19 января 2013
Если звонок не прострелил уши, то почему так заболела голова? Сегодня в классе неприлично тихо, а всё из-за того, что у Хованского был день рождения. Удивительно, но своим рождением он создал праздник буквально всем, ибо шайка умотала и на уроки не приходила. Даня от всего сердца надеялся, что их там уже сожрали крысы, больные каннибализмом. Кстати, о Дане. Вернувшись, он чуть не налажал из-за того, что забыл, «встречаются» они с Лизой или нет. В общем, всё забыл. Даже где находится кабинет астрономии, но это не принесло проблем больше, чем опоздание на пару минут. Что до остального? Снова рутина. После новогодних каникул от подобного хотелось как следует расшибиться об стену, но потихоньку всё вставало на свои места, медленно, но верно приближаясь к обыденному похуизму. На обществознании были сплошные лекции. Им раздали листочки с материалом, а дальше «уже делайте, что хотите». Собственно, Даня, развалившийся на парте и прилипший к ней, как медуза, это и делал. Голова, размещëнная на согнутых руках, была повёрнута в сторону пустующего соседнего места. Нет, Даня чувствовал себя не так уж одиноко. Просто, из-за относительной тишины в голове плавало усыпляющее гудение — срочно нужна была живительная сила разборок. Но с Русланом они не увидятся, скорее всего, до следующего дня. Приятными разговорами ситуацию уж точно нельзя было разбавить: после пересадки Даня потерял Лизу, Онешко и… Милену. Да, всё-таки, она тоже довольно знакомый человек, в отличие от тех, кто сидел перед ним. Даня своим классом не особо интересовался, поэтому до сих пор путался в именах некоторых лиц, что уж там говорить о беседах. Зато после уроков открывался десяток возможностей. И в силу настроения Даня променял урок звукооператорства у Сани и Андрея на ламповый вечер в кругу хороших знакомых. — Я, короче, в детстве, когда первый раз услышал стук по батарее, стал стучать в ответ. Я ещё не знал, что это намёк, чтобы мы тут завалились, поэтому подумал, что это соревнование, у кого получится громче. — Я б тебя уебал, честно, — Онешко тëр лицо, утонувшее в флешбеках бессонных ночей. Лиза и Даша ограничились сдержанными смешками. — Бля, разве ни у кого такого не было? Встретив в ответ косые переглядывания, Кашин скорчил гримасу «ну и пох» и в процессе заинтересованного рассматривания стены выудил стрелку часов, быстро движущуюся к одиннадцати. — Бля, Лизок, нам пора. — Пииииииздец, — Неред, зажмурила глаза и упала на Дашину кровать так, будто она уже как бы на месте, куда «пора»? В итоге она ушла быстрее, чем Даня. Юлик явно что-то хотел ему сказать, иначе не вышел бы следом, закрывая осторожно дверь. — Может, я не прав, но ты какой-то напряжённый последнее время, — Даня сразу начал разговор с наболевшего, не давая Юлику даже рта открыть. Впрочем, ему как-то странно говорить с человеком на отвлеченные темы, пока того явно что-то гложет. — Всё в порядке, — у него мягкий, спокойный голос, в котором невозможно различить абсолютно ничего отрицательного. Возможно, Даня слишком зациклился после всего, что произошло. — Так ты… Что-то хотел сказать? — уже готовый внимательно слушать, он поднял глаза, но понял, что внятной речи придётся дожидаться: Юлик замялся. — Ты же Лизу любишь? Неловкая тишина. Даня нахмурился непонятливо. — Ну да, а к чему вопрос? — Это круто. Я рад, что ты счастлив, — Юлик увёл глаза вниз, но в них всё ещё была серьёзность и сосредоточенность, — Главное — осторожней. Типа… Ты знаешь, это такое место. — Да не парься. Я не дам её в обиду, — Даня тепло улыбнулся, заверяюще кладя руку ему на плечо. — И всё же, — Юлик вздохнул глубоко, поднимая глаза к окну, — Помни, что она более уязвима. Я волнуюсь. — Я тебе