Я не галлюцинация

Когда он услышал, что Нил находится в полицейском участке, сначала он был взбешён. В нем намешался яд беспокойства и концентрированных чувств.        Почему этот идиот заставляет чувствовать его такие переживания? Как ему удается заставлять его чувствовать? Это был вопрос которым Эндрю задавался незаметно часто для себя. Загадка Нила Джостена была для него все ещё неразрешима и интригующая.       Следующие пять минут после звонка он уже представлял как хорошенько надерет Джостену зад. А потом он хочет узнать почему он заставил Эндрю до сухости в горле повторять его имя? Почему заставил искать себя? Эндрю не нравятся такие прятки, они лишь прикрытия того факта, что Нил сбежал. Он не оставил ничего от себя, только сбежал, и ни единого слова, так похоже на Джостена, особенно когда в действии его избитая фраза ,,Я в порядке,,.       Почему он говорил это даже когда был явно не в порядке? Потому что хотел убедить других в этом, или же убедить себя? Нил наверняка как всегда взял каждую свою мысль лишь на себя, и не справляясь с тяжестью ноши он сбежал....       Нет, абсурдные мысли, Нил изменился, теперешний Нил не думает о побеге( кроме как с Эндрю на пару) теперешнему Нилу все еще до судорог в теле нравится экси, нравится его новая жизнь, путь что он избрал, мужчина, которого он считает судьбой. Ему нравится и не нравится многое, этот Нил больше не был никем, этот Нил имел дом. Старый Нил наверняка бы не поверил тому какое его будущее его ждёт. Он считал себя недостойным будущего, даже мечты о нем. Он исполнял свою роль, но как то раз его распознали за маской и жестоко раскрыли.       Как то Ники упомянул, что Нил был похож на ученика который препарирует лягушку и на саму лягушку в тоже время одновременно. Нил не особо понял, что означает эта фраза, но принял ее за очередную попытку Ники цитировать строки из журналов.        Через некоторое время он услышал фразу из песни которая его заинтересовала. Эта фраза была такова-"Жизнь как сигаретный дым". Нил долго думал над этой фразой, почему жизнь как дым? Потому что она недолговечна? Или потому что жизнь вроде бы прозрачна, но на на самом деле полна сводных завитков и тупиков. Иногда крючок дыма делает красивый поворот, а иногда видны короткие колючки на этих витках.       Эндрю не хотел терять время даром, и хотел сразу за Нилом смотаться. Хотел услышать историю до конца первым. Не слушать слухи и то что передают с уха на ухо. Он не хотел забирать Нила на автобусе, так как это будет неудобно, и долго, а ещё он чертовски уверен,что не будет тащить тушу Нила, после того что он сотворил. Так что ему пришлось идти обратно за машиной.       Когда он зашёл за ворота, он встретился лицом к лицу с Кевином. Тот выжидающе смотрел, и сразу было понятно что он хотел, его вопрос таки мигал в его глазах огромными буквами. Но Эндрю не реагировал на это, он просто спешил. Но Кевин ещё не знал об этом, так что собирался вытянуть из Эндрю все что возможно. Кевин схватил Эндрю за рукав его толстовки, и ещё раз посмотрел на него тем странным взглядом. Чтобы не навязывать свое молчание Кевин спросил:       -Что с ним?       -Не знаю, но мы возвращаемся домой       -Ты спросил об этом его, как он вообще себя чувствует? где он?       -В полицейском участке       -Блядь, что он там делает?       -Я еду забирать его, - больше не сказав ни слова Эндрю сел в Мерседес и быстро выехал на дорогу, которая вела его к нему.        Его руки безжалостно сжали руль, а вождение переняло напряжённость водителя. Асфальт был такой же серый как и мысли Эндрю, только ровная линия полосы направляла его. Вождение всегда было одним из тех занятий что помогало ему успокоить мысли, разобраться с напряженной головой.       Но сейчас даже это не помогало ему, он нажимал на педаль газа со всей силы, не боясь продавить ее, он не жалел машины, не думал о себе.       Когда он добрался до полицейского участка и увидел большую синию надпись на французском он сорвался, выбежал из машины и вбежал внутрь. Он хотел увидеть его, увидеть его лицо, его рыжую макушку.       