласно кивнула, снова возвращаясь к своей доске с информацией. — Это так бесит, знаю. Формально мы не можем даже предъявить ему обвинение в создании преступной организации. Он нигде не появляется. Хотя мы все знаем, что это он. — Он умнее Гриндевальда и Реддла вместе взятых, — протянул Нотт, следуя за девушкой. Он оперся о стол и посмотрел на неё. — Он убил кучу людей. И даже если мы найдем способ, как законно спрятать его за решетку… — Они вытащат его через десять минут. Они почти одновременно вздохнули. Гермиона простояла еще минуту, просто уставившись в пустоту. Голова немного гудела. Хотя это было и не так важно, потому что наконец-то появилась зацепка. Реальная возможность прийти на собрание и понять будущие планы. Предотвратить чью-то смерть. Она пальцем подцепила резинку на волосах, развязала хвост на затылке и, снова подхватив всю копну волос, убрала назад в прическу. Так Грейнджер помогала себе собираться с мыслями, почти что руками возвращая все на свои места в голове. Ей не хватало дара окклюменции, чтобы иногда отодвигать переживания на одну сторону и выбирать более важные вещи, выставляя их перед ментальными стенами. — Ладно. Время заняться работой, — она потерла ладони друг о друга и попросила Кэтрин позвать авроров сюда. Тео усмехнулся. — Когда у тебя не время работы? Получив от неё улыбку, Нотт тоже решил не мешать и пошел дальше по своим делам. Грейнджер же встала на свое привычное место. Она смотрела, как постепенно штат её сотрудников стекается к доске. — У нас появились основания полагать, что преступная группировка Торна собирается где-то в этой области, — она шагнула к доске, обводя территорию кончиком карандаша. — И теория о том, что участники пользуются заброшенными станциями метро. Кэтрин прошлась между аврорами, раздавая копии папок с краткой информацией по делу. — Мейз, Ричардсон и Купер. Я хочу, чтобы вы проверили все данные с камер наблюдения на станции Сейнт Джеймс Парк, а также поездов, которые ездят по линии Пикадилли. Остальные будут разделены на группы, чтобы осмотреть заброшенную линию. Списки вы уже получили. Вашей задачей будет проверить каждый миллиметр подземки. И понять, куда, так или иначе, они могли попасть через эти станции. Один из сотрудников поднял руку, Гермиона кивнула, разрешая продолжать. — Есть что-то конкретное, что нам стоит искать? — Нет. Я рассчитываю на то, что они были достаточно самонадеянны, чтобы думать, что мы до этого места не доберемся. И оставили там какие-то улики. Любые клочки бумаги, вещи, кружки, сумки. Нам пригодится все. Она набрала в легкие воздуха, осмотрела своих людей и кивнула. — Первая группа выдвигается через час, осмóтрите все заранее и поставите там жучки. Вторая займет положение возле станции под прикрытием ближе к восьми часам. Я попрошу капитана полиции посодействовать нам и дать записи с камер с той точки. На этом все.***
Гермиона перелистнула очередную страницу, поднося к губам вилку с кусочком мяса. Очередная строчка затянула её так сильно, что она забыла, что должна была быстро позавтракать и вернуться назад к работе и чтению отчетов по вчерашним операциям. Драко усмехнулся, когда её оцепенение продлилось около минуты. И этот смешок вывел её из сюжета книги, так что она опустила её и посмотрела на вход в столовую. Малфой стоял, прижавшись к проему боком, наблюдал за ней, чуть склонив голову. — Кто бы мог подумать. Дэн Браун? Он подошел и чуть наклонил книгу в её руке вперед, чтобы разглядеть название. — Ангелы и Демоны… иронично. Гермиона закатила глаза и, уложив закладку, захлопнула том, а потом и отложила его на край стола. — Нет, нет, Грейнджер, продолжай. Никак