Ночь. Больничное крыло.
Гермиона, словно неживая, лежала на своей больничной койке и невидяще смотрела в потолок. За всю последнюю неделю, что она провела здесь, самой тяжёлой оказалась встреча с друзьями. Конечно, они не знали всей правды, и директор настоял, чтобы Гермиона пока ничего им не рассказывала, но от этого ей стало ещё тяжелее смотреть в глаза Гарри. Эта ложь во спасение — как назвал её директор — давалась девушке гораздо сложнее правды. Официальная версия её отсутствия в школе была такой: Гермиона, тяжело раненая во время нападения Упивающихся смертью на Хогсмид, попала в плен, но случилось чудо, и ей удалось бежать. Директор продумал всё сам, и никто, даже министерские работники, не разгадали в его словах лжи. Саму Гермиону никто из них допрашивать пока не спешил, а может, просто поджидали подходящего случая. Поднявшись с постели, девушка, тихо переступая босыми ногами по холодному полу, дошла до окна и взобралась на подоконник. Она ещё не смогла толком поговорить с директором, единственное, что ей было пока известно: в этом времени она отсутствовала всего один месяц, несмотря на то, что в прошлом успела прожить жизнь, длиной почти в год, четыре месяца из которых она была женой Лорда Волан-де-Морта. Прижавшись лбом к холодному стеклу, девушка безразличным взглядом уставилась в темноту за окном. Всё что угодно, лишь бы не думать, не вспоминать… Гермиона нехотя покосилась на безымянный палец левой руки, где ещё совсем недавно красовалось обручальное кольцо — сейчас оно было надёжно спрятано в кабинете директора. На пальце девушки от него остался лишь едва заметный след. Взглянув снова в окно, Гермиона вздрогнула — ей почудилось, что у окраины Запретного леса стоят её погибшие родители и радостно машут ей руками. Чем дольше смотрела на них девушка, тем более расплывчатыми становились их силуэты — из-за слёз, бегущих из её глаз. Когда Гермиона вытерла их и снова посмотрела в окно, то увидела там лишь темноту.***
Гостиная Гриффиндора.
Гарри и Рон, невзирая на столь поздний час, сидели возле камина и смотрели на шахматную доску. Прошло уже минут двадцать с тех пор, как они расставили шахматные фигуры, но игры никто так и не начал. — Почему она ничего не говорит нам? — Рон задумчиво поменял местами пару пешек. — Они с директором явно что-то скрывают! Вечно у неё от нас секреты! — Она стала совсем другая, — поддержал друга Гарри. — Ты заметил, что за эту неделю Гермиона ничего не спросила о школе, об уроках и, что самое главное, ни слова не сказала о предстоящих зачётах и экзаменах, а ведь до плена она нас каждый день изводила разговорами о них! Она даже не раскрыла ни одной книги, что мы притащили ей. Подняв руку, он задумчиво взъерошил себе волосы. Всю неделю они с Роном пытались выяснить, что могло так изменить их подругу, но безрезультатно. Директор в ответ на их вопросы лишь грустно улыбался и с тяжёлым вздохом похлопывал их по плечам, а Гермиона вообще при их приближении или притворялась спящей, или молча сидела на своей кровати и бессмысленно смотрела в одну точку. — Знаешь, она ведь была такой же год назад, когда погибли её родители, — Рон снова поменял местами пешки, а затем и вовсе принялся запихивать сопротивляющиеся и недовольно попискивающие фигурки в мешок. Гарри развернул Карту Мародёров и посмотрел на точку с надписью «Гермиона Грейнджер». Девушка по-прежнему находилась в лазарете, разве что переместилась поближе к окну. — Похоже, Гермиона тоже ещё не спит, бродит по комнате. — Может, сходим к ней? — встрепенулся Рон. — Накинем мантию-невидимку, и вперёд? — Нет, — Гарри аккуратно сложил карту и сунул её в карман. — Не стоит ей пока надоедать. Помнишь, как она разозлилась на нас, когда мы так же пробрались к ней в прошлый раз?! Пока будем просто ненавязчиво следить за ней, чтобы опять ничего не случилось, а когда она будет готова, то сама нам всё расскажет!***
Больничное крыло. Следующее утро.
