♪ One Hope — over her
Наше время
— Стоять. Ноль реакции. — Никит, к тебе обращаюсь. Даня чувствовал странную ауру от этого человека, но почему-то в упор не решался обвинять его в чем-либо. Просто хотелось держаться подальше и не связываться. Но раз такие дела… Тот удивленно обернулся, но улыбка с лица не сошла. Даня сканировал его взглядом. Долго. Другой человек бы покрутил пальцем у виска или смутился, но Никита мало того, что выдержал Данин взгляд, сам чуть ли не заставил его отвести в сторону. — Это ведь ты камеру поставил? — зеленые глаза даже не моргали. Улыбка Кузьмы вдруг пропала, а лицо стало серьезнее. — Так вот в чем дело… — задумчивым тоном протянул Никита, свободно под пронизывающим взглядом присаживаясь обратно, расплываясь по учительскому креслу и подпирая голову ладонью, — Ты камеру в своей комнате нашел. От этого человека у Дани по спине мурашки бегали. — Так волнуешься. Есть, что скрывать? Кузьма посмотрел в полностью пропитанные страхом и подозрением глаза Кашина и легонько улыбнулся. Те потихоньку наполнялись осознанием и пониманием происходящего. Данина грудь тяжело вздымалась под натиском напряжения в воздухе. — Хочешь занять место Тушенцова? Или что, блять, ты хочешь? Чтобы его загнобили? — Даже сейчас о других думаешь? — с губ Кузьмы соскочила насмешка, — Я бы о себе подумал. На том видео ведь ты снизу? — Что тебе нужно, шантажист ебаный? — вскипел Кашин, сорвавшись с места. Щеки предательски покрылись румянцем, но в душе он говорил себе «спасибо», за то что тогда решился на нижнюю роль. В ином случае Руслана бы уложила на лопатки одна только мысль, что кто-то знает правду. Что кто-то видел правду. — Воу-воу, спокойно! — Никита рассмеялся Даниной прыткости, слегка покачиваясь из стороны в сторону в кресле, — Меньше сериалов смотри. Не нужно мне от тебя ничего. Пока. Ты и так меня знатно веселишь. — Веселю?! — Даня гремел, как старый советский чайник, свистя паром во все стороны, — Я еще раз спрашиваю, что тебе от Тушенцова надо? Кузьма обвел его странным взглядом с ног до головы. — Я бы на твоем месте не проявлял столь большой интерес. Так и вылететь можно, а Кашин? — Ага, попробуй, — оскалился Даня, — Посмотрим, что у тебя выйдет. Кузьма, подняв брови, уронил голову вниз и искренне тоскливо подал голос. — Ну, понятно. Ты правда думаешь, что тебя не трогают, потому что тебя твой Руслан защищает? — Я не нуждаюсь ни в чьей защите! Кузьма тяжко приподнял брови. — Боже. Ну прям вылитый Юлик. Даня сощурился, а до жути холодный тон все продолжал заливать в уши яд. — Даня, твой стопроцентный вылет — дело пары десятков, — Кузьма вдруг уронил голову и усмехнулся, — Ладно, лукавлю. Для этого даже деньги не нужны. Всего лишь одна девочка, которая готова обвинить спасателя. Не так уж и много, правда? — Зачем тогда выручил, если захотел убрать? — против воли спросил Даня под гнетом жажды разобраться. — Да просто подумал, что ты еще будешь мне полезен. Если что, по той же причине ты не вылетел в начале года. Я бы осуществил затеянное давно, если бы не внезапно возникшее обстоятельство. Руслан влюбился в тебя. Данины жилки напряглись. Он не сводил сраженных глаз с чужой спокойной физиономии, от которой веяло холодом и неведомой Кашину властью. — Честно, я поражен, — задумчиво продолжал Кузьма, — Думал, братец мой совсем потерялся в своих придуманных понтах. Но не суть. С твоей помощью, Даня, получить желаемое оказалось проще простого, — Кузьма улыбнулся, достав из кармана маленькую черную флешку, — И я получил. Даня прекрасно понимал, что из него сейчас просто-напросто с отменным аппетитом высасывали все соки, но не мог ничего поделать с напуганным взглядом, прилипшим к несчастному куску пластика. Кузьма, проследив за траекторией зеленых глаз, утвердительно кивнул. — Правильно думаешь. Ты нашел камеру, да? А вторую? Даня сглотнул. — Да даже если