не хотел помешать твоему чтению. Сарказм сквозил в его голосе. А она так и не нашла, что ему ответить, просто подхватила кружку со своим чаем и стала наблюдать, как он позвал домовика, и тот обещал появиться с едой через секунду. Драко разместился справа от нее, приподнял брови. — Как прошла вчерашняя вылазка? — Это Парламент, — она пожала плечами, подхватывая очередной кусочек бекона и отправляя его в рот. — Туннель идет ровно до лестницы и люка на поверхность. Переулок со стороны одного из черных входов. Дальше — тупик. Нужен ключ, которого у нас нет. — Установить личности удалось? — эльф появился с едой, и Малфой взял в руку стакан с апельсиновым соком. Девушка кивнула. — Никого нового. Все тот же список, что я составила. И что нам дала Джинни. И подкрепил Рон. Нужно вытащить из него способ туда пробраться. Драко задумчиво покачал головой и приступил к своему завтраку, пока Гермиона набиралась смелости. Была одна тема, которую она давно, уже очень давно, хотела поднять. Она прокручивала в голове вопрос, ковыряясь вилкой в тарелке, бросала на парня короткие взгляды, пытаясь уловить его настроение. Удачный ли был момент? Стоило ли вообще спрашивать? Она знала только одно, ей нужна была эта информация. До того, как это обернется ей боком. — Малфой? — его фамилия на языке звучала грубовато. Как-то уже даже слегка непривычно. Она успела привыкнуть к тому, чтобы звать его по имени в последнее время. Думать о нем, как о Драко. Не как о Малфое. Он приподнял брови в вопросе, отвлекаясь от трапезы. Гермиона собралась с силами, втягивая воздух через нос. — Расскажи мне о встречах с Пожирателями. Удивление застыло на его лице так откровенно всего на несколько секунд, он моргнул, смахивая с себя это наваждение. Осмотрел девушку, повернулся к еде, поймал кусок колбасы и провел им по краю тарелки. Грейнджер ждала. Драко слышал вопрос, но отвечать на него очевидно не хотел. — После приема, да? — он усмехнулся немного горько, допил апельсиновый сок из стакана. Когда она поняла, узнала о встречах? — Да, в тот раз, — Гермиона сжала пальцы в кулаки под столом. День, когда он переборщил с изучением её воспоминаний. — Думал, ты забыла об этом. — Сейчас это уже кажется таким незначительным… после всего. Он едва кивнул, все еще не поднимая на неё глаз. — Я хотел загладить вину за это. Сердце тянулось к тому, чтобы сказать ему, что он загладил, и она правда уже после всего не считает его поступки и угрозы вначале чем-то значительным. В конце концов, тогда все было совсем по-другому. Вопросы из того времени забылись, сменились другими. Сейчас они работали вместе. Он заботился о ней. Нужно ли поднимать это прошлое, которое, да, наверное, не должно быть простительным, однако, было. Здравый смысл же подсказывал, что идти на поводу его ухода от темы нельзя. Гермиона ответила немного прохладно. — Я спросила не об этом. Малфой еще раз кивнул, поднял руки и, отодвинув тарелки от себя, положил руки на стол. Он сразу стал увереннее, либо это было напускной уверенностью. Ведь для него было обычным делом спрятаться за свои стены холода, отвечать так, чтобы понятие «эмоций» стерлось. — Что ты хочешь знать? — Просто расскажи мне все. С самого начала, — ей, очевидно, было не так безразлично. И она не была так уверена в том, что спрашивала. Гермиона просто хотела знать все, каждую крупицу. Почему он все еще встречается с пожирателями? Почему маска? Как часто? Кто они? Есть ли среди них его отец…? Он прошелся языком по нижней губе. Она думала лишь о том, какой же странной в его мыслях она сейчас выглядит. Вечно любознательная Грейнджер. Он злился, был спокоен, раздражен или ему