По комнате раздавался размеренный писк. Даня здесь лежал уже давно, поэтому этот писк для его слуха уже стал настолько привычен, что по пробуждении ничего необычного он сначала не заметил.
Даня сонно разлепил глаза.
Больница? Больница. Кашина это не удивило, ведь по сути его должны привести в порядок после всего, что случилось. Сил после сна особых не было, да и шевелиться не очень хотелось, поэтому следующие минут десять Кашин рассеянно рассматривал потолок. Мысли входили в голову как на похороны — медленно и трагично. Даня даже успел несколько раз закатить глаза, пока его мозг рисовал вымышленные ненужные ситуации в голове.
«Хоть живой — уже хорошо», — Кашин вздохнул и слабо усмехнулся, но, неожиданно, вздох дался с немногим трудом и сопроводился болью в области груди.
Действительно, Кашин ещё никуда не смотрел, кроме потолка, и тем более не знал, что почти вся грудная клетка была перебинтована, а из вен торчала игла.
Даня, нахмурившись, приподнял голову и уже хотел сесть полностью, но вдруг в груди снова раздалась сильная боль, которая заставила рухнуть обратно, а в палату в ту же минуту влетела какая-то врач.
— Данил! Вы что? Вам нельзя! — спохватилась девушка и подбежала ближе, чтобы проверить, все ли на своих местах.
Даня удивлённо похлопал глазами, оглядывая врача, что сосредоточенно проверяла иголки и бинты.
— Что ж, всё… — врач облегчено выпрямилась, но тут же заметила на себе выразительный Данин взгляд и будто что-то вспомнила, — В норме… А, к вам же никто не заходил, вы ничего не знаете, да?
Даня кивнул.
— Теперь понятно, — она доброжелательно улыбнулась. Вообще, им это положено по профессии, но Даня неожиданно почувствовал искренность в этой улыбке. Спустя некоторое время в обществе лицемеров эта искренность была как глоток живой воды. — Вы потеряли сознание из-за повреждения лёгких. У вас были сломаны несколько ребер, и они надавили на дыхательные пути. Операция уже сделана, как видите. С лёгкими, правда, надо будет ещё поработать, чтобы их восстановить до конца, но, думаю, с этим вы справитесь сами. Нужен только покой и много свежего воздуха. С головой у вас проще, всего лишь маленькое сотрясение. При падении, видимо. Рекомендации те же самые, — врач снова улыбнулась, — У вас остались вопросы?
От количества информации, которое свалилось на голову только проснувшемуся Кашину, глаза стали хлопать только в два раза чаще.
«Сука… Сознание потерял… Потерял, поспорить трудно. Ребра были сломаны? Вообще заебись, блять. Опе… Восстановить надо? Без проблем.»
Даня отрицательно замотал головой и, словив кивок врача, проводил ее взглядом до двери и стал думать усердней.
Все было, в принципе, понятно. Даня упал в обморок, его доставили в больницу… Интересно, в какую? В Красноярске только две больницы. Одна дорогущая, вторая на уровень его старой школы, то есть убожеская.
Кашин огляделся. На взгляд эта больница никак не подходила под описание второй. Это точно была первая, но кто позволил ему? У него же совсем нет денег на нее. Хотя, может быть, кто-то из управления школы заплатил за него, чтобы никто ничего не узнал. Вот и слава богу. Ещё не хватало, чтобы в слезах приехала мать и зачитала дли-инный монолог о том, что она волнуется, и что Даня такой безответственный…
День n
Дни в больнице проходили уныло. Тот самый период восстановления, когда почти ничего не болит, силы тоже в норме, но вставать и двигаться особо нельзя.
Кашин расслабленно лежал на больничной койке, читая какую-то книжку Рэя Брэдбери. Его врач оказалась человеком понимающим и по одному только скучающему Даниному виду поняла, что до петли как до носа, поэтому на завтрашний же день принесла толстенную книгу в триста страниц, чтоб тот так не скучал.
За все время приема к нему никто не приходил, не навещал, хотя кому навещать-то? То, что его не трогали даже радовало в какой-то степени, ибо настроение день ото дня всё больше оставляло желать лучшего.
— Данил, — тихо открыв дверь, заглянула врач. Даня отвлекся от книги и еле заметно кивнул, — Ваше состояние стабильно, уже завтра-послезавтра мы можем вас выписывать. Вам, можно сказать, очень повезло с организмом. Он у вас очень быстро восстанавливается.
Кашин усмехнулся, вспоминая, что это ему говорил чуть ли не каждый врач.