бы ты просто начал запирать дверь на ключ, мне было бы сложнее достать доказательства, но этого, на моё удивление, не произошло. Блять. Даня никогда не чувствовал себя настолько беспомощным и глупым. В голове моментально образовались мысли о том, что подвел Руслана именно он. Кроме бессмысленных оправданий своей недальновидности там ничего больше не было. — Даже Юлик оказался умнее и полгода пытался вас рассорить, чтобы у меня не было шансов надавить на Руслана, а ты… Данила лишь пару раз моргнул, краем уха ловя насмешки, что проходили в голову словно через громкоговоритель. Вдруг дверь кабинета чуть ли не с ноги выбили, и в нее влетел Тушенцов, сверкая, будто сварка. — Кашин! Только с дрожащих уст слетел этот душещипательный возглас, Руслан встал, как истукан, недоуменно переводя взгляд с бледнющего Кашина на преспокойного Никиту. Черепица на его голове знатно затряслась, ничего хорошего не предвещая. Даня поднял ватную голову. Сердце ныло: они чуть ли не впервые за долгое время встретились. Жаль, что при таких обстоятельствах. Кажется, у Дани было, что сказать ему. Например то, что ему искренне жаль, что в его жизни есть такие омерзительные люди, что он готов хоть под поезд броситься, дабы разрешить всю эту ситуацию, помочь всем, чем сможет, но первым в этой неловкой тишине подал голос Никита, сардонически рассмеявшись. — О, Руслан. Не ожидал тебя здесь увидеть. — Завали. Что тут происходит?! — Руслан, казалось, обращался только к Дане, но тот был по уши занят своими мыслями. — Я бы тоже хотел знать… — Даня загруженно смотрел сквозь листок с заданием по химии. — Тебя это всё касается в последнюю очередь, — зажегся Руслан, подошел к Кашину и за плечо поднял с места, почти не встречая сопротивления, — Вали отсюда, пока в челюсть не дал! Оба парня замерли, когда в кабинете раздался оглушительный хохот. Даня грузно облокотился о парту, устремляя стеклянный взгляд в пол, Тушенцов недобро сощурился, а Никита, вытерев несуществующие слезы, оперся двумя локтями о стол, приторно улыбаясь. — Ни к чему цирк разыгрывать, Руслан. Я уже все знаю. Уже все всё знают. — Че ты несешь? — рыкнул Руслан, загораживая Даню своим телом от ментальных атак брата. Кузьма склонил голову на бок. — Я про Данечку, — улыбка стала шире, — Ну, Дань, расскажи, кто у нас настолько любознательный, что до правды докопался раньше Руслана? Руслан как зверь покосился на сзади стоящего Кашина, развернулся и, встав к нему вплотную, прошипел на ухо: — Я, кажется, предупреждал, чтобы ты не лез?! — Данины глаза все еще отчужденно смотрели в пол. Руслан, проскрипев зубами, развернулся и злобно сверкнул взглядом в сторону Никиты, — Я знал, что это ты! Но… Блять… — Не мог поверить? Боялся? — осыпал его гипотезами Кузьма, рассматривая ногти на руке. Руслан поджал губы. По черным глазам было понятно, что тот пытался придумать, что сказать, но, как назло, ничего не выходило, — Впрочем… ты всегда был таким непредприимчивым. — Не смей приплетать сюда никого, кроме меня, понятно изъясняюсь? — Оу, откуда такое благородство, садист и насильник? — Кузьма, казалось, заполнил все пространство, все до последней молекулы своим ужасным смехом, — Может, рассказать Дане, что ты вытворял здесь все это время до его прихода, чтобы он понимал, кого пытался все это время защитить? В оцепеневшего Руслана будто вонзились миллионы игл. — Не было ничего такого, — Руслан настолько понизил голос, что он стал похож на зловещий шепот. — М-м. А кто старшеклассников заставлял новичков травить? Кто своих друзей самолично избивал за малейшие промахи? А кто у нас по четыре темные в день устраивал, пытаясь, очевидно, заглушить свою боль от потери Онешко? Мы даже тот подвал нарекли «четвёртым», помнишь? — Зав-вались… Стоп… Откуда ты про Онешко… — Кто сделал так, чтобы каждый здесь ходил сам по себе? Кто обожал доводить до суицида