Ворон и Лис

      Стоило Карасу выбраться на поверхность, пошел снег. Крупные мягкие снежинки, танцуя, падали, мгновенно тая.       — Что-то мама разошлась сегодня… — поднял брови Юки, — Летний праздник все-таки.       Особенно крупная снежинка ткнулась ему в висок, ласково скользнув слезинкой по щеке, сорвалась с подбородка, чтобы, упав, разбиться на камнях Лисьей горы.       Охотник поежился, отгоняя смутную тревогу, и коротко кивнул:       — Идем.       Белый принц сдернул плащ, поколебался, набросил его на ближайший куст и поспешил следом.       Вниз, петляющими окружными дорожками, через лес и сад, на пристань.       Узкая легкая лодочка унесла их вниз по течению, обратно к лавандовому озеру. На рассвете поставили парус и к вечеру достигли знакомого берега.       Опушка Дубовой Рощи встретила шелестом и полумраком. Тревога не покидала человека всю дорогу, украденный артефакт жег руку сквозь холщовый мешок.       «Слишком просто».       Перед аркой он придержал лиса за рукав:       — Что-то не так.       — С чего ты взял?       — С того, что у него инстинкты убийцы, — Сэйтору вышел из-за дерева, преграждая путь. — Охотник знает, когда добыча рядом.       — Брат, что тебе здесь нужно? — изумился младший принц.       Карасу бросил вещи на землю, оставил только драгоценный сверток и обнажил меч:       — С дороги.       — А то что? Убьешь меня? — в руках лиса возникли щит и хлыст из густого черного пламени. — Боги хотят посмотреть, как ты будешь пытаться. Я верну, что ты украл! — его взгляд задержался на Юки. — Все, что ты украл.       — Боги хотят посмотреть, как ты будешь пытаться! — сплюнул ворон.       — Вы ебанулись?! — возмутился белый лис.       Удар хлыста, послав в воздух комья земли, рассек траву в том месте, где секунду назад стоял человек, щит принял на себя два быстрых удара катаной.       — Не важно, что решила Госпожа. Людям доверять нельзя! Что бы ни обещали, в конце они вырвут тебе серрррдцеее! — Плечи демона раздались вширь, ноги вытянулись, лицо удлинилось, превращаясь в зубастую пасть, желтые глаза потемнели, пылая красным.       Если у целебного источника Юки чуть-чуть приоткрыл картину лисьего гнева, Сэйтору сейчас иллюстрировал ее во всей красе. Карасу лишь в последний миг спас плечо от смыкающихся челюстей, отскочив в сторону.       На дальней дистанции хлыст получил преимущество, заставив противника без продыху метаться по поляне, пока ворон не нырнул за широкий дуб. Юки прижался к стволу по соседству:       — Не нужно сражаться!       — Ему это скажи! — сощурился Карасу, на разлетающиеся от удара щепки.       — Да нет же, идиот, тебе не нужно, — торопливо зашептал демон хозяину в ухо, — только пробежать в арку, он заблудится без проводника на той стороне!       — Идея хороша, — признал человек. — Но как…       Юки нашарил его ладонь и опустил на рукоять кинжала, печально улыбнувшись:       — Просто попроси.       Демон в последний момент удержал занесенную руку, хлыст ударил в сторону; вышедший из укрытия человек вел перед собой его брата, и смертоносный кинжал опасно подрагивал у изящной шеи.       — Будь добр, отойди в сторону.       — Юки, тебе стоило прийти ко мне или к матери, мы нашли бы способ обойти контракт… — черный лис медленно поворачивался, не спуская горящих глаз с идущего противника и живого щита между ними. — Но ты всегда выбираешь тернистый путь.       Черное одеяние на его демонической фигуре струилось и металось на невидимом ветру, сливаясь с лесными тенями, что становились все гуще и голодней. Младший принц виновато развел руками:       — Не всем досталась сила или проницательность: кто-то рожден приносить в семью опыт для новых традиций и правил безопасности.       — «Не связывайся с человеком» уже сотню раз написали до тебя, щенок, нет смысла добавлять в эти чернила собственную кровь!       — Так переживаешь, потому что свою уже изрядно добавил? — сощурился Юки.       — Гррр, — черный дернулся вперед, но застыл, шумно втягивая воздух и следя за красной каплей, скатившейся по белой шее в ложбинку над ключицей. — Ты станешь изгоем, Одуванчик, не сможешь вернуться, пока не вернешь украденное. Ступишь за арку, и клан уже не вступится за тебя.       — Звучит как мои проблемы.       Беглецы обошли поляну и теперь спиной вперед отступали к точке перехода.       — И ты заставишь его пройти через это? — взгляд Сэйтору сместился за плечо брата и нырнул в безразличный оникс человеческих глаз. — Разменяешь как пешку?       — Уговор есть уговор, — пожал плечами Карасу. — Я его за язык не тянул.       — Тянул за другое, — фыркнул Юки, заставив кинжал у своей шеи смущенно дрогнуть.       — Дети… — закатил глаза черный лис. — Погуляли и хватит.       Подозрение заставило младшего Принца придержать шаг, но охотник шагнул дальше и вошел спиной прямо в тонкие черные нити заклинания, висящего в тенях поперек дороги. С тихим шипением они осели на коже и одежде, превращая воина в неподвижную статую. Сэйтору прыгнул вперед, не оставляя брату времени на раздумья. Руки сами схватились за катану, загораживая дорогу. Четыре белых хвоста ударили изо всех сил, выбросив застывшего хозяина через арку. И тут же тренькнула, обрываясь в груди, связь исполненного контракта.       «Четвертая струна», — неожиданно для самого себя определил Юки, широко открытыми глазами глядя на меч, глубоко вошедший в грудь старшего брата.       — Прости… — он попятился, понимая: Сэйтору остановило удивление, а вовсе не рана.       — Надеялся… ты вырастешь умнее… чем я… — зажимавшая рану когтистая лапа протянулась вперед, но передумала и на излете лишь мазнула по белому кимоно, рисуя кровавые полосы. — Ступай, бросай вызов судьбе… наслаждайся… пока не пожалеешь.       Юки спиной вперед вывалился в мир людей, и черный лис исчез из виду.       Вокруг раздраженно шумели дубы, досадуя на нарушителя границ. Карасу нигде видно не было.       «Ушел?» — лис испуганно метнулся между деревьями. — «Оставил, зная, что один я не выберусь?»       Демон чувствовал арку, но лес вокруг менялся на ходу, рябил стволами, сбивая с толку.       «Все-таки отбросил, как сданную пешку?»       Отчаяние стремительно выросло, сдавливая грудь. Крепкая рука схватила юношу за плечо и дернула в глубину кустов:       — Ты один?       — Брат не пойдет за нами, — выдохнул Юки, и отвернулся, скрывая облегчение.       — Ранен?       — Нет, это кровь Сэйтору.       — Хорошо.       Карасу взял его за руку и повел прочь сквозь чащу.       — Не бросил бы я тебя, — проворчал он полминуты спустя. — Хотя, признаюсь, соблазн был велик…       — Другой соблазн перевесил? — игриво осведомился лис, погладив большим пальцем костяшки на руке своего проводника.       Тот вздохнул и ускорил шаг.       Юки показалось, что прошло не больше пятнадцати минут, прежде чем они достигли опушки, хотя он точно знал, что путь к арке занимает не меньше четырех часов, да и человек выглядел измотанным.       Вещи под камнем не пострадали, но найти нужное место в темноте было не просто. Пока ворон устраивал лагерь, лис обратился в зверя и исчез в высокой траве, чтобы вернуться с добытой куропаткой.       Истосковавшийся по свежей еде, охотник едва дождался пока мясо зажарится. Демон свою половину съел в сыром виде, даже кости без труда разгрыз и теперь с умилением наблюдал, как Карасу, не в силах дождаться приемлемой температуры, торопливо ужинает, поминутно обжигаясь и ругаясь.       — Куда дальше? — поинтересовался юноша, когда ужин был съеден.       Охотник пожал плечами, лежа с другой стороны костра и глядя на родные звезды:       — Ступай, куда хочешь.       Юки покосился, но уточнять вопрос не стал, сменив вместо этого тему:       — Никогда не видел Сэйтору в такой ярости.       — Он не производит впечатление того, кто легко теряет контроль, — зевнул ворон. — Ты успел ему хвост прищемить?       — Скорее уж ты, — покачал головой лис. — У братца сложная история с людьми, особенно с теми, что пытаются командовать. Слышал когда-нибудь про орден Призывателей?       — Он вроде попал под запрет и был полностью уничтожен пару сотен лет назад?       — Задолго до твоего и моего рождения. А еще у братца на самом деле шесть хвостов, но он тратит уйму энергии, постоянно пряча второй.       — Тот, что за убийство?       — Именно. Когда-нибудь я расскажу тебе эту занимательную историю…       — Любопытно, но сомневаюсь, что в моей жизни найдется время слушать сказки.       Человек закутался плотнее и вскоре уснул, положив голову на сверток с ножнами, а руку на рукоять кинжала. Демон посидел у гаснущих углей, пересчитал собственные хвосты. Затем, достав цитру, ушел упражняться.       На утро их разбудил обиженный долгим отсутствием Генерал. На шее жеребца болтались обрывки наброшенной кем-то веревки. Искупив вину угощением и лаской, Карасу стал собираться в дорогу.       — Меня забыли, учитель! — под ногами у человека серебристой рыбкой мелькнуло лисье тельце и скрылось среди поклажи.       Воин закончил сборы и недовольно заглянул в седельную сумку. Его встретил уверенный взгляд холодных блестящих глаз: «Я в своем праве». Охотник покачал головой, но ничего поделать не мог, жизнь Кохеку была куплена за обещание учить хвостатого, сколько тот пожелает. Он закрыл сумку с уютно свернувшимся зверем и, вскочив в седло, направил коня к дороге, на юг.       Два дня пути спустя они остановились на ужин и ночлег в Широком Шаге — большом гостевом доме, расположенном на крупном перекрестке торговых дорог. Длинное приземистое здание, обнесенное покосившимся забором, манило голосами постояльцев и ароматами еды, гостеприимно распахнув кривые створки ворот в посыпанный соломой двор.       Следуя за грациозной фигурой, облаченной в драгоценное кимоно, расписанное для разнообразия птицами и ветвями дикого винограда, охотник поймал себя на мысли: как привычна стала для него роль телохранителя за плечом прекрасного господина.       У стоптанного порога, опершись спиной о ступени, сидел молодой монах, сонно склонив обритую голову. Намотанное через одно плечо облачение изрядно запылилось, растеряв былую яркость. Второе плечо покрывали черные линии татуировки, убегая вниз по руке до самых кончиков пальцев. Тощий дорожный мешок лежал возле босых пяток.       Незнакомец не двигался, лишь размеренно скользили между пальцами янтарные бусины четок. Но, стоило Юки ступить на порог, расписанная рука стремительно взметнулась, зажав в пальцах подол кимоно:       — Подайте бедному путнику на пропитание!       — Эта рука у тебя, похоже, лишняя? — длинная катана охотника хищно блеснула, указывая в лицо монаху в ответном жесте.       — Карасу, — демон напряженно застыл, опасливо подобравшись, — лучше дай ему что-нибудь.       — Бродячему мошеннику? С чего бы?       — С того, — открыто и светло улыбнулся бритоголовый парень. — Что я держу вашего спутника за хвост.       Несколько секунд все трое молча смотрели друг на друга. Затем пальцы разжались, выпуская добычу:       — Обычно мне платят за молитвы, но я и за молчание возьму с удовольствием…       Несколько монет, тускло блеснув, упали в дорожную пыль, ворон раздраженно дернул завязки, затягивая кошелек, и подтолкнул лиса в дверь гостиницы.       — Он нас точно не выдаст? — зашептал Юки, стоило им сесть за дальний столик.       — Если он в самом деле следует по пути открытой ладони, то не станет идти на конфликт, которого можно было избежать.       — Если?!       — Это, в любом случае, его слово против нашего. Ешь спокойно, Генералу нужно отдохнуть. Мы уйдем до рассвета.       Но лис никак не мог успокоиться и раздраженно вертелся всю ночь, вспоминая обжигающее прикосновение разукрашенных пальцев.       Стоило небу на востоке окраситься в серый, демон разбудил человека, и теперь они стояли на освещенном фонарем пороге и дожидались, пока недовольный ранним подъемом слуга приведет коня.       — В мире людей ты становишься дерганым, — зевнул воин, недовольно щурясь на не успевшие погаснуть звезды.       — А ты во всех мирах остаешься мудаком, — огрызнулся лис, глядя на въезжающего во двор всадника на пегой кобыле. — Знаешь что, Карасу…       — Карасу! Эй, Карасу! — остановившаяся было лошадь вдруг подлетела к порогу, и владелец ловко спрыгнул прямо на ступени. — Отгрызи мне демон ноги, это и впрямь ты!       Мужчина в черной броне обнял ворона и расцеловал, беззастенчиво впечатав последний поцелуй в губы. С его пояса грозно блеснул рукояткой Небесный Гвоздь.       — Ты пахнешь кровью, охотник, — сморщил нос Юки, борясь с желанием отступить.       — Простите, господин? — удивленно вскинул брови прибывший.       — В самом деле пахнешь, — поспешно подтвердил Карасу, бросая на демона предостерегающий взгляд. — Ты ранен, Нэко?       — Нет, мы детей погулять возили, — раздосадовано указал рукой мужчина на минувшую ворота телегу. — В основном царапины, но один в обитель точно не доедет.       — В гостинице остановился бродячий монах, вдруг сможет помочь, — заметил Карасу.       — Только если и впрямь божественно хорош, — пожал плечами Нэко.       — Я приведу, — скрылся в здании Юки, рассудив, что один босоногий монах лучше своры вооруженных охотников.       — Добрый у тебя наниматель! — восхитился охотник. — И красивый! Надеюсь, платит тоже щедро? У легендарного героя и долги легендарные! Совет ордена не получил от тебя ни одного взноса за три года! Многие считали, что гений нашего выпуска умер. А ты, небось, до сих пор все в чайный домик носишь своей зазнобе?       Он рассмеялся на недовольно скривившегося сокурсника.       — Брось, я просто ревную. Без тебя в келье стало одиноко… и холодно ночами…       Ворон усмехнулся и покачал головой:       — Я на работе.       — Так я тоже.       — С кем вы столкнулись?       — Деревню от неупокоенных зачищали.       Они постояли, наблюдая за разгрузкой телеги. Десяток тощих коротко стриженых подростков полезли через борта, помогая спускаться раненым товарищам и вытаскивая поклажу. Они походили на стаю бродячих собак: хмурая слаженность движений, голодные настороженные взгляды.       — И мы такими были, — вздохнул Карасу.       — Ты не был, — хлопнул его по плечу Нэко. — Эти кушать хотят, ты хотел убивать…       — Ваш прекрасный спутник говорит, у меня есть шанс еще подзаработать? — монах появился в сопровождении Юки и, на ходу роясь в сумке, устремился к телеге.       — Нам пора, — ворон потянул было Генерала за поводья.       — А ну стоять! — от телеги прихрамывая шел мужчина лет пятидесяти, в черной броне и с кинжалом.       — Учитель Токаге, — синхронно поклонились охотники.       — Ты должен обители денег! — палец обвинительно ткнул в укрытую пластинами грудь. — Поедешь с нами и будешь делать, что велят, пока не отработаешь долг.       — Уважаемый господин, но как же я? — возмутился Юки. — В моем родном доме шагу нельзя ступить от демонов! Ужас, как они меня донимают! Только такой опытный охотник, как Карасу, пожалуй, справится дать им отпор.       — С вами поедет Нэко, — отмахнулся мужик.       — Учитель, я дал обещание господину…       — А кинжал охотника принял еще раньше! Не стану врать, Карасу, я всегда был против твоего посвящения, ты не из тех, для кого написаны правила. Не хочешь подчиняться приказу — не беда. Сдай Небесный Гвоздь и ступай восвояси. Не вынуждай объявлять тебя отступником.       — Но учитель, — вмешался Нэко. — После экзамена половина нашего выпуска обязана Карасу жизнью! Включая меня! Я отработаю за него, он вернет мне долг, когда сможет.       — Я не желаю слушать твой влюбленный лепет, охотник обязан следовать…       В разгар спора кто-то потянул лиса в сторону.       — Нужна твоя помощь, — улыбнулся монах.       — Деньги с этих убийц требуй, — раздраженно отмахнулся демон, пытаясь уследить за ходом разговора.       — Я не за этим, — продолжал лучезарно улыбаться татуированный. — Там личинка убийцы помереть пытается, я сделал что мог, но нужна твоя духовная сила де…       Юки поспешно зажал монаху рот и потащил его прочь, недовольно шипя:       — Рехнулся! Разуй глаза, это охотники! Смерти моей хочешь?       — Ребенок умирает, — развел руками собеседник.       Лис бросил опасливый взгляд на спорящих мужчин, зацепился взглядом за напряженную фигуру ворона и, вздохнув, поплелся с монахом к телеге.       При их приближении потрепанная стая подростков расступилась, пропуская к раненому.       — Благородный господин поможет с ритуалом! — монах вручил демону пучок тлеющих трав и, подмигнув, склонился над умирающим.       «Чушь нирхольдова!» — раздраженно думал Юки, с вдохновенным видом вычерчивая замысловатые дымные фигуры. — «Что этот припизднутый собирается де…»       Что-то легонько коснулось его на энергетическом уровне — осторожное просящее касание. Мольба о помощи. Он откликнулся, и, словно только этого и ждала, сила бурно потекла сквозь него и человека. У бубнящего молитвы монаха засветились ладони, прижатые к заштопанной грудной клетке. Наблюдавшие за исцелением дети загомонили и подались ближе. Пострадавший задышал ровнее, румянец вернулся на впалые щеки и пересохшие губы.       — Всегда бы так… — тихо вздохнул татуированный целитель, водя пальцами по ранам.       Когда поток, почти исчерпав Юки, оборвался, тот отбросил вонючие травы и с облегчением опустился на землю.       — Жить будет. Нам удалось вмешаться как раз вовре… — монах обернулся, вытирая испачканные в крови руки о свою накидку — …вот незадача!       Лис проследил его взгляд на свое кимоно: птицы и листья исчезли, уступив место первозданной белизне, на тонких пальцах отросли когти, в глубине человеческих глаз отражался его горящий красным взгляд. Передавая энергию, демон потерял концентрацию и лишился маскировки.       Отряд подростков удивленно замер, осознавая перемену, и именно этот момент выбрал исцеленный, чтобы очнуться. Сонный взгляд бездумно двинулся по кругу и тут же зацепился за Юки, наполняясь страхом. Кинжал свистнул и вонзился в бок:       — Сдохни, тварь! — хрипло выкрикнул начинающий охотник, из последних сил нажимая на рукоятку.       На удачу демона, это был не пробужденный Небесный Гвоздь, а всего лишь заготовка. Лис вскрикнул от боли и схватил нападавшего за руку, чувствуя под его кожей биение собственной жизненной силы. Юноша тоже закричал и отшатнулся прочь, отдергивая обожженную синим пламенем ладонь.        «А Карасу скорее лишился бы пальцев, чем отпустил рукоять…» — успел подумать Юки, перед тем, как руки монаха схватили его за плечи и дернули прочь с того места, куда воткнулось еще три брошенных подростками кинжала.       Понимая, что скрыться уже не получится, демон призвал на помощь хвосты, отшвырнул ближайших противников и отрезал себя от оставшихся дугой синего пламени. За спиной держал оборону монах. Он не был вооружен, но каким-то образом уклонялся от атак, текучими движениями рук разворачивая и роняя противников, его лицо при этом сохраняло сочувственно-сожалеющее выражение.       Три фигуры в черных доспехах бегом пересекли двор. Двое охотников остановились, выхватывая клинки. Карасу прыжком пролетел сквозь пламя и, роняя с волос иней, ударом ноги отбросил успевшего прорваться мимо монаха парнишку.       — Какого хера?! — рявкнул он на лиса.       — Я только помогал! — пожаловался Юки, зажимая рану.       — Премного извиняюсь, — вклинился монах. — Мой косяк.       Втроем они стояли спиной к спине в кольце противников. Остановленные жестом Токаге, юные охотники замерли, озадаченные происходящим, но готовые исполнить любую команду учителя.       — Позор на наши седины, Нэко, чуть было кицунэ не прозевали. Дети оказались бдительнее нас, — мужчина усмехнулся, махнув зажатым в руке кинжалом в сторону лиса: — Кто скажет, какого уровня этот демон?       — Четвертого? — осторожно предположил кто-то из подростков.       — Верно, и что это значит?       — Он нам не по зубам, — в юном голосе звучал страх.       — Испугался, значит уже умер! — хором рявкнули три старших охотника, бросив озадаченный взгляд друг на друга.       — Чудная лекция, учитель, — криво усмехнулся Карасу.       — Я ее еще не закончил. Ваша цель — бритоголовый придурок, — обратился Токаге к подопечным. — В отличие от двух других, у него есть большая слабость: он не станет убивать. Мы с Нэко берем хвостатого и отступника. По моей команде!       — Нежелание отнимать жизнь есть не слабость, но сила! — затянул монах звучным голосом. — Мы приходим в мир безоружными и без клинка покидаем его, пожелай боги сделать нас убий…       Никто не стал его слушать. Силы Юки закончились, синий огонь угас и охотники разом кинулись в атаку.       — Почему, Карасу? — Катаны друзей встретились с яростным звоном, Нэко смотрел поверх меча полными боли глазами. — Скажи, что он заставляет тебя!       — Нет, — ворон сместился в сторону, второй рукой прикрывая раненому лису бок. — Это я заставлял его помогать.       — Чары кицунэ способны…       — Не в этот раз.       С яростным возгласом противник снова атаковал, ворон едва успел уклониться. Кончик меча рассек щеку в опасной близости от глаза. Запнувшись о подставленную ногу, Нэко начал падать, но Карасу перехватил его и притянул к себе, заключая в тесные объятия.       — Ты говорил, что обязан мне жизнью, — зашептал он, прижимаясь губами к уху и ощущая, как чужой Небесный Гвоздь снизу упирается острием в горло под подбородком. — Самое время вернуть этот долг… хотя бы в память о прошлом…       Юки приходилось очень тяжело, он как мог использовал длину катаны, стараясь удержать противника на расстоянии. Проклятый кинжал уже лишил его двух хвостов, хозяин смертоносного оружия, ощутив неопытность демона, атаковал все наглее. Бок горел огнем, и голова кружилась от слабости.       Удар ногой сшиб лиса на землю. Токаге широко замахнулся, целясь в горло. Две черные тени вынырнули справа и слева от упавшего: Нэко и Карасу атаковали идеальным дуэтом, двигаясь как единое целое.       — Нэко, идиот, ты что творишь?! — задохнулся яростью старший охотник.       Но вопрошаемый не ответил, с пустым взглядом тесня учителя прочь.       Ворон поднял демона и потащил, заступивший было дорогу подросток посмотрел охотнику в перекошенное лицо и передумал мешать. Подтолкнув Юки в седло Генерала, Карасу вскочил на брошенную у порога кобылу и что было сил ударил пятками в бока. Под громкие проклятия Токаге, они вылетели со двора в предрассветный туман, оставляя за спинами шум боя.       И уже не видели, как, задавив числом, скрутили монаха, и как Нэко сам бросил оружие на землю, опускаясь на колени и склоняя голову перед гневом своего наставника.       Сутки ворон заставлял их двигаться вперед почти без перерывов. Узкими кружными тропами и диким бездорожьем. Следующим утром они вышли к обгоревшим останкам какой-то лачуги в лесу и, наконец, остановились на привал.       Плющ затянул почерневшие балки и треснувшие камни фундамента. Все стены давно рухнули и сгнили, уцелел только очаг, заросший одуванчиками и подорожником.       Карасу подцепил кинжалом несколько камней, убрал в сторону, открывая тайник, нырнул туда обеими руками и выволок на поверхность небольшой сундук. Несмотря на усталость лис мгновенно оказался рядом:       — Что там?       Охотник открыл крышку. Металл весело блеснул в утренних лучах: золото, серебро… Деньги. Высыпав содержимое кошелька поверх, человек разровнял монеты и захлопнул полный до краев сундучок, надежно защелкнув крышку.       — Кровавые деньги… — принюхался Юки. — Зачем тебе столько?       Охотник завернул богатство в холстину и отнес к остальной поклаже:       — Скоро узнаешь.