Гермиона проснулась оттого, что кто-то принялся немилосердно трясти её за плечо. Девушка, скривившись, попыталась поднять голову, но у неё это не очень-то получилось. Похоже, что она так и уснула, скорчившись на подоконнике, и теперь у неё, естественно, затекло всё тело. Кто-то снова потряс её за плечо. Потерев шею, девушка всё-таки соизволила разлепить один глаз, но тут же закрыла его обратно, едва не свалившись на пол от неожиданности. Мало того, что у неё всё занемело, а ноги не хотели разгибаться, так ещё и увидеть спросонья рядом с собой злую физиономию профессора Снейпа — это ещё то удовольствие. Помимо отвратительного характера, Северус Снейп, носящий на руке знак мрака, сам по себе был для девушки нежелательным живым напоминанием о том, чьей женой она стала, о её «любимом» муже, который где-то бродит сейчас и, если верить директору, пока считает её мёртвой. Гермиона на миг представила себе, как изменились бы лица профессора Снейпа и чистокровных Малфоев, если б они узнали, что «грязнокровка Грейнджер» не кто иная, как их Тёмная Леди — именно так после свадьбы называл её Волан-де-Морт. Северус Снейп с удивлением увидел, как по бледному лицу мисс Грейнджер скользнула злая усмешка. Скрестив руки на груди, он недовольно наблюдал, как она, смешно морщась, разминает затёкшие конечности и поправляет пижаму, которая ей была явно размера на два великовата, что неудивительно: за эти дни, что девушка провела в лазарете, она прямо на глазах у недовольной мадам Помфри умудрилась очень сильно похудеть. Больше всего профессору зелий хотелось узнать, где она на самом деле пропадала весь этот месяц! То, что её не похищали Упивающиеся смертью, он знал наверняка. Снейп до сих пор помнил удивлённое лицо Люциуса Малфоя, когда тот прочёл заметку в «Ежедневном Пророке», что именно его считают причастным к исчезновению подруги Мальчика-Который-Выжил. — Собирайтесь быстрее, мисс Грейнджер, директор ждёт вас в кабинете. — И вам доброго утра, профессор. Не глядя на Снейпа, девушка направилась к кровати. — Где профессор МакГонагалл? — Занята, — коротко ответил Снейп, всем своим видом показывая, что у него нет ни времени, ни желания продолжать этот разговор. Гермиона лишь насмешливо фыркнула и, кивнув коротко стриженой головой, зашла за ширму, чтобы переодеться. Кстати, причину, по которой мисс Грейнджер на третий день своего пребывания в больничном крыле отыскала ножницы и почти под корень обстригла свои длинные, достающие почти до поясницы, густые волосы, так и не удалось узнать никому. Снейп вспомнил растерянность Гарри Поттера и Рональда Уизли, когда те вошли в палату утром и увидели стриженую подругу. Он сам тогда едва сумел сохранить безразличное выражение лица, зайдя утром в лазарет с очередной порцией зелья для Грейнджер и увидев валяющиеся вокруг её кровати волосы и застывшую мадам Помфри, с ужасом смотрящую на незнакомого юношу. Узнать в этом мальчике «почемучку Грейнджер» Северус смог только с третьей попытки и с трудом удержал в руках кубок с зельем. В это время за ширмой Гермиона стянула с себя тёплую пижаму, которую её заставила надеть мадам Помфри, взяла свою одежду и принялась натягивать джинсы и свитер. Ей было наплевать на оханья мадам Помфри и профессора МакГонагалл по поводу её худобы и на причитания друзей из-за её обстриженных волос. Они просто не понимали… Они не знали, что Тёмный Лорд любил по ночам касаться её молодого красивого тела, целовать его. Не знали, что он любил, когда девушка распускала свои длинные волосы и накрывала его ими ночью, когда они… Гермиона со злостью тряхнула головой: она хотела