— Тогда давайте завтра.
Девушка кивнула и уже хотела выйти из палаты, но осторожное «а-а, извините…» от Кашина ее остановило.
— А что с вещами моими? Давненько я их не видывал… — Даня и вправду их не видел с тех самых пор. Почти месяц назад был последний раз. А они ведь не в лучшем состоянии.
— А-а… — врач неловко поправила пуговицу на халате, — Я могу позвонить в ваше учебное заведение, чтобы оттуда кто-то привез вам одежду.
Даня сухо пробормотал что-то вроде «точнее, в зоопарк».
— Что?
— А, нет, ничего. Короче, хотел сказать, что у меня там ни с кем нет отношений уровня «да без проблем, привезу тебе одежду в больницу», так что бесполезно. Даже с учителями, — как бы подтверждая свои слова, кивнул Даня.
— Правда? — врач сжала губы в полоску и отвела взгляд в неопределенную точку, — В таком случае… Я могу взять её домой, после смены приду постираю, а утром вы сможете забрать. Надеюсь на прогноз погоды, говорят, что будет без дождя. По крайней мере если так, то за ночь все высохнет.
Даня удивлённо смотрел на девушку, ещё больше хлопая глазами, чем в первый день пробуждения. С ним и так были очень вежливы на протяжении месяца, так ещё и настолько серьезную помощь предложили… Где угодно, думал Даня, но не в России. И точно не с ним.
— Нет, вы что, все не настолько серьезно, — проговорил Даня, хватая со стола телефон и начиная в нем что-то искать, — Я попробую ещё с кем-нибудь договориться, а вы отдохните после работы, пожалуйста. Вы и так очень много для меня сделали, — Кашин перевел взгляд на почти полностью прочитанную книжку и улыбнулся, — Включая это.
— В таком случае отдыхайте, я вас покидаю, — девушка кокетливо прищурилась и, обменявшись с Кашиным такой же теплой улыбкой, покинула кабинет.
Рыжий просто знал не понаслышке график врачей, им и так трудновато приходится, тем более в таком заведении. Кашин сосредоточенно оперся локтем о коленку и стал рыться в общей беседе. Объект был найден почти сразу, что неудивительно, ведь персона достаточно важная.
— Онешко, блять, ну будь ты нормальным челом… — Даня, закусив губу, написал короткое сообщение с просьбой завезти вещи и стал ждать. Возможно, сообщение получилось слишком резким, без привет-спасибо-пожалуйста, но уж что поделать, если Кашин был не падок на эмоциональные изощренные диалоги в вк.
Ответ пришел довольно скоро.
Юлий Онешко 16:44
И тебе привет
Могу, конечно, раз такое дело
Ты как себя чувствуешь?
Кашин облегчённо выдохнул и написал короткое «лучше» и затем, подумав, добавил такое же короткое «спасибо».
Юлий Онешко 16:48
Рад)
Кашин тупо попялился минуты три на эту скобочку и, в конце концов залезая под одеяло, усмехнулся и от нечего делать постучал пальцами по столу.
— Может и не все люди такие, как… — Кашин снова усмехнулся и через какое-то время наконец провалился в царство Морфея.
***
— Молодой человек, соизвольте уступить место!
Кашин нарочито медленно оглядел довольно полную особу с неприятным выражением лица. Беременной она никак не выглядела, скорее, жирной бабой, которая через скандалы доставала себе сидячее положение, мол, ноги не держат.
— Бабки в жизни не главное, — лаконично отозвался рыжий, чем вызвал ожидаемый гнев у его стоячей соседки по автобусу.
— Хам! Ты не видишь, что ли? Женщине тяжело!
— Мы тебе ещё одолжение делаем. Лучше бы ты постояла, быстрее сбросишь, даже ходить будет легче! — обозленно подал голос Онешко, до этого никак не напоминающий о своем существовании.
Женщина вмиг вспыхнула ещё больше и, махнув здоровенными руками как битами, протиснулась ближе к началу.
Кашин, удивлённо вскинув брови, сверлил в Онешко уже третью дырку, пока сам шатен, поменявшись в лице, снова стал тем, кем считал Кашин Юлика ровно до этого момента — просто красивым, милым и смущенным мальчиком. Даня даже и не до конца поверил, что это от него прозвучали такие твердые и уверенные слова.
— Вау… Не ожидал, уж прости за это.
Онешко усмехнулся.
— А ты думал, я слабый парень? — Даня кивнул, — Ну, может и так, но в нашем коллективе пришлось учиться быть другим. Сам знаешь, что у нас творится.
