♪ The Neighbourhood — Softcore
Обычно Даня не берёт на себя много. Это бессмысленно, нервозатратно, ещё и гарантий результата нет, но в этот раз всё его принципы дружным караваном летят нахе… А впрочем, какая разница? И так и так покоя на сердце нет. Всё время что-то странное творится. Например, сейчас. Пока Даня думал над всяко вокруг происходящим, пара чёрных глаз неустанно сверлила его рыжий затылок. Как же, блять, Дани не хватало. Руслан не верил, что реально не может отвести взгляда от еблана, который весь из себя такой заботливый, что аж сует свой нос во всё, что неровно лежит. А дела Руслана лежат у парня аккурат поперёк горла, так уж вышло. Камера. Камера, черт возьми. Руслан бы раньше перевернул всё, что можно и нельзя перевернуть, но нашёл человека, который посмел настолько грубо влезть в его личное пространство. Сейчас же он догадывался, кто мог это сделать, но ничего не предпринимал. Он просто избегал этого человека, потому что где-то в глубине души считал его своей семьей и не верил, что тот всерьёз станет лезть к Руслану и ставить подножки. По крайней мере… Никогда такого не было, так почему сейчас должно произойти? Руслан стал очень медлительным параноиком после всех минувших событий, но кое-кого ни на секунду из вида не упускал, смотрел, чтобы никто из мнимых врагов и близко к нему не подходил. И, конечно, чтобы сам Даня не лез на рожон. Руслан достаточно изучил Данин характер, чтобы только по глазам понять, что тот не собирается сидеть сложа руки. — Руслан. — Свали, — Тушенцов махнул рукой, не сводя окоченевшего взгляда с рыжей макушки. Похуй, кто там его позвал. Руслану не комильфо сейчас лишний раз рот разевать. — Ты охуел? — поинтересовался Юра, но, посмотрев на траекторию чужих глаз, сменил настроение и скептически выдохнул громким «бля-я-ять». — Да что надо-то? — Руслан хмуро уставился наверх на Хованского, что будто лимон только что прожевал. — Покурить… Поговорить… Руслан поднял бровь и напряжённо посмотрел перед собой, отзываясь стихшим тоном. — У меня нет настроения разговаривать. Тотчас глаза вернулись на третью парту крайнего ряда, где… ну, по крайней мере, должен был сидеть Кашин. Руслан широко раскрыл глаза, заозирался по сторонам, да так, что руль от ебала треснул, но того и след простыл. Руслан рассвирепел. — Ладно, давай поговорим, — рявкнул Руслан и пулей вынесся из кабинета, заставив ничего не понявшего парня только пыль глотать. — Вообще кокнулся пацан, — заключил Хованский и пролетел следом меж неспокойными рядами учеников. Посмотрел по сторонам. Матернулся, — Ну и где он, бля?! — Где кто? Слегка покосившись за спину, где прятался подошедший, Юра недобро ощетинился. Вот это сюрприз. — Лучше свали, Кузьма, я сегодня не в духе. — Как ты со мной нелюбезен в последнее время, — задумчиво произнёс Кузьма, появляясь на глаза. Юра обвёл его презрительным взглядом. — А ты заслужил? — Чем же, позволь, я перед тобой провинился? — искренне поинтересовался Кузьма, но в ответ встретил лишь поджатые губы и неловкое молчание. На уста мигом наползла легкая улыбка. Дребезжащий коридорный шум разбавил громкий звонок на урок. Вокруг ребят замельтешили их одноклассники. Кузьма дружески хлопнул Юру по плечу, отправляясь вслед за ними, но сам Юра, зло нахмурившись, отправился к кулеру промыть горло. — Ебанутый, блять, — парень агрессивно нажал на кнопку, и вода охотно зажурчала немного правее одноразового стакана, — Да ебанный в рот! Юра бросил бы эту затею, если бы не комок в горле, мешавший ему дышать уже который день. Он быстро осушил стакан и кинул его в мусорное ведро, косясь на мимо проходящего Тушенцова. Парень проморгался. Блять. Как ни крути, всё напоминало о нём. — Эй, Руслан, — окликнул Хованский. Как только цель обернулась, он решительно повторил просьбу, — Надо поговорить. — Если это снова какая-то поебота в твоём стиле, то иди нахер. — Это серьёзно! — отчаялся Юра. И почему в такой важный момент его никто не воспринимает всерьёз? Руслан тем временем удивлённо прошёлся по сморщенной физиономии Хованского и зачем-то присвистнул. — Ладно, после уроков жду тебя на крыше. У Юры дрогнули губы в попытке сказать «спасибо», но что-то изнутри сжало горло, не давая и слова молвить. Даже