Школа

      В пустом туалете было довольно душно. Еще душнее в нем стало, когда в него вошел Руслан. Кашин отвернулся, пока тот возился с замком, ибо планировал довольно длительную беседу.       — Кашин! — закончив, Тушенцов грубо развернул его к себе. Даня едва ли не обжегся от такой резкости, — Я тебе сейчас что-нибудь сломаю!       — Ломай, — Даня равнодушно потягивал сигарету, пока ее не выхватили и показательно не потушили о стену прямо рядом с шеей. Чтобы проигнорировать ТАКОЕ, пришлось подключить суперспособности: квантовый похуизм.       — Буду ломать, пока не простишь, — прищурился Руслан, офигев с того, что Даня абсолютно никак не среагировал на манипуляцию. Чертила, как быстро учится. Руслан скоро головой поедет, пытаясь вывести этого парня на эмоции.       — Кто-нибудь, научите этого парня извиняться, — незаинтересованно рассмеялся Кашин, скидывая руку Руслана с прохода. Черт, даже покурить нормально не дали. И уйти тоже, потому что дверь хорошо так заклинило из-за кое-чьих шаловливых ручек. Тяжелый вздох сам собой вырвался из груди.       — Сам себя закапываешь.       — Что мне сделать, чтобы ты меня простил? — сдался Тушенцов.       — Повторяешься, дружок, — Данила обернулся, — Я не хочу тебя ни видеть, ни слышать.       Тушенцов задето сверкнул глазами, но виноватости в них, удивительно, не поубавилось.       Несмотря на то, что это была всего лишь словесная ссора с громкими высказываниями, оба парня понимали, что значит для их отношений даже одна из подобных: откат на несколько недель, а то и месяцев кропотливого труда и попыток свести палящее солнце с морозной луной. Руслан был не в состоянии делать что-либо примиряющее. Не сейчас. Но приходилось, сам ведь виноват.       — Мне что, на колени встать? — рыкнул Тушенцов, бесясь от Даниного игнора с каждой секундой все внушительней. Однако в какой-то миг Кашин отмер, задумался и, повернув голову, с ехидным вызовом бросил:       — Ну встань.       — Не издевайся надо мной, хуже будет, — Тушенцов вспылил и толкнул Кашина к стене, искря глазами как сварка. Но Кашин, однозначно, был новейшей сварочной маской, и его невозмутимая улыбка выводила лучше, чем тайд выводит пятна, — Я серьёзно, рыжий.       — Я тоже, — пожал плечами Кашин.       Руслан завис. На мгновение перед глазами образовалась ненужная картинка, и парень смущенно возмущенно показал средний палец, отталкиваясь от стены, в которую вжал Кашина.       — Открывай дверь, — кивнул парень в сторону выхода, деловито зачесывая волосы назад и делая вид, будто недавнего разговора не было. Но напряженная атмосфера все сильнее оседала в маленьком закрытом помещении, не давая лишний раз свободно вдохнуть и делать вид, что ничего не происходит.       — Дань…       Кашин закрыл глаза, проводя по ним пальцами.       — Что, Руслан?       Выносить тяжелый груз на душе будучи на ногах тяжело, поэтому Даня сел рядом с ним на широкую раковину, все поглядывая в сторону двери и правда волнуясь из-за всей этой ситуации. Неужели Тушенцов готов пойти на нервотрепку ради простого разговора с Даней? Они бы могли поговорить и в комнате. Не факт, что долго, но хотя бы так.       Недолго так просидев, Даня ощутил, как его окутало тепло, исходящее сбоку. Руки крепко обвили его шею, в районе затылка четко прорезалось сбитое дыхание. Даня ничем не ответил, просто опустил голову вниз, смотря на свои скрещенные пальцы. Он правда не понимал, что делать. Что делать с дураком, который даже извиняться не умеет.       — Спасибо, что… меняешься, — тихо произнес Даня, не поднимая головы, — Я тоже стараюсь, как видишь. Прости, что так остро среагировал.       — Блять, — Тушенцов с подозрительной улыбкой выдохнул Дане в шею, роняя голову в щель между собственной рукой и чужой спиной, — Запереться с тобой здесь было правильным решением.       Ага, вот оно что.       