было все равно? — Ты спрашивала вчера о том, почему они не убили меня после войны, — Драко оттолкнулся от стола, откинулся на спинку стула и закинул на неё локоть. Прочистил горло, что она расценила как его напряжение. Читать его было всегда труднее всего, если он этого не хотел. — Когда война закончилась, я чувствовал себя обязанным. Гермиона едва заметно нахмурила брови. Он избегал её взгляда, выводя круги на поверхности стакана кончиками пальцев. — В какой-то момент мы поняли. Чтобы не поддерживать Лорда, необязательно поддерживать Орден. Тех, кто открестился от пожирателей, было больше с каждым днем, — ему понадобилось несколько секунд, чтобы поднять на неё взгляд. — Но я ведь не мог требовать освобождения всех. Я пообещал вытащить каждого, в ком был уверен. И тогда… мы создали эту группу. Чувство нежности затопило легкие. Уважение, понимание, спокойствие затопило каждую вену, заменяя кровь. Это так явно блеснуло в глазах Гермионы, что Малфой усмехнулся. — Тяжело считать, что я не монстр, правда? — Ты вел себя так, помнишь? — она вернула ему скромную улыбку, борясь с желанием накрыть его ладонь своей. Драко опустил глаза в стол. — Смысл в том, что мы оставили маски Пожирателей тогда, чтобы не вызывать у Реддла подозрений. А позже это стало традицией. Это те же семьи чистокровных, что мы объезжали тогда. Может, немного больше людей. Бывшие пожиратели. — Я… — она запнулась, прикусывая язык на секунду, думая, а стоит ли произносить это вслух. — Я думала, что ты возрождаешь общество Пожирателей. Или что-то в этом духе. Драко засмеялся тихим, хриплым смехом, в котором слышалась определенная горечь. Он наклонил голову в сторону, добираясь своими пальцами до её ладони. Едва Гермиона почувствовала его прикосновение, кислород перестал поступать в легкие. Он аккуратно приподнял её запястье и перевернул. Указательным пальцем обвел заветный шрам. — Тебе было сколько? Семнадцать? — он чуть прищурился. — Девятнадцать, — поправила его девушка. — Девятнадцать… они пытали, а потом едва не заставили меня насиловать девушку девятнадцати лет, мою сокурсницу… — Малфой схватил её запястье и потянул на себя, заставляя Грейнджер чуть нагнуться вперед. — Ради адреса чёртового дома. — Мы тоже много кого пытали. — Я не сказал, что Орден святой, — он резко мотнул головой, все еще не отрываясь от её кожи. — Я сказал, что ты лежала на моем полу, в этой чертовой гостиной, Грейнджер. Из-за поместья. Какая разница, что потом они переметнулись. В один момент, — Драко поднял её руку выше, аккуратно касаясь губами шрама на предплечье, — ты там лежала. Она задохнулась, сжимая пальцы где-то на уровне его уха, незаметно для него. Её взгляд скользил по его волосам, по губам, метался назад к глазам, замечая, как он слегка хмурит брови. — Это была Беллатриса, — боясь нарушить момент, почти шепотом, сказала Гермиона. — Только она. Он коснулся следующей буквы. — Там стоял отец. Мать. Там стоял я. И за пределами поместья. И на втором этаже, — по поцелую на каждую букву слова, каждый отрезок. — Большинство из них мертвы, — снова возражение. — Я не хочу возвращаться к тому времени, Грейнджер, — Драко резко вскинул голову, убирая её предплечье подальше от своих губ, так и не завершив слово. — Ты думала о том, кем хотела стать? Где-нибудь курсе на шестом, когда все задумались о своем будущем? Резкая смена темы заставила её пару раз моргнуть, чтобы уложить в голове мысли. Что-то подсказывало, что это было продолжением того же разговора, не скачок к другому. Она сглотнула. — Не веришь в теорию о том, что я хочу быть Министром Магии? — уголок её губ приподнялся в легкой улыбке. Малфой мотнул