и потом смеялся с того, что СМИ не пускают на школьный порог? От какого же монстра все шарахаются, а, Руслан? Знаешь… — Кузьма усмехнулся, — Я и сам своего рода мессия. Избавляю мир от гнили, как ты. — Завались!!! — заорал Руслан. Нервы уже не выдерживали натиска эмоций, натиска концентрированной правды о себе, которую Руслан годами пытался избежать. Он косо глянул на Даню, чей взгляд чуть прояснился после слов Никиты. И тут Руслана будто порубили на части. Блять, Даня не должен был этого слышать. Никогда и ни при каких обстоятельствах. Ебаный Кузьма. Чувствуя, как страх сковывает тело, Руслан резко оперся ладонью перед Даниным лицом, вынудив того очнуться от умертвляющего транса, — Откуда ты, гнида, про Онешко знаешь?! — Да я вижу, вы, товарищи, вообще ничего не поняли, — рассмеялся Кузьма, — Ну, оно понятно. Он же вас, типа, «предал», зачем тогда разбираться? — Откуда ты всё это… Кузьма всем своим видом показал скуку от этой беседы, склоняя голову на бок и вздыхая. В голову вонзились непрошенные, но приятные воспоминания.***
♪ Обстоятельства — В моих глазах
Кузьма был неплохим манипулятором с детства. Благо ничего не понимающий Руслан тогда позволял делать с собой все, что угодно, хотя и старался скрыться ото всех. То к бабушке уезжал, то в комнате запирался и сочинял свои песни на гитаре. Скукотища. Хоть Никита был незапланированным ребенком от любовницы, ему доставалось большинство внимания от отца в силу родительского конфликта. Но огромные разногласия посеяла далеко не измена. Так уж получилось, что родители Руслана — Сергей и Юлия — были необычной парой, ведь делили между собой не только постель, но и нефтедобывающую компанию. Крупную. Руслану и Никите повезло родиться в обеспеченной семье, но не повезло с характером родителей, ведь на почве экологии у них разразился такой скандал, что дети оказались по уши ввязаны в дела бизнеса. Начиналось все солнечно: Сергей принес домой новость, что в недалеком Красноярске нашлись крупные залежи нефти. Юлия было обрадовалась вестям, но как узнала, где именно эти залежи нашлись, закатила огромный скандал. В ебучем заповеднике. В единственном идеально чистом месте Красноярска. Однако проблема была в том, что Юлия знала, что ее мужа так просто не остановить. Она твердила, что затеянное как минимум негуманно, а как максимум — противозаконно, и стала предлагать другие варианты развития их бизнеса, но в конце концов разногласия привели к расширению трещины между супругами. С этого момента все пошло не по той дороге. Руслан стал запираться в комнате, услышав однажды, что его и его маму хотят убить, а Никита в моменты, когда находился у отца в гостях, стал заслушиваться пылкими диалогами родителей Руслана. Сначала это не приносило удовольствия, только непонимание, но с возрастом все стало проясняться. Планы в голове Сергея тоже не прекращали строиться, и в конце концов его семья узрела масштабный спектакль. Мужчина вмиг стал другим. Нежность и понимание сочились из него рекой. Он стал прислушиваться к жене и признал ее точку зрения, а в какой-то момент даже решил баллотироваться в депутаты, чтобы улучшить экологическую ситуацию в Красноярске. Жена с радостью его поддержала, но с выходом расследования авторства ее мужа об опасности того самого заповедника для находящихся там животных, некоторые из которых числились в Красной книге, все прекрасно поняла. Именно тогда семья разделилась на две части: Сергей и Ксения приняли под крыло Никиту, которого поистине восхитил план отца по развитию компании, и он мечтал воплотить в жизнь еще более смелые шаги. Стоит сказать, шанс ему дали: Сергей написал на него завещание. Написала завещание и Юлия. На Руслана, разумеется. Она очень не хотела ввязывать во взрослые разборки сына, но на фоне стресса ее жизненные показатели постоянно колебались. Ничего не оставалось, кроме как не