Благими намерениями

      Въезжая в город, Лютик пустил осточертевшие бумаги на веер, невольно пыхтя. Кондиционеры едва справлялись с июльской жарой. «Кто придумал, что на Севере лёд и холод, тот не бывал на северном же солнцепёке. У самого него мозги отмёрзли, окаянного», – подумал он, отпивая холодной газировки из сумки-холодильника. Сочинив четверостишие на ходу, быстро записал идею о переменчивости и, разумеется, непокорённой красоте Севера на свободный листок. Выезд в нильфгаардские провинции давно уже был закрыт. Подумав снова, всё-таки зачеркнул. Мир был непостоянен.       Думать об организации концерта совсем не хотелось. К тому же, он пару последних лет этим не занимался лично. Сколько расходов придётся понести ради внезапности, Лютик тоже старался из виду упускать. Мысли от безделья разбредались.       - Стоило взять сюда мазельку какую-нибудь, – вздохнул он, отшвыривая документы окончательно и засматриваясь на скромный по меркам Новиграда, посеревший за тонированным стеклом пейзаж.       Мазельки оборачивались с незавидной редкостью, хлопая глазками вслед элегантной машине. Лютик ёрзал на сидении. «Вот так. Вот так выглядит закат карьеры, – с деланным драматизмом, словно для кого-то, подумал он. – Все лавры водителю. Будто это его авто! Ха! Покажу я вам! Вот сейчас высунусь – упадёте! Любая реклама хороша, да-а...» Но высовываться было запрещено. Его откровенно морило. И ему было ужасно скучно.       Оставаться в одиночестве Лютик не привык. Он много лет не ночевал, не отдыхал и не ездил один. Всегда в салоне устраивалась на его коленях (а затем и между ними) первосортная девчонка с прелестями эльфийских богинь, а то и две. Особым поводом для гордости Лютик считал квинтет, где каждая участница отличалась своим цветом кожи и индивидуальной, восхитительной техникой шаловливых пальчиков и губ. Даже лицезреть это было приятно. А уж как приятно чувствовать...       Да, только мысль о том, что придётся замок на себя повесить на целые сутки, заставляла Лютика внутренне подвывать. Он пообещал себе терпеть.       Заселившись в отель, помывшись и приведя себя в надлежащий порядок, Лютик сделал важные звонки и направился в частный клуб, пока ещё закрытый для посторонних, где уже ожидал хозяин.       - Мастер Лютик! – владелец клуба аж с места подскочил, устремляясь навстречу. Единственный телохранитель Лютика, без которого певец не счёл нужным выезжать из Новиграда, предупредительно встал на пути. Виконт отделался лишь более-менее почтенным кивком и самодовольной улыбкой. – Для меня было невероятной неожиданностью ваше желание дать концерт в моём скромном заведении, – хозяин помялся, опасливо глянув на секьюрити.       - Всенепременно. Действительно скромное. Спешите, до моего выступления всего ничего. Дайте мне инженера для настройки оборудования, – Лютик грациозно и пренебрежительно взмахнул кистью руки пару раз во время своего короткого монолога, почти не глядя в сторону подхалима.       - О, разумеется, маэстро! А пока ваш личный инженер сотрудничает с моим, я готов уладить оставшиеся формальности...       - Я приму непосредственное участие в отладке, – перебил Лютик. – Где ваши бумаги? Подпишу сейчас. Немедленно.       - А как же детали? – растерянный хозяин хлопнул глазами. – Я бы хотел, чтобы не возникло...       - Любые условия! Не вынуждайте меня терять время. Контракт, сударь!       - К-конечно...       Он засуетился, собирая листы в стопку. Расписались.       