Утро. Вавилонская башня.
Фрея сидела на своем троне, смотря абсолютно равнодушно вперед. Она сейчас напоминала каждому куклу. Красивую и изящную куклу. Элита ее семьи видела, им было больно смотреть на свою ненаглядную Богиню. С тех пор, как Белл и Оттар пропали, Фрее было уже плевать на все. Даже на Гестию, которая пыталась сделать хоть что-то, но не могла, так как была совсем одна среди этих безвольных марионеток. Только Хелун чувствовала, как сильно она страдает, проще было умереть и забыться, чем чувствовать эту невыносимую боль и ту же тоску к сосуду. Но служанка Богини твердо несла этот крест вместе с ней. В душе ненавидя полого рыцаря всем своим сердцем, но с другой так же была одержима им, как и Богиня. Можно было сказать, что Хелун сейчас еще хуже, чем Фрее, но ей было нужно поддерживать свою Богиню. Вдруг, в комнату вошел Оттар, все посмотрели на него, Боаз, в своем новом наряде выглядел очень нова. Фрея подняла на него взгляд, заставив себя улыбнуться. – Оттар… – прошептала она, понимая, что он не смог вернуть ей Белла, но она не могла его винить сейчас. – Миледи. Прошу простить за столь долгое отсутствие, – Аллен почувствовал, что интонация и голос Оттара изменился, стал звучать более приятнее. – Сегодня день, когда вы пришли в этот мир. И я пришел с подарком. – Боаз вышел из комнаты и спустя мгновение вновь пришел. Держал в руке большую красивую коробку и поставил перед Богиней, встав перед ней на колено. – Откройте. Вам понравится. Фрея подошла к коробке, сняла крышку. Там лежал, согнувшись, Белл, его тело было обвязано красными лентами, а на макушке красовался большой бант. – Здрасте, – выпалил полый. Фрея закрыла коробку, мгновение погодя, снова открыла коробку. – Невозможно… – прошептала она вновь. – Я смог с ним договориться, миледи. У него есть предложение, от которого Вам не стоит отказываться. Хедин нахмурился, думая о том, что этот сосуд смеет еще и ставить условия. – В общем, – приподнялся сосуд, смотря ей прямо в глаза. – Я стану твоим на целую неделю. Буду делать то, что ты захочешь. Всегда буду рядом. Но после окончания недели, я хочу, чтобы ты сняла очарование и извинилась перед людьми. – … Я согласна! – выпалила Фрея, засияв от счастья. – Я согласна на любые твои условия. А ты все точно исполнишь? Прямо все?! – Если ты о том, что я думаю. Да, – Богиня, позабыв о всех страданиях, крепко обняла Белла, прижимая его к себе. – Развяжете быть может? Хелун чувствовала это облегчение и счастье, настолько сильно, что сама хотела прыгать от радости.Вечер
Белл говорил с Фреей, обедал с Фреей, читал с ней. Проводил все ее свободное время. Впервые ее семейство видело Богиню настолько счастливой. Так пролетел день до вечера. Белл сидел у нее на балконе, смотрел в окно. «Уже вечер…». «Угу…» «Сексом заниматься будем…» «Ты уж смирился! – вздохнул dark, после чего добавил. – Я на недельку в душе посижу, не тревожь!» Он замолкнул, в комнату вошла Фрея, в халате, бежевом, красивом, только ее стройные ноги и было видно. Она присела на край кровати, после чего похлопала рядом, Белл сел туда. Сейчас они просто смотрели в одну точку, о чем-то своем думая. – Меня еще никогда не влекло так сильно ни к кому, до тебя, – улыбнулась Богиня, положив свою голову ему на плечо. – Я уже думала, что никогда не найду своего Одра. Ты появился так внезапно в этом городе. Спал на скамейке. Сначала я просто указала на тебя, потому что твоя душа была красива. Сейчас, узнав тебя я поняла, что люблю не только душу, а тебя в целом. Твою силу, тело, характер. Меня возбуждает одно твое дыхание. Мне очень нравится, когда ты дуешься, похож на цыпленка. Белл молчал, слушая то, что говорит Фрея, не дыша, не смотря в ее сторону. Она так говорила о нем, то, что ей нравится в этом сосуде. Богиня любила его за все, абсолютно, даже несмотря на его происхождение. Говорила с такой нежностью, словно это их первая брачная ночь. – Ты… правда меня так сильно любишь? – спросил полый, после чего все-таки посмотрел на нее. – Очень. И когда ты сказал мне, что никто тебя не полюбит… не правда… Я люблю тебя! Так сильно, что готова убить себя, если ты этого попросишь! – Фрея была так искренна, мила и женственна, что сосуд уже начал засматриваться на ее личико. – Белл… Я так долго терпела, но… можно я тебя поцелую? – Нет, – отрезал сказал Белл, девушка вздрогнула и посмотрела на него расстроенными глазами. Полый повернулся к ней, потянул к себе и поцеловал, обнял за талию, мгновение погодя, ощутив импульс исходящих от прикосновения его губ, Фрея закинула руки ему на шею, прижавшись так, что ее грудь сильно была сдавлена об его грудь, когда они оторвались друг от друга, сосуд хитро прищурился. – Потому что женщине приятно, когда целуют ее, а не она кого-то. – Белл! – воскликнула она, прыгнув на него, продолжив целоваться, парень постепенно снимал с себя одежду. Фрея повалила его на кровать, принявшись лизать его шею, потом обнаженный торс, посасывала