давать мужу совершать ужасные поступки и параллельно находиться под наблюдением в больнице. После написания завещания Юлия практически не связывалась с сыном. И зря. Руслан в одиночестве переносил весь стресс, что снежным комом нарастал и нарастал. В конце концов мальчика накрыло, и он свалился прямо во время обеда в тяжелых конвульсиях. Сергей, находившийся рядом, хотел было вызвать скорую, но разум подсказал иную стратегию. Вместе с Никитой он ушел в другую комнату, оставив Руслана содрогаться в приступе и давиться едой, которую тот перед этим поел. Нет, ему не было жаль. Ни капельки. И причину Никита тогда прекрасно понял. Отец всего лишь не хотел ему лишних конкурентов. Это было… дальновидно. Руслан долгими днями и ночами мучился, думая, что умирает, и спасла его только однажды приехавшая к нему мать, которая увидела это и, дрожащими пальцами держа мобильный, вызвала скорую. У мальчика диагностировали синдром Туретта, эпилепсию и кучу других болезней нервной системы. Юлия не знала, куда себя деть от горя, и в конце концов не выдержала. Руслан остался один. У него отбирали таблетки, прописанные врачами, на него не обращали внимания, надеясь, что он сойдет с ума, станет недееспособным, и завещание Юлии потеряет всю силу. Но Руслан рос и рос, организм боролся со стрессом будто перед смертью. Хотя… Почему «будто»? С течением времени мальчиков разделили. Руслан жил в доме отца с няней, а Никита — со своей матерью и часто приезжающим Сергеем. В школе мальчики встретились уже совсем другими людьми. Никита стал хитрее, спокойнее. Хоть и считал Руслана братом, тот для него был не более чем глупцом, не видящим огромных возможностей этого мира. Что до Руслана? Он превратился чуть ли не в социопата, видящего везде боль и страдания. Естественно, после потери Онешко старые чувства обострились, и он стал настоящим тираном, от которого шарахались даже будущие выпускники. Руслан вымещал всю боль на других, избивал, насиловал, и ему было мало. Только к пятнадцати годам он очухался и решил взять себя в руки. В тайне от отца он начал зарабатывать деньги, копил на психиатра и нужные таблетки, проносил их в школу в виде безымянных пакетиков, чтобы не дай бог отец ничего не прознал. Ему стало легче, но вести себя по-другому он уже не мог. Слишком много врагов он себе нажил, и искренне боялся расплаты за свои грехи. Как рос Никита? Со стороны казалось, что сам по себе, но вот Онешко, с первых же секунд зацепивший парня своей робостью, так не думал. Никита жаждал спутника, на которого можно было свалить все ненужные дела, жаждал верного слугу, который бы не стал противиться важным свершениям, как мать Руслана противилась их с Русланом отцу. И нашел его в Юлике. Сначала новоиспеченный Кузьма мягко просил парня делать его домашнее задание, чтобы проверить, насколько покорна его новая собачка, а когда Юлик, получив статус старосты, стал отнекиваться, включил грубую силу. Это и правда помогло, но Никита понимал, что тот вряд ли будет молчать об этом абсолютно всегда. В какой-то момент Юлика даже избивать не понадобилось: Кузьма случайно застукал его с Русланом целующимися, и тогда, лукаво улыбаясь, по-настоящему воспитал из Юлика саму покорность. Юлику просто некуда было деться от угроз и шантажа, но когда тот все-таки забывался, послушно принимал в живот глухие и жесткие удары. Никита научил его не показывать эмоций, научил не плакать от боли, внушил мысль, что в его случае жить и страдать — норма. Юлик был послушен и безотказен даже когда расстался с Русланом, и шантажировать его стало нечем. То был успешный результат его «дрессировки». Но, к сожалению, расстались они именно в тот момент, когда Кузьма надумал с помощью него убрать конкурента в виде Руслана. Отложить эту идею до следующего удобного шанса было проще простого, и Юлик помогал скрашивать это время. Делал все, что