От аппаратуры веяло дешёвкой тех лет, когда Лютик стоял у истоков своей карьеры, крутясь в школьных и университетских каморках концертных залов, больше напоминавших комнаты, плотно заставленные стульями. Во всяком случае, так ему запомнились эти бесчисленные выступления, подробности которых уже подтёрлись дорогими напитками, цветными таблетками и кружащей голову славой. Лютику давно стало плевать на то, что он дорос до звезды мирового уровня этими концертами. Для него роль играли скорее некий счастливый случай и собственное непомерное эго, вопящее ежечасно о том, как прекрасно быть виконтом де Леттенхофом. Другого и не надо.       Он откровенно психовал, в который раз проворачивая реле и добывая из гитары звук, всё никак не удовлетворяющий чистотой. О, да, с точки зрения качества было бы куда практичнее взять собственное оборудование, захватить штат звукарей... Но мелкое, противное, щекочущее напоминание о том, почему он от этого отказался, мигом ставило вроде бы надёжно уложенные в экстравагантную причёску светлые локоны дыбом и усмиряло пыл истерики над непокорной техникой. «Это удар по репутации... – подвывал про себя виконт, но утешал: – Деньги пойдут на благотворительность. Где отняли, там прибавим... боги, я в фекальных реках...»       Когда его объявили, когда завизжал на добрый десяток женских голосов зал клуба, он вышел и впервые за какой-то немаленький срок в бесплотной попытке угадать лица всмотрелся в толпу сквозь свет софитов. Согласно плану, охранник был отпущен восвояси. Лютик и прежде часто не замечал их теневого, монументального присутствия, но сейчас, когда твёрдо знал, что никого больше нет, пугливо сглотнул, с силой раздвигая губы до фирменного оскала. Это сделало, конечно, очередной фурор. Достаточный для того, чтобы взять себя в руки и начать.       - Мастер Лютик, вы фактически создали новое направление в музыке. Меня это завораживает. На исторической ленте мы можем наблюдать, как зарождалась поп-музыка, как она менялась, превращаясь в рок. Конечно, мы знаем, что этому способствовало определённое напряжение в обществе. Но вот в тот самый момент, когда, казалось бы, поп-рок канул в лету, появляетесь вы с уникальными треками, удивительно сочетающими в себе даже бард. Как бы вы это охарактеризовали?       Интервьюер активно жестикулировала, стильно встряхивала мелированными длинными волосами и ослепительно улыбалась. Лютик привычно не отрывал взгляда от её лица, изображая вовлечённость в процесс. Жаль, под прицелом камер нельзя было слишком явно посматривать в красивый вырез платья. Впрочем, в закулисье она почему-то не ответила взаимностью.       - Я бы хотел назвать себя основоположником данного направления, но, к большому сожалению, меня опередили задолго до дебюта. Я поймал волну, оседлал её и отшлифовал до совершенства, как считаю. Что до названия, то и здесь потрудились за меня: это арт-рок. И я полностью солидарен с таким определением. Творчество. Чистое и незамутнённое. Вот чего хотят от меня слышать, а я стремлюсь это дать.       - Тексты ваших песен наполнены сказочными мотивами и оригинальными приключениями, это выгодно отличает их от песен других авторов. В прошлых интервью вы упоминали, что вдохновляетесь реальными, пускай и невероятными событиями из жизни своих друзей и знакомых. Скажите, вы бы хотели подарить миру какой-то эксперимент? То, что мы ещё не знаем о мастере Лютике?       - Я всегда в поиске новых идей. Это хорошо заметно по разнице между моими первыми и последними альбомами. Признаться, у меня есть один интригующий проект, над которым я давно работаю.       - Поделитесь деталями?       - Сейчас не время. Обещаю, это будет нечто свежее и сногсшибательное.       - Я не сомневаюсь, мастер Лютик. У ваших фанатов есть масса вопросов к вам. Я знаю, что иногда вы отвечаете на них в социальных сетях, но одного ответа наши редакторы так и не нашли, поэтому подготовили вопрос для эфира. Мастер Лютик, вы почти всегда выступаете в одиночестве. Моно-вокал и моно-инструментал редко столь успешно конкурируют с группами, но вам вновь удаётся невероятное. Однако иногда на сцене с вами появляются и другие музыканты, чьи имена и лица не задерживаются в вашем окружении. Для многих фанатов это гораздо ближе, многие любят богатые на инструменты мелодии. Почему же вы не сформируете постоянную группу?       - Я просто даю шанс талантливым музыкантам. Многие из них затем уходят в другие группы, потому что получают туда эксклюзивный пропуск, а некоторые, как я слышал, даже пробуют силы в самостоятельном плавании.       - Вы слышали? То есть, вы никогда намеренно не интересовались их дальнейшей судьбой?       - К сожалению, у меня нет на это времени. Большую часть работы за меня выполняет штат сотрудников, так что пересекаться с ребятами мне изредка удаётся на больших вечеринках, не более.       - А почему вы не издавали совместных проектов с другими певцами? Вас замечали в тесной компании с Эсси Давен и Цираночкой. Или интерес к данным исполнительницам совершенно другого рода?       - Я всего лишь ещё не встречал певца, с которым готов был бы разделить сцену.       Лютик кончил песню мягким, почти лютневым аккордом, и замершую, слезливую тишину зала лишь спустя несколько мгновений разрубил грохот аплодисментов. Лютик был собою доволен. Даже сквозь хлопки ладоней ему мерещились шумные от избыточной влаги, шмыгающие вдохи. Он не проникался своими балладами, в этом не было нужды. Достаточно было делать всё технично.       Он откланялся с отточенной элегантностью на все стороны. К ногам полетели цветы. Люди всегда несли их с собою, даже если это было старомодно. Букетик получился жидковатым, но певец не жаловался. Прижимался лицом к цветам, стараясь не вдохнуть на самом деле ни капли душного запаха, сиял улыбкой, выкрикивал благодарности. Наслаждался любимым моментом, аплодисментами, наконец, попавшими в ритм, звучащими в унисон. Забывался.       Он с сожалением отступал вглубь сцены, раздавая напоследок воздушные поцелуи. Там, сокрытое от глаз толпы, маленькое помещение, напоминающее нечто среднее между подсобкой и гримёркой, встретило его вдруг дымной завесой курева. Лютик закашлялся. Этого он терпеть не мог.       - Потрудитесь объяснить! – взревел он весьма грозно, без остановки преодолевая комнатку до другой стороны, и распахнул дверь, выходящую в административную часть заведения. В коридоре было непривычно тихо для разгара вечера. – Эй!       Он готов был уже ринуться вперёд, нагоняя себе решительного и злобного вида, как вдруг сзади его жёстко схватила чья-то дурно пахнущая рука, зажимая горло в сгибе локтя. Лютик невольно вскрикнул. У лица покачнулся внушительный нож.       - Не петушись, – усмехнулся крайне немузыкальный голос. – Эффектное появление, да? Шуруй ляжками на выход, пидор, пока я добрый.       Непроницаемой маской на всё лицо Лютику выключили свет. Сердце безумно стучало в ушах, и казалось, что ещё немного, и хватит приступ. В подобные ситуации Лютику, конечно, попадать ещё не доводилось, да и вряд ли хоть кто-нибудь во всех королевствах мог бы привыкнуть к такому. Липкий страх до мерзкого холодного пота пронзал всё тело, сковывая хлеще больно перевязанных за спиною рук.       Но в то же самое время он не мог сдаться так легко.       