Ворон и Лис

      Карасу разбудил стук камешков и тихие голоса. Он лежал на циновке в углу, отгороженный от яркого света остальных покоев бумажной ширмой. Рядом катаны, доспех и торчащая из чехла цитра. От одного вида инструмента, охотник испытал повторный приступ головокружения. «Хвостатый за это поплатится!»       — Говорю тебе, это был настоящий демон! — долетел из-за ширмы расслабленный голос одного из хозяйских сыновей, кажется младшего. — Интересный ход, господин Юки.       — Спасибо, — мурлыкнул в ответ треххвостый. — Говоришь, настоящий демон? Было очень храбро с твоей стороны встать на его пути.       — Да оль-лень это был! Хоть и большой, — вмешался в разговор заплетающийся голос старшего брата. — На ваш ход, мне есть чем ответить. А Тэкеши просто хочет покара… покрасоваться…       — А я просто заинтригован, — усмехнулся лис. — Покажи мне…       — Выглядит страшно. Мне рассекло кожу, но в тот момент я думал, что умираю.       — Не страшно, — тихо возразил Юки. — Похоже на след, который молния оставляет в песке. В наших краях верят: повстречать такой — к счастью. Покажи мне его полностью…       Голос демона насторожил охотника: низкие урчащие нотки норовили забраться под кожу, скатывались по спине мурашками удовольствия. Медленно вынув из ножен кинжал, Карасу поднялся и украдкой выглянул из-за ширмы.       Лис и наследник сине-желтого герба сидели за доской для игры в го. В окружении отряда пустых кувшинчиков из-под саке. Младший — Тэкеши, сидел к лису вплотную. Его верхнее кимоно неровной тенью лежало на полу. Склонившийся к нему, демон одной рукой помогал стаскивать нижнее, второй изучая ветвистую сетку шрамов на боку раскрасневшегося юноши. Обычно холодно-надменные глаза потеплели от удовольствия. Бледные губы изогнулись в улыбке возле доверчиво подставленных плеч и шеи. Игра на доске давно зашла в тупик, но никто этого не заметил. Пока сознание старшего брата мучительно пыталось понять: сколько же именно камней у него зажато в пальцах, и всегда ли этих пальцев было так много. Младший откровенно заигрывал с гостем, позволяя его рукам порхать по своему телу.       — Когда находишь место удара молнии, — продолжил лис, и в глубине голубых глаз замерцали рубиновые угли, — нужно забрать кусочек стекла на удачу…       Он склонился ниже, почти касаясь губами чужого виска. Одна рука продолжала поглаживать шрам, вторая замерла напротив сердца.       — Что я могу забрать у тебя?       — Увы, ничего, — юноша улыбнулся, подаваясь навстречу. — Я не богат, моя жизнь — служение брату.       Лис рассмеялся — гроздь нежных колокольчиков.       — Ошибаешься, Тэкеши, ты полон сокровищ. Пожалуй, для начала, я заберу твой первый поцелуй.       Юноша порывисто вздохнул и закрыл глаза, когда дыхание Юки обожгло его губы. Но удовольствие не продлилось долго. Разгневанная черная тень вырвала лиса из объятий человека и швырнула в стену.       — Издеваешься?! — рявкнул Карасу, удерживая испуганно моргающего демона за горло. — Думаешь, я позволю тебе вредить людям?! Отвечай, тварь, что ты хотел забрать у него? Радость? Здоровье? Способность любить?       — Только… его… одиночество… — прохрипел лис.       — Лжец! — он приложил его об стену еще раз, не обращая внимания на гул в собственной голове.       — Лжец здесь ты, Карасу! — внезапно оскалился полузадушенный Юки. — Или мне стоит называть тебя Штормовым Соловьем?       — Заткнись! — охотник поднес трехгранное лезвие Небесного Гвоздя к прекрасному лицу. — Ты уже убедился: шрамы от него не пропадают даже у демонов. Оставить тебе напоминание, как опасно переходить черту?! Думаешь я не знаю, как доволен ты был своей шуткой за ужином? Боль, отчаяние, гнев — один раз отведав, вы уже не способны остановиться, пока эта диета не превратит вас в настоящих монстров!       — Вздумал читать мне мораль, убийца?! — глаза Юки полыхнули алым, клыки и когти удлинились, три дымных хвоста вырвавшись из-за спины, отбросили охотника прочь.       — Выродок! — прокатившись по полу и с грохотом превратив разномастные кувшинчики в единую груду осколков, Карасу приземлился на ноги и снова пошел на демона.       Его гнев пылал так сильно, что лис почти мог его видеть, против воли захлебываясь в этом красном море. Он зарычал и пошел навстречу. Они столкнулись посреди покоев, готовые вцепиться друг другу в горло.       Бах! Ток-ток-ток-ток-ток… Вскочивший Тэкеши задел корзину с камешками для игры, они просыпались на пол, вращаясь и отскакивая.       — Екай! Это екай! — трезвея от испуга, воскликнул старший брат, трясущейся рукой указывая на Юки. — Демон!       Полуголый лучник, молча нашарил у стены свое оружие и натянул тетиву, вставая так, чтобы спрятать брата за спиной.       — Тэкеши… — начал лис, стремительно теряя демоническое обличье.       — Беги, идиот! — рявкнул охотник, взмахом кинжала превращая предназначенную Юки стрелу в две половинки. — Он сейчас тебя нашпигует!       Видя замешательство лиса, он толкнул на братьев ширму, заставив их отступить в сторону двери и, сунув демону в руки сверток с доспехом, указал на окно:       — На улицу! Живо!       Сам, не дожидаясь реакции, подхватил мечи и прыгнул через подоконник, чтобы уже в полете обнаружить: покои на втором этаже, а под окнами растет декоративный шиповник. Боль от колючек вывела лиса из ступора. Он бросил взгляд на уничтоженную обстановку: камешки вперемешку с осколками, следы от когтей, сломанная ширма, ореховые глаза Тэкеши… сощуренные… чтобы целиться точнее… И демон последовал за Карасу, нечеловечески-длинным прыжком пролетев над кустами.       Беглецы промчались по темному саду и вжались в стену незнакомой беседки, слушая нарастающие крики и топот.       — Где ворота?       — Я сказал бы, выйди мы через дверь!       — Давай вдоль стены.       — Там стража, слышу двоих.       — И с каждой минутой будет больше.       Карасу тенью пробежал вдоль тропинки и врезался плечом в ближайшего воина, тот отлетел на своего напарника, и оба они, подняв тучу брызг, с воплями и плеском рухнули в воду.       — Знакомый прудик! — обрадовался подоспевший лис. — Я знаю, куда дальше.       — Надеюсь твоя память лучше, чем слух! — процедил охотник, тесня незамеченного лисом третьего стражника. — Беги, я следом.       Оставив за спиной звон стали, демон рванул к воротам. Почти добежал, когда лопатку хлестнуло болью: Карасу ранили. Он замер в нерешительности. Боль ужалила бедро, обожгла щеку. Лис развернулся и поспешил обратно. На полпути ворон выпорхнул из ночных теней ему навстречу. Узкий порез на его левой щеке сочился кровью.       — Ворота открыл?       — Я… нет… я…       — Если нас здесь не прикончат, я сам тебя убью! — он отпихнул демона с дороги и побежал дальше.       Одинокого стражника Карасу просто приложил о ворота головой, а вот открыть их оказалось человеку не под силу. Прибежавший следом Юки зарычал и тоже налег на гладкие доски. Белые хвосты развернулись, упираясь в землю. Створка заскрипела, но не поддалась. Демон затравленно оглянулся, бросил это бесполезное занятие и, обхватив руками лицо хрипящего от усилий человека, привлек его к себе:       — Позволь?       