обещаю, всё будет хорошо. Юлик хотел что-то ответить, но в самый последний момент явно передумал. В комнату рыжий шёл слегка озадаченный: разговор вышел неочевидным. Но как только он рухнул в постель, все мысли выветрились из головы моментально. Абсолютно всё. Такая редкость идеальна, чтобы заснуть. Однако начало блаженных минут прервали не самый приятный стук по двери и щелчок. Даня отлепил голову от подушки, сканируя пришедшего, и тут былой усталости как не бывало. Он думал, что Руслана сегодня можно не ждать, но он пришёл, да ещё и… выглядел так, будто из него выкачали литр крови и подключили к шокерам. Даня никогда не сможет спокойно относиться к таким ситуациям. Пульс уже на автомате участился, он усадил парня на его кровать и хотел уже бежать за таблетками, как вспомнил, что случилось в прошлый раз. От Руслана несло алкоголем, какие, нахуй, таблетки? Сейчас всё, что Даня мог делать — молча следить за тем, чтобы Руслановы тики не превратились в несчастный случай, и это… на самом деле выматывало. Хорошо, что спустя минут пять они чуть-чуть убавились, давая Руслану шанс с переменным успехом говорить. — Тебя проводил кто-нибудь? — в тишину спросил Кашин, не сводя с него глаз. Руслан сильно проморгался, пошатываясь в сидячем положении. — Я ушёл раньше, чем это началось. Даня с уставшим «господи» поднялся, чтобы помочь Руслану с его кедами и уложить в кровать. Секундная стрелка медленно сделала полукруг. — Меня так заебало лицемерие, — вдруг слегка заплетающимся языком произнёс Тушенцов. Даня поднял голову, откладывая вансы в сторону, и увидел… гораздо больше, чем донесли слова. Взгляд, отравленный и уставший, был направлен в пустоту, в стену напротив. На губах не улыбка, а какое-то натянутое подобие. — Другом меня называет. Д-даже братом. Руслан резко зажмурился, а голову подкинуло наверх вместе со зрачками. Даня смотрел на него напряженно и внимательно, но, ясное дело, Руслана сейчас не стоит расспрашивать. — Успокойся, — он поднялся, помогая Руслану снять худи и откладывая в сторону. Он оказался уложен, вымотанность его сразу же отключила, и Даня стал надеяться лишь на то, что завтра он не вскочит в пять утра, а поспит хоть на час дольше. Десять минут. Пятнадцать. Сна всё ещё ни в одном глазу. Даня сидел на краю кровати, потирая руки от лёгкого холода. Без чëтких комментариев от Руслана переживать бесполезно, однако как он ни старался, тревога оставалась внутри. Раньше Даня не замечал за собой такой навязчивой чувствительности. Хотя, может, он просто перенервничал в прошлом, а сейчас надумывал. Утром Даня проснулся в одиночестве.***
Каждый день был релаксный урок, на котором можно абсолютно ничего не делать. Только, сука, не сегодня. — Убираем всё с парты, у нас проверочная. — Данила, телефон! — Неред, Кашин, почему опаздываете? Работаете сегодня у доски. Руслан над ним весь день угорал, ни капли не стесняясь этого. Даже в «вк» вместо адекватных ответов было что-то вроде «иди работай». Под конец дня у Кашина уже не осталось желаний, кроме как поспать и кое-чью морду облить ледяной водой, чтобы она онемела. Но в силу вселенской усталости он ограничился первым и прилёг, надеясь хоть немного поспать. Данила Кашин 15:50 Зайди пораньше сегодня Впрочем, у Руслана не было причин задерживаться. Его одноклассники и сами хорошо развлекались, а вот у него болела голова от их выкриков, да и было не до всяких тупых шуток, которыми его одаривали. Хотелось сейчас в больницу их всех положить. — Чë-т ты какой-то кислый последнее время. Миленка не даëт? — Это на твоё настроение могут влиять такие мелочи, Алишер, — бровь дёрнулась наверх, Тушенцов и на секунду не оторвался от телефона, — А ещё можешь даже не надеяться, что