пальцы. Своим запахом пометив его, словно свою собственность. Она снова полезла целоваться, на этот раз на это дело ушло больше минуты. Наконец, сбросив с себя халат, она обнажила до ужаса развратное, пошлое белье, которое только было: микроливчик на подтяжках, тянувшихся к трусам, она улеглась перед ним в настолько сексуальной позе, насколько это было возможно. – Тебе нравится, дорогой? Советы Хорнет и вправду пригодились, сосуд возбудился практически сразу, даже лицо покраснело. От предвкушения, она не просто намокла, а уже у нее сочилось из трусов так, будто она описалась. Она сама была возбуждена как никогда прежде, потянув чуть сильнее, подтяжки лопнули, обнажив ее тело полностью, соски стали твердые как бусины, а клитор дергался и выпирал очень сильно. Белл уже выдохнул от такого «представления» и прильнул к ее низу, принявшись ублажать ее лоно. Богиня тут же застонала, как почувствовала его язык и рот на ее сокровенном месте, так громко и тут же кончила, но Белл не остановился и продолжил ублажать ее подобным способом. Она кончила, по крайней мере, три раза. Упала на кровать без сил, Белл наконец снял штаны, обнажив свою боевую артиллерию. Фрея поднялась, потянулась к нему губами и стала делать приятное своим ртом и грудью. Ее кожа была настолько нежной и приятной, словно она была именно для подобного мужчины. Ей потребовалась как следует поработать ротиком и грудью, чтобы Белл кончил. Она заглотила абсолютно все, что из него выплеснулось. Ей было мало, к тому же, ее лоно очень сильно зудело, и она повернулась к нему задом, начав вихлять попкой. Наконец она почувствовала его в себе, такой желанный и манящий. На мгновение она даже ощутила чувство, когда теряют девственность. Правда, это была не просто девственность, а ментальная девственность. Этот сосуд полностью поработил ее все еще невинную ментальную защиту. Они занимались этим, пока не настала глубокая ночь. Они лежали в кровати, Фрея чувствовала себя очень хорошо, но все еще не могла заснуть, как и сосуд, она проводила пальцем по его рукам и лопаткам, вырисовывая символы на его коже. – Спасибо, Белл, сейчас я так счастлива. Надеюсь, это не сон…На следующие утро
Белл не смыкал глаз, Фрея проснулась, после чего улыбнулась и улеглась на него, потом несколько раз поцеловала и встала с кровати. К ней зашла Хелун, чтобы принести одежду. У нее были круги под глазами, она с укором посмотрела на полого рыцаря. «Кажись, мы не дали ей уснуть…», – полый прищурился и почесал затылок, после чего надел свою одежду и встряхнулся, будто от пыли. Далее у них был завтрак, Фрея довольно ела, Белл сидел почти в плотную. Сосуд заметил, что не только Хелун, но вообще все были с кругами под глазами. Богиня, словно издеваясь над своими подчиненными принялась кормить Белла со своих рук, полый и не сопротивлялся. – Эй, а поцеловать? – возмутилась Фрея, когда они вышли из-за стола, полый подошел к ней и поцеловал в губы. Сразу сделала довольное лицо. Белл после читал книгу о разновидностях животных поверхности, Фрея села перед ним и тоже принялась рассматривать страницы, полый положил свой подбородок ей на плечо. Когда прочел, по привычке вдохнул воздух. Учуял до ужаса приятный аромат и стал принюхиваться, запах исходил от Богини Красоты. – Что случилось? – Когда ты успела начать так приятно пахнуть? – возмутился Белл, – раньше от тебя так и несло феромонами, как от минотавров. А сейчас… Очень приятно пахнешь! – Что? Правда? Вроде так же пахну, – Фрея посмотрела на свою одежду Богини Красоты, после чего задумалась. – Белл, давай сходим по магазинам, подбери мне платье. Через несколько минут, они уже были на улице. Фрея в своем мантии, без капюшона. – Знай. Сегодня вечером, я устрою тебе сюрприз! Полый рыцарь нехотя кивнул, Фрея широко улыбнулась, что было свойственно только Сир, от чего Белл мгновенно приуныл. Богиня Красоты заметила это, подошла к сосуду, коснулась его руки, а потом ухватилась полностью, слегка смущаясь. – Ну, пошли! – незаметно улыбнулся Белл, да и то через силу. Они шли вместе, стараясь не смотреть друг на друга: Фрея очень смущалась сейчас смотреть ему в глаза, взгляд спокойствия и беспечного безразличия просто сводил ее с ума; Белл видел в ее глазах Сир. – Город такой красивый! – сказала она ему. – Город как город – ничего особенного, – отвертелся сосуд, сейчас он полностью был сам по себе. – Я тебе отвратительна? – неожиданно спросила Фрея, отпустив его руку, Белл сделал пару шагов и обернулся. – Тебя ведь Оттар заставил, а самого небось тошнит! – … – Ответь! – крикнула Богиня, все смотрели на них бросил в дрожь ее голос. – Я ненавижу то, что ты пытаешься отказаться от Сир, – признался Белл, после чего почесал затылок, подошел к ней ближе и посмотрел своим полым, холодным и мертвым взглядом. – Я ненавижу твою ложь. Фрея пребывала в шоке, но тут же взяла себя в руки и оттолкнула его. – А что мне осталось? Ты отверг Сир, а значит и меня в ее