Несколько мгновений потребовалось Карасу, чтобы понять, чего от него хотят. «Жертва должна быть добровольной». Он выдохнул сквозь зубы и кивнул, но все равно вздрогнул, когда шершавый язык жадно прошелся по щеке, слизывая кровь и пот. Лис зажмурился, часто и глубоко втягивая носом воздух. А когда открыл рубиновые глаза, они почти светились от подаренной силы. В этот раз ворота поддались лучше.       — Веди коня! Я справлюсь!       Отбивать Генерала не пришлось, перепуганные криками и суетой, слуги в конюшне сами разбежались при виде обнаженного оружия. Выехав во двор, Карасу застал там картину: «Десять человек ловят одну лису». Демон в зверином обличье метался между воинами и приоткрытыми створками. Скачущий конь заставил людей посторониться. Охотник ожидал, что Юки спрячется в седельных сумках, но он, на ходу меняя форму, вскочил позади.       Черный жеребец вынес своих седоков за ворота и тяжело поскакал по дороге с холма. Кругом немедленно засвистели стрелы. Первая завязла в поклаже, потом обиженно взвизгнул Генерал. А потом плечо прошила боль, Юки вскрикнул и отчаянно обхватил Карасу руками, рискуя уронить обоих на землю. Через несколько мгновений боль охотника исчезла. «Треххвостый отсекает ее», — догадался ворон, — «не позволяет течь ко мне. Когда только научился?» Лис снова дернулся и заскулил, впиваясь зубами в воротник Карасу: еще одна нашла свою цель. Спустившись с холма, они, наконец, скрылись из вида стрелков. Пролетев спящее поселение насквозь, помчались на юг среди рисовых полей и предрассветного тумана.       Двадцать минут спустя Карасу направил захромавшего Генерала в сторону, точно между рядами побегов, в надежде, что вода на поле к утру размоет следы. Еще полчаса спустя они остановились среди скалистых холмов и спешились. Выяснилось, что жеребец отделался длинным порезом на крупе.       — Все… не могу больше… — простонал Юки, оседая на влажную траву.       Охотник выругался, внезапно ощутив вернувшуюся боль: плечо и поясница.       — Смени форму, — подсказал он, — пускай стрелы выпадут. Они мешают тебе исцеляться.       — Нет сил, придется подождать, пока взойдет солнце.       — Тогда лучше достать, твое тело устает, пытаясь залечить эти раны. Почему не спрятался в сумку?       — Ты был без доспеха, — просто ответил лис.       И зашипел, когда человек рванул первую стрелу.       — Дееерьмооо… — глухо отозвался Карасу, пережидая пытку, и взялся за вторую.       А когда с этим было покончено, отбросил окровавленные стрелы и пошел заботиться о Генерале.       — Какого блядства эта штука здесь делает?! — Он вернулся к лису десять минут спустя, кутаясь в теплый плащ и потрясая чехлом с подаренной цитрой. — Зачем ты взял ее, ублюдок хвостатый?!       Но Юки ничего не ответил. Только поднял на Карасу сверкающие бриллиантами непролитых слез глаза, сидя в окровавленном кимоно и сжимая в руках две знакомых длинных стрелы с некрашеным оперением…       — Вот бездна… — сплюнул охотник.       — Он выстрелил в меня, — всхлипнул лис. — Он в меня выстрелил…       — Конечно выстрелил, — поморщился Карасу, опускаясь рядом. — И убил бы, будь ты человеком. Но ты не человек, Юки. Можно сказать, вы оба не оправдали ожидания друг друга.       — Я был его гостем! Мы разделили вино и трапезу! Мы почти разделили постель! Почему он выстрелил, Карасу, почему?!       — Бездна забери, разве я похож на того, у кого нужно искать такие ответы? — вздохнул охотник на демонов, укрывая дрожащего юношу половиной своего плаща.       Юки уткнулся ему в плечо и горько разрыдался. Через несколько минут слезы кончились и лис затих. Они просидели так около часа, молча наблюдая восход солнца.       — Кстати, я все хотел тебе сказать… — тихо зевнул разомлевший в тепле юноша, — Штормовой Поэт жив…       И, окутавшись серебристым туманом, он превратился в крепко спящего треххвостого лисенка.