Даня попытался вывернуться, но Тушенцов соскочил с раковины и встал прямо перед ним, облизываясь и ловя на себе недовольный взгляд.       — Я правда не хочу тебя посвещать в своё дерьмо.       — Зачем тогда я тебе нужен?       Руслан замер и ощутимо замешкался.       — В смысле «зачем»?       Даня, поймав напуганные глаза Тушенцова, неловко пояснил.       — Ну… Разве люди сближаются не для того, чтобы облегчать бремя от жизни и разделять чувства?       Только произнеся это вслух, Кашин понял, какую ошибку совершил. Ещё и Руслана испугал, подвергнув сомнению то, что Даня ему нужен. Тушенцов же, блять, не знает этого, ведь ни с кем никогда не сближался.       — В общем, если ты выскажешься, тебе будет легче, — лихорадочно закончил Даня, слезая с раковины и смущенно поджимая губы. Слишком близко находились их лица, но двинуться с места оказалось тяжелей, чем он думал. Деревянное тело ожило, только когда Руслан расставил руки по бокам, убирая все простые способы уйти.       — Сейчас не время и не м… — тяжело вздыхая, начал Даня и комом проглотил остаток фразы вместе со вкусом губ Руслана. Кашин, нервно раскрыв зеленые глаза, будто это происходит в первый раз, попытался отстраниться, но Руслан, вцепившись в его замешкавшееся тело, наступал все более яро. Приятный зуд начал совершенно невовремя распространяться по телу, вытесняя обиду за кулисы. Еще пара секунд откровенных ласк, и Кашин отдернул его за волосы, глотая быстро закончившийся воздух. Тушенцов провел языком по губам, хищно глядя на него исподлобья, но покорно больше не приближаясь. Еще бы: Данины пальцы рьяно сжимали шоколадные волосы на затылке, долго не отпуская. Кашин смерил его нечитаемым взглядом и, понизив голос, повторил просьбу.       — Открывай дверь.       Руслан медленно закатил глаза, толкая Данину руку тыльной стороной кисти, неторопливо направился к двери, что-то там переделал и силой открыл проход, приглашая Кашина выйти подозрительно галантным жестом. Даня, равняясь с ним, попытался прочесть эмоцию, скрытую под спокойствием, но ничего не получилось. Как только Даня вышел, Руслан ухмыльнулся:       — В итоге на коленях чуть не оказался ты.       Даня остановился, чувствуя небывалое желание прижать Тушенцова где-нибудь в углу рядом с оживленным местом и устроить такую же сцену, только наоборот.       — Отвисни, цып, — хохотнул Руслан, хлопая его по плечу и как ни в чем не бывало направляясь в сторону их кабинета.       — Доиграешься, — хриплый шепот дошел до его ушей, когда он уже взялся за коричневую, чуть поцарапанную ручку. На секунду Руслан удовлетворенно улыбнулся и почувствовал приятную дрожь по всему телу. Дождался.       Руслан зашел в кабинет, проплыл между рядами учеников и, довольный, сел на свое место. В груди появилось странное желание разделить с кем-то свои чувства, но…       Тушенцов закусил губу.       — В общем, если ты выскажешься, тебе будет легче.       Нет. Надо забыть об этом. Взгляд черных глаз самовольно прошелся по классу, выискивая определенных людей, от присутствия которых было особенно не по себе. Настроение сразу встало на свою отметку «ниже среднего».       Втянув воздух через нос, Руслан мельком проводил Кашина взглядом до его места, но в конце концов отвести взгляда не смог.       Даня казался ярким лучом света в темной-темной комнате, а Руслан все не мог к нему приблизиться. Но… тепло становилось даже от одного взгляда, и Тушенцов этим упивался. Только могли ли одни лишь взгляды полностью согреть его? Могли ли освободить его из оков?       Руслан увел глаза вниз и проморгался. Аж глаза высохли от такого зрительного перфоманса.       Кстати, он ведь даже не извинился за то, что накричал утром? Бля… а ведь первым делом стоило именно это сделать, а не провоцировать Кашина, что сидел сейчас как на иголках, наверняка пытаясь переварить все, что произошло. Или гадая, где можно заказать огроменную мясорубку… После Тушенцова даже тихий океан заебётся и заорет.