уничтожить в себе всё, что он так любил, чтобы при следующей встрече его рука не дрогнула, и он убил бы её. — Моя смерть будет единственной достойной расплатой за всё, что я совершила, за то, что предала своих друзей. Северус слышал, как Гермиона что-то тихо прошептала за ширмой, но слов не разобрал. Выйдя оттуда, девушка, не оборачиваясь, направилась к выходу и вскоре скрылась в коридоре. Профессор с недовольным лицом последовал за ней. Существовала одна причина, по которой он был даже рад, что Грейнджер обрезала свои волосы. Раньше, когда она проходила мимо него с развевающимися за спиной длинными волосами, он поневоле вздрагивал. В такие моменты она слишком сильно напоминала ему девушку с магического портрета, который он видел в комнатах Лорда Волан-де-Морта. На нём была изображена жена Тёмного Лорда — Тёмная Леди, как шёпотом называли её между собой Упивающиеся смертью. Северус часто любовался этой женщиной, конечно, пока этого не видел его господин. К сожалению, никто никогда не видел её лица, потому что она всегда стояла спиной к ним, закутанная в лёгкое покрывало, которое, благодаря расшалившемуся ветру, мягкими волнами скользило по её красивому телу. Девушка стояла по щиколотку в воде и любовалась восходом солнца, а её длинные густые волосы развевались за спиной. Впервые он увидел этот портрет почти семнадцать лет назад, когда рассказал Тёмному Лорду о пророчестве, с тех пор он часто думал о ней. Снейпу хотелось увидеть её лицо, но девушка никогда не оборачивалась. Единственное, что знали о ней Упивающиеся смертью — она училась вместе с Тёмным Лордом в Хогвартсе больше полувека назад, но погибла спустя несколько месяцев после свадьбы.***
Гермиона первой подошла к горгулье, охраняющей вход в кабинет директора, и теперь спокойно стояла, дожидаясь профессора. — Мятная пастилка, — пробормотал Снейп, скривившись так, словно одна из названных пастилок оказалась у него во рту. — Дальше идите сами, мисс Грейнджер, думаю, что по лестнице вы способны подняться без происшествий. Гермиона даже не взглянула в его сторону, она, казалось, вообще не слышала ничего из того, что говорил ей Снейп. Шагнув вперёд, девушка молча принялась подниматься по винтовой лестнице. Северус недовольно нахмурился: чем больше он наблюдал за девушкой, тем всё сильнее сомневался, что это и есть Гермиона Грейнджер. Больше всего ему хотелось узнать, о чём директор хранит столь упорное молчание. Поднявшись по лестнице, Гермиона постучала в дверь и, услышав громкое «войдите», повернула ручку. В кабинете почти ничего не изменилось, со стен на неё так же смотрели портреты бывших директоров Хогвартса. Альбус Дамблдор перебирал за своим столом какие-то бумажки. Подняв на Гермиону взгляд, он мягко улыбнулся ей и указал на стул. — Доброе утро, директор, — вежливо прошептала девушка, усаживаясь за стол, на котором тут же оказался поднос с чашками, полными ароматного чая, и тарелочка с пирогом с капустой. Гермиона равнодушно посмотрела на своё некогда любимое лакомство. — Доброе утро, Гермиона, я решил, что раз уж на завтрак ты, скорее всего, опоздаешь, то почему бы тебе не выпить чаю в моей компании? Угощайся. Дамблдор старался говорить беспечным тоном, но вид девушки удручал его. Бледная кожа, тёмные круги под глазами, выступающие из-за сильной худобы скулы. Альбус понимал, что всему виной нежелание Гермионы простить себя, и сейчас она делает то, что больше полувека назад не смог сделать Волан-де-Морт — убивает себя. Видя, как девушка послушно, но без всякого удовольствия жуёт пирог, директор вновь выдавил из себя улыбку и подвинул к ней поближе