лице… – Потому что я был ее не достоен, и она сделала мне больно, – вздохнул Белл, помассировав свои брови. – Почему? – Она милая. Красивая. Жизнерадостная. Она настоящая, не притворяется. Зачем ей тот, кто даже человеком не является? – Ты ей нравился, даже будучи чудовищем в глазах тысячи людей. – Она подошла к нему вплотную. – Белл, я хочу тебя поцеловать. – … Вы только посмотрите, Фрея совсем потеряла стыд и решила осквернить маленького мальчика прямо на улице, – добро усмехнулся полый, после чего глянул на стену. – У тебя четыре секунды. Не мешка… Она не дала ему договорить, сразу во рту появился вкус винограда, Богиня нагло ворвалась в его рот своим языком. Все, кто видели это были охвачены жгучим чувством – ревностью. Девушки возжелали быть на месте Фреи, а мужчины на месте сосуда. Наконец, нехотя, Фрея отцепилась от его губ, тонкая струйка слюны была как навесной мост у них на губах. – Это БОЖЕСТВЕННО! – воскликнула Фрея, парень сжал губы и прищурился. – Каламбур не засчитан. Через некоторое время они наконец пришли в магазинчик, всякие пошлые и ярко выраженные костюмы Белл сразу отказал ей примерять. Походив немного по магазину, он взял три вещи и отнес в раздевалку Фреи. Спустя несколько мгновений, Богиня вышла в новом наряде: Белая блузка, с золотистыми узорами; длинная голубая юбка, с более широким обиходом; туфли серые. Беллу очень понравилось то, что на ней надето, уже собирался покупать, как продавец начал настаивать, чтобы они взяли это бесплатно, так как он узрел истинную красоту, настолько ослепительную, что уже не было мыслей о деньгах. Этим вечером Белл сидел в комнате, где обычно заседали члены семьи Фреи. Вся элита была здесь, неодобрительно смотрели на полого рыцаря. – Что ты тут забыл? – прищурился Хедин. – Ты же вроде должен быть с миледи? Ублюдок, – почти шепотом сказал он последнее слово. – Она меня попросила здесь посидеть, сюрприз какой-то. И да, ублюдок здесь не я. А вы, семеро. Тупые, эгоистичные идиоты. Которые не понимают, чего желает их же Богиня, – Белл подошел к двери, Хогни схватил дверную ручку, не дав ему ее дернуть. – Слышь, дай пройти. – А ну объясни, с чего это вдруг мы эгоисты? – прищурился темный эльф. Полый сказал. Сказал все, что имело в этом понятии. – Ладно, ушастый, слушай. Эгоизм не в том, что человек живет как хочет, а в том, что он заставляет других жить по своим принципам. Вы настолько ослепли, глядя на Фрею, что перестали ценить ее как личность. Она для вас не более, чем редкая птица в клетке. Единственный, кто действительно желал для нее хоть что-то, но также слеп, это Оттар. – Не правда! – рявкнул на него Аллен, готовый вцепиться этому сосуду в глотку и вырвать все до основания, чтобы он заткнулся и не говорил ничего. – Мы ценим Богиню, готовы ради нее все что угодно сделать! Она свободна. Мы когда вообще ее заставляли страдать? – Тогда отпусти ее погулять в одиночестве, – неожиданно контратаковал неожиданным предложением, на что Аллен дал заднюю. – Но это же опасно. – «Опасно». Что по-твоему мнению опасно? То, что кто-то на нее засмотрится, или начнет лапать? Ты себя слышишь, тупой кошак! Фрея же Богиня Красоты, она очарует кого угодно. Ну, кроме меня и брата. Жалок тот человек, который не получил за детство ни одного шрама или царапины. Слыхал о таком? – Урод, ты предлагаешь, чтобы мы позволили миледи обжечься, подобно мотыльку, летящего к лампаде? – сжал зубы Хедин, Оттар сидел в сторонке и не встревал. – Она же может умереть! – Насколько же сильный огонь ты представил, – усмехнулся полый, после чего вздохнул. – Как говорил мой друг, покойный: «Женщины ненавидят мужчин, что боготворят их и не считают себя равным им!», – даже если она Богиня, в первую очередь, она – женщина. Из крови, плоти и души. Оболочка тоже сосуд для нее. За их разговором, прижавшись ухом к двери, прислушивалась Хелун, держа руку на сердце, сильно сжимая передник. «Что происходит? С одной стороны, я рада, что он не ненавидит Богиню… Но с другой… Почему мне так противно?! А от мысли, что они снова…», – девушка представила, как они с миледи снова занимаются не пристойностями, покраснела и сжала ноги, но все еще продолжала слушать. – Ты все сказал? – пробурчал Хогни, Белл подошел к двери. – Фрея не хочет, чтобы к ней относились как к экспонату: смотреть можно, трогать нельзя. Она не хочет «Любви», что вы все ей даете. Фрея хочет любви, быть желанной женщиной, радовать мужчину, которого любит, развиваться ради этого и помогать ему. Чтобы понять, мне потребовалась лишь одна ночь с ней. Так почему вы, прожившие с ней больше, чем кто-либо, не смогли этого разглядеть? Ответ прост. Вы эгоисты, слепые глупцы. А самое главное, собственники. – Ты лицемер. Как можешь сочитать в себе противоречивые мнения, и так же быстро перескакивать между ними? – надменно спросил Хедин. – Ну так, я сосуд. Во мне три личности: полый рыцарь, тень полого рыцаря, душа, что даровала мне человеческую внешность и