***
Озлобленная на начальство и весь мир, недовольно сыпя проклятиями себе под нос, Саша пробирается через орущую толпу. Музыка бьет по ушам, перегар кружит голову. Отвратительно. Дойдя до «безлюдного островка», девушка оглядывается, пытаясь понять, где находится местная уборная. Немного пройдя вглубь по темному коридорчику, в начале которого она оказалась, видит не очень симпатичную дверь в углу. Потертая табличка на крашеной древесине гласит, что именно там находится туалет. Обреченно вздохнув, девушка стягивает плащ и накидывает его на руку. Сейчас смоет это пятно и дело с концом. Хватается за железную ручку, толкает дверь вперёд. Скрип. Внутри темно, одна только голубая лампа трещит где-то под потолком. Чуть различимы разбитые зеркала, отражающие этот холодный свет. Напротив- две фигуры. Саша, ещё не успевшая полностью зайти в уборную, щурится, стараясь разобрать с кем по соседству ей прийдется стоять. Сердце пропускает удар, а из груди вырывается приглушенное «ох». Снова Миша и Анфиса.Как же заебало из раза в раз становиться свидетельницей их лобызаний…сука, лучше бы я тебя не встречала никогда.
Нервно захлопывает дверь, нечаянно защемив кусок плаща. Дергает. Ничего не получается, застрял крепко. Саша чувствует себя опустошенно, беспомощно. Стараясь сдержать подступающие от бессилия слёзы, девушка чуть приоткрывает дверь и освобождает своё одеяние. Торопливо вновь накидывает его на плечи, опустив мокрые, покрасневшие глаза, бежит к выходу из этого проклятого места. Зачем он так поступает с ней? Да даже со своей женой? Плюет на чувства обеих, гаденыш несчастный. Саша вернулась домой в ужасном состоянии и с несколькими пакетами спиртного, которое намеревалась выпить тотчас же. Если хорошенько подумать, то употребление такого количества низкосортного алкоголя в одно лицо грозило смертью от интоксикации, но девушку это сейчас мало заботило. Хотелось напиться и, желательно, объебаться какой- нибудь дурью. Зачем она оказалась в прошлом и по чьей воле? Почему она встретилась с Мишей? Почему именно она в конце то концов? Все тело била мелкая дрожь, сердце бешено стучало и этот стук отдавался в голове, заполнял собой все пространство вокруг.Блять, блять, блять
Девушка упала прямо у порога, залезла трясущейся рукой в один из пакетов и достала абсент. Зелёная жидкость, плескавшаяся в прозрачной полторашке, завораживала, цвет ее был какой-то необычный, особенно насыщенный. Саша кое как открутила крышку и сделала пару глотков. Горло начало противно жечь, она зажмурилась, но продолжила вливать в себя горячительное.Не хватало ещё из-за мужика убиваться, дура, какая же ты, Саша, дура…
Одинокая и жалкая девичья фигура с запрокинутой к стене головой еле различалась в темноте коридора. Лишь тонкий лучик серебряного света, пробивавшийся через прикрытую штору, освещал заплаканное личико хозяйки. Слёзы стекали тонкими струйками по щекам, катились по подбородку и падали на грудь россыпью маленьких бриллиантов.Бутылка за бутылкой.
Голова кружится, а на лице то и дело мелькает глупая улыбка, прерываемая всхлипами. Как хорошо и как плохо. Саша цепляется за комод, роняет на пол стопку каких-то бумажек, трёт свободной рукой с зажатой в ней бутылкой водки глаза. Наступает на упавшие листики, цепляется за стену и, еле переставляя ноги, плетётся в гостиную. Дрожащими руками берет с дивана телефон, включает какую-то музыку. Девушка нервно листает плейлист, одна запись сменяется другой, но ничего подходящего. Доходит до записей с маркой «Король и Шут», но ей так не хочется слышать его голос. В конце концов останавливается на чудесной песне «Lonesome Town». Приятная мелодия сменяет собой звуки бешено стучащего сердца. Саша, немного пошатываясь, встаёт с пола и идёт к центру комнаты. Ей хочется танцевать. Бледная, полупрозрачная, словно сотканная из лунного света и кромешной тьмы, женская тень танцевала незамысловатый танец на стене. Плавные движения, перетекающее одно в другое, повороты. Жаль, что у тени не видно эмоций. С печальной улыбкой и закрытыми глазами, с все ещё струящимися по щекам слезами шатенка кружилась по комнате. Сердце болело. Увлекаемая танцем, девушка вылетела в коридор, схватила из полупустого пакета очередной пузырь и с легкостью его открыла. Глоток. Второй. Третий. Все нутро жжёт, Саша отрывает опухшие красные губы от горлышка, делает глубокий вдох. Хочет продолжить пить, но замечает разбросанную на полу бумагу, опускается на корточки, не выпуская бутылку, начинает собирать листы.Откуда это…
В голове мелькает мысль, что это то самое якобы интервью. Забавно, прошёл всего день, а кажется, будто бы вечность. Бумажки отправляются на своё законное место, а Саша- за дверь. Ей было тесно взаперти. Перед выходом она накинула пальто, рассчитывая постоять на улице и покурить.Кажется, сигареты были в кармане.
Уже во дворе, похлопав по карманам, девушка понимает, что пачка куда-то пропала.Неужели где-то выронила?
Тихо выругавшись, Саша намеревается покинуть дворик и прогуляться по ночному Санкт-Петербургу. Культурно, с алкоголем.***
Миша не помнил что именно сказал Анфисе, он не хотел это запоминать, но что бы он ни пытался сделать, ее заплаканное и разочарованное лицо надолго отпечаталось в его памяти.Какое же я блять животное
Выходя из тамтамовской уборной, оставляя жену там одну, беззащитную, потерянную, брошенную самым близким для неё человеком, Горшок ничего не чувствовал. Перед дверью валялась белая пачка с синим прямоугольником — Парламент. Музыкант с досадой пнул ее ногой и прошёл мимо. Свой выбор он уже сделал.***
Саша на заплетающихся ногах прогуливалась по набережной. Приятный ветерок обдувал заплаканное лицо, сбивал жар со щёк. Сколько она выпила за вечер? Достаточно, что бы сейчас валяться где-нибудь в кустах, но, благо, здоровье, ещё не убитое постоянными запоями, но закаленное редкими, но меткими застольями, позволяло чувствовать себя более менее сносно. Вознесенская отхлебнула спиртного и запрокинула голову к небу. Скоро рассвет, но звезды наверху ещё слабо виднелись. Она закрывает глаза, стоит посреди улицы с чуть расставленными руками и глубоко, спокойно вдыхает прохладный воздух.Миша столько раз говорил мне, что я должна думать о своих проблемах, а не о чужих, заботиться о себе в первую очередь. Какого черта я его не слушала?
— Саша?