Школа

      У туч сегодня был не самый добрый вид. В такое время на улице уже начинало темнеть, но солнца и без того почти весь день не было видно.       Даня бродил по территории уже где-то полчаса без перерыва, но тут, наконец, остановился у задней стены школы и глянул на время.       17:44       Удивительно, как изменилась погода в его отсутствие. Прошло чуть меньше месяца, а жаркие солнечные деньки превратились в плывущее синее нечто. И дожди — конечно, дожди. Но, на удивление, таковых сегодня не было. Была постоянная угроза сверху, но ни капли оттуда не упало. Был ещё один плюс: людей на улице не было вообще, все предпочитали находиться в здании.       Настрой у Кашина был не очень. Прямо как у туч, которые все клубились да клубились, но без какого-то эффекта.       Сегодня Руслан вел себя агрессивней, чем обычно. И выражалось это в пассивной форме. Лишь один раз он пытался замахнуться, но опустил руку почти сразу и, фыркнув что-то про то, что «Ты даже этого не достоин, долбоёб», скрылся в общей толпе. И это стало переломным моментом, когда Руслан прям-таки дорыл себе яму сам, а у Дани начали чесаться кулаки. Всё, доигрался.       Только вот выловить его оказалось делом не самым лёгким. Везде он был с компанией или девушкой, а вечером и ночью Кашин его почти никогда не замечал.       На автомате зачесав волосы назад, Даня уже хотел оторваться от стены и пойти в здание, но внезапно почти рядом прошёл… Тушенцов. Один. Даже не заметив Кашина. Второй же в ожидании навострил уши, но за первым никто так и не вышел.       Что он тут делал, Кашина в данный момент вообще не волновало. Может, подумал, что на улице никого нет и решил пройтись один. Ну, тут почти никого не было.       Глаза у Кашина сверкнули. За сегодня Руслан успел раз так одиннадцать подколоть его, обозвать, припомнить ситуацию с камерой в первый учебный день. И зря именно сегодня, ведь по чистой случайности именно после этого всего они встретились так, как Руслан не хотел. Один на один.       Даня оттолкнулся от стены, подошёл к нему и пихнул в плечо.       — А слабо один на один, а?       Руслан еле заметно вздрогнул и остановился.       Не сейчас, не сейчас!       — …или все так же будешь бегать к своим дружкам?       Никогда, а не «не сейчас», блять.       Голос сзади звучал твердо и уверенно, о чем самому Руслану приходилось молить бога: сердце в груди грозилось выпрыгнуть в любую минуту, какая тут уверенность? В мыслях не осталось ничего стоящего, кроме тупых фраз, которые были бы способны хоть как-то растянуть время. И то, они плоды лишь одной эмоции — страха.       — Час расплаты, Тушенцов, — сзади кто-то не очень по-доброму оскалился, — Думал, не поставлю тебя на место? Так вот, ты ошибся.       Руслан резко развернулся и отскочил на пару шагов, быстро переводя взгляд на Даню.       — А ты думал, сможешь? Что ж, думать — явно не твоё, — Руслан держался изо всех сил, пытаясь скрыть землетрясение внутри себя. Но тело говорило за него — он медленно пятился назад, понимая, что бежать нет смысла.       — Трус.       Кашин дёрнул его за руку на себя и, пнув коленом в живот, кинул почти тут же обессилевшего Тушенцова на вымощенную кирпичом площадь. Сам Руслан не издал ни звука, хоть и было больно до цветных точек перед глазами.       Кашин схватил его за волосы и, подняв с пола, приблизил почти вплотную к своему лицу.       — И где твои защитники, Тушенцов? — рыжий почти со всей силы ударил ему в щеку, оставляя кровоподтёк под глазом.       Руслан, не сдержавшись, вскрикнул от боли. Он пытался вырваться, но все было тщетно: Даня мертвой хваткой держал воротник его худи и второй рукой бил по лицу. Руслан даже почти не мог отбиваться. Даня как-то удачно первый раз попал по животу, а чем дальше — тем хуже. После ударов по лицу начала кружиться голова.       Было ощущение, что Даня определенно чем-то занимался — брал именно слабые места. Руслан-то бил всегда бездумно, куда попадет, а рыжий будто подчинял его себе, заставлял самостоятельно прогибаться под удары.       