Легенды и мифы о живом мертвеце

      Существуют люди, для которых праздники остаются трудовыми буднями. Полиция, скорая помощь, пожарные… Наёмники. Андре Жид уяснил для себя любопытную вещь: в канун Рождества у состоятельных клиентов появляются дела, лучшим разрешением которых было передать их в чужие руки. Стоило замаячить сочельнику — и даже сильные мира сего начинали разрываться между работой и семьёй. Эти типы, в отличие от простых работяг, могли себе позволить погнаться за двумя зайцами и поймать обоих.       Насколько глава Гильдии был трепетным по отношению к своим родным, настолько беспринципным он был в бизнесе. Андре оценил его решение подгадить конкуренту в святую ночь. Побольнее будет. Уж он-то знал, что прагматичные деловые мальчики и девочки тоже ждали добрых чудес. Под Рождество среди дельцов, сотрудничавших с Имитаторами, находилось немало сочетавших в себе так называемую «акулью хватку» и по-детски наивное желание получить своё личное рождественское чудо.       Благодаря им Андре чувствовал себя смесью Пер-Ноэля для одних и Пер-Фуэтара для других. Разве что желания он исполнял не за хорошее поведение, а его розги получали отнюдь не плохиши.       Несмотря на теракты в лос-анджелесской Накатоми Плаза и вашингтонском аэропорту Даллеса, Имитаторам было на удивление удобно и легко работать в праздничные дни. Свидетелей мало, особенно в фабричных и складских районах. Бдительность рабочих, клерков и охранников становилась до смешного низкой. Они надеялись на возможность расслабиться — а кто-то всё-таки расслаблялся, — позволяя выполнить заказ без помех. Андре мог бы поспорить на что угодно (и выиграл бы!), что единственной мыслью большинства обывателей в ответ на те происшествия было «ужасно, конечно, но с нами такого точно не произойдёт; и потом, Рождество же». Будто святость праздника вовсе не пошатнулась в их глазах. Андре считал такую беспечную слепоту куда преступнее своего промысла.       В этот раз Жиду не пришлось ломать голову, как же его бойцам проникнуть к цели незамеченными: от Фицджеральда пришла неожиданная подмога. Так на одно дело в команде Имитаторов появилась Люси, мастерица проходить сквозь стены в прямом смысле этого слова. Как компаньон бойкая Люси была хороша не только своей способностью, но и тем, что не доставляла проблем. Были шероховатости вроде сбивавших с толку тихих реплик, обращённых к некой Энн, и моментов напускной брезгливости и бравады, однако они не грозили делу провалом. Андре готов был с этим мириться. Чутьё подсказывало ему: Люси не ослушается приказа Фицджеральда и наёмников при отступлении не бросит, какое бы омерзение они ни вызывали.       Дело было сделано, оставалось покинуть здание. Имитаторы собрались в одном из тупиков офисного лабиринта. Дверь Люси, украшенная венком из остролиста, возникла перед ними как по расписанию. А вот последовавший за её появлением предупредительный выстрел был менее ожидаем. Значит, кто-то из охранников был эспером…       — Живее, — Андре посторонился, пропуская своих солдат в комнату и пристально следя за приближавшимся охранником. — Сообщите Люси о госте.       Она знала, что делать. Нельзя оставлять свидетелей.       Украшенные ёлочки в горшках оказались отличными метательными снарядами. И без того прихрамывавший охранник замедлился, преодолевая деревья, рассыпанную землю и пластиковые ёлочные шары. Теперь ему было не до стрельбы.       Не позволив охраннику осмотреться, Андре вовлёк его в драку. Бедолага и не заметил, как ступил на территорию врага, и разгромленный коридор сменился водоворотом приглушённых рождественских красок — алого, зелёного и золотого, — искусственным снегом и серпантином, выплывавшим из полумрака, как паутина. Приходилось уворачиваться и от противника, и от коварных лент, вдобавок посматривать по сторонам и под ноги, чтобы не наступить на блестящую подарочную коробку или не споткнуться об мишку Тедди в костюме Санты.       Андре ослепляли вспышки выстрелов, которым в реальном времени он не позволял произойти. От чужой прозорливости охранник предсказуемо терял терпение. В новом ответвлении событий, услужливо развёрнутом перед глазами Жида, в лезвии канцелярского ножа мелькнули отблески пульсирующей гирлянды.       Андре был готов и к этому. Он был готов отразить и эту атаку. Однако кое-кто решил, что им пора бы уже закончить.       Пахнуло чем-то пыльно-терпким и сладковатым. Огоньки гирлянды подсветили исполинские кукольные руки, тянувшиеся из пространства, где минутами позже был дверной проём. В подкрашенной цветом темноте проступали очертания туловища, круглой головы с двумя косичками, слабо мерцали глаза-пуговицы: алый, зелёный, золотой. Откуда-то из-за спины Андре послышался голос Люси, не близкий и не далёкий. «Только одного, Энн», велела она с шутливой строгостью, будто речь шла об имбирном печенье.       Тёплый спёртый воздух комнаты, пропахший корицей и хвоей, двинулся вперёд от стремительного движения Энн. Жид прикрыл глаза рукой, уберегая их от поддельных «снежинок». Теперь искусственный снег был единственным, чего ему стоило опасаться. В руках великанши Энн ошеломлённый человек — точно пряничная фигурка, нелепо растопырившая хрупкие руки и ноги. Когда охранник зашевелился вновь, стремясь вырваться из нечеловеческой хватки, Энн исчезла вместе с ним. Последним, что заметил Андре, был взмах канцелярского ножа, перерезавший ленту в косе куклы.       — С Рождеством, Энн!

***

      — Зачем это? — Люси озадаченно нахмурилась.       Её растерянный взгляд метался от лица Жида к мотку широкой ленты, которую он протягивал девушке — алой, с золотистым кантом и такого же цвета узором из остролистов.       — Передай своей подруге. Энн, кажется. Не люблю оставаться в долгу.