головой. — Знаю, что ты станешь. Но не верю, что хочешь. Да и я вроде не похож на идиота. — Только иногда, — Гермиона высвободила свою руку, провела ей по его плечу. И достигла щеки. Сколь интимны были их касания. Она не ждала… не думала. Просто… никогда не представляла себе этой нежности. В этом движении, ощущении его губ на шраме, что так много лет болел и горел огнем. Она коснулась своей ладонью его щеки, заглядывая в самую глубь серых глаз. Интимнее любого секса. Он улыбнулся. Неосознанно прильнул к её касанию. И снова где-то в глубине зрачков заискрила та боль, что она видела и помнила. — Так кем, Грейнджер? — Учителем, — не раздумывая ответила Гермиона, большим пальцем скользя по его коже, чувствуя легкую щетину. — Я думала вернуться назад к магглам. Закончить там университет, работать с детьми. Устала… от магии. — Почему передумала? Она пожала плечами. — Этот мир слишком неидеален, чтобы уходить из него. Здесь я нужнее. Малфой накрыл её ладонь своей, и внезапно она осознала, насколько же маленькой она была по сравнению с его. Он погладил тыльную сторону своими пальцами. — Побоялась бежать с тонущего корабля. А могла бы избежать всего, что имеешь сейчас. — Я теперь верю в неизбежность, — она улыбнулась, ссылаясь на их разговор всего пару дней назад, когда он сказал ей о маховике и играх со временем. Драко поймал её улыбку, ответил своей и прикрыл глаза. Наверное, Гермиона могла бы провести так какое-то время. Смотреть на его безмятежность, спокойствие, собственную ладонь, греющую кожу его щеки. В этом было волшебство, для которого не нужна была волшебная палочка. И внутри все искрилось от этого тепла. — Почему ты все еще здесь, Грейнджер? — Потому что у меня есть обет… — она ответила тихо, чуть качнула головой, смотря, как этот факт ударил ему под дых. Они слишком часто забывали об этом обещании, которое она дала. Это тоже было будто целую вечность назад. Гермиона промолчала буквально мгновение, добавляя следом еще одну фразу, снова очерчивая линию на его щеке. — И потому что я считаю, что ты заслужил счастливый конец в этой истории. — Мы оба, — добавил Драко, оставляя легкий поцелуй на ладони, имея в виду совсем не это. Они знали, что он в это не верил, будто может получить хороший конец. Но она все равно согласилась. — Мы оба. И еще до того, как она успела закончить предложение, поставить некоторую точку, в проеме показался Забини. Он, не церемонясь, залетел в столовую, прерывая их особый момент, разрушая атмосферу. — У нас… Девушка тут же дернулась, отдаляясь, словно обжегшись. Малфой выдохнул через нос так сильно и резко, что заметил даже Блейз. Мулат приподнял бровь, реагируя на гнев. — Помешал чему-то? Драко прошелся языком по верхним зубам, развернулся и вернул себе прежнее пустое выражение лица. — Нет. В чем дело? — Я только что со встречи с Джинни. У нас возникли некоторые проблемы. Он кивнул, просто приказывая. — Собери всех. Мы будем через минуту. Забини явно собирался закатить глаза, но удержался и стремительно пошел дальше. Малфой отодвинул стул, ножки заскрипели по полу неприятно, но будто напоминая, где они находятся. Им пора идти. Гермиона поднялась следом. — По-моему мы зря разрешили ему ходить на эти встречи с Уизли, — с улыбкой в голосе добавил парень, не оборачиваясь на Грейнджер. Он шагнул вперед, уже хватаясь рукой за косяк двери, когда она остановила его. — Я хочу пойти, — она старалась звучать твердо, уверенно. Он развернулся, посмотрел слегка исподлобья, и Гермиона поспешила объясниться. — На встречу пожирателей. — Зачем, Грейнджер? — разочарование, нет, скорее усталость, так явно звучала в его выдохе. Как звучала