чай. Гермиона кивком поблагодарила его. — Ну что ж, я думаю, ты позавтракаешь, и тогда мы поговорим, — начал директор, но Гермиона тут же прервала его: — Нет, — спокойным, ничего не выражающим голосом проговорила девушка, — говорите всё сейчас. Всё, что обещали. Вы мне не мешаете. Откусив очередной кусочек пирога, девушка потянулась за чаем. Директор понял, что дальше откладывать этот разговор он уже не может. — Хорошо, девочка моя, я расскажу тебе всё, но только ты съешь ещё и этот кусочек пирога. Добби очень старался, когда пёк его. — Не глядя на директора, Гермиона безразлично пожала плечами и кивнула. — Итак, больше пятидесяти лет назад, возвращаясь вечером из Хогсмида, на окраине Запретного леса я заметил чей-то силуэт. Когда я подошёл ближе, то увидел молодую девушку, которая была сильно изранена. Я как мог быстро доставил её в Хогвартс, к мадам Питти. Через сутки девушка пришла в себя, но, как мы ни старались, она ничего не смогла вспомнить ни о себе, ни о том, что с ней произошло. Целительница сказала, что из-за полученных ранений девушку нельзя никуда перевозить, поэтому она осталась в Хогвартсе, и, так как она не помнила своего имени, я назвал её Еленой. Стараниями целительницы девушка быстро шла на поправку. Я заметил, что Том Реддл… Директор вопросительно посмотрел на девушку, та подбодрила его очередным кивком и потянулась за вторым кусочком пирога. — Так вот, я заметил, что Том начал проявлять к девушке определённый интерес. Не видя на тот момент в этом никакой угрозы, я никак не пресёк этого. Признаюсь, я даже решил, что такое внимание может благотворно сказаться как на выздоровлении девушки, так и на характере мистера Реддла. Когда Елену выписали из лазарета, мы по-прежнему ничего не знали о ней. Её никто не искал, поэтому мы решили пока оставить девушку в школе. Определить с помощью волшебства её возраст было несложно, к тому же на комиссии, состоящей из учителей Хогвартса, Елена показала прекрасные знания даже для семикурсницы, хотя сама не могла понять, откуда она всё это знает. Мы распределили её на седьмой курс в Слизерин, а Николас Фламель в это время по моей просьбе начал готовить зелье, которое помогло бы восстановить девушке память. Заметив, что Гермиона уже съела второй кусочек, директор палочкой осторожно наколдовал ещё один и подвинул его поближе к ней. — Когда Елена стала ученицей Хогвартса, её отношения с Томом начали развиваться очень стремительно. Конечно, их однокурсников удивляла подобная… симпатия, но Тому перечить никто не смел, а Елена ни на кого не обращала внимания, проводя время или в библиотеке, или гуляя с Томом. Признаю, что новость об их тайной свадьбе стала для меня шоком. Когда я вызвал к себе Тома, он подтвердил это и заявил, что я уже никак не смогу помешать этому, потому что они дали друг другу нерушимые клятвы, связавшие их до самой смерти. Мало кто решался на нечто подобное, но они были уже совершеннолетними, поэтому все закрыли на это глаза. К тому же Том был лучшим учеником школы, которому пророчили большое будущее. Директор поднялся со своего места и принялся ходить по кабинету. — В тот день, когда Елена должна была выпить зелье, я не ждал беды, потому спокойно отослал её к целительнице и даже сам предупредил Тома, что его ждёт жена. Часов через пять после того, как Елена должна была выпить зелье, ко мне в кабинет залетела бледная целительница с криком, что в лазарете идёт настоящее сражение. Она кричала, что Елена сошла с ума и напала на своего мужа, что она пытается убить его, — директор вздохнул и виновато посмотрел на девушку. — Признаюсь, что в тот