Когда он зашёл в комнату, он почувствовал всю напряжённость, сидящего на стуле мужчины. Под не очень ярким светом ламп он подошёл поближе, теперь он увидел, то, что обычно называют клеткой, обезьянником , если угодно, но сейчас это не имело значение, его волновала только то, что за этими прутьями Нил.       Тот выглядел потрепанно. Но оставить только это слово будет неправильно. Он не просто выглядел потрепанно, как старая тряпичная кукла в антикварной лавке, на лице его висела улыбка мясника, а волосы были спутанны до того, что превратились в большое рыжее гнездо. Лицо его не отдавало свежим оттенком, а под глазами были глубокие темные впадины. Как он мог стать таким всего за один вечер?       Эндрю не хотел садится на стул рядом с полицейским, он хотел сидеть рядом с Нилом. Пусть за решеткой, пусть бы это железо давило на его сознание, но главное рядом с ним....       Сейчас же ситуация другая, определенно подвешенная. Одно лишнее слово Нила, и никакой залог ему не поможет, и одно лишнее слово Эндрю, то и его упекут куда-нибудь. Так что он решил принять правила сегодняшней игры, не поддаться, лишь выждать удобного момента, как зверь на охоте. Эндрю сел на стул рядом с мужчиной, который представил себя как офицера полиции.       Как только псевдо знакомство закончилось, Эндрю вернул свой взгляд Нилу. Через такие взгляды они могли общаться вечно. Даже через все пространство комнаты, даже через железную клетку, даже через глаза.       Это не было какой-то специальной техникой разработанной годами, нет , конечно, это были лишь чувства сохраненные годами. Он не отрывал взгляда от Нила, тот либо что то понимал, либо просто принимал взгляд. Сейчас же за беспрерывным морганием его век, не было видно о чем он думает, и видит ли вообще Эндрю.       Как только муж этого сумасшедшего зашёл в комнату тот оживился,думал офицер, а сейчас, как будто завял, наверно надеялся что его без допроса заберут, но щас ему ещё больше поплохеет...       С каждым словом офицера Эндрю приходил в бешенство, с каждым словом Нила, его накрывало волной переживания. Его черепная коробочка наполнилась до краев вопросами на которые он даже и не думал получить ответ. Но вопросов то все больше, что же делать? Но он продолжал слушать, когда Нил говорил, что зашёл в клуб, он продолжал спокойно слушать, точнее из всех сил притворяется спокойным, он пытался следить за беспокойным движением ноги Нила. Он наблюдал за ее худобой, глаз отвлекало медленное перекатывание мышц под кожей, они никуда не спешили, а он следил, чтобы отвлечься.       Когда речь, произнесенная голосом его Нила, зашла о наркотиках, ему пришлось отвлечься от ноги, ему пришлось отвлечься от всего. Он просмотрел прямо Нилу в лицо, он попытался поймать его глубокие темные зрачки, обрамлённые голубой радужкой. Но все было тщетно, Нил закрыл глаза, как будто он задумался о чем то важном настолько, чтобы не смотреть на своего мужа.        Эндрю заметил, что Нил был напряжён до предела, но иногда наступали минуты, как бы полной расслабленности, когда тот, начинал улыбаться, и глазами с щёлочку водил по потолку камеры. Это было похоже на метаморфозу льва в ленивца, а потом обратно. Как бы сначала это был Нил, которому стыдно за прошлую ночь, а потом Нил, которому жаль, что ему не дали повеселиться в прошлую ночь.       Второй Нил был возмущен тому что его затолкали в этот карцер, так теперь ещё и его муж смотрит на него, запертого в клетку. Ироничная ситуация. Он хотел сбежать от всего, но его снова поймали. Хотя у него же вроде бы был хороший опыт в побегах, даже очень продолжительных. Но его снова поймали, ну или он опять позволил кому-то поймать его. Схватить и посадить сюда, и теперь его заставляют сидеть под этими издевательским взглядом офицера.       Когда весь допрос закончился, и толстяк вышел и оставил их наедине, а Эндрю прижал его к себе, на него накатило. Накатило с такой силой, что дамбу прорвало, это не было трещиной, через которую стали просачиваться тонкие струйки воды, это была огромная дыра, через которую потекли миллиарды огромных капель- все его сегодняшние переживания, все его страхи превратились в воду рядом с Эндрю. Он почувствовал его глаза стало жечь, казалось каждый его капилярчик пульсировал, ещё немного и он заплачет, он держался, держался так долго, что стыдно сдаться сейчас, но так хочется, просто отдается в эти объятья и забыть о всех проблемах. О том что с ним что-то творится, он и сам понимал, ну или одна его половина, вторая же просто думала о чем то кроме всего, почти не о чем.       