Нахуй я только пришла?
Вознесенская отрешенно уставилась на стол, уставленный алкоголем. Ей казалось, что в Тамтам’е такими ужинами не промышляют, но видимо везде есть исключения. Прошло около часа скучнейших разговоров о бизнесе. Незнакомки: черненькая и блондинка сидели с не менее скучающим видом, чем Саша, но вот только они даже не пытались скрыть своё состояние. Шатенка же, стараясь следовать всем изученным в школе нормам и правилам этикета, изо всех сил сдерживала желание зевнуть во весть рот или наконец осушить стоящую напротив бутылку абсента, способную хоть как то скрасить испорченный вечер.Интересно, как там Миша?
— Ну что же, дамы, — начальник покосился на всех представительниц прекрасного пола по очереди, — давайте перейдём к делу, ради которого вы здесь. Саша непонимающе уставилась на Палачова, мысленно молясь, чтобы это дело не принесло с собой пару тройку печальных для неё последствий.***
После возвращения с крыши к угашенной жене, не менее поддатый Миша все не мог выкинуть слова подруги из головы. Он действительно не может так поступать. Ни с одной, ни с другой. Голова соображала плохо, от мерцающего света хотелось пойти проблеваться, а после- уснуть, хоть на полу тамтамовского туалета. Стопка водки, выпитой залпом, отправилась полировать и без того саднящее горло.Нужно все-таки решать, как действовать дальше. Или, если подумать хорошенько, это можно сделать и завтра. Нахуя портить вечер?
Горшенев, придерживая Анфису за подбородок, небрежно целует ее. Он даже не знает зачем, ему просто интересно, что она сделает в ответ. — Миш, — глаза девушки блестят, на губах играет широкая улыбка, свойственная всяким подлецам, — давай гер? Нежные тонкие пальчики касаются его руки, медленно двигаясь от ладони до сгиба локтя и обратно. Мише это нравится и идея ее ему нравится не меньше. Кудрявая искусительница хватает мужа за запястье и тащит в пьяную толпу. Сейчас будет весело.***
Миша чувствует какое-то противное, немного щемящее чувство вины, сильнее сжимает шприц. Люминесцентная голубоватая лампа тихонько трещит над его головой.Шурик просила не делать так, она говорила чем все закончится, если не перестану…
Анфиса, стоя напротив, игриво улыбается, всем своим видом подначивая супруга к действию. — Ну, Мишутка, давай быстрее, я тоже хочу ведь! Заебешь, тянуть, вот правда.***
Накатывает нереальная эйфория. Все вокруг значительно преображается, пропадают навязчивые моралфажные мысли, становится наплевать на проблемы. Он счастлив. Хватает небрежно Анфису за руки, смазано целует в шею, оставляя влажную дорожку от нижней челюсти и до ключицы. Девушка протяжно охает и, тихонько хихикая, откидывает голову назад. Горшенев, освободив одну свою руку, запускает ее в пушистые кудряшки на голове жены, резко наматывает каштановые волосы на кулак. Анфиса делает шаг назад, опирается поясницей на одну из уцелевших раковин. За ее спиной зеркало: все исцарапанное, затертое, с растянувшейся по всему нижнему краю паутинкой трещин. Как же она хороша. Горшенева что-то шепчет Мишке на ухо, он кивает, продолжая покрывать ее поцелуями. Когда пустая непонятная болтовня надоедает- переходит к ее губам. Пусть помолчит хоть немного. — Я тебе говорила, — Анфиса отклоняется чуть назад, переводя дыхание, — что ты отлично целуешься?***
Саша, широко распахнув глаза, смотрела на босса, который курил свою мерзкую сигару. Шатенка беспокойно переводит взгляд на смущенных девочек. Она не понимает, как он вообще догадался предложить подобное.Ладно ты шлюх позвал, они в теории могли согласиться, но я то блять как к этому отношусь, сукин ты сын?
— А… я, пожалуй, откажусь. Добровольно принимать участие в инсталляции 120 дней Содома я желанием, так сказать, не горю. — Сашенька, ну не нужно так все переиначивать, я лишь предлагаю небольшую сделку, от тебя не убудет. — Что за бред вы несёте? — напуганная до чертиков, Вознесенская вскакивает из-за стола, чуть его не опрокидывая, — постыдились бы на такое мое время тратить. Одним рывком стянув с жалобно скрипнувшего стула плащ, девушка спешит ретироваться. За спиной слышится что-то неодобрительное, но разбираться во всех этих предостережениях желания, очевидно, нет. Практически не разбирая дороги, Саша прорывается уверенным шагом через толпу. Единственное ее желание- поскорее покинуть это место, лечь спать и забыть окончательно испорченный начальником вечер. — Ой-ой, блииин, прости! — невысокая, с ярким макияжем и неоновыми сережками девушка испуганно вскрикивает, когда весь ее коктейль оказывается на блестящей чёрной коже плаща, накинутого на плечи Вознесенской. Саша хмурится, закусывает губу, стараясь подавить нарастающее желание выплеснуть на кого- нибудь всю скопившуюся за день желчь. Девушка с пустым стаканом выглядит так жалко, будто бы никакой в ее жизни радости, кроме этой стекляшки со спиртом, нет. — Забей, все нормально.Нужно заглянуть в местный толчок, смыть с одежды это дерьмо, а то к весне плащ превратится в тряпку