способность двигаться. Наконец, он подошел к двери, медленно открыл ее, посмотрел в сторону сидящей Хелун, осмотрелся, пожал плечами и ушел. Вернулся в комнаты Фреи. Она сидела на кровати, читала какой-то роман, в красной обертке. – Ты на меня не злишься? – спросил сосуд, после чего подошел к ней. Одета Богиня была в более закрытую одежду, будто она замерзла. – Я тут подумала. Сегодня я не хочу заниматься сексом. Я хочу говорить с тобой, пока не усну. – … Этот подарок? – поинтересовался сосуд, Фрея хихикнула. – Нет, глупышка. Я попросила приготовить нам ванну. Без пошлостей, просто, хочу помыться вместе с тобой. – Ладно, – несколько минут спустя, Белл и Фрея уже были в купальне, которую она и имела в виду, он расслабленный сидел у бортика, прогревая себя. Богиня сидела рядом, наслаждаясь водой, ее обслуживали почти все, кто находился в купальне как рабочие: давали ей сакэ, ароматные масла, расслабляющую пену. Белла обделили, да он и не просил. За это, Богиня Красоты им отомстила: она подплыла к одиноко сидящему сосуду, обняла его сзади, ее грудь прижалась к его израненной спине, после чего поцеловала его в затылок, и уткнулась носом в его белые волосы. Когда они закончили расслабляющую процедуру, Беллу и Фрее выдали новую одежду. После чего они улеглись на свою кровать. Богиня потребовала рассказать ей что-нибудь из его прошлого, желательно, связанный с историей про любовь или типа того. Белл вспоминал о том, как впервые попал в неудобный момент: застал Вайта за «делом владыки их клана» – тот ему тогда объяснял, что это делают с тем, кого любишь. Но он до сих пор не понимает ни этого слова, ни этого чувства. Во время всего рассказа, Фрея гладила его пушистые белоснежные волосы, периодически гладя то ключицу, то его щеку. Белл взял ее руку, начал смотреть на нее, будто пытаясь что-то прочитать. – Фрея… Каково это – безумно кого-то любить? – спросил он ее. – Вайтер рассказывал мне о любви, но ее рассказы мне никогда не были понятны. Дай ответ хоть ты. Богиня Красоты и Любви. – Ты когда-нибудь желал убить кого-то настолько, что аж руки ломит и от невыносимого ожидания хочется вцепиться зубами в руку собственную? – … Да, – Белл слегка не понял. – Ну вот, а моя любовь к тебе такова: Я желаю быть с тобой и касаться тебя так сильно, что мои руки ломит от невыносимого желания. Я каждый день была готова вцепиться себе в руку, чтобы успокоиться. Пожалуйста, Белл поцелуй мою руку, которую ты держишь, я хочу почувствовать твои губы на руке. Полый поцеловал ее ладонь, после чего она крепко прижалась к нему и засопела. «… А может, оставить все как есть? Фрея одна, других нет. Нет-нет, это неправильно по отношению ко всем. Как бы не было хорошо. Я должен все вернутm на круги своя!». На следующее утро, Белл, на удивление спал, при этом прижался к теплой Богине Красоты, она проснулась очень рано. Сказать, что Фрея была счастлива – ничего не сказать: она была готова пролежать так целый день, учитывая то, что он бессознательно ее обнимал. Правда, обнял он ее по причине глубокого погружения в грезы. Пока он сопел, она гладила его плечи, смотрела на мирно спящее лицо, после чего поцеловала его в лоб, она пролежала так полчаса. – Миледи, – в комнату вошла Хелун, после чего с шоком смотрела на эту картину, Фрея прижала к своим губам большой палец, тем самым попросив ее быть потише. – Милашка уснул в моих объятиях. Так мило, – изворотливо, но она смогла вылезти из его объятий. Оделась в ту одежду, которую он выбрал для нее, после чего подошла к нему и поцеловала в плечо. – Хелун, задержи его если он проснется, я хочу приготовить ему что-нибудь. – А? Но? – Фрея вышла из комнаты, оставив ее на едине с полым рыцарем, девушка села на край кровати и наблюдала за его состоянием. – Что улыбаешься? Радостно тебе? Похитил сердце милой миледи. Лучше бы ты умер, когда мог умереть. Тем временем повара были шокированы тем, что миледи сама пришла, так еще и готовить. Все боялись не столь того, что она ужасно приготовит, а то, что она поранится. Что в принципе и случилось. Хелун охраняла полого около часа, после чего подошла к нему в плотную и присмотрелась. – Но если так посмотреть, то ты не такой уж и страшный, – Белл повернулся к ней лицом, после чего сонливо стал искать подушку, после чего уложил ее на кровать, и прижался к ее груди, естественно она хотела закричать, но обошлось все рыданиями в себя. «Это оскорбительно! Он… ОН между моих грудей! Как подло! Притворяться спящим!», – она проклинала его, оскорбляла как только могла, но через пятнадцать минут наконец перестала, просто смотря на то, как полый спит. – Ты… мерзавец… Полый промычал и поцеловал ее в щеку, от чего ее разум и сознание опустели, служанка Богини поддалась инстинктом слабой женщины, с каждым разом все ближе находясь у его губ. В этот момент, Белл проснулся, быстро сообразил, что происходит и прыгнул на безопасное расстояние. Хелун пришла в себя и начала на него кричать: мол, он