момент мы не подумали, что ты просто могла что-то вспомнить, мы решили, что… — Я спятила, — подсказала Гермиона замявшемуся вдруг директору. Тот нехотя кивнул. — Можно и так сказать. Мы решили, что это какое-то побочное действие зелья. Когда все прибежали в больничное крыло, там царил ужасный хаос, но вас не было. В окно мы увидели, как ты бежишь в сторону Запретного леса, а Том следует за тобой. Мы кинулись туда. Как только мы вошли в лес, раздался ужасный взрыв. На мгновение мне даже показалось, что земля задрожала у нас под ногами. Пройдя несколько метров, мы увидели огромный кратер и горящие деревья вокруг него. Неподалёку я нашёл лежавшего без чувств Тома Реддла. Когда он ненадолго пришёл в себя, то прошептал лишь несколько слов: «Елена… Взрыв… Я убил». Мы обыскали всё вокруг и решили, что ты действительно погибла. Я был абсолютно уверен, что Елена Реддл умерла в тот вечер. Так было, пока я не обратил внимания на тебя, когда ты перешла на пятый курс. Конечно, до этого я тоже видел определённое сходство между тобой и Еленой, но гнал от себя эти мысли. К тому же прошло уже много времени, образ Елены немного затуманился в моей памяти, и я решил, что мне просто кажется. Однако, чем взрослее ты становилась, тем сильнее я уверялся в том, что ты и Елена — одно лицо. Это и объяснило мне, наконец, почему она тогда напала на своего мужа, из-за чего она пыталась убить его. — Почему вы меня не предупредили? — Гермиона впервые за это утро посмотрела в глаза директору, но её собственные глаза по-прежнему ничего не выражали. — А что бы это дало? Не забывай, что, оказавшись в прошлом, ты ничего не помнила о себе, и мои предупреждения были бы тоже забыты. Даже если бы я всё рассказал тебе… Как вы себе это представляете? «Мисс Грейнджер, скоро, но точно не знаю, когда именно, вы окажетесь в прошлом и выйдете замуж за Волан-де-Морта!» Ты бы решила, что ваш директор и вправду сошёл с ума. Даже если бы ты поверила мне, то неужели смогла бы помешать этому случиться? Я пытался следить за тобой, пытался предотвратить, но не смог. Гермиона на минуту задумалась — даже если б она знала, то всё равно оказалась бы в прошлом. Предначертанное нельзя изменить. — А что Том? — Том? — переспросил директор. Было видно, что он ждал этого вопроса, хотя и не был рад ему. — Том и тогда, и сейчас уверен, что ты мертва. Однако я со всей уверенностью могу заявить, что он не хотел убивать тебя! Он хотел остановить… хотел стереть из твоей памяти то, что в одночасье превратило любящую его жену во врага, но убивать тебя он не хотел. — Он убил моих родителей, а я вышла за него замуж, причём по своей воле. — Ты не помнила его. А убил он родителей Гермионы, а не Елены. Он не мог знать, что Гермиона Грейнджер и его жена — это один и тот же человек. Я не пытаюсь оправдывать его, просто пойми — их убил не Том Реддл, их убил Лорд Волан-де-Морт. Поверь, в Тёмном Лорде мало что осталось от Тома. — Он уже тогда был убийцей, уже тогда его руки были в крови. Я знаю… Гарри рассказывал, — безразлично прошептала девушка. — Да, но тебя он не хотел убивать. Уверен, я не ошибусь, если скажу, что если в этом мире и есть человек, которого Тёмный Лорд не сможет убить, то это ты! Гермиона поднялась из-за стола и направилась к двери, но замерла. — А может, он уже забыл про меня? Столько лет прошло! Она обернулась и с надеждой посмотрела на директора. Дамблдор уже хотел солгать, но остановился. Только правда может защитить Гермиону, дать ей оружие против Тома Реддла. — Он помнит тебя. Всегда помнил. Я знаю об этом, потому что несколько лет назад Северус частенько спрашивал, не