***
Декабрь начался с бесснежной, морозной погоды. Юнги казалось, что этот день должен был быть чуточку теплее, по сравнению с обыденными, но он кардинально поменял свое настроение, став более холодным. «Вот такой у него, блять, бизнес здесь?» — думал Мин, разрываясь от эмоций. Его безумно расстраивал тот факт, что дорогой друг детства ничего не рассказывал ему о своих нелегальных делах. Но еще больше он распадался на части от мысли, что это его не первая доза. «Не последняя, очевидно.» Юнги начал задаваться вопросом, что же с Ги произошло такого, что друг пошел по скользкой дорожке. Нескончаемый поток мыслей прервался одной: «Я оставил сигареты там.» Найдя ближайший магазин, Юнги прикупил не только пачку с табаком. В общежитие с ним отправился новый полный пакет.***
В комнате никого. Хосок, наверно, проводит время со «своими друзьями». Опять он один. Друг детства, с которым они давно договорились покорить столицу, решил прокатиться по тонкому льду без страховки. Задумываясь об этом, Юнги пугает мысль, что он невзначай захочет тоже примерить коньки. Мин, сняв верхнюю одежду и отбросив ее на кровать, пьяно прошел к месту, где его никто не побеспокоит. Здесь ему хорошо. Нет посторонних зрителей. Закрыв дверь ванной на замок изнутри, Юнги распахнул пакет, достал последнюю полную из всех зеленоватую бутылку и открыл ее. Поднеся горлышко стеклянного сосуда к губам, он посмотрел под тумбочку. Вытащив полотенечный свёрток и сев на пол, Юнги медленно развернул его. Острый нож-бабочка серого цвета, рукоять которого украшена выгравированными цветами, что подарил Ги перед отъездом, сверкал у него в руках. «Как символично.» Юнги мало задумывался о таком поступке. Чаще всего он заглушал глупые мысли жадной мечтой, которой не хватало грез об успехе, впитывая в себя еще и потраченные на работе силы. Но в один из дней, когда мать позвонила вновь, уговорив старшего брата сказать, как он разочарован им, Мин, утопая в алкоголе, решил перенести нож в ванную. Стоя под включенным душем и подняв кисть с зажатой в ней острой «бабочкой» над запястьем, Юнги на мгновение задумался и отбросил нож на пол. Он говорил себе, что только слабые духом люди могут поступить так. Но в этот раз градус отчаяния повысился. Одурманенный разум велел прекратить страдания.***
Под ритмичную музыку Хосок весело проводил время субботы в комнате младших. Джин и Чимин говорили о несуразных вещах, параллельно смеясь и поедая рамен, сидя на кроватях. Тэхен наблюдая за происходящим и хихикая тише, чем старшие, успевал смотреть в телефон. Все наслаждались таким времяпровождением после тяжёлого дня в тренировочном зале. Только Намджун отсутствовал. Он работал над новой композицией в своей комнате. — Хосок-хен, где Юнги? — спросил Чонгук, выйдя из душа. — Я не могу найти его целый день. Мы договорились сегодня сходить в кафе, — потянувшись за полотенцем на высокой полке шкафа, стоящим рядом с кроватью, на которой сидел Тэхен, добавил. — Хах, Гуки, — прекратив смеяться, но не убирая улыбки с лица, черноволосый Чон ответил. — Он наверняка сейчас тоже неплохо проводит время. Его давний друг приехал в город. — Мы же договорились, — с досадой в голосе произнес Гук, высушив волосы и повесив полотенце на одинокий стул. Надевая большое худи на просторную футболку, в голову макне закралась сияющая мысль. Надежда вернулась, почти не уходя. — Может он уже вернулся? Пойду проверю. Чонгук, найдя свои черные похожие на сланцы тапочки, развернулся