Целый мир без меня

Царство демонов — негостеприимный мир и Цинхуа знал, что никогда не будет его частью. Он снова почувствовал себя ребенком, в третий раз, если быть точным. Ему не нужны были причины для действия, он просто с трудом заставлял себя ползти вперед. Однако с каждым днем этот мир становился все холоднее. Несмотря на приспособленность и все эти согревающие талисманы, Самолет понимал, что вместе с онемевшими руками перестает чувствовать что-то более важное, что еще тянет его вперед. Это пугало намного больше, чем смерть от рук Мобэй-цзюня, которую, к слову, он успел отсрочить. Почему-то он думал, что, в конце концов, все пойдет прахом и участь оригинала все же настигнет его. Он не видел разрешения ситуации, как будто путь застилала безумная метель. Шан Цинхуа прерывисто выдохнул и подкинул самодельный мяч из кожи, сделанный им накануне. Двое волчат побежали вслед, без конца толкая друг друга. Наблюдая за их возней, все чувства Цинхуа словно притупились: в ушах зазвенело, а взгляд замылился. Все прекратилось лишь когда спиной он почувствовал резкий удар о стену. — Что ты делаешь? — глаза Ксу Джемина метали молнии. Весь потемнев от злости, он схватил псаря за воротник. — Ничего противозаконного, полагаю, — ответил Цинхуа. Демон еще раз впечатал заклинателя в стену и отступил. Самолет уже успел расслабиться и почти собрался с мыслями, чтобы сформулировать вопрос, как ему прилетела несильная затрещина. — Да ты объяснишься наконец или нет? — сорвался Цинхуа, пиная демона локтем под ребра с той же силой, что и прилетевший ему удар. Демон зашипел, озираясь по сторонам. Самолет проследил за его взглядом и увидел патрулирующих окрестности замка стражников. Пока те не увидели демона и заклинателя рядом, Цинхуа затащил Ксу Джемина внутрь помещения. — Что случилось? — его дрогнувший голос выдавал волнение. — Что случилось? — грубо и отрывисто бросил Ксу Джемин. — Из-за последних происшествий Мобэй-цзюнь приказал патрулировать границу. Цинхуа скептически приподнял бровь. — Это нас как-то касается? После этих слов демон словно потерял дар речи. Он несколько раз пытался что-то сказать, но его охватила такая волна гнева, что он был не в состоянии произнести ни звука. — Как ты смеешь такое спрашивать? — наконец, вымолвил он, дрожащие от гнева руки ловко выудили из рукава пару игл и приставили их к горлу заклинателя. Впрочем, тот и не сопротивлялся. — Что ТЫ делаешь? — Ну, если говорить про сегодняшний день, — начал Цинхуа, удерживая чужое запястье на безопасном расстоянии. — То я встал с утра пораньше из-за каких-то полоумных идиотов, благодаря которым я выполнял поручения, не свойственные моей должности, вычистил всю площадь от снега, выгулял волков и… Шан Цинхуа прекратил, когда иглы оказались совсем близко. — Я правда понятия не имею, что ты хочешь услышать. Лицо Ксу Джемина подергивала легкая судорога, он отступил, снова залез в рукав и кинул в Цинхуа скомканный лист пергамента. — Что это? — спросил Самолет, расправляя пергамент. — Это я хотел спросить тебя, что это, — зарычал демон. — Если ты пытаешься предать доверие королевы, то знай, что пожалеешь об этом. Цинхуа совершенно не слушал эти пустые угрозы, он был слишком увлечен содержимым, как впоследствии оказалось, письма: «Нужно поговорить. Я буду в городе еще три дня». Вместо подписи назначенная встреча в приграничной таверне сегодняшним вечером, но Самолету не требовалось имя в конце листа, чтобы узнать владельца по почерку. Он видел его сотню раз от человека, который вечно недоволен работой своего шиди с пика Ань Дин, поэтому вновь скомкал лист, как это делал Шэнь Цинцю с его отчетами. Немного подумав, достал огненный талисман, дабы и вовсе очистить свою карму. Цинхуа не видел смысла в этой встрече. Какой идиот поведется на такое, чтобы впоследствии его скрутили прямо на границе? В последнюю их встречу Шэнь Цинцю ясно дал знать, что помощь шиди ему не нужна, так что если он не попадется приграничным заклинателям, то наверняка перехватит массовка короля. — Я правда не знаю, что это. — Патруль нашел эту записку