сможешь её чем-то привлечь. Руслан поднялся со стула, напоследок впитывая в себя чужой ненавидящий взгляд и, наконец, отворачиваясь. Пора уже уходить отсюда. В немногих школах есть кабинеты, свободные даже в рабочие часы, но эта школа — исключение. У отца Тушенцова были в планах компьютерный, финансовый и медиа класс, но отведённые на них кабинеты всё не могли привести в надлежащий вид. На период зимы это дело вовсе отложили. Теперь сюда никто не ходит, кроме уборщицы и некоторых из 10 «Б». Ведомый не самым лучшим настроением, он хотел сначала отправиться на крышу, но вспомнил, что Даня попросил прийти пораньше. Что ж, Даня… компания гораздо более приятная, чем ветер и одиночество. Хотя, раньше он с уверенностью выбрал бы второе, несмотря на явную любовь к этому человеку. Сейчас Руслан был уверен на сто процентов — Даня никогда ему не сделает ничего плохого. К Дане можно прийти, даже если степень хуëвости превышает силы в организме. Он зашёл, видя, что в комнате темно. Даня лежал на своей кровати и явно спал, забавно повернув голову вбок. Руслан осторожно закрыл дверь. — «Шесть часов, а он спит», — разглядывая в полумраке рыжеволосую физиономию, усмехнулся Тушенцов и подошёл ближе, присаживаясь на край его кровати. За окном шум, Даня почти неслышно дышал, очень медленно и обволакивающе, — «И как же ты ночью заснёшь, гений…» Глубоко вздохнув, Руслан слегка потормошил Даню по щеке. Будить было, конечно, не очень приятно, однако… Даня зажмурился, сонно пытаясь убрать образовавшуюся помеху, но спустя пару минут и «давай просыпайся» шансов продлить потрясающие три часа не осталось. — Что… — Кашин, расфокусированно смотря перед собой, тëр глаз. — Ты просил прийти раньше и заснул. Сори, но в два часа ночи я не стану с тобой сидеть. — Боже… — Даня с некоторыми трудностями сел и почесал нос. Ах, точно, он хотел поговорить. Главное, конечно, правильно задать вопрос, чтобы его с порога не послали нахуй, но для этого нужно быть не таким сонным. Бодрствованию мешал убаюкивающий полумрак. — Ладно. Свет включи, что ли. — Нахуя тебе свет? Тушенцов вопреки собственным словам откинулся назад и втиснулся между Даниным животом и согнутыми ногами, да так, что Дане пришлось их полностью распрямить. Наружу рвался обречённый вздох. — Руслан, давай без вот этой хуйни. Включи свет, пожалуйста. Хоть освещение не позволяло, Даня отчётливо увидел, как тот закатил глаза, но вместо активных действий просто посмотрел на него, на секунду роняя взгляд ниже. Даня непонятливо наблюдал за тем, как Руслан поднялся, но рукой упёрся по другую сторону от Даниных ног, в деревянный ободок кровати. Посыл уже невозможно было не понять. — Не сейчас, Рус, — Даня чуть отвернулся, застенчиво уводя глаза и настраиваясь на серьёзные мысли в голове. Но Тушенцова настолько неуверенный отказ только раззадорил. К Даниной шее около уха прижались пухлые губы, заставляя отклонить голову в сторону. Даня закрыл глаза, сдержанно выдыхая и сжимая пальцы на простыни. Непонятно, чего хотелось больше — уебать или ответить взаимностью, ибо мозг здраво напоминал о том, что хорошо бы сначала кое-что обсудить, но всё остальное видело только Руслана, что слабыми поцелуями подобрался к уголку губ, стреляя полными желания и насмешки глазами. И когда Даня поймал этот взгляд, язык неосознанно облизнул губы. Порог достигнут. Целовать эту скотину без языка просто не получалось. Он сам рвался внутрь, и его желания хватало на двоих с головой. Даня ничего не мог с собой поделать, когда ладонью притянул его ближе за шею, чтобы не давать ему так быстро отрываться. Неизвестно, сколько прошло — Руслан оказался на его бедрах, поднимая Данину голову к себе и слишком откровенно