её мама, в сотый раз объясняя, почему нельзя трогать горячий чайник. — Я хочу знать, кого защищаю, — но в конце концов Гермиона сама тянула к нему руки, пока не обожглась. Аргумент не был слишком убедительным, и уж тем более был недостаточной причиной. Драко, кажется, просто надоело с ней спорить и запрещать ей что-то. — Тебе придется надеть маску. Последняя попытка её переубедить. Она кивнула, соглашаясь даже на то, чтобы надеть предмет этой «формы». Он окинул её взглядом, зажал зубами верхнюю губу, а потом шумно выдохнул. Надоело. В конце концов, Малфой должен был позволить ей обжечься. И он кивнул, разрешая дотронуться до раскаленного металла, в надежде, что она одернет руку. Губы озарила слабая улыбка, когда Гермиона шагнула следом. Как минимум, это еще какие-то ответы на её старые вопросы, повисшие в воздухе. Наверное, этого недостаточно, чтобы получить всю картину. Но по каким-то причинам девушка чувствовала себя входящей в двери, за которыми была цельная картина происходящего. Встречи Пожирателей — способ дернуть за ручку. Блейз поднял на ноги весь дом, собрал всю компанию слизеринцев, но почему-то не пригласил авроров. Если ситуация была критической, почему их не было в комнате? Она нахмурилась, наблюдая, как паника раскрашивала лицо обычного холодного и отстраненного Блейза в краски ужаса. — В чем дело, Забини? — Пэнси скрестила руки под грудью, стоя возле Тео. Он улыбнулся Гермионе уголком губ с другого конца комнаты, поймав её взгляд. — Я только что вернулся со встречи с Джинни, — он прислонился к спинке дивана спиной, сжимая пальцы на краю. — Она сказала, что планируется атака еще на одну деревню. Грейнджер резко вдохнула, осознавая эту информацию. — Одно из поселений в Шотландии. — Что мы знаем про местность? — Малфой нахмурился, вытаскивая их привычную карту Англии и выкладывая её на стол. — Деревня Карлосс, Файф. Чуть меньше четырехсот человек. — Джинни сказала что-то про саму атаку? Упомянула дату или способ? — Астория также присоединилась к разговору, имя Уизли младшей в её исполнении почему-то резало слух. — Она не знает ни дату, ни время. Но сказала, что что-то изменилось. — В каком отношении? — Гермиона провела большим пальцем по ладони, разминая кисти. Забини вздохнул, он обрисовывал картину, старался дать максимально много данных, но чувствовал, что информация Джинни едва ли содержала хоть какие-то полезные факты о нападении. — Раньше Торн инструктировал своих людей, чтобы они нападали, грабили, пугали. Они пытаются показать свою силу. Сейчас… она сказала, что слышала о забвении и легилименции. В зале замер даже воздух. На несколько секунд показалось, что не дышал совсем никто, пока мысли укладывались в головах. Грейнджер прикрыла рот кончиками пальцев, не способная даже втянуть хоть немного кислорода в легкие. Она знала, что Торн собирался сделать. Она знала. Как и все присутствующие. — Он сотрёт им воспоминания, — наконец нарушила молчание Кэтрин, ассистентка Гермионы. — Кое-что похуже, — мотнул головой Тео, — он их изменит. Он погладил Пэнси перед ним по плечу, мягко скользя пальцами по ткани её черного бархатного платья. — Он просто заставит их думать о войне так, как ему удобно. И не только Лорд и приближенные будут монстрами, каждый чистокровный станет убийцей похуже Беллы. — Вот почему он нападает на деревни, — Грейнджер вздохнула, наконец добавляя еще один паззл в общую картинку. Она и Драко ошиблись, когда решили, что он просто запугивает граждан. Его план гораздо, гораздо сложнее. — Они пугают тех, кто еще не с ними. Похищают людей и заставляют думать, что нападение было совершено чистокровными. — Не факт, — Пэнси