Ах, нелегко, нелегко
Голос Барбары дрожит, пока она дрожащими пальцами пытается безуспешно зажать страшную дыру в животе Люмин. Люмин молчит и слабо улыбается, по ее лицу видно, насколько ей больно; в мутнеющих золотых глазах плещется смирение мертвеца.Небо так близко и далеко
Барбара бессильна. Она готова отдать все – душу, сердце, что угодно, – чтобы лишь немного перемотать время назад и не дать Люмин подставиться под удар. Слезы застилают глаза, пока песня льется из нее сплошным потоком – Барбара отчаянно надеется, что хоть так она ослабит оковы агонии.Новые рифмы смывают ритм
Легкое прикосновение к предплечью заставляет Барбару отвлечься от ужасной раны – Люмин требовательно, на последнем издыхании тянет к ней руку, и Барбара повинуется ей. Она переплетает их пальцы – окровавленные, дрожащие – и осторожно сжимает. На лице Люмин проступает облегчение, и улыбка становится менее вымученной.Мир изменился, он стал другим
Золотые глаза окончательно скрываются за пеленой тумана, и Люмин перестает дышать. Ее рука ослабевает, но даже так Барбара не выпускает безжизненной ладони. Она думает, что никогда больше не сможет петь.