развратник, который не прочь и другим девкам под юбку заглянуть. На шум сбежались все. Естественно, больше злобы вызвал полый просто потому, что он забрал внимание Богини, лишь один удар и все стали как шелковые. Один удар ногой в воздухе, который чуть не снес им головы. Когда он пришел на завтрак, он обнаружил кучу блюд, на его столе, но совсем ничего у Фреи. – Я тебе приготовила завтрак, садись, кушай, – Полый заметил, что ее пальцы были в пластырях, при этом свежих. Хелун была рядом, полый, выдохнув, решил попробовать странноватое на вид мясо, отделил кусочек, съел его, вилка упала на стол, а сам полый закрыл рот рукой. – Боже мой… Фрея, быстро встала из-за стола, направилась в сторону выхода, пройдя немного в сторону, села на корточки и начала плакать, словно маленький ребенок, элита сразу прибыла утешить ее. – Мерзавец! Как ты посмел оскорбить готовку! – только начала ругаться Хелун, как Белл схватился за вилку и стал поглощать это все в себя. – Вкуснятина! Изумительно! Это точно Фрея? – в полом глазу появилось сердечко. – Так ты имел ввиду, что это вкусно? – Разумеется! – Миледи, он посмел Вас обидеть? Я сейчас же его покараю! – пошел вперед Хедин. – Нет! Не надо! Это я виновата, – все еще плакала Богиня. – Ну и верно, я ведь готовить… не умею. А у него еще и вкус тонкий! Я дура! Только зря ему день порчу. – Миледи! – быстро раскрыла дверь Хелун, чуть ли не крича. – Скорее сюда! Фрея чуть ли не подбежала, опять навернулись слезы, как только она увидела то, с каким аппетитом и настроением ест ее завтрак полый рыцарь. Слеза стекла с ее щеки, она, улыбаясь, подошла к нему. – Ну, как вкусно? – поинтересовалась она, полый кивнул, – мне очень приятно это слышать. – Ты точно сама? – Ага, меня аж все так наставляли, правда, все равно как королевскую особу, – сосуд доел все, до последней тарелочки, после этого довольно сидел на своем месте. – За такое – положено награждать! – сказал парень, во-первых, касанием, исцелив ее руки, после поцеловал кисть руки. Во-вторых, обнял ее и поцеловал в лоб, предварительно, вытерев рот. Вечер, Белл задумчиво сидел в ванне, перед ним лежала довольная Фрея, наблюдая за ее внешними прикрасами, направляя то в правый бок, то в левый. Полый рыцарь наблюдал за тем, как она омывает каждую часть своего тела, то засмотрится на ее талию, то на руки. «Она такая хрупкая. Все Богини такие, или только она?», – задал он вопрос сам себе. – Что такое, милый? – спросила его Богиня, подсев ближе. Ее волосы были собраны в култык на затылке, держащийся только на одной спице. – Да так, просто интересно. Почему ты такая милая девушка? – он вынул спину и ее серебристые волосы, подобно лучам луны, упали ему на тело, закрывая его от взора Богини. Вернувшись из ванны, Белл улегся немного отдохнуть, а Фрея тем временем пошла одевать что-нибудь к их развратной ночи. Белл все ломал голову над теми словами, что сказал последователям ее семьи. «Где же настоящий я?», – полый все никак не мог решиться, кто он на самом деле: dark, сосуд, или же душа заточенная в нем – у всех троих такой разный характер. – Прости, долго ждал? – в комнату вошла Фрея, на ней был наряд наложницы: вуаль полупрозрачная темная на нижней части лица, лифчик черного цвета, тонкие нити уходили к шее, там, где был чокер из тканей, как обычно у горничных, трусы были отдельны от всего прочего и были настолько малы, что сдавливали кожу Фреи, делая ее еще более сексуальной. – Елки палки! – полый очень быстро возбудился, Фрея тут же начала делать то, что делала ему в прошлый раз. Пока она отдавалась плотским утехам вместе со своим временным мужем, громко стонав и издавая неподобающие звуки для величественной особы. За всем этим действием. Мало того, что она все видела, она еще и чувствовала, так как невзначай использовала свою способность, которую Фрея, во время удовольствия даже не заметила. «Миледи… почему Вы ведете себя как животное? – про себя спрашивала она свою Богиню, ее левая рука опустилась в трусики, и она медленно начала себя ублажать. – Вы должны быть величественны и прекрасны… Что с Вами сделал этот сосуд? – она увидела, как она принялась его целовать, она ощущала этот жар, было так невыносимо приятно. – Богиня… Вы ведь не против, если я…», – Хелун вспомнила момент, когда во время секса, к ней присоединялись и другие, что в итоге Фрея делала для того, чтобы уйти, так как партнер надоедал. Тут она чувствовала то же самое, что и Богиня, раздирающего душу чувства, которое сводит с ума, настолько сильное, что и она не может противится им. Не успев вовремя остановится, она кончила прямо у двери, а когда осознала, что натворила, покраснела и побежала к себе. Любовь Фреи к Беллу и ненависть Хелун к сосуду, все это легко могло свести с ума. Спустя пару часов Фрея и Белл лежали просто на кровати, просто смотря в потолок и державшись за руки. – Такого удовольствия даже от использования посторонних предметов не получишь, – сказала Фрея. Белл