хозяйничая языком у него во рту. Даня оторвался слишком резко, теряясь на секунду в пространстве. Спинка кровати едва выдержала такой внезапный наплыв веса. — Надо поговорить. Даня грубовато провёл по лицу рукой, пытаясь убрать тонкую пелену возбуждения. Кашин в этот раз сам встал с кровати, а Руслан остался на согнутых ногах, бросая тихое «блять» в руку, проходящуюся по щеке. — Это так срочно? — он зажмурился от резкого света, снова встречая в голове резкую боль, но всё же сел в позу лотоса, готовый слушать. — Ну… Нет, — Даня сел рядом, подгибая под себя ногу и задумчиво смотря в стену, — Я просто не смогу нормально отвлечься, пока не узнаю кое-что. Это не срочно, но важно. — Ну так? — Тушенцов чуть напрягся. — Ты в безопасности в этой школе? В ответ — тишина. Даня повернул голову к Руслану. Он скован, бровь скорее по инерции поднята вверх, а глаза опущены на одеяло. Быстро куснув себя за щëку, он непонимающе посмотрел на Даню. — С чего вопрос? — Это связано со вчерашним. Ты не помнишь, как вечером пришë… — А, ты про это, — Тушенцов даже облегченно улыбнулся, упираясь волосами в стенку, — Если ты про лицемерие, то это несерьёзно. Да и я привык уже. — Судя по твоим словам — не особо, — Даня пожал плечами, ловя спиной внимательный, долгий взгляд Тушенцова. — Ты слишком много переживаешь. Такое и раньше было, просто я, ну… не всегда был готов показывать это. Кашин улыбнулся одной стороной. — Может, ты прав. — Абсолютно. А ты даже расслабиться не можешь. Переключись на меня, а не на мои проблемы, я умоляю. Кашин тихо заржал, двигаясь назад и упираясь спиной в стену. Руслан направился к комоду и достал оттуда вроде таблетку, ссылаясь на боль в голове. Ночная бутылка с водой была опустошена на часть. Руслан сел на свою кровать, захватив по пути телефон. Что ж, человек потерян. — Слушай, дай мне тоже, по голове будто кирпичом прилетело ночью. — Возьми, ты же знаешь, где. Даня цокнул, поднимаясь с кровати и открывая верхний ящик, полностью обращённый в Тушенцовскую аптечку. И проблема была в том, что коробок со знакомыми названиями он не нашёл, зато дохуя маленьких пакетиков — да. Видимо, посленовогодняя перестановка. — И где? — Справа. Даня подавил тяжелый вздох и достал что-то напоминающее но-шпу. Что делать за четыре часа до сна, не особо понятно. Сев обратно, он тоже решил приложиться к телефону, точнее, к постам «вк», и затянуло его максимум минут на пять. — Чë-то жарко, — он тут же посмотрел в сторону окна, но оно, как всегда, было открыто. Руслан на него глянул, как на долбоёба, но, присмотревшись, забеспокоился. — Ты не заболел? — В смысле? Посередине фразы в голове произошло какое-то гудение. Но не отвратительное, как обычно… Кашин проморгался, проводя по горящему животу ладонью. Явно что-то не то. — Просто жарко. Дане вдруг не хватило воздуха для двух слов, это было видно по непонятной одышке. Гудение переросло в лёгкое головокружение. Руслан хмуро сверлил дыру в покрасневшем Кашине где-то минуту, пока в голову не пришла догадка. Хуëвая, но все-таки догадка. Он вскочил с места и направился к ящику, сканируя все таблетки и доставая пакет с жëлтенькими. — Ты это выпил? Кашин поднял глаза и сквозь прищур от головокружения кивнул, переводя взгляд на Руслана, тут же зажавшего свой рот рукой. — Бляяять, ну я же просил дать самому, — Даня выдохнул, чувствуя, как холодеют руки, — Что это? Руслан убрал ладонь от лица, но упорно молчал, сминая губы и охуевше пялясь в пол. Его вид всё больше и больше пугал, не дай бог это была какая-то галлюциногенная хуйня. — Руслан, блять, что это? — у Кашина уже охрип голос, — Лучше скажи. Руслан кашлянул, откладывая таблетки и закрывая ящик с глухим стуком. — Возбудитель, Дань.