Чуть не отключившись от следующего и снова пискнув от боли, Руслан понял, что дело плохо и надо бежать. Он решился на довольно рискованный шаг, но форы должно было хватить…       Тушенцов, зажмурившись, со всей дури саданул ему коленом в пах. Даня ожидаемо упал, а парень выбрался из его хватки и вдруг оскалился, пользуясь секундным положением.       — Рядом со мной ты никто, понял? — Руслан хотел бросить ещё что-нибудь язвительное, но вдруг переменился в лице, увидев, что Даня встаёт, и уже триста раз успев пожалеть, что сразу не побежал — не воспользовался моментом, — сиганул в сторону.       Трус. Правда, он так не считал. Только в спину билось бешеное «Я никто?! Хах!!!», что заставляло дрожать коленки и судорожно в спешке оглядываться.       Догонялки длились минут пять. Руслан пожалел уже тысячу раз, что упустил шанс, ибо, забегая за лавку и оборачиваясь, он видел в глазах врага только увеличенное желание выбить из него всю дурь. А бегать ведь было тяжело. Голова болела так, будто по ней кто-то стучит, а живот сводило все больше и больше. До сих пор его не догнали только благодаря лавкам и деревьям, между которыми он петлял.       Очередной раз оказавшись за деревянной преградой, Руслан закусил губу и мельком пробежался взглядом по вымощенной площади, на которой они находились. Надо только добежать до школьной стены. А потом до главного входа…       Почти никак не обдумывая сие решение, Руслан моментально рванул в сторону школы, желая скорее добраться дотуда и спокойно перевести дух. Его преимущество было в том, что он очень хорошо и быстро бегал, но расстояние в метров шесть почти никак со временем не увеличивалось.       Руслан почти добежал до школьной стены. Осталось чуть-чуть…       Брюнет косо зыркнул назад. Даня все не отставал, но Руслан все же оказался быстрей. Он с немногим облегчением снова перевел взгляд на дорогу, но было уже поздно. За два метра от стены Тушенцов, не увидев камень перед собой, споткнулся и с большой вероятностью бы упал, но на полпути до падения его за шкирку дёрнули наверх и, рывком развернув, кинули в стену. Тушенцов не успел опомниться…       Замах, удар…       Замах, удар…       Замах, удар…       — Никто — это ты. Больше не путай.       Кашин плюнул ему под ноги, и Тушенцов упал на асфальт, на котором — иронично — лежал месяц назад Даня.       Щелчок.       Брюнет лежал без сил от слова «вообще», но сквозь пелену разлепил глаза и в самый последний момент заметил, что Даня убирает телефон в задний карман и ледяно ухмыляется, видимо, довольствуясь картиной.       «Сфотографировал, гад…»       В кончиках пальцев и где-то внутри начало жечь. Ненависть и страх слились в сопротивление.       Норовя упасть в любой момент, он поднялся, опираясь о стену, но всё ещё сгибаясь и держась за живот. Раны кровоточили не хуже Даниных, как казалось, но Рус терпел всю боль. Этому уебку не увидеть и не услышать, как тот орет от боли, хоть пару звуков Кашин из него все же выдавил.       — Не… — Тушенцов закрыл глаза, приходя в себя. Голова кружилась сильно, — …ищи себе проблем… — колени стали дрожать, — У тебя даже друзей нет… — рука утерла кровь, так и хлыставшую из носа.       Что правда — то правда. Руслан хорошо подпортил ему репутацию с самого начала и настроил чуть ли не всю школу против него. Только потом все пошло чуть-чуть не по плану. Теперь, если кто-то узнает, что Даня так отпиздил Руслана, к нему наверняка пойдут знакомиться самые отчаянные, которые давно горели желанием сделать точно так же. В принципе, единственная причина почему никто не пиздил его — никто не хотел вылетать из такой престижной школы, особенно те, кто годами старался и поступал бесплатно. Тех, разумеется, подставляли, и они вылетали безвозвратно, а вот Дане, черт, повезло.       Руслан еле стоял на ногах, но не хотел показаться слабаком. Хотя рыжему казался. Хотя бы потому, что тот и близко не смотрел в глаза.       Сухо оценив его взглядом, Даня чуть-чуть задумался и легонько стукнул кроссовком по его коленям с обратной стороны. Тушенцов на свой стыд с оборвавшимся звучным выдохом снова свалился на землю, а придя в себя, отдаленно услышал, как чужие шаги уже почти полностью растворились где-то далеко.       Молния.       Гром.       Тушенцов безвыходно простонал, ударяя кулаком по влажному асфальту.       Минутная слабость. Никто не видит.