на границе. Если твои помыслы чисты, то это правда удача, что пергамент перехватил один из сторонников королевы. — Ксу Джемин раздраженно закатил глаза. — От тебя одни проблемы. — Какой идиот согласился бы идти, зная, что это ловушка? — озвучил свои мысли Цинхуа. — С виду Шэнь Цинцю не такой глупый, как оказалось. — Если ты блефуешь, то королева уже все знает. Жди, как бы к тебе кого-нибудь не приставили, — хмыкнул демон. — И готовь волков, у нас намечается небольшая прогулка. «Небольшая прогулка» в понимании королевского приближенного — это уже человек десять как минимум. Как оказалось, Ее Величество лишь искала повод встречи с сыном. Слухи о недавней охоте, организованную братьями старшего поколения Мо, дошли быстро, и королева, что было вполне в ее характере, тут же пожелала аудиенции с Мобэй-цзюнем и его младшим братом. Вот только как бы она ни кричала, какие бы угрозы не извергало ее оскорбленное материнское сознание, Мо Сюин абсолютно ничего не добилась. Благодаря этому концерту, о котором теперь судачат абсолютно все в замке, Мо Бэй потерял всякую надежду на встречу с матерью, — теперь ради этого требовалось дозволение отца. Мо Сюин не была глупой, она всегда находила выход из любой ситуации. Вот и сейчас под предлогом урока верховой езды и путем отсыла всех учителей своего единственного сына, она решила выбраться из замка. Как оказалось, не зря, — любое продолжительное нахождение в замке было невыносимым. Это чувствовала не только Ее Величество, но и все приближенные королевы: тлеющий воздух заполнил атмосферу замка, что теперь его было невозможно отличить от тюрьмы, а его стражников — от голодных сторожевых псов. Цинхуа и сам несказанно обрадовался, когда его приплели в конец процессии. Он даже готов был сносить испепеляющий взгляд Ксу Джемина, лишь бы не оставаться одному в пустующей псарне. Прогулка длилась недолго. Королева вручила сына Тан Лао, старой демонице в голубых одеяниях, а сама не торопилась возвращаться. Мо Сюин подозвала одного из слуг и что-то негромко произнесла. Тот то ли кивнул, то ли неуклюже поклонился и мгновенно поравнялся с Ксу Джемином. — Ее Величество желает видеть вас, — сказал он, переводя взгляд на Самолета. — Обоих. Цинхуа недоумевающе следовал за Ксу Джемином. Оба почтительно склонились, держась немного на расстоянии. — Есть вещи, которые не должны быть услышаны стенами замка, — после минутной тишины обронила королева. Она печально смотрела куда-то вдаль, перебирая в руках поводья. — Вам двоим есть, что мне сказать, верно? — Наша вылазка в Царство Людей, — начал Ксу Джемин, но королева прервала его: — Это мне известно. — Утренний патруль чуть не лишил жизни этого жалкого человека, — продолжил демон. — Но вам это, наверняка, тоже небезызвестно. Цинхуа решил никак не реагировать на оскорбление, он бросил удивленный взгляд на портного и приготовился к ответу. — Меня больше интересует, что мастеру Сюя было нужно, — Мо Сюин бросила вопрошающий взгляд. Самолет понимал ее интерес. Хоть Шэнь Цинцю только-только стал горным лордом, репутация намного опережала его. — Я не знаю, Ваше Величество, — честно ответил Шан Цинхуа. — Месть ослепила его на столько, что он стал совершать бессмысленные поступки. На мгновение ему показалось, что уголки губ королевы слегка приподнялись в лукавой ухмылке. — Есть еще кое-что, Ваше Величество, — раз выпала такая возможность, то Цинхуа решил спасать свою тонущую репутацию. — Сегодня утром я слышал от вернувшегося патруля, что Мобэй-цзюнь собирается усилить вечерний патруль и уже послал несколько воинов на поиски какого-то генерала Кианфана. Мо Сюин застыла, ее брови нахмурились, а голова опустилась в задумчивой скорби. — Ксу Джемин, немедленно отправляйся на поиски генерала Кианфана, — она повернулась в сторону Цинхуа. — А ты проследи за патрулем. Одного ее скорбного вида хватило, чтобы оба подчиненных бросились в разные стороны. Если отсутствие Ксу Джемина никто не заметит, то Цинхуа должен успеть вернуться в одно время с королевой. Он подгонял Куинг и думал лишь об одном: «Почему новость о генерале