погружен в свои мысли, при этом его кристальное сердце остановилось. – Белл? Белл! – испугалась Богиня, полый показал ей признаки жизни. – Не пугай меня так. На следующее утро, Белл проснулся очень рано несмотря на то, что проник в самую глубь грез. Посмотрел на Фрею и потряс ее за плечо. Богиня сонливо промычала, приподнялась и посмотрела сонными глазами на него, все еще пребывая в полусонном состоянии, поцеловала его в губы и принялась руками искать половой орган. – Белл, он пропал! – простонала она, спустя несколько мгновений все-таки пришла в себя. – Ой… точно. Что ты хотел, милый. – Да так… заплести волосы хотел, вспомнил просто из прошлого опыт. Волосы у тебя подходящей длинны. Фрея дала ему расческу, лежащую на ее комоде, и повернулась к нему спиной, полый аккуратно, без лишних движений, начал расчесывать волосы. Они были очень послушны и ровно ложились, не то, что у той, с кем он практиковался в поселении минотавров. Закончив их выпрямлять, он принялся плести косу, делал это аккуратно, но вполне неплохо, когда закончил, попросил Фрею подойти к зеркалу. – Я похожа на домохозяйку! – улыбнулась Фрея, перекинув косу через плечо, сейчас она даже походила на славянку. После завтрака, приготовленным Фреей, полый задал один вопрос: – А что с Гестией? – Ах, это. В тот же день, когда вы пришли, я послала к ней одного из своих, сказать, что Белл вернется после нашего договора с ним. – Ясно. Слушай, ты не скучаешь по девочкам? Ну, по Хлое, Рю, Ане, Хорни и других? – он заметил, как Фрея застыла на месте, явно застал ее врасплох. Она нахмурилась и посмотрела в его сторону. – Я не хочу это обсуждать, – Белл отодвинул тарелки и подошел к Фрее. – Не хочешь или боишься? – полый начал с ней говорить о том, чего она хотела избежать. – Ты ведь раньше так радостно была там, каждый раз заходя в здание, там царила такая хорошая атмосфера, да и твоя аура всегда была приятна. Поэтому мы и подружились. – Не говори ни слова… – еле слышно произнесла Фрея, но Белл не остановился. – Так что произошло? Почему ты не отвечаешь мне на вопрос? Неужели ты их ненавидишь или все это было фальшью? Я не верю. Эти эмоции были чисты. – Хватит! – крикнула она на него, вскочив и отвесив пощечину, но по ощущением она будто ударила стену и было очень больно, но она стерпела. – Да, я скучаю по ним! Я чувствую вину, что их тоже подчинила своей воле! Из-за тебя! Я так тебя люблю, а ты не можешь понять, что я для этого сделала. – Я все понимаю. Но эти жертвы были бессмысленны. Фрея, когда все закончится, прошу, вернись к ним. – Я предала их… Я не заслуживаю их, – начала она шмыгать носом, Белл вздохнул, потянул ее к себе и обнял. – Ну-ну… все хорошо, берег еще не затопило, – потихоньку, она начала успокаиваться. – Рука болит? – Немножко. – Помочь? – Сама справлюсь, не обуза, – надула она губки. «Я правда не хочу быть бесполезной для тебя…». Вечер у них выдался странным, мало того, что Фрея была очень напориста и во всех позах доминировала, так еще и стала гораздо грубее и к самой себе и к полому рыцарю. После того, как они закончили, Фрея сидела на краю кровати, задумчиво смотря в сторону окна. – Интересно, а есть ли шанс, что Боги могут забеременеть? – спросила она воздух. – Ну со стороны анатомии, у тебя все для этого есть, – ответил сосуд. – Но ты так и не забеременела. А шествий у тебя было… Всю жизнь. – Как думаешь, я могла бы стать хорошей матерью? – Скорее всего. Если, конечно, ты не как та мать из книжки, которую я нашел у Вайтера. Такой любитель всякого неестественного был все-таки. – А что там было? – поинтересовалась Фрея, улегшись рядом. – Да вроде то, что называют в простонародье инцестом. Даже у животных такое встречается только в период весны, да и то если прижмет. – Фу, как мерзко, – даже Фрея прочувствовала, отвращение к подобному. – Белл, а ты хотел бы ребенка? – … Честно. Да. Оставить после себя след. Да и если подумать… Но вряд ли. Ведь я бесплоден, – вздохнул сосуд. – Иногда подумаю так… Держать его, новорожденного в руках, кормить его, заботится о нем, растить. Я подобное испытал, когда Виену воспитывал. Она сильная, может о себе позаботится. Как бы я хотел, чтобы люди и ксеносы были вместе. Но нет, человеческий разум отвратителен, а сами люди – убоги и слабы. Несколько часов они разговаривали несмотря на то, что уже начало светать, они даже не устали. В этот день они прогулялись по парку, посмотрели на животных. Побыли в разных закусочных. А вечером снова в постели вытворяли всякое. К пятому дню проживания вместе, Фрея действительно преобразилась, из холодной и расчетливой Богини Красоты, она стала мягче, более сдержанной и любящей, так еще и стала готовить лучше и одеваться скромнее. Стала ценить каждое мгновение, что они провели вместе. Белл был все более не приятен Хедину, Аллену и Братьям Гулливер, Хогни был более сдержан и даже не испытывал к нему злобы. Оттар был рад тому, что его Богиня наконец счастлива и, хоть