volleyboys

      — О-ох, ещё один тяжёлый день! — сладко потягиваешься, чувствуя, как благодарно отзывается каждый позвонок в твоём теле. Осматриваешься и щелкаешь пальцами — в камине загорается огонь, в котелке начинает булькать какое-то зелье вчерашней давности. Куксишься. Зажигаешь парочку свечей, пахнущих вкусным зелёным яблоком, и осматриваешь башню. Чисто.       Башня выглядит почти также, как и в твоём безоблачном детстве, наполненным розовым дымом и хрусталём магических шаров, — каменные тёмные стены, мебель, выполненная в готичном стиле да куча длинных свечей в тяжёлых железных подсвечниках. На втором этаже одиноким светом мелькает круглое большое окно у самой деревянной кровати, усеянной большими и маленькими подушками. У камина с трескучими дровами чёрный комод, бесчисленное количество полок да книги со свечами разбросаны тут и там. Запах приятной сырости с примесью специй сразу ударяет в нос. Башня, да и вся твоя жизнь, выполнены в тёмных, чёрных, фиолетовых тонах.       Ты медленно обходишь мрачную комнату, отправляя метлу в дальний угол, и смотришь на немного облупившийся чёрный лак на пальцах. С детства мама учила, что ведьма это не только метла да остроконечная шляпа. У ведьмы свой шарм, свой имидж, а значит даже такая мелочь, как плохой маникюр, сразу отнимает несколько сотен очков у хорошей (то есть плохой) колдуньи.       «Надо бы поставить суп, — живот отзывается голодным урчанием. Во рту за целый день не было ни крошки, а в холодильнике, наверное, мышь повесилась. — И где носит этого?..»       — Куроо! — орёшь и смотришь вверх, на второй этаж. Слышится грохот, падают старинные колдовские книги, и вскоре с кованных перил спускается нечто чёрное, мохнатое. Кот мягко опускается на каменный, покрытый лёгкой дымкой пыли, холодный пол и потягивается. — Ты что, спал, чертяка?       — Мя-яу, я просто зачитался! — оправдывается кот, приникая к твоим уставшим ногам. Слабо опускаешься на мягкое красное кресло и прикрываешь лицо ладонью. — Как успехи? — Куроо грациозно прыгает на подлокотник.       — В Сумрачном лесу опять завёлся гоблин, — недовольно морщишься, пытаясь размять уставшие ноги. Кот запрыгивает к тебе на колени и мнет ногу лапками, пытаясь как-то помочь снять усталость. Ты размышляешь над ужином, пытаясь при этом вспомнить ещё какие-нибудь подробности сегодняшнего насыщенного дня. Тецуро обожает слушать твои рассказы, потому что сам выходит из башни крайне редко, да и только в обличие кота.       — Гоблин? Я думал, их уже давно нет.       — Нет, есть. Местные русалки из Звёздного пруда недовольны и попросили меня решить эту проблему, как моя мать в свое время. Вот только матери помогал Некомата, а у меня мой волшебный кот даже хвостом не вильнет в эту сторону.       — Я просто домосед, — миролюбиво мурчит Куроо. — Да и я не люблю русалок, ты же знаешь. Они начинают просить меня превратиться, а запасную одежду давать не хотят, — Тецуро кивает в угол, где до сих пор валяется одежда от прошлого превращения.       — Завтра придётся лететь к Королю, — неловко трешь затылок, а Куроо недовольно косит на тебя оранжевый глаз. — Один из его рыцарей попросил помочь… Поэтому завтра меня не будет целый день — до замка Аобы лететь почти три часа без остановок.       — Тебе обязательно туда лететь? — начинает ластиться кот. Ты перебираешь пальцами мягкую черную шерсть, а мозг невольно подкидывает воспоминания минувших дней, когда такими же мягкими были его смоляные волосы.       — Обязательно. Мне нужно поддерживать свою репутацию тёмной колдуньи, знаешь ли. Пока Короли ведут войну, нам с тобой лучше выбрать правильную сторону.       — Неужели рыцари не могут подождать?.. Когда ты работала на другого Короля, его придворные были не такие… противные. А у Короля Аобы рыцари не такие.       — Тебе не нравится, что я улетаю? — лукаво смотришь на кота. Кот смотрит на тебя в ответ.       — Немного. Самую малость… Да, не нравится.       — Иди поставь воду в котелке, — щелкаешь пальцами и старое зелье с тихим шипением исчезает из чёрного, блестящего котла — Тецуро любил часами натирать его.       — Минутку, — кот изящно спрыгивает и тянется. Вальяжно подходит к вороху одежды и зубами вытаскивает на свет божий льняную белую рубашку с чёрными штанами. Момент — и кот превращается в высокого, смуглого, подтянутого и очень красивого парня. Куроо оборачивается и лукаво смотрит на тебя, поигрывая мышцами спины.       — Надень что-нибудь, — смущаешься, делая вид, что зажигаешь ароматные свечки на круглой тумбочке. — Не хочу любоваться на твою пятую точку…       Безбожно врёшь. Хотя ты и так потеряла последние остатки совести.       Ты уже давно привыкла к тому, что превращения Тецуро всегда заканчиваются подобными разговорами и его нехитрыми подкатами. Ты всегда знала, что кот неровно к тебе дышит, пользуясь своим положением и тёплым местом под боком — как ещё объяснить фиолетовое свечение по ночам от превращений, вереницу поцелуев да его тёплые пальцы на плечах?..       Ты помнишь этого оборотня совсем ещё мальчишкой, маленьким котёнком. Ты тогда была скорее неумелой чародейкой, чем полноценной ведьмой, и поэтому единственной отдушиной для вас двоих стали длинные разговоры и прогулки под раскидистым дубом. Его родителями были неизвестные торговцы с Запада, а сам он с самого детства учился обеспечивать себя сам. В планы юного оборотня не входила служба тёмной ведьме, но, когда разразилась Война Двух Королей, выбора у вас, в общем-то, и не было.       Одно зелье, доставка, второе зелье, приворот — и вскоре Тецуро стал полноправным сожителем в твоей, нет, в вашей уютной башне. «Коты приносят уют», — всегда говорила твоя мать, и оказалась чертовски права. Вот только Тецуро приносил и уют, и любовь, и проблемы.       Несмотря на то, что он каждый день исправно стирал вещи, протирал пыль с тёмных комодов и убирал забытые тобою амулеты и золотые кольца, Куроо привязывался к тебе все больше и больше. Ему казалось недостаточным звание «любимца-кота», ему хотелось быть «возлюбленным-человеком». А ты уже так привыкла к наличию магического кота под рукой, что факт превращения Тецуро в красивого парня иногда выходил из головы.       И вот теперь он сидит на подлокотнике, облаченный в лёгкую атласную рубашку, еле прикрывающую грудь, в чёрных штанах с высокой талией, и выжидающе смотрит, стараясь начать разговор, которого ты так стремишься избежать. Ты и не заметила, как он набрал воду в котелок.       У тебя не хватает духа признаться в нежных чувствах к собственному прислужнику, а Куроо отравляет своё верное сердце в каждодневных мыслях о тёмной колдунье, о тебе. Ему невдомек, что и ты любишь его сильнее, чем полёты над рекой на метле, чем прогулки в свежем лесу Аобы, чем полуночные разговоры с нахальными лисами, живущими у доброго фермера.       — Мне нужно найти старую книгу, — мягко говоришь, пытаясь встать с тёплого коричневого кресла. Тецуро молча смотрит на тебя. — Одно заклинание совсем вышло из головы… Может, ты поищешь? Ты знаешь материнскую библиотеку куда лучше меня.       Куроо все ещё молчит, а ты нервно кусаешь губу в ожидании его укора. Но нет. Наконец он вздыхает и медленно встаёт, пробегая изящными пальцами по корешкам старых книг. А тебе хочется, чтобы Куроо посильнее уколол тебя, заставил страдать от неизвестности ещё сильнее, ещё тяжелее.       — «Пособие юной ведьмы»?       — Нет, нет… Рядом с алхимией, наверное…       Видишь его напряжённые плечи и понурую голову. Куроо и в облике человека не теряет своих истинно кошачьих качеств — и поэтому в твоей душе тут же возникает желание приласкать его, показать, как же он на самом деле тебе дорог.       — Спасибо, — ваши пальцы соприкасаются на доли секунд, когда Тецуро передаёт тебе книгу, остро пахнущую пылью, корицей и мускатным орехом. — Может…       — Тебе нужно ложиться спать, — зевает Куроо, пытаясь скрыть полный обиды голос. — Завтра вставать ни свет ни заря… Я начищу древко метлы и подготовлю нужные для рыцарей зелья…       — Не стоит, — в душе поднимается тёплая волна от его сутулой длинной фигуры, от искорок нежности в янтарных кошачьих глазах. — Я успею подготовить всё завтра. У меня есть идея получше, мой милый Тецуро.       Куроо смотрит с удивлением, но не отвергает, когда обнимаешь и увлекаешь на второй этаж, в мягкую кровать. Здесь, в Мрачном лесу, на границе с Южными полями, в башне было слишком одиноко. Ведьма и волшебный кот спасались только обществом друг друга, но признать свою полную и убийственную привязанность были пока не способны. Ваша любовь была как отравленное яблоко, как кислое приворотное зелье, как нарывающая рана — все на грани, все доведено до лихого абсурда.       До этого вечера.       Остроконечная шляпа валяется забытым хламом в углу, метла упала и одиноко освещается лишь светом дотлевающих поленьев, лишь луна грустно серебрит каменный пол да мягкий ковёр.       Постель пахнет свежестью и книгами, которые кот читал каждый день, ожидая тебя в полном одиночестве. Твои пальцы ласково скользят по его волосам, плечам и рукам, и Куроо мурлычет, окончательно сдавшись под натиском твоих нежных прикосновений. Его руки смыкаются осторожным кольцом на талии. Снизу лёгкой струйкой доходит томный яблочный аромат свечей.       — Знаешь… — губы волшебного создания мягко выцеловывают рисунки на твоей шее. Вот он доходит до пульсирующей жилки. — Я подумала, что ты давно не выбирался отсюда…       — И что же? — Куроо чертит влажную линию до круглого плеча.       — Мне как раз нужен компаньон в путешествие до замка Аобы… Король страсть как любит общаться с тобой. Да ещё и колдуны с гор поговаривают, что Король вызвал волшебника из Совиного дома со своим другом… Вы неплохо общались, насколько я помню.       Куроо ластится и лениво ухмыляется тебе в плечи, и льнет сильнее прежнего, почувствовав взаимность и любовь. Гладишь мягкие смоляные волосы, пушистую чёлку и понимаешь, что действительно любишь этого умного, хитрого, но такого прелестного волшебного кота, так крепко засевшего тебе в сердце.       — А помнишь пруд у доброго фермера?.. Озорные братья-оборотни чуть не утопили друг друга как-то… А раньше, когда фермер был, как и мы, маленьким, там управлялась его милая бабушка… Помнится мне, она всегда пекла для Короля, тогда ещё Принца, тёплый молочный хлеб.       — Помню, помню… С ним ещё всегда носился хулиганистый мальчишка. А сейчас эти мальчишки стали рыцарями при дворе… Чего это ты выбил меня на ностальгию? — смеёшься.       Тецуро поднимается выше, расстегивая пару золотых пуговиц на лёгкой рубахе. Глаза отливают янтарем и хитрецой, а дыхание так глубоко и мерно. Мягко целуешь в уголок тонких губ, понимая, что впереди у вас ещё целая ночь. Нет. Целая жизнь.       — Просто вспомнил время, когда я был ещё совсем глупым котёнком.       — А что изменилось-то? — Куроо легко щёлкает тебя по носу, увлекая в ворох мягких одеял, ласковых объятий и неспешных поцелуев. — Значит, завтра полетишь со мной до Аобы?       — Значит, да, — целует в нос, висок, лоб и, наконец, в губы. С этим котом не нужно использовать никаких приворотных зелий, никаких заклинаний, он и так по уши, — по самые острые кошачьи чёрные уши, — влюблён в свою любимую ведьму.