Поместье Черный Дрозд

День за днем, обмирая от страха быть замеченной, она становилась свидетельницей странного явления. Каждый день Кирилл сбегал в лесную тишь и проводил в обездушенно-желтом полумертвом лесу несколько часов. Агния заставала его и ранним утром, и на закате. Однажды любопытство довело ее, и она, содрогаясь от ужаса собственных мыслей, трусливым зайцем бежала знакомой тропкой. Казалось, что и луна стыдится ее – вон как щеки заалели, и кричат насмешливо птицы. Она сама сгорала со стыда и ненависти к себе – что делаешь, дурная? Мало он тебя колотил, мало травил при всех, а ты вздумала его болью проникнуться? - но и поделать с собой ничего не могла. И шла, и шла, дура, упрямо вперед. Несколько дней спустя Кирилл уходил в лес не один. Когда тряпичные кеды шаркали по дороге, по следам хозяина трусила старенькая дворняжка. Она вела себя тихо, изредка погавкивая на звуки кошачьих разборок. Сидя на поваленном дубе, парень зажимал подкуренную сигарету в зубах и наклонялся к животному. Собака с удовлетворенным урчанием принимала ласку. В тот день небо затянуло тучами, предвещая холодный дождь, и Агния убеждала себя остаться дома. Оставаться незамеченной с зонтиком – престранное дело. «Да и пора прекратить слежку. Как будто маньячка». – Корила она себя. Но после обеда пару раз бегала в заветное место. Никого. И только на третий раз Агния услышала далекий собачий лай. Сердце подпрыгнуло в груди, и ноги понесли девушку вперед, через сухостой, цепляя растрепанной косой репьи и паутину. Поляна кончилась, первые сосны встречали ее с сонным молчанием. Пахнуло холодным грибным ароматом и ближайшей, устроенной прямо тут, в лесу, мусоркой. Только на пути преграждала путь упавшая ночью береза. Радостная Агния намеревалась перемахнуть через дерево – быстрее, быстрее вперед! Но у дерева были свои намерения. Дернув сучком кружевной подол, оно с громким шелестом зацепило девушку, и Агния неудачно приземлилась, счесав кожу на коленках об хвойную подстилку. «Постой», - охнуло оно. Агния не услышала. Она стряхнула прилипшие хвоинки и дернула подол. С треском кружевная нашивка разошлась, сломалась сухая ветка подобно кости живого существа. Дерево мертво, жалеть его не имело смысла, и девушка последовала дальше. На этот раз она решилась подобраться так близко, чтобы услышать все то, чем делится Кирилл со своим единственным другом. Багряная листва с кустарников облетела, и их голые стволы жались друг к дружке. Агния надеялась оставаться невидимой. Присев на зудящие колени, она подалась вперед и положила ладонь на ветку. Раздался хруст. Кирилл обернулся на звук. Повизгивающая от удовольствия собака вскочила на ноги и с лаем кинулась прямо к Агнии. «Это конец», - подумала девушка и с силой зажмурилась, будто бы этот детский трюк смог сделать ее невидимой. Собака заливалась лаем у самого уха. А когда девушка смогла открыть глаза, то увидела, что хвост животного виляет, и лает она больше ради развлечения, чем из-за желания наброситься. Хозяин собаки сидел на месте, будто ничего обычного не случилось. Теперь, обнаруженная, ее было легко разглядеть, она больше не сливалась с однотипным серо-черным пологом леса. Почему не окликнул ее, не погнал прочь? Разве ему все равно? Разве он не удивлен, что за ним наблюдали? - Дружок, сюда. – Скомандовал Кирилл, и пес бросился к парню, для приличия бросая Агнии прощальные тявканья. Девушка не решалась двинуться. Что там – страшно было вздохнуть. А он просто поманил ее рукой. - Куришь, нет? – не глядя бросил он, стоило Агнии подойти ближе. Внимание Кирилла заняла спичка, что от влажной погоды не хотела зажигаться. Слева на песке уже лежали три, следом за ними отправилась четвертая. Он не смотрел, когда девушка отрицательно мотнула головой, не в силах выдавить хоть слово. - Говорить разучилась что ли? – проворчал раздосадовано. Остервенело одну за одной он отбрасывал надломленные спички. Последней полетела смятая пачка сигарет, и парень жадно втянул дым. Его руки тряслись то ли от нервов, то ли от наслаждения. Дым защипал в горле. Стараясь сдерживать кашель, до последнего не признавая себя найденной, она позволяла слезам литься. Кирилл не гнал ее. Он просто наклонился вперед, ссутулился так, что выглядел еще более худым, чем есть. Был каким-то высохшим. Но не могла оторвать взгляда от ходящего кадыка, от того, как, можно сказать, изящно длинные пальцы держали сигарету. И взгляд его, она могла поклясться, подернутый серой поволокой, блуждал где-то в сгущающейся тьме осеннего леса. И это завораживало. - Слушай, - он так и не поднял глаз, будто ему самому было стыдно. – Чтоб ты знала. В следующий раз, если увижу тебя здесь… В общем, пеняй на себя, ясно? Агния коротко кивнула, прекрасно