*

      Куда там: Кашин, тяжело соображая после той сцены, все пытался вникнуть в задачу по химии. Тушенцову-то хорошо с его оценками и знаниями, а вот Дане лишние две минуты стоили объяснения доброй части материала. Вот потом привяжет шатена к стулу, и пока не объяснит, ни на какие крыши не отправится.       — Юль, я нихуя не понимаю. Ответ другой, — наклонился он к Онешко, пока учительница была занята Лизой, отвечающей у доски. Юлик активно забрал у него тетрадку и быстро пробежался по неровно выведенному решению.       — Так у тебя формула не та.       — Как… — завис Кашин, — Относительная плотность, не?       — У тебя вписана переменная, которая неизвестна. Попробуй другую формулу, мы ж четыре записывали.       — Пизда.       Такой вердикт вынес Данила, откидываясь обратно на свое место. Он еще раз пробежался по задачке глазами и, когда наконец понял, где напортачил, прозвенела трель звонка. Кашин матернулся и захлопнул тетрадь, устало закрывая глаза. Если бы не ебаный Тушенцов, он бы мог успеть решить и получить хорошую оценку!       — Так, Дань. Э-э… Дань?       Кашин вопросительно поднял голову и сразу заметил, что Юлик смотрит не на него, а куда-то в сторону. Не сразу до тупящей головы дошло, что Юлик так советовал ему посмотреть назад. Кашин посмотрел. Ничего особенного не заметил… Хотя, погодите-ка. Какого хуя Тушенцов так откровенно пялится? Облокотившись о стол рукой и закрывая ей часть рта, он загипнотизированно смотрел на Кашина, будто никого вокруг не существовало. Даня охуел конкретно, обвел взглядом класс и поднял брови еще выше, вернувшись к первоисточнику. Только спустя какое-то время Руслан очнулся и, поняв, в каком положении оказался, быстро отвел взгляд от недоуменных Онешко с Кашиным и смущенно уткнулся в откуда-то взявшийся в руках телефон.       Даня медленно развернулся.       — Что это было? — под нос пробормотал Данила, недоуменно хмурясь, — Забей, короче.       Юлик дернул уголком рта, но послушно быстро вернулся к изначальной теме.       — Поохраняешь вещи?       Даня, наевшись флешбеков с прошлой такой просьбы, хмыкнул:       — Если обещаешь, что я не найду тебя избитым до полусмерти.       — Ну… — Онешко нервно рассмеялся, поднимаясь с места, — Обещать не могу…       — Дуй уже, — буркнул Кашин, все еще недовольный тем, что не успел ничего за урок. В самом деле, эти тройки достали. Хоть ему и должно быть плевать на предмет, который ему не уперся никаким боком, не верилось, что ему реально давалось все, кроме химии. Бред полный. Данин перфекционизм унывал с каждым днем.       — Данил, — послышался сбоку знакомый голос. Миновав Лизу, его обладатель облокотился на два стула и слегка нагнулся, — Че грустим?       Даня был удивлен тем, что Поперечный к нему подошел вот так открыто. Да, настолько просто стало его удивить. Но на деле, мог же быть весомый повод.       — Вот, — Даня многозначительно хлопнул по своей тетради, — Не успел решить из-за одного долбоеба.       И неважно, что он, вообще-то, сам вышел в туалет, чтобы покурить… Не он же сам себя запер на дополнительные пять минут?       — Химичка ж сказала, что можно сдать до второго урока. У кого оценок мало.       — Бля, рили?.. я не услышал. Спасибо.       — Погоди, — остановил он Кашина, который с рвением тут же взялся за ебучее четыреста десятое задание из учебника, — Ты же помнишь Саню и Андрюху из рубки?       Даня завис. Какую Саню и из какой рубки? А потом его будто током прошибло: он ведь до нового года часто заходил к ребятам и учился у них всяким операторским штукам. Даже стыдно за себя стало, что так запросто забросил любимое дело…       — Ну?       — Они просили передать, что на выходных поедут новое оборудование подбирать, приглашают с ними.       — Серьезно, что ли? — загорелся Даня, энергично обернувшись и едва со стула не свалившись.       — Ну, зайди к ним, уточни. Муторная работенка — ученика из школы отпустить, не знаю, как они планируют сие провернуть… В любом случае, поздравляю со статусом любимчика!       — Какое там, — хохотнул Кашин, покусывая губы от предвкушения, — Погоди, ты тоже их знаешь?       — Ну да.       — Тоже звукорежиссурой увлекаешься?       — Скорее связями. Родственными, — рассмеялся Поперечный, — Андрей — мой брат.       — А Саша — мой, — невзначай вступила в диалог Неред, почему-то заставляя Кашина неистово расхохотаться. Ладно, не стоит, наверно, разбираться в этой санте барбаре, иначе крышечка кипятильника уедет первым рейсом. А у него еще дел по горло.       Эта перемена была жутко шумной. В классе разразился очередной скандал, причем травмоопасней любого другого на почве того, что староста отсутствовал. Пару раз в Даню прилетали пеналы, но тот был настолько серьезно нацелен получить хорошую оценку, что и это тщательно игнорировал. В конце концов, задуманное ему удалось, а буйства обошли его стороной, как и наказания от учителя за нарушение дисциплины. Аж захотелось злорадно хихикнуть, ибо ебаный Хованский явно специально в него свой кирпич с ручками запульнул.       Тем временем Тушенцов зря времени не терял: на крыше его ждал сеанс снятия стресса. По крайней мере, так он думал, когда поднимался на пятый, а потом по лестнице на крышу. Выйдя на поверхность, парень удивился тому, что его тело не пронзают иголки. Неужели на улице плюс?       Приятно обдуваемый ветром, он сделал пару шагов в сторону края, достал из кармана «парламент»…       — Руслан?!       Тушенцов глупо завис с сигаретой в зубах, пугливо поднимая взгляд. Блять.       — Какого хрена ты тут забыла, Чижова?       Руслан чиркнул зажигалкой, неотрывно смотря на то, как торопливо приближается к нему девушка, поправляя куртку. Вот тебе и сеанс снятия стресса…       — Я вышла воздухом подышать.       — Ага, а заодно меня вывести, — закатил глаза Тушенцов, отворачиваясь от ярко накрашенной физиономии Милены.       — Да нет же! Я не знала, что ты сюда придешь.       Руслан тяжело вздохнул.       — За дурака меня не держи. Хотела бы просто «подышать воздухом», вышла бы через главный вход, а не тащилась сюда, — парень закашлялся, выдыхая дым и подходя к девушке угрожающе вплотную, — Повторяю, Чижова, не шатайся около меня! Меня Морг глазами под землю закапывает. У меня, по-твоему, совсем проблем своих нет?       Милена потупила взгляд, ковыряя заусенец на длинном ногте. Руслан, постукивая по кончику сигареты пальцем, молча отвернулся.       — Не я настроила его против тебя. Ты предложил мне стать парой, хотя знал, что я ему нравлюсь! — вдруг решительно высказалась Чижова, — Это ты испортил вашу дружбу, а винишь во всем до сих пор меня?!       Тушенцов дернулся слишком неожиданно. Сигарета выпала из пальцев, а сами пальцы медленно сжались в кулак.       — Уходи, иначе я за себя не ручаюсь.       Девушка боязливо замолчала на такой неуравновешенный тон и по совету поспешила удалиться с крыши. А Руслан, широко раскрытыми от ярости глазами долбя асфальт, сжимая пальцы до хруста и зубы до скрежета, пытался ни на ком в этот раз не сорваться. Лучше пусть на собственной коже останутся полумесяцы от ногтей, чем на ухоженной коже Чижовой.       Да, именно так.