матерного. Ужас. Неизвестно какие сверхспособности использовал Хованский, чтобы просидеть до конца учебного дня. Зато, когда Руслан кивком позвал его за собой, жопа прилипла к стулу, не желая покидать свой скромный трон. — Так чё ты хотел? — Руслан с небывалым любопытством обводил парня взглядом. Если бы он не знал Юру много лет, то подумал бы, что еще чуть-чуть, и Хованский признается ему в любви: весь алый, с трясущимися коленками и избегающим взглядом. Ну точно влюбленная школьница! — Да я всё думаю об этом ботане сраном, — кудрявый присел на бортик крыши и киношно глубоко затянулся под внимательным взглядом черных глаз. Руслан после этой фразы в мгновение потерял весь шутливый настрой. Захотелось с концами оборвать беседу, но состояние Юры навевало интерес, — Не заслужил он этого. — Ты многого не знаешь, — твердо отрезал Руслан. Пальцы покрутили сигарету, но парень даже не заметил, что едва не обжегся. Юра уронил глаза на бетон и косо улыбнулся. — Я знаю достаточно. — Что ты от меня хочешь? — перешел к делу Руслан, устремляя настороженный взгляд на товарища. Юра долго молчал, пока не удостоил Руслана ударом под дых. — Чтобы ты его вернул. Руслан нервно забегал глазами по полу. Зря он не ушел сразу. Сейчас же тело окаменело, не давая даже нормально дышать. Тему с Онешко он избегал с тех пор, как переговорил с ним и из первых уст услышал, что тот и правда пытался отнять у него Кашина. Старался выбросить все из головы, всю ненависть и боль к бывшему, поэтому сейчас не понимал, что чувствует. — Сам же знаешь, это невозможно. — Он не отрицал своей вины, это да. Но и не признал ее. Поэтому я могу взять ее на себя. Руслан громко закашлялся, роняя сигарету на бетон, и изумленно покосился на Хованского. Тот, сильно поджав губы, притоптал ее ногой и сложил руки на груди. — Осторожней, — буркнул Юра, даже не смотря в сторону Руслана. А тот сейчас очень хотел бы заглянуть в серые глаза. — Ты совсем уже на Онешко помешался, братан… — У тя в кармане челюсть запасная, что ли?! Я просто не терплю несправедливости! — Какой, блять, несправедливости? — Да никакой, блять! Просто парня подставили и выперли! Никакой, ёпта, несправедливости! И вообще, Руслан, почему меня это должно ебать? Разве не ты его друг? Руслан нахмурился. — Я тоже не понимаю, почему тебя это ебёт, Хов. Юра только хотел ответить что-нибудь язвительное, его телефон пиликнул.♪ The Neighbourhood — Paradise
Юлий Онешко — новое сообщение (2) Юра моментально забил на Руслана, разблокировал телефон и открыл «вк». Юлий Онешко 16:36 Кто тебе сказал, что я хочу возвращаться? Я потому ничего и не говорил у директора, потому что не хотел больше там оставаться Просто забей, ладно? Здесь я в большей безопасностиЮрий Хованский 16:36
Ебанутый
Родаки твои также думают?
Юлий Онешко 16:37 Успокойся, даже они уже забили Только ты меня с этим доёбываешь — Юра! — Да что? — взбесился кудрявый, но, обреченно проведя рукой по лицу, уже гораздо спокойнее продолжил, — Забей на то, что я сказал. — Ну, слава богу, — поднял бровь Руслан, хоть и ни черта не понял, что сейчас произошло. Юлий Онешко 16:38 Ладно, прости <3 Спасибо за беспокойство, но все хорошо Юра неожиданно заполыхал алым цветом и быстро заблокировал телефон, опешивше посмотрев на Руслана, чья бровь уже, казалось, левитировала над шоколадной макушкой. — Чё, бля?! — Не хочу знать, — решительно заключил Руслан, отворачиваясь и с лицом, познавшим дзен, доставая из пачки последнюю сигарету. Впрочем, Руслан не впервые видит подобное. Сам он раньше также выглядел при виде Дани. Наверное. Блять, Даня. — Это все? — наскоро уточнил Тушенцов, хотя знал, что, скорее всего, да. Дождавшись кивка, он подошел к выходу с крыши и спустился по лестнице. Сердце почему-то стучало как старый советский поезд, хотя Руслан понимал, что ничего особенного за это время случиться не могло. Как же он, блять, ошибался.***