отрицательно покачала головой. — Те, кто идут за ним, уже верят, что мы монстры. Я думаю, что он удаляет те воспоминания, которые оставляют сомнения в неправильности происходящего. — Он просто делает из них всех бездушных монстров, — выдохнула Катерина. Гермиона повернула к ней голову и дотянулась до руки, девушка была в шоке, забывая дышать. — Скорее только из самых близких к нему. Из тех, кому он доверяет сильнее всего, — Малфой поджал губы. — Ему не нужны командиры, которые смогут поднять бунт. Он учитывает ошибки Лорда. Гермиона посмотрела на него, но не нашла в себе силы заглянуть в глаза. Кажется, все в комнате поняли его слова. Торн уничтожал те крупицы морали, что когда-то заставили его самого сменить сторону. — Мы прекращаем сотрудничество с Уизли, — Драко оттолкнулся от стола. — Малфой… — Блейз дернулся вперед, но друг лишь покачал головой. — Забини, нет. Это слишком большой риск. Он знает, что его могут предать. Не подозревать лучшую подругу Грейнджер было бы для него слишком глупо. — Она все еще может быть нашим агентом, — возразила на секунду Дафна. Пэнси посмотрела на неё. — Она может выдавать нам ложную информацию и крутить Забини так, как ей было сказано. Мы не можем быть уверены в её мотивах. — Разве мы не проверяли её память? — Астория лениво приподняла бровь в вопросе. — Проверяли, — Малфой махнул рукой куда-то в сторону, будто по временной линии, возвращая их назад. — Но я не смотрел все её воспоминания. Я искал лишь договоренность с Торном и проверял, не засекла ли она чего-то лишнего. — Измененные воспоминания никак не отсвечивают при легилименции, — добавил Тео. — Их видно только в омуте памяти, они чуть мутнее обычных, слова в них слышны плохо. — А если легилимент знает, каковы были начальные воспоминания? — Гермиона провела пальцами по подбородку. — Хочешь устроить Уизли проверку? — Нотт чуть приподнял брови. — Она важна нам. Если она её пройдет, мы сможем использовать её в своих целях и дальше. Она услышала, как Драко усмехнулся и опустил голову вниз обратно к столу. — Ничего не напоминает, Грейнджер? — Прекрати. — Как скажешь. Никогда не думал, что мое место займет девчонка Уизли… Она резко развернулась в его сторону и прищурилась. — Перестань, Малфой. Я пытаюсь найти решение проблемы. — Я же сказал… — он поднял руки в воздух. — Как скажешь. — Может мы найдем решение другой проблемы? — вмешалась Дафна, чуть повышая голос. — Как насчет нападения на деревню? — А что здесь думать? Собирать команду и эвакуировать людей как можно скорее, — Пэнси махнула рукой на карту. — Нельзя, — Гермиона закрыла глаза, зная, как тяжело ей дадутся следующие слова. Это гребанный эгоизм и… хладнокровие. Ей становилось плохо даже от мысли, что она правда собирается запретить эвакуацию людей. Малфой все сделал за неё, когда начал говорить. — Это вызовет подозрения. Они сменят планы и заподозрят крысу в рядах. — Или устроят ловушку, если изначально Уизли не крыса, — согласилась Астория. — Мы не можем пустить все на самотек! — Паркинсон чуть повысила голос, она сделала крошечный шаг вперед, пока не была остановлена руками Тео попрек талии. — Там же четыре сотни людей. — Всех мы вытащить не сможем, — Драко посмотрел на девушку, пожимая плечами. — А если не всех? — Блейз развернулся, его глаза загорелись крошечной искрой новой идеей. — Хотя бы половину. Это будет выглядеть не так неожиданно. — Рискованно, но… — Астория медленно качнула головой, закусила правый уголок губ. — Может сработать. — Надо понять, по какому принципу мы собираемся спасать людей, — добавила Катерина. — В первую очередь дети, — согласилась Пэнси, — женщины и старики. Тео