и на небольшой срок, у нее появился «муж», который достоен этой великой сущности. Вечером этого дня, У Фреи болела спина. Сосуд начал ей все там вправлять и делать массаж, постепенно переросший в эротический. – Его пальцы касались каждого участка ее спины и задницы, такой упругой и гладкой. Решив слегка над ней поиздеваться, он принялся пальцами входить в ее лоно. От неожиданности ее схватили судороги, но тут же опустили, а она принялась стонать. – Белл. Ты маленький негодяй! – возмущенно сказала она, после чего набросилась на него, как львица и заставила ублажать ее языком. После того, как она кончила, а полый, из-за ее наряда возбудился, она наконец поняла, что за ними следят, быстро направившись к двери, она распахнула ее и поймала за руку Хелун. – М-миледи! Я! – Фрея прислонила к ее губам палец. – Тс-с-с-с. Ты набралась смелости подглядывать за нашим сношением. Ты будешь наказана, – Фрея, как в прошлом хищно улыбнулась, Хелун узнала эту улыбку, и была рада тому, что великая Богиня все еще с ними. Фрея повалила ее на кровать, после чего посмотрела на ничего не понимающий сосуд. – Милый, пожалуйста, можешь наказать эту негодницу и осквернить ее тело своим великолепием? – Чего? Зачем? – Миледи! Прошу, не надо, я приму любое наказание, но только не это! – начала плакать Хелун, Фрея приподняла ее подбородок и прислонилась к уху. – Да неужели? А кто за дверью с таким возбуждением смотрел на нас и мастурбировал не отходя от них? Грязная извращенка, – Хелун побледнела. – Поэтому в наказание я заставлю тебя ощутить, насколько это приятно, а после никогда не позволю прикоснуться к мужчине, которого я люблю. – … Я вообще-то ВСЕ слышу, – прищурился полый, все еще стоя колом. – Да? Тогда, приятно провести время, – Фрея сорвала с нее низ платья, раздвинула ей ноги, обнажая совсем невинную, но уже сочащую соками промежность. – Ладно. Только за последствия отвечать тебе, – пробубнил он, вогнав полностью в нее, кровь хлынула резко и сильно. Сначала было чертовски больно, как никак, а девственность она потеряла самым странным способом. Но спустя минуты, ее крики боли, перешли в стоны удовольствия. – Богиня. Так вот… что называется… плотским удовольствием… – Наслаждайся, пока можешь, больше такого ты никогда не получишь. – Можно делать… все что я захочу? – с надеждой спросила девушка, после чего кончила. – Белл, я на балкон, как закончишь с этой идиоткой, позови. Она вышла на балкон. А он продолжил, но без особого энтузиазма. Хелун совсем запуталась в своих мыслях: с одной стороны на ненавидит его, за то, что он лишил ее девственности; но с другой она корила собственную Богиню за то, что скрывала от нее это безумно приятное чувство. Когда она наконец упала без сил на третьем залпе, полый уложил ее на край кровати. Фрея там уже озябла, осень как никак, Белл быстро втащил ее внутрь и уложил на кровать, Фрея, все еще пользуясь своей сексуальностью, дрожа, протянула к нему руки. – Согрей меня, – прошептала Фрея, Белл «согрел» ее, заставив обильно вспотеть. Когда они закончили, лежали прижавшись друг к другу.На следующее утро
Ее нахождение на улице практически голышом не заставили себя ждать. Фрея заболела, полый, как проснулся тут же почувствовал ее жар, она тяжело дышала и не открывала глаз, вскочив, он, даже не одеваясь побежал за тазиком и водой с тряпками. Своим грохотом он перебудил всех, когда вернулся, Хелун уже перепуганная вертелась вокруг Богини. Сосуд укутал ее как в кокон и положил намоченную тряпочку на голову. Все прибыли к ней и обнаружили Богиню в подобном состоянии. Но больше их удивило то, что он начал раздавать приказы: приказ готовить лекарственный суп из грибов и мяса, принести огромный графин с полной водой, как можно больше тряпок и полотенец. Через несколько часов, в комнате остался только он, Фрея и Оттар, так как у него была самая высокая сопротивляемость к болезням. – Белл, зачем ты заботишься о ней? Ты ведь просто под договором находишься, – спросил его зооморф, Белл сидел на стуле опустив голову. – Не знаю, Оттар. Из-за того, что я сосуд, ей могу объяснить. Я делаю это не из-за того, что просто хочу дальше с ней спать или, чтобы это как можно быстрее закончилось. Я просто не хочу, чтобы ей было больно и страшно. Она – моя подруга. Сейчас, я ее «муж». Я ведь тебе говорил, что ошибался на ее счет: считал ее просто шлюхой, которая подчеркивает свой авторитет путем охомутания молодого парня. Сейчас мне даже стыдно за те свои мысли. Тогда, в первые недели пребывания, когда мы встретились взглядами, я ее тут же возненавидел. Потому что в Халлоунесте я бился в пантеоне Богов с Богами и их ненавидел. Видимо, поэтому у меня отношение такое к Богам до сих пор. Позже, мне на нее просто было плевать. А Сир была для меня самым лучшим другом. Быть может, если бы она и вправду призналась мне до Рю, мы бы встречались бы. И ничего этого не было бы. – А что с Рю? – спросил Оттар. – Она меня бросила, не провстречавшись