понимая, что он не смотрит. Но и говорить так же не могла. Она чувствовала, что ей не рады, но и уйти не могла. Сказать бы, что ли, «мне жаль», и убраться восвояси. И больше не приходить сюда. Только рот открой, дурная, освободи себя от груза. Ох, не смеши, какие еще благородные порывы души? Волны позора постепенно ослабевали, но она так и стояля рядом, словно ученица у стола грозного учителя в ожидании наказания. Но нужно было уходить, а лучше бежать отсюда и больше не возвращаться. Оторванное кружево щекотало лодыжки, и она поддалась. Онемевшее тело оттаяло, страх отхлынул, и вот он, момент! Беги домой, Агния, пока можешь! - Так ты сбежал из дома? Дурацкий вопрос, заданный дурацкой интонацией. Уж лучше бы молчала! С замиранием сердца она ждала реакции. Тлеющий окурок полетел в общую кучу мусора. Парень привстал и потянулся к смятой пачке. К джинсам прилипли хвоинки и песок. Парень отбрасывал надломленные сигареты в стороны. - А что тут сложного? Собираешь манатки и валишь в закат. Нет. Не сбежал. – Чуть помедлив, признался он, а после покосился подозрительно. – А тебе-то что? - Ничего, я так, просто… - Просто такие вопросы не задаются. – Занудствовал он. Кажется, нашел более-менее целую сигарету и, придерживая в месте слома, чиркнул спичкой. Та вспыхнула с первого раза. Воспользовавшись моментом, Агния опустилась на землю и застыла. - Вот знаешь что, давно хотел спросить: каково оно, жить в хоромах? Небось, полон дом всех тех, кто готов по одному твоему зову бежать и вытирать вам сопли? А? А на обед вы жрете черную икру, ага? Вот так, ложками? Уши загорелись. Что за вздор? Агния и была бы рада громко возмутиться, даже зло посмотрела на него, забыв про недавний страх, но не смогла ничего сказать. Высокий лоб – красноречивое свидетельство пытливого ума, длинный прямой нос и острые скулы. В белесом дыму Кирилл выглядел одним из тех парней, какие выкладывают эстетичные фото в соцсети и собирают кучи комментариев и тысячи влюбленных сердец наивных дур. И почему она раньше не замечала, какой необычной внешностью его наделила природа? Может, спустя время мода изменилась – Агния не знала, ведь доступа к интернету не имела уже давненько. Только образ меланхоличного юноши с душевными ранами и нередко ранами физическими, накрепко впился в память, прямо как клещ в холку Дружка. Все, что могла Агния – обронить колкое «нет» и отвести взгляд, чтобы не выдать дрожь в руках. А внутри уже накрепко завязывались тягучие канаты. В панике от внезапных мыслей она неосознанно потянулась к манжету и просунула палец. Баловство, но прикосновение ледяного пальца привело ее в чувство. На удивление жест не остался незамеченным. Кирилл перехватил ее руку и грубо потянул на себя. Агния упала перед ним на колени. Потрескавшаяся кожа на руках не прибавляла Кириллу безопасности в глазах девушки, и она пыталась выдернуть руку. Он не отпустил. Вцепился мертвой хваткой. Пальцем потянул рюши от запястья и сипло засмеялся. - Что же ты, золотое дитя, родительское внимание так привлечь пыталась? Что-то тяжелое поднялось в груди, готовое вылиться потоком брани. Но и она была хороша. В ту злосчастную минуту дала слабину, оказалась безвольной трусихой. Не довела дело до конца. - Молчишь. Ну, молчи. У меня, кстати, тоже есть. Вот. Парень отбросил сигарету и широким жестом поднял рукав. а потом приблизил к руке Агнии. Волоски на его руке щекотали, но смешно не было. Кожа в месте контакта вдруг загорелась. - Видишь, в чем отличие? И, наконец, она перестала дышать ровно в тот момент, когда пропахший сигаретами палец прочертил дорожку по ее запястью, по выпуклой вене. Кожа там была такой тонкой, будто калька. Кирилл не мог не почувствовать бешеную пульсацию крови. Еще чуть-чуть, и Агнию бы разорвало от наваждения самого странного в мире чувства, названия которому придумать не могла. Шрам на руке парня располагался по-другому. И она, вконец опьянев от пресыщенного влагой свежего воздуха, от дурманящего сигаретного дыма, коснулась его запястья. - Вот тебе урок. Надумаешь сдохнуть – режь вдоль. Горло онемело. - Но ты живой. – Выдохнула она с трудом. - Нашли, успели заштопать. Мой промах. – Хохотнул парень как-то невесело. - Хрен такое больше повторится. Не зная, что сказать, разрываемая обилием эмоций, она просто кивнула и понялась на ноги. Запястье пылало от хватки, и наверняка по обыкновению от его прикосновения останутся следы. Не говоря больше ни слова, она встала и побрела домой. Теперь он знает, что он ее интересует. Теперь будет осторожен, а, возможно, больше и не придет сюда. Тогда Агния станет искать, да, она сделает это. - Поняла меня? – окликнул он в спину грозно. – Больше не попадайся на глаза. Будет хуже. Агния сцепила зубы и бросилась бежать.