Мозг судорожно выбирался из накатывающих волн паники своими методами. «Если я выживу, я напишу об этом новые стихи. Да, всё верно. Что может быть проще? Немного приукрасим, да... Такой шанс нельзя упускать...»       И когда его, откровенно трясущегося, но всеми силами цепляющегося за остатки здравого разума, швырнули из машины оземь, он, крякнув от нового приступа боли, надорвавшимся голосом предупредил:       - Живой и целый я стою намного больше!       Позади только усмехнулись, подхватывая за ворот и волоча куда-то. Лютик мог лишь слышать, но понимал по тому, как начал распространяться звук: они зашли в помещение.       - Ты не стоишь ничего в сравнении с девчонкой.       И после руки вывернуло в плечевых суставов до истошного вопля. Боль отбила даже слух.       - Вот теперь ты по-другому поёшь! Так мне больше нравится, – гоготал похититель.       Маску сдёрнули. Неяркий свет ослепил, Лютик, скуля, попытался встать удобнее, чтобы не вешать себя самого на путах, но трос немедленно натянули сильнее, заставляя пританцовывать на носочках, тщетно избавляясь от ломки рук. Лютик зарыдал без слёз, но даже мелкие вздрагивания тела отдавались до искр в глазах. Перед собою Лютик осоловело разглядел высокого полуэльфа.       - Умоля-а-а-ю!       - Ходят слухи, что после такого и кружку в руках не удержишь, – улыбался полуэльф. – А как насчёт этой твоей бренчалки? Сможешь поднять?       - Ч-что вам нужно?! – захныкал певец.       - О, видимо, мозги тоже отсыхают, когда вот так подвешивают. Я это запомню на будущее, ха. Довольно, трубадур. Выкладывай всё, что знаешь о Цирилле.       - Ах, это! Я скажу! Скажу! Только отпустите!       - Нет. Я не доверяю тебе. Видишь ли, доверие необходимо заслужить, – нараспев произнёс полуэльф. – Это очень тонкая вещь, играть с которой может быть чревато. Доверие между людьми иной раз складывается на протяжении многих лет. Вот и мы с тобой едва знакомы. Скажи, разве между нами уже протянулась нить святой дружбы?       - Нет! Нет!       - Именно, трубадур. А потому мне будет гораздо спокойнее получить от тебя все столь нужные мне сведения, когда ты будешь висеть вот так.       - Я понял! Я скажу! Что ты хочешь слышать?!       - Меня, признаюсь, очень удивило твоё кратенькое сообщение о том, что ты готов выдать Цириллу. И знаешь, почему? Вас с ведьмаком видели бок о бок последние лет двадцать пять. Я не верю в крепкую мужскую дружбу, но мне стало весьма любопытно, отчего же тебе потребовалось предавать забвению эти давние узы. Наверное, практически семейные, а? Ха! Наверняка ты, трубадур, был вхож в дом ведьмака, нянчил его дочурку. Видел, как она росла. Очень трогательные, должно быть, воспоминая, у меня аж сердце щемит, – полуэльф наклонился в самое лицо Лютика, обдавая сигаретной вонью и издевательски кривясь. – И тут, ни с того ни с сего, ты готов подарить эту девицу, которая тебе как собственная племяшка, первому встречному, кто её ищет? Что мешало сделать это раньше? Думаешь, я не знаю, что её давно ловят? Я чую подвох, трубадур, чую за версту. Я не дурак. Но отказаться от удовольствия выбить из тебя всё, что причитается, не мог, когда ты сам себя оставил без единой собаки у ноги.       Лютик вновь почувствовал клинок у самого горла, истерически взвизгнул и сглотнул. Полуэльф тянул гаденькую улыбку.       - Вот именно, что ничего ты не понимаешь в дружбе, – протараторил певец. – А ведьмак эту самую дружбу предал, за что и поплатится.       - Да неужели? Ты пытаешься говорить со мной на одном языке? – улыбка бандита расплылась ещё шире.       - Ведьмак о-охранял все мои клубы в Новиграде. Сослался на какую-то ерунду и отозвал всю охрану, причём в разгар рабочего времени. Я был в турне, отреагировать не успел ни сам, ни через своих людей. Таких крупных охранных организаций в городе больше нет! Я погорел. Кое-как управился с ситуацией. Но убытки даже сейчас...       Полуэльф перебил его со злорадным хохотом:       - Больно ты гладко стелешь! – Он щёлкнул пальцами, и плечи Лютика взвинтились до темноты в глазах и хрипа.       - Зачем... мне... врать? – кое-как выдавил он. Из уголков глаз заструились горячие слёзы.       Щелчок. Подогнутые, ослабленные колени жёстко встретились с полом, и Лютик завалился набок, не в состоянии держать равновесие.       - Сколько, говоришь, убытков ты понёс? – ехидно спросил полуэльф, приседая на корточки перед Лютиком.       - Десять с половиной миллионов крон. И это только в первые три дня, – простонал певец.       Полуэльф присвистнул.       - И ты наивно полагаешь, что сотрудничество со мной потянет на те же деньги?       - Не знаю. Меня больше интересует месть...       - Всё равно не складывается, трубадур. Десятки лет дружбы, кажется, даже у вас, людей, стоят серьёзнее, чем десять миллионов.       - Не такая это уже и дружба... Коммерция... У меня гастроли, деньги, слава, мне не до этого. А в бизнесе... нет прощения.       Лютик явственно ощущал, как липла к телу одежда, насквозь пропитанная потом, как холод бетонного пола пронизывал до костей через эту влагу. Мутило. Голова соображала с трудом.       - О, а я и не догадывался, что за твоими цацками скрывается предприимчивая жилка! – даже как-то искренне усмехнулся полуэльф. – Гляди-ка! И? Что ты хочешь мне сказать насчёт девчонки? Кроме того, что я и так знаю. Не повторяйся. А не то... – он похлопал лезвием ножа плашмя по ладони. Лютик панически вжал голову в плечи.       - Я приведу её тебе лично! Тебе уже и делать ничего не придётся! – умоляюще пообещал он.       - Да ну? Это как же?       - Она поедет со мной на концерт. Любит выпивку и звёзд, как все девки, – Лютик кое-как поднялся на колени, и теперь самым жалким образом взирал на мучителя снизу вверх, трясясь. – Тебе останется только взять её.       - Бредишь! – рявкнул полуэльф. – Ведьмак её в одном городе не выпускал из-под контроля. И здесь увяжется. Херовый план! Думай лучше!       Трос за спиной опасно пополз выше.       - Нет! Я разберусь с ведьмаком! Он отпустит Цириллу!       - Я не удивлюсь, если он даже из дома теперь ей проходу не даст после моего маленького рейда. А ты говоришь, что с тобой, озлобленным после выходки с охраной петухом, он отправит её восвояси? И без ведьмы? Пиздабол! – хлёсткая пощечина унизительно ошпарила лицо певца. Он заскулил.       - Я хорошо знаю ведьмака, знаю, на что он точно купится! Заманю его компанией мазелек, баней, водкой, уведу его подальше от девочки. И Йеннифер я хорошо знаю. Она не поедет туда. Она не выносит таких тусовок.       - Вокруг Цириллки вечно околачиваются телохранители. Куда они денутся?       - Это свора ведьмака, та самая охрана, которая держит город. Они не выезжают из Новиграда. Им запрещено по договору.       Полуэльф долго и напряжённо молчал. Плечи Лютика отекали, едва ли принося облегчение.       - Годится. А если ты солжёшь...       - Я понял! Понял!       - И что, трубадур, не пропало желание сотрудничать? – ухмыльнулся бандит, толкая Лютика в лоб, вынуждая посмотреть в глаза.       - Я бы хотел говорить в более удобном положении, – вымученно признался Лютик, облизывая пересохшие губы.       - Вот я и спрашиваю: стоит ли оно того? А если, заполучив Цириллу, я её убью? Хороша будет твоя месть?       - Не убьёшь. Иначе уже давно бы сделал это.       - Соображаешь. А если не я? Кто-нибудь другой?       - У тебя есть ещё крыша? – наивно ляпнул певец, и полуэльф подозрительно сощурился. – Моё дело маленькое. Да, я вам её выдам. Придержу ведьмака. Но ненадолго. Быть может, он всё-таки доберётся до вас...       - Чудится мне, ты на это надеешься, – торжествующе прервал его бандит. – И, чудится, очень поможешь затем ведьмаку в операции спасения.       - Зачем мне это? Мне всё равно. Я помогу вам один раз, получу свою долю и месть, а дальше разбирайтесь сами с Геральтом и его жёнушкой.       Полуэльф медленно раздвинул губы, скалясь, и от души расхохотался. Лютик вздрогнул.       - Ты идиот. Идиот от корки до корки, ряженый. Может, ты настолько беспросветно туп, что всё ещё не понял, где проебался? – бандит нагнулся к самому лицу певца, тот испуганно затрепетал.       - Так вот, трубадур, я должен буду надёжно проконтролировать, чтобы твоё вмешательство на этом закончилось. Свою часть сделки исполнишь в точности так, как пришло тебе в твой пустой черепок, однако, с моими правками: отныне вся твоя свита принадлежит мне. Знаешь, эти ребятки не твои фанаты. Тебе не будет комфортно в их незатейливом обществе, это я обещаю. А затем погостишь у нас немного. Разумеется, достаточно далеко от Цириллы. И очень далеко от ведьмака. Это уже не изменить, трубадур. Советую озаботиться легендой на твоё безвременное отсутствие, хоть мне и насрать. Вижу, тебя не очень такая перспектива радует, но она и не должна, – глаза полуэльфа злорадно блеснули. – А наш внезапный и продуктивный союз я подкрепляю тем, что твоё маленькое приключение начинается прямо сегодня и прямо сейчас. Располагайся, трубадур, – похититель радостно впитал страх, поселившийся во взгляде Лютика, – чувствуй себя как дома.       И в тот же миг два выстрела, едва приглушённые супрессором, уложили парней полуэльфа насмерть.       Он панически оглядел потолок. Там, где балки были скрыты полумраком, сидел всё ещё невидимым тот, кто проделал в темечках наёмников по дыре. Полуэльф кинулся к Лютику, схватил его, приставляя пистолет к виску, и затанцевал, вертясь во все стороны. Больше всего его сейчас пугала мысль о том, что на звук не сбежался отряд.       - Ведьмак? Это ведь ты, я уже понял! Я пристрелю петушка! Слышишь?!       Молчание было ему ответом. И только слабый шорох где-то там, под крышей, указывал на то, что ведьмак меняет позицию.       - Хочешь договориться? Пришёл же за своим дружком. Ну, давай, выкладывай! Я посмеюсь!       - Ты на мушке, Ширру, – пророкотал неестественный, жутковатый голос. Из достоверных источников Ширру знал, что это значит. – Бежать тебе некуда. Твоей банды уже нет. Тронешь Лютика – расстанешься с жизнью куда менее быстрым способом, чем есть у тебя в запасе.       - Тупые угрозы, ведьмак! Сдался тебе придурковатый педик. Или вы резвитесь без ведьмы?       Ширру казалось, что он установил источник голоса. Балки в том краю давали бы ведьмаку неплохую защиту. Полуэльф решил рискнуть. Ранить, выкурить или сбить спесь – не важно. Нервы были на пределе, тошнотворно воняло кровью. Ширру пальнул пару раз в потолок, посыпалась облаком бетонная пыль.       Он совершил ошибку.       Позади тотчас раздался шорох, который Ширру едва распознал, чуть контуженный грохотом собственных выстрелов. Полуэльф не успел сделать и полуоборота, когда высверк острого узкого лезвия распорол его предплечье до кости, лишая сухожилия целостности.       Лютик откатился в сторону, хныча и жмурясь от режущего нежные барабанные перепонки ора.       