Вторую половину интересовало нежность прикосновения Эндрю, когда первую суть прикосновения. Первая часть думала о том какая нежность в этих прикосновения, знакомый запах их порошка для одежды, мягкость родной бледной кожи.       Он вспоминал разные моменты, и чувствовал будто находится на покаянии, он хотел рассказать своему мужу все, все на свете, что знал. Он пустил слезу, отпустил сегодняшнего себя, и ещё сильнее прижался к плечу Эндрю. Ткань его рубашки на плече стала намокать, как в пасмурный день, а складка на шее запотела. Нил отпускал себя ещё пару секунд, а после поднял голову.        Он почувствовал резкую необходимость в глазах Эндрю, в этих прекрасных карих глазах. Он часто сравнивал их с медом, сравнивал из с отливом меди, сравнивал с любовью. Он посмотрел в Них, и это была вторая волна. Он не знал сколько ещё волн накроют его собой и утащат в неизвестную глубину, ещё дальше, ещё темнее.       -Прости, прости меня, Эндрю, я не знаю что на меня нашло, я правда не знаю, что мне делать Эндрю? Все возвращается? Я лишь хотел очиститься от этого, уйти от этих мыслей, но это не был побег, я не хотел бежать...       -Я знаю, мы выясним, что с тобой, мы возвращаемся домой, в Калифорнию, там мы поговорим с Бэтси..,- он нежно взял подбородок Нила, и осторожно поднял его голову. Волосы Джостена были в полном беспорядке, губы дрожали, а глаза казались ещё более голубыми и прозрачными. Но Эндрю смотрел лишь на лицо. Лицо, что он любит целовать перед сном, не только перед сном, утром тоже, любит целовать его в лучах рассвета, под затухающими искорками зари, он любит целовать его всегда, он просто всегда любит его.        Нил же нашел спокойствие в родных карих глазах. Эти глаза иногда могут быть настолько светлые, что напоминают свежесть цветочного меда, при свете заходящего солнца они похожи на спелые ягоды бузины, но бузина живёт только ради цветения, она красива только ради цветения, а вот глаза Эндрю красивы каждый день, спокойные черные зрачки Эндрю, что ярко отражаются на его голубой радужке. Нил этого не видит, но это для него все, все что у него есть, все что ему нужно.       Да, если подумать, экси для него тоже жизненно необходимо, что есть экси по сравнению с этими глазами, Кевин если бы услышал, сразу бы выбил из него лишнюю сентементальность, но он никогда не поделится этим даже с Дэем, даже со второй частью себя. Он перевел взгляд на губы. Он обожал эти губы, обожал как иногда ворчит Эндрю, или то как он ругает его на тренировках за лишнюю беспечность. Он любит чувствовать их, эти губы.       Он оторвался от губ и потупил взгляд в пол, его снова терзала вина, она глотала и поглощала его целиком, он не знал, что ему нужно делать, тогда он боялся взглянуть в глаза напротив и увидеть осуждение, теперь боится, что не увидит там ничего.        Его пробил истерический смех, ему захотелось вырваться из хватки, и убежать, чтобы Эндрю не видел такого Нила, даже не Нила Джостена, а кого то другого, чужака. -Прости, я не знаю почему... Эндрю лишь крепче прижал его к себе, его кожа была теплой, мягкой на ощупь, она как будто обволакивала тело Нила.       Прошло ещё пару минут, и Эндрю решил, что уже пора уходить . Он взял Нила за руку и потащил к выходу. Пока они шли по коридору, их преследовали заинтересованные взгляды, их как будто затапливает неозвученные вопросы.       Они вышли из отделения полиции. Недалеко от выхода стоял их Мерседес. Когда они подошли к машине они заметили, что пассажирская дверь была не закрыта. Эндрю чертыхнулся. Насколько он спешил, что даже забыл закрыть машину? Нил отступил на шаг назад, но Эндрю лишь открыл пассажирскую дверь и мягко толкнул туда Нила. Эндрю сел за руль и завел двигатель, в салон ворвался знакомый рык машины, тугие комки нервов Нила расслаблялись. Они скоро будут дома, они едут в Каролину. Он засунул руку в карман и нащупал ладонью железное острие знакомого ключа, он осторожно повел по зубцам, точно, домой.