— Руслана кое-кто хочет поймать на малейшей ошибке, чтобы потом держать на коротком поводке. По-моему, это даже собаке ясно. — Кое-кто? — Слушай, я не знаю, кто конкретно. Но знал Юлик. Вот его и допрашивай. Это, конечно, всё очень хорошо, но Юлика Даня убрал со своих радаров с самого начала, ибо принципы не позволяли с ним связываться. Может, это и неправильно, но ведь Онешко уже однажды проебался, так? Можно ли ему вообще верить? Даня сидел после уроков в пустом кабинете химии, мотал в скуке ногой, делал дополнительное задание, чтобы дотянуть до «пятерки» в году. Учительница уже полностью ему доверяла, потому спокойно оставляла одного, а сама уходила на свой законный отдых, оставляя Кашину ключи от кабинета. В любом случае, все можно было проверить через камеры. — Что такой кислый? Даня отлепил глаза от задачи и странно уставился на неожиданно откуда-то нарисовавшегося Кузьму. Тот присел за пустой учительский стол, вертя в руке телефон, и выглядел вполне доброжелательно, но Даня не отозвался на благодушный зов и бесстрастно поинтересовался: — Чего тебе? — Да не знаю. Вроде мне должно быть все равно, а подошел. Даня понятливо хмыкнул и отвернул голову. В последнее время Никитос внезапно начал открываться с другой стороны, что породило некоторые изменения в Данином мнении о нем. — Что-то гложет? — Ну… есть такое. — Юлик? Руслан? — предположил Никита. Даня мотнул головой. — Я сам. Кузьма вздохнул, откидываясь спиной на спинку кресла. — Самобичеватели о других обычно не думают. А ты, очевидно, думаешь. Душа у тебя добрая. Вот кто тебя тянул ей помогать? — Я не жалею о том, что сделал, — возразил Даня, — Просто не понимаю, почему всё так вышло. Кузьма почему-то рассмеялся. — Знаешь выражение «меньше знаешь — крепче спишь»? Кажется, я понял, почему у тебя такой измотанный вид. Не изводи себя так, ладно? Даня криво улыбнулся чему-то своему. Поднял голову: Кузьма после их короткой, ни о чем не говорящей беседы встал с места и с лукавой улыбкой устремился в сторону выхода. Зеленые глаза чуть сощурились, будто прицеливаясь в чужую спину.За пару часов до этого
— Даня? Есть минутка? Даня был поглощен своими мыслями, и не на первой секунде сообразил, что от него что-то хотят. Убрав выросшую челку назад, он поднял голову. Окей, в этот раз к нему подобралась Милена. Удивляться тому, что всем от него что-то надо, он перестал. — Ну? — вздохнул. — Не здесь, — засуетилась девушка, оглянувшись по сторонам. И правда: в учебном крыле привычно было как в муравейнике. Даня пару раз обвел взглядом взволнованное выражение лица девушки и все же поднялся с насиженного места, отправив телефон в карман. — Надеюсь, ничего криминального? — Ну это ты сам решишь. — В смысле? — Даня напрягся. Они уже отошли на достаточное расстояние от кабинета, и Милена решительно намекнула жестом, чтобы Даня наклонился. — Помнишь, как вчера спас девочку от других ребят? — Даня немного подумал и кивнул, решив отставить вопросы о том, откуда Милена об этом знает, — Ты тогда ушел вниз, а из твоей комнаты кто-то вышел. Вроде как, тоже младшеклассник. Я за ним проследила до первого этажа, он что-то передал Кузьме и на уроки отправился. Даня поднял брови и, несмотря на бушующие внутри страшные догадки, всего лишь благодарно кивнул. — Окей, спасибо. Неожиданно. Милена даже не кивнула. Просто молча смотрела перед собой и думала над тем, что хотела сказать. — Знаешь… Я не могу, но ты будь рядом с Русланом, пожалуйста. — Я пытался, — внезапно для себя ляпнул Кашин, забывшись. Надо же. Еще одна просит помочь Тушенцову. А сам он то и делает, что бездумно отталкивает. — И всё же… не стоит оставлять его одного, — повторилась Милена, слегка мотнув головой, — Я слишком боюсь за него. Он совсем один. — И зачем мне это знать? — Кашин боялся услышать очередное «ну вы, типа, с Русланом ведь друзья?». Но не может же быть трех совпадений подряд? — Я вас видела. На крыше. Еще давно, — сконфузилась девушка, вызвав на лице Дани что-то наподобие ахуя, — После того случая я поняла, почему Руслан не обращает на меня внимания… — Ты говорила кому-нибудь?.. — Нет, конечно. Хоть я для Руслана не больше, чем кукла, он мне дорог, как друг. После подобных новостей в голове образовался целый рой недобрых мыслей, но… Милена одновременно с этим значительно зацепила Даню своей искренностью. Даня будто после длительного нахождения в тюрьме без дверей впервые нашел выход. И несмотря на то, что после инцидента с Онешко он не спешил верить всем подряд, сердце подсвечивало чужие намерения белым светом. — Ладно. Помогу, чем смогу.