— М-да, — Даня медленно усмехнулся и кивнул, отводя взгляд на сиденье, по которому то и дело бегали солнечные зайчики, — А ещё элитное учебное заведение…
— Оно и правда элитное, — пожал плечами Юлик, — При окончании школы на красный диплом тебе открыты почти все университеты мира, но за такие вещи обычно есть равносильная плата. В данном случае — это коллектив. Что ж, хочешь жить — умей вертеться. Наша остановка, Дань.
Повертев в руках лямку от рюкзака, любезно притащенного Юликом, Кашин поднялся и вышел вслед за ним из автобуса. Двери за спиной сразу же захлопнулись.
— И что, вертишься? — поинтересовался Даня, который, шикнув, остановился, чтобы завязать шнурок, развязывавшийся регулярно в течение дня.
— Нет-нет, я про тебя.
Кашин замер и поднял голову.
— Про меня?
— Тебе не самая лучшая доля выпала, Дань, — неловко перемялся с ноги на ногу Онешко, замечая на себе продолжительный взгляд одноклассника, — Тушенцов не самый лучший человек на планете…
Даня медленно выпрямился, так же неспеша поравнялся с одноклассником, нечитаемым взглядом посмотрел в глаза, от чего у парня почему-то встал в горле ком, и слегка оскалился.
— Жаль.
Юлик, ошеломленно замерев, проводил его до ворот и отмер только тогда, когда с неба на кожу упала первая капля откуда-то взявшихся туч.
— Вот зараза… — Юлик, нахмурившись и быстро накинув капюшон на голову, наспех добежал до крыльца школы, совсем не желая промокнуть. Что ж, желание было выполнено богами наполовину, ибо шатен промок, но не настолько, как если бы ещё чуть-чуть задержался на улице. Там ливануло, да так, что дышать было практически нечем.
Юлик отдышался и, наконец оторвавшись от природного зрелища, зашёл внутрь здания, бросая охраннику усталое «здрасьте, Максим Юрьевич».
Не день, а какое-то кино. Причем кино, в котором ничего не понятно, будто ты его смотришь с середины и не понимаешь, о чём идёт речь. Одно Онешко для себя понял точно: не уверен он теперь в выдержке Руслана.
~
— А-ха-ха, блять, ну, конечно. Я же всегда такой плохой, да? — доносился из-за двери характерный голос его соседа.
Даня бы, честно, послушал, о чем они говорят, вслушался в тон, в настроение, но вдруг на него покатилась такая усталость, что всё желание отпало. Зеленоглазый как на автомате неторопливо открыл дверь и так же положил рюкзак на пол. И либо Даня был слишком тихим, либо Руслан таким занятым, что второй даже не заметил его появления. К тому же стоял спиной. А его девушка, с которой он, видимо, ругался, не спешила уведомлять парня о госте. Показалось даже, что она была рада его появлению.
— Ты мне сколько будешь мозги ебать, Чижова? Я тебе внимание не уделяю? Я с тобой почти все время нахуй, только по вечерам я с друзьями, я же имею право на личное простр…
Руслан либо почувствовал, что сзади кто-то стоит, либо услышал хруст шеи, который ни с чем не перепутаешь: в ту же секунду вскрикнул и отскочил как ошпаренный на несколько шагов, тут же оборачиваясь.
— Блять… — Тушенцов растерянно забегал глазами по посетителям комнаты. Даня улыбнулся улыбкой победителя.
У бедного Руслана появилось разом две проблемы: он по своей тупости показал свою слабость перед тем, кого хотел втоптать в землю перед всей школой, а лицо его девушки постепенно менялось на то, которое ничем добрым не веяло. Кашину уже почти стало его жаль.
Что-то шипя себе под нос, Руслан схватил Милену под локоть и чересчур резко выдернул ее из комнаты, захлопывая за собой дверь.
— Значит так. Либо молчишь в тряпочку, либо я форсю всем, что ты лесбуха и рассылаю те фотки с сентябрьской. Усекла?
Руслан почти душил ее рукой, Чижовой приходилось буквально глотать воздух ртом.
— Д-да! Я поняла, Р-руслан, отпусти!.. — билась девушка, видимо, пытаясь найти наилучшее положение, чтоб не дать повредить себе горло и не вырвать волосы.
Тушенцов разжал пальцы и, задержав взгляд на растрепанной девушке, быстро исчез за дверью лестничной площадки. Милена, приложив руку к шее, на которой, скорее всего, останутся синяки, ошарашенно проводила его взглядом.