Ведьмак, одетый во всё чёрное, не церемонясь накинул петлю на горло Ширру, хватая за волосы. Полуэльф, не успевая отойти от шока и боли, ощутил удавку с опозданием, срываясь на хрип. Геральт волок его подальше от Лютика, выворачивающего наизнанку желудок.       Верёвка лопнула неожиданно для ведьмака, когда Ширру, едва опомнившись, шаркнул ножом наугад по ней. Ведьмак крутанул мечом за спину, оборачиваясь, но промазал – Ширру отпрыгнул в сторону, вновь падая. В следующий раз опередить ведьмака, накачанного эликсирами, он не мог. Сталь меча упёрлась в бедро. И слишком близко к яйцам. Полуэльф всё ещё сжимал рукоять ножа, но левой рукой не рискнул бы метнуть. Левой рукой гораздо безопаснее для жизни было пережать пульсирующую рану на правой.       А ещё Ширру слышал, будто мутант может отбить даже арбалетный болт.       - Кому нужна Цирилла? – пророкотал ведьмак. Лицо его, не в меру бледное, расцветало чёрными венами. Ширру не стремился разглядывать.       - За мной уже идут, так и знай, – выплюнул полуэльф, и клинок тут же опасно рассёк ткань штанов.       - Значит, не тяни время, – уголок губ пополз в сторону, искривляя лицо так, что передёрнуло даже Ширру.       - Сам же в курсе: Нильфгаарду, – Ширру ухмыльнулся через силу, но вид его уже был жалок. Кровопотеря настигала неумолимо.       - Скоро ты отключишься. Но ещё очнёшься, я тебе обещаю. И тогда пожалеешь о том, что не сказал сейчас.       - Спрашивай, что угодно, но не это, ведьмак, – прошипел полуэльф, бледнея. – На мне заклятие. Я сдохну, если заикнусь об этом. Даже твои пытки не помогут.       Геральт сверкнул глазами, явно сомневаясь, верить или нет.       - Кто тот нильфгаардец, Кагыр? Зачем он вам?       - Один из тех, кто был с девчонкой в Цинтре. За него назначена награда. В Империи.       - Только и всего?       - Когда его с ней увидели, то стало больше поводов взять.       - Зачем он чёрным?       - Не знаю.       - Знает твой хозяин, так? Тот, кто наложил чары. Он и напал на Цири?       Ширру продолжал бледнеть, хоть это и казалось невозможным. Но он не издал ни звука, не сделал ни кивка, ни движения, чтобы подтвердить или опровергнуть. «Два чародея, – отметилось в голове Геральта. – Хуже, чем один»       Ведьмак уже чуял, как к зданию приближаются машины. Конечно, люди этого слышать никак не могли. Действовать надо было активнее.       Он ударил Ширру в челюсть, и тот потерял сознание. Ведьмак подошёл к Лютику. Перерезал наконец путы. Лютик застонал.       - Лютик, где твой амулет?       - Всегда при мне, – просипел певец и попытался двинуть руками. Получилось очень плохо. – Подбит к ремню, к бляшке, изнутри...       Ведьмак взялся за дело.       - Вот так и получаются эти шутки, – слабо, вымученно улыбнулся Лютик. Геральт хмыкнул, но нельзя было понять, со смеху ли, и вложил добытый амулет в пальцы певца. К счастью, они кое-как сжались.       - Лютик, активируй его. Быстро. Убирайся отсюда. Ширру не лгал, скоро тут будут его люди.       - Нет, Геральт! Уходим вместе!       - Делай, как я сказал. Времени нет. Они уже окружают склад. Заберу Ширру, Йенн его просканирует.       - Они могут просто здесь всё взорвать или ещё что! – Лютик откровенно паниковал. – Брось это!       - Ведьмак! – раздалось глухо с улицы, прямо за заранее запертыми воротами. – Сдавайся! Будем брать живым, но эта жизнь тебе уже будет не мила!       Геральт проверил магазин пистолета. Крутанул с досадой клинком мельницу в воздухе.       - Уходи. Сейчас же. Я разберусь. А вот тебя прикончат.       Двери высадили. Геральт прицелился и даже успел спустить крючок.       Но сзади его голень вдруг крепко схватили, и в тот же миг мир обрушился в чёрное ничто.