Кианфане выбила почву из-под ног королевы?» Самолет не мог припомнить персонажа с таким именем, а если бы и помнил, то вряд-ли ему уделялась важная в сюжете роль. Само собой, прожив две жизни, Цинхуа сумел удержать в памяти лишь основные сюжетные линии. Их он мог назвать всего три: собственная смерть, открытие бездны и великая война между демонами и заклинателями, в результате которой оба царства объединяются под владычеством гордого и бессмертного главного героя. К счастью самого автора, он должен умереть еще до эпизода с бездной, потому что, по своим ощущениям, он не уверен, что переживет последние два события. Причина его плохой памяти ему была неизвестна. Цинхуа уверен, что помни он все, от последовательности попадания сестричек в гарем Ло Бинхэ и до самой незначительной вещи, как какая-нибудь травинка, то шансы на выживание еще бы были. Но он был обычным писателем гаремных романов, идущим на поводу у читателей. Поэтому, со своими удачей и знаниями о романах с попаданцами, он вовсе не удивился столь плачевному состоянию. Зато поражался каждому ожившему слову! Он никогда не жаловался перебежкам с одного пика на другой, для него это было время для размышлений. Близкое изучение таких незначительных вещей приводило его в восторг, даже Царство демонов со временем казалось чем-то поразительным. Ведь описывая очередную постельную сцену, он не уделил должного внимания второстепенным персонажам, а о безымянных горожанах и слугах и речи не могло быть. Поначалу он думал, что те совсем не отличались сообразительностью, но теперь он видел верность Ксу Джемина, рассудительность Тан Лао и других приближенных Ее Величества, которых обошла участь захудалого интеллекта. Он видел гордое отчаяние Мо Сюин, которое она несла в одиночку, и то, как разумно она выбирает сторонников. Шан Цинхуа не хотел терять ее доверие, оно слишком дорого стоит. По этой причине он старался выполнять любое ее поручение, однако сегодняшний день не задался с самого начала. Время близилось к вечеру, по подсчетам Цинхуа патруль уже давно должен был выйти, однако на демонической стороне границы было тихо. Самолет спрятал Куинг за заснеженными кустарниками и решил пройтись вдоль границы. С каждым шагом он все отчетливо слышал какие-то крики, незнакомые голоса и вой собак. Цинхуа забрался повыше и напряг все свои чувства. Примерно в десяти ли от него бушевала настоящая битва: на границе между мирами вели сражение воины ледяного замка и приграничные заклинатели вместе с поддержкой дворца Хуан Хуа. Что происходило между ними, можно было только догадываться, а на этот случай у Шан Цинхуа совершенно не было запасного плана. Оставалось надеяться на мудрость и снисходительность королевы, а так же на вероятные слухи внутреннего двора. Он решил обойти с другой стороны границы, но там был только больший шанс обнаружения. С каждым криком бой все усилялся, заклинатели совсем отчаялись, их численность намного уступала демонам. Самолет успел одним беглым взглядом понять, что, того кого он ожидал увидеть, здесь нет. Вечерело. За верхушками жилых домов отчетливо виделось двухэтажное здание постоялого двора. Шэнь Цинцю правда ждал его? Нет, он не мог позволить себе думать об этом, но все же какая-то неизвестная сила тянула его туда. В голове было столько оправданий: и то, что времени у него достаточно и то, что заклинатели с демонами заняты друг другом, а в особенности то, что сам он только посмотрит, да проверит слова этого горного лорда на честность. Нет, он точно идиот. Самолет осмотрел все места у окон и шмыгнул к выходу на кухню. От туда он видел наполовину заполненный зал и одно свободное место за ширмой, где он прятался с Ксу Джемином ранее. Ничего разумнее, чем наблюдение от туда, он придумать не смог, поэтому устало завалился за ширму. — Все-таки пришел, — от этого холодного тона Шан Цинхуа так и дернулся, но заставил себя расслабиться и медленно повернуться к говорящему. — Этот лорд так долго ждал встречи с шиди. «Да чтоб тебя!» — Цинхуа отвесил себе мысленную оплеуху. Как он мог не заметить его? Шэнь Цинцю преподнес