***

      — И что это?       Худая женщина в строгом костюме постукивала ручкой по столу. О драке узнали на завтрашний же день ранним утром, так как Руслану на свое горе не удалось незаметно проскользнуть мимо учителей на первом этаже (что он делал всю ночь?..), поэтому его тут же направили к директору без особых раздумий. Через минут десять туда пришел и заспанный Даня, которого разбудили на два часа раньше.       Они сидели на разных стульях далеко друг от друга лицом к директорскому столу, за которым с прищуром и смотрела на них та самая женщина.       Даня на вопрос не ответил.       — Вы же понимаете, что из-за этого вас могут исключить из школы?       Рыжий немного напрягся, ведь чего он точно не хотел — так это уходить. Он был бы реально счастлив, если бы ему дали второй шанс, ведь здешний уровень образования и большой выбор учебных заведений по окончании поистине заслуживали всего, что здесь происходит. К тому же, он не забивал на учебу, как, допустим, Руслан.       — Я даю вам второй шанс, — на счастье Дани вырвалось из уст директора, — И после́дний, — добавила она, выделяя последнее слово и косясь на Тушенцова. Но, — рыжий вновь устремил какой-то полунапряженный взгляд на сидящего напротив человека, — Вам придётся помириться, — директриса нахмурилась.       — Да, ага, — закивал Даня.       — Не спеши, — махнула на Даню директриса, — Всю неделю вы будете проводить вместе.       Кашин поджал губы. Явно в голове у него прозвучало протяжённое «блять». А вместе — это как?       Естественно, блять, понятно, что они будут и сидеть на уроках вместе, и домашку делать тоже вместе. А также, скорее всего, будут следить, чтобы Руслан был в общей комнате с Даней после отбоя. Что ж… Если это — единственный способ… Выдержать можно… Наверное…       Руслан же, не подававший до этого никаких признаков жизни, мучительно закрыл глаза.       Мириться «вот с этим»?       Еле как высидев пятнадцать минут разговора, он поднялся и вышел вслед за не спеша идущим Даней, ибо ещё не мог ходить в нормальном темпе. Связываться сейчас с ним он не хотел, не позволяло состояние, а так, все-таки, несколько увечий нанести хотелось.       С другой стороны, все выглядело довольно забавно, если увидеть их вместе. Оба прихрамывающие, (Даня успел нелепо и больно споткнуться о стул, какого-то хуя стоявший у двери, но все, кто видел, естественно, думали, что это постарался Руслан), в ссадинах и синяках, хотя у Дани их было отнюдь не много. Один-два на лице и чуть-чуть на руках — максимум, как результат сопротивления Руслана. Но вся ненависть ещё не вылилась наружу. Внутри бушевал целый ураган к Кашину, и ничем добрым он не веял.       Руслан ядовито окинул одноклассника взглядом. Даня же проигнорировал его и пошёл в другую сторону, немного хромая.       Комната была ещё свободна, Тушенцова не было и, скорее всего, не будет максимально возможное количество времени.       Он открыл окно нараспашку и, сев на подоконник, закурил, хотя до этого думал, что не будет этого делать ещё долго.       Сзади скрипнула дверь, и Кашин от неожиданности еле заметно вздрогнул и повернул голову в сторону входа, пряча сигарету в дальней руке. На удивление, с хмурым лицом зашёл одноклассник и направился к своему шкафу. Даня чуть-чуть задержал на нем взгляд, но скоро отвернулся и, поднеся сигарету ко рту, затянулся. Дым сладкий. Ягодный…       Кашин медленно выдохнул и неосознанно залип на бело-серые витки, кружившиеся в воздухе.       Секунда. Две.       Хлопок двери.       Даня закрыл глаза.