знаю ли я чего о жене Волан-де-Морта, чей магический портрет висит в комнатах Тёмного Лорда. — Снейп? — в глазах Гермионы промелькнул страх. — Он знает про меня? Но он может выдать… — Он не знает. Всё, что ему известно, так это то, что когда-то Тёмный Лорд был женат, но кем была его жена, знают только два человека: я и ты. Девушка, изображённая на картине, никогда не поворачивается лицом, она… — Я стояла спиной к Тому и смотрела на восход солнца. Портрет, — тихо прошептала девушка, — жаль, что его не уничтожили. Гермиона направилась к двери, но директор остановил её. — Мисс Грейнджер, ваши друзья очень переживают за вас. Они придумали что-то особенное на рождественские каникулы. Кажется, собираются праздновать Рождество на площади Гриммо, но я точно не знаю. Если они пригласят вас — а я уверен, что так и будет, — соглашайтесь. Они очень переживают… они любят тебя, Гермиона. Девушка согласно кивнула и покинула кабинет. Директор устало опустился на стул, на миг ему вспомнилось лицо Тома Реддла, когда тот очнулся после взрыва и увидел обгоревшие деревья и кратер. Именно тогда в первый и, наверное, в последний раз на лице будущего Тёмного Лорда мелькнуло человеческое чувство боли. Это длилось меньше секунды, но директор заметил.***
За много миль от Хогвартса. Убежище Тёмного Лорда.
Люциус, распластавшись, оставался на полу в ожидании, пока его господин позволит ему подняться. Последние дни Тёмный Лорд пребывал в ужасном настроении. Авроры узнавали все их планы и давали достойный отпор. К тому же Гарри Поттер в очередной раз чудом избежал сетей Волан-де-Морта. Именно тогда в голову Люциуса закралась эта, в общем-то, довольно простая идея, как выманить мальчика из убежища. — Встань, Люциус! — прошипел Тёмный Лорд. Поднявшись с колен, Малфой с опаской покосился на своего господина, но заметив, что по тонким губам того скользит змеиная усмешка, немного расслабился. — Я доволен, Люциус. Идея выкрасть одного из друзей Поттера хороша. Ты уверен, что он примчится за ними? — Ещё быстрее, чем за своим крёстным отцом. Они много для него значат, и он, не раздумывая, обменяет себя на одного из них. Грейнджер или Уизли — неважно. Их хуже охраняют, в отличие от Поттера. Он сам прибежит к нам. Тёмный Лорд кивнул в знак согласия. — Хорошо, Люциус, именно тебе я поручаю добраться до них. Сделай это на рождественских каникулах, я уверен, что обезумевшие от празднеств ученики будут менее осторожны. Только не попадись аврорам, тебя до сих пор разыскивают, а я больше не буду вытаскивать тебя из Азкабана, если ты снова подведёшь меня, Люциус. Малфой приблизился к Тёмному Лорду и, почтительно коснувшись губами его руки, поспешил покинуть комнаты своего господина. Когда дверь за ним закрылась, Тёмный Лорд опустился в кресло напротив потушенного камина — Волан-де-Морт больше любил холод и темноту. Только магический портрет, висящий над камином, указывал на то, что, возможно, тут кто-то живёт. Тёмный Лорд сохранил этот портрет, несмотря ни на что. Это было единственное напоминание, оставшееся после неё. Портрет и ещё кольцо на безымянном пальце, где две серебряные змейки с изумрудными глазами переплетались в причудливом танце. — Скоро, моя Елена. Скоро я доберусь и до этого старика, отомщу за твою смерть. Пусть я убил тебя, но именно этот старый дурак дал тебе то зелье, заставил выпить его. Если б не он, сейчас ты сидела бы здесь, рядом со мной! Вместе со мной ты правила бы этим миром! Но ничего, однажды я найду способ подчинить себе смерть и вернуть тебя в мир живых так же, как я смог сделать себя бессмертным! Но сначала — месть!