чашу к губам, не отрывая взгляда от шиди. — Что ж, — хмыкнул Цинхуа, считая, что если он будет выглядеть как обычно, то ему самому будет легче. — Шисюн и правда смог заинтересовать меня столь интересной просьбой. — Выпей с этим шисюном чая, — сказал Шэнь Цинцю. Он налил немного зеленоватой жидкости во вторую чашу и протянул шиди. Слишком подготовлен. — Пей, пока горячий. — Издеваешься еще?! — воскликнул Самолет в крайнем раздражении, но вовремя вспомнил, что они в людном помещении и сбавил тон. — Вовсе нет, лишь беспокоюсь о самочувствии шиди. В Царстве демонов наверняка прохладно. От этой фальшивой улыбки Цинхуа почувствовал рвотные позывы. — Что тебе нужно? Коротко, холодно и сразу к делу. — Этот шисюн хотел кое-чем поинтересоваться, — говорил Шэнь Цинцю, с интересом рассматривая чашу, держащую в руках. — Сян Тянь Да Фей Цзи? Цинхуа сначала мысленно оцепенел, а затем закричал на столько, на сколько позволяло его сознание, но в реальности лишь приподнял одну бровь со сложенными на груди руками. — Нет? — вопрос Шэнь Цинцю звучал беспокойно, он откинулся назад, раскрывая веер. — Все думают, что этот лорд сошел с ума, теперь и ты тоже. «Что, черт возьми, он творит? — мысленно вскричал Цинхуа. — На сколько он отчаялся, если уже стучит во все двери?» — Я всегда так думал, — ухмыльнулся он. — Кто бы сомневался, — Шэнь-шисюн спрятался за веером, а затем наклонился ближе. — Я проснулся после церемонии, Му-шиди сказал, что я внезапно слег с лихорадкой. Прямо во время коронации. Знаешь, что самое смешное? Еще один смешок. — И что же? Самолету нравилось наблюдать как Шэнь Цинцю (если это был он) пытается вести себя обыденно, но сейчас его слова кажутся безумными. И Шан Цинхуа правда бы поверил, что его шисюн сошел с ума, если бы не то «Какого черта!» при их последней встрече, да внезапная неуклюжесть, упавшая, как снег на голову новоиспеченному лорду Цин Цзин. — Этот лорд проснулся с гематомой под левым глазом. Му-шиди сказал, что ты мне ее оставил, — он нервно усмехнулся, а затем едва слышно прошептал: — Оригинал бы так не поступил. — Прекрати это безумие! — Цинхуа ненадолго задумался и выдавил: — Что с того, если я не оригинал? Услышав это, Шэнь Цинцю приосанился, принял благородный вид и принялся легко обмахиваться веером. Право, этот попаданец плох в актерской игре. — Что ж, — начал он. — Если ты такой же попаданец, как я, то нам бы стоило помочь друг другу. — С чего бы? — Цинхуа чуть не рассмеялся, обнажив ровную улыбку. — Этот старик одолел всю книгу, я уж точно смогу помочь. Этот человек точно читал его книгу? Игра Шэнь Цинцю и правда была отвратительна. Неудивительно, что другие горные лорды считают его безумцем. — Так что же требуется от меня? — беспристрастно спросил Самолет. — Все совершенно просто, — веер со стуком захлопнулся. — Я помогаю тебе избежать смерти от Мобэй-цзюня, а ты поможешь мне с бездной. Шан Цинхуа схватился за голову, приглушенно смеясь. — Как ты себе это представляешь? — он поднялся из-за стола. — Ты хочешь привести предателя на Цан Цюн? Предателя, которого сам же выгнал? — Мы оба знаем, что ты не предатель. — О! — глаза Цинхуа сверкнули заразным безумием. — Ты правда полагаешь, что твое изменчивое мнение кого-то колышет? Пойми, весь Цан Цюн отвернулся от меня! — И что же ты называешь домом? Ледяной замок? Цинхуа оцепенел, его руки дрожали от сдерживаемого гнева. — Ты не понимаешь, — желчно скривился он. — И никогда не поймешь. Мне нет места ни в одном из царств. Шан Цинхуа направился к выходу тем же путем, что и прибыл сюда. — Шан Цинхуа, — бросил Шэнь Цинцю напоследок. — Просто хотел сказать, что на Ань Дин ничего не поменялось. Самолет обернулся, бросая убийственный взгляд. Шэнь Цинцю подкинул в воздух мешочек цянькунь и его шиди успешно поймал «подарок». Внутри были зерна «черного солнца». Он точно подготовился. — Подумай. Граница все так же была занята бессмысленной бойней. Цинхуа уныло посмотрел в их сторону, залез в седло и поднял голову. В нескольких ли за ним наблюдал юный всадник. — Ты пытался сбежать? — нахмурился молодой принц.