и двух недель. Потом я и сам понял, что я не любил ее, так, сильная симпатия. Иногда я ловлю себя на мысли: а может… Все так и оставить – Ты не представляешь, как мне спокойно сейчас, нет никого, никто не лезет к тебе. Не говорит, что любит тебя со всех сторон доносятся голоса. Белл подошел к Фрее, вытер ее и снова уселся на стул. Так продолжалось целый день, пока не наступили сумерки. Полый в одних штанах влез в ее кровать и прижал к себе, откусив кусок пальца, он заставил ее выпить своей крови. Недолго думая, он, как и с Рю, заставил кристальное сердце биться невыносимо сильно. Прижал ее к себе и стал греть, было так больно и тяжело, но он держался. Держался всю ночь. Это дало свои труды, Фрея пошла на поправку и в эту же ночь жар спал и сама она уже чувствовала себя хорошо. Когда она проснулась, то увидела вспотевшего, измученного сосуда. – Белл, что с тобой, – вскочила она. Все семейство прибыло на крики. – Со мной. Все. Нормально, – прошипел он, с трудом встав с кровати. – Сейчас. Воздухом. Подышу. И. Все. Будет. Нормально. Только взойдя на балкон он потерял сознание и упал вниз камнем. Когда он открыл глаза, оказался в своих грезах. Он находился в темном пространстве и плавал там как в воде. Потом появилась чья-то жучья лапка, которая обхватила его и вытащила оттуда. Пред ним предстало три существа, огромный бледный черв, похожий на змею, Темное существо, напоминающее его в момент солнечного затмения, и Лучезарность в ее истинном проявлении. Вдруг, он вскочил с кровати, осмотрелся и помотал головой. Фрея лежала рядом с ним, сосуд осмотрелся, все были вокруг него. Он выдохнул, посмотрел на Богиню и погладил ее волосы. Он отключился на шестой день, а проснулся лишь поздним утром на седьмой день. Этот день был последним в их договоренности. Фрея, как только не ухаживала за ним, ослабленным после сильного напряжения: и кормила, и сама его мыла, и нежно гладила его, и читала с ним – этот день был очень насыщенный. Вечером, они уже были в спальне. – Белл. Сегодня наш последний день договоренности. Пожалуйста, сегодня я хочу, чтобы ты вел себя как мой настоящий. – Хорошо, – согласился полый, после чего обнял ее сзади. «Так тепло…», – пронеслось в ее голове. Сосуд начел ее целовать, сначала в шею, а потом в плечи, она легонько вздрагивала от его прикосновений. Медленно потянув за молнию платья, обнажил перед собой лишь ленточки, сразу был возбужден, стянул красные ленточки и уложил Фрею на кровать. Раздевшись тоже, полый принялся ублажать ее. Делал это он очень нежно, как никто и никогда не делал ей. Очарованные красой Богини забывали о том, что в первую очередь она – девушка, такая же, как и сотни других мечтательниц, желающих найти своего принца на белом коне. А ей было достаточно того, что хоть и не по-настоящему, но сосуд был ее; единственный и неповторимый. Фрея и не помнила, когда стала одержима именно его душой. Но это точно не был тот день, когда он бросил камень. Тогда она от удовольствия, что есть кто-то противостоящий ее чарам. Дело уже близилось к глубокой ночи. Фрее не спалось. Она смотрела на мирное спящее лицо любимого сосуда. «Это наша последняя ночь. Завтра вечером мы снова станем друг другу чужими. Он уйдет от меня. И вряд ли когда-нибудь хоть улыбнется мне. Верно, ведь я эгоистка, которая даже не понимает его чувств…», – немые слезы скатились с уголков ее глаз, на улице пошел дождь. Она молила кого угодно, словно несчастная обычная девушка, молила о том, чтобы Белл хотя бы не перестал с ней общаться, и чтобы она не стала ему чужим существом. Вечер следующего дня, вся элита, Фрея, и Белл в том числе были на верху самой высокой башни. Фрея выполнила свою сделку, небо озарил небесный свет, купол закрыл Орарио и очарование было снято. Как только всем пришло озарение, разгневанные они начали идти в сторону Вавилонской башни. Фрея ожидала чего угодно от Белла: он мог легко сказать «прощай» и уйти, будто ничего и не было; мог просто спрыгнуть с крыши и убежать; мог говорить, что наконец-то этот кошмар закончился – но сосуд ничего не делал, он просто сидел на ступенчатом крае и опустил голову, явно грустный и расстроенный. – Почему ты не уходишь? Ты ведь теперь свободен от этого контракта. – … Я хочу еще здесь немного посидеть.«Первое создание Бледного короля, что сотворил он, будучи одиноким, было наречено «сыном». Даже несмотря на то, что существо было наполнено жаждой сражений и величия, Божество любило свое творение. Воспитывая его, дав все, что ему нужно, он наблюдал, как росло его творение. Но однажды отношение к сущности переменилось раз и навсегда. В приступах жажды величия, дитя высвободило одно из зол, что уничтожило Героя и похитило его суженную, за этот поступок Бледный Король покарал своего «сына» и заточил его туда, куда не приникнет ни одно живое существо: сердце подземелья расположенный под городом именуемым Халлоунест. Нарек его именем "Бес". Скрижаль пророчество 3 Карателя.»