поджал губы, переводя взгляд на Драко. Они разговаривали без слов, но идеально друг друга понимали. Гермиона уверена, что никому из них даже не пришлось прибегать к легилименции для этого. Они просто сходились во мнениях. Но вот мысль, что была готова сорваться с их губ, была слишком страшной, чтобы её озвучивать. Грейнджер знала, что не хочет это слышать. И знала, что другие не захотят. Она практически чувствовала напряжение, повисшее в комнате. Пэнси переводила взгляд с одного на другого, ожидая, пока наконец хоть что-то будет сказано, и молчание может быть весьма многословным. — Мне нужны досье на каждого волшебника и маггла, кто живет в этой деревне, — Гермиона забрала этот груз на себя, почувствовала, как глаза обоих парней метнулись к ней. Если кому и брать ответственность за такой выбор, то ей. — Я сама составлю список. Завтра утром начнем эвакуацию. Кэтрин кивнула и быстро унеслась в направлении библиотеки, куда был перенесен импровизированный архив. — Нам нужно сделать это до маскарада. Все согласно кивнули, и Грейнджер согласилась с этой мыслью. Внутри поселилась тревога, играющая на всех струнах души. Как она собиралась с этим жить? У неё не было ни малейшего понятия. Но был долг. И из-за своего характера она не могла себе позволить скинуть эту обязанность, этот выбор на кого-то другого. На губах Дафны шепотом пронеслось «удачи». Да, пожалуй, она ей пригодится.***
Никогда, Гермиона, что бы не случилось, не принимай решения за других. Не рушь их жизни. Люди способны выбрать сами, только дай им возможность. Наверное, она хотела бы быть простой учительницей. Не политиком, не правителем, просто обычной единицей в этой бесконечной череде всего, что происходило. И не отсвечивать, не принимать решения, от которых зависела чья-то жизнь. Она развернула папку с очередным именем, пробежалась глазами. Эмили Брайс, малышка 10 лет, полукровка. В следующем году в Хогвартс… Допустить атаку, чтобы не нарушить планы. Допустить убийства людей, чтобы просто поймать Торна с поличным на месте преступления. В глазах собирались слезы, когда девушка вписала это имя на листок, лежащий слева от всех остальных. По одному на каждую категорию: мужчины, женщины, дети, пожилые. Ей нужно было понимать, какое соотношение сторон… Щемило сердце. Листок с жутким числом 150 лежал отдельно, там, куда на него не падал случайно взгляд, скрытый папками и листами. Подальше от мира. В надежде, что никто его никогда не увидит. Но Гермиона знала, что однажды он все равно понадобится. И ей придется вписать ровно сто пятьдесят имен. Ни стариков, ни детей. Тех, кто будет полезен. Тех, кто сможет в будущем встать на их сторону, помочь выиграть войну. Потому что взрослые сильные мужчины и женщины смогут быть солдатами, полезными… дети и старики… нет. Ей было трудно дышать. Откладывая последнее дело на мужчину с несколькими судимостями, она вздохнула. Как решать, кому жить, а кому умирать? Были праведники, были дети, были преступники. Кому дать право на жизнь, а у кого отобрать? Гермиона составляла эти списки, кажется, всю ночь напролет. У кого были семьи, какие родственники, вписывая по имени каждого, кто подходил под её собственные критерии. Критерии «кто достоин продолжить жить в этом мире». В конце концов, может их жизнь не оборвется, просто станет другой? Ей самой не хотелось жить, если бы это решила такую проблему. Может, стоило предложить Торну свою голову добровольно, лишь бы он перестал убивать. Хотелось бы, чтобы это все решило. Она написала строчку с номером 150. Закрыла глаза, и две слезинки рухнули на идеально белую бумагу. Грейнджер опустила взгляд на список, пробежалась по строчкам и отодвинула стопку досье тех, кто вошел в список. Это чертовы «священные 28». Просто в другом формате и в большем количестве. Гермиона провела за этим почти весь день, солнце село, и тьма накрыла поместье. И все равно этого времени оказалось недостаточно. Она подхватила список, зажимая лист между пальцами, и дернула в стороны две половины. И снова. И еще раз. И еще. Пока бумага не превратилась в жалкие ошметки на коленях, а по щекам не побежали слезы. Она должна, должна, просто должна сделать выбор. Нельзя спасти всех. И все равно. Как, черт возьми, выбирать? Она взглянула на трясущиеся ладони, сжала те в кулаки и постаралась вдохнуть так глубоко, как только могла. Нужно было найти другой выход из ситуации, она знала, что он есть. Нужно только поискать, подумать, прочистить голову. Грёбанный список. Гермиона поднялась со стула, выключая лампу в комнате, дошла до ванной и села на край, переводя дыхание. Дотянулась до крана и открыла его, окунула пальцы в теплую воду. Горячая ванна всегда помогала ей справиться с ознобом, дарила короткие мгновения хоть какого-то чувства, похожего на спокойствие. Все это было чем-то похожим на просто плохой сон, от которого хотелось проснуться, а он все никак не прекращался. Может, где-то в другой реальности Гермиона была счастлива, она залезала под воду после долгого рабочего дня с книгой и бокалом красного вина, пока в соседней комнате Рон укладывал их дочь спать, и не было войн, не было трагедий и смертей. Она взяла какую-то первую попавшуюся бутылку то ли с пеной для ванны, то ли с шампунем, не было никакой принципиальной разницы. Просто вылила её вниз, наблюдая, как пена постепенно заполняет все пространство над водой. И посмотрела в зеркало, уже затянувшееся легкой дымкой капелек воды. Отражение размывалось, но не искажало черты её лица. Увы, она все еще здесь. Уже не такая несчастная, наверное, косметика и не такой уж ужасный сон прятали под собой всё, что портило её красоту, волосы были обычными, порезы и синяки давно исчезли с кожи. И всё выглядело так, будто она была той девушкой из мечты о счастливой жизни. Только глаза выдавали. Даже когда Гермиона попыталась улыбнуться, все выглядело натянутым, ненастоящим, и белоснежные зубы обнажались так неестественно. Она выключила воду и, не смотря больше на свое отражение, вылезла из одежды. Это тело героини или все-таки убийцы? Сколько человек можно «не спасти», пока образ не сменится на отрицательный? Девушка аккуратно шагнула вперед и тут же зашипела от того, насколько горячей была вода. И тут же в голове мысль: «ты это заслужила». Видимо, да. По коже ровным строем пронеслись мурашки, и Гермиона вздрогнула, шагая и второй ногой, а после разом утопая во всей пене и скрываясь под водой. Захлебнуться бы в ней. Решило бы это все проблемы? Нет. Поможет ли её смерть кому-нибудь? Спорный вопрос. Но однозначно было ясно только одно — бежать от того, во что она сама себя загнала — низко. Грейнджер вспомнила и Гарри, но сразу себя одернула. Он прошел через многое… заслужил побег от реальности в далекую Швейцарию, чтобы не знать проблем. Она откинула голову назад, вглядываясь в рисунки на идеальном белом потолке. В какой момент она сама решит, что тоже заслуживает побега после всего, что было? Когда Гермиона в конце концов сделает достаточно? — Ты красивая, — она вздрогнула и резко поднялась, вжимаясь в края ванны, а после обнаружила прислонившегося к косяку двери Драко. Он опирался на него, осматривал её, спокойно, но с какой-то тугой, болезненной тоской. Он сделал шаг вперед и едва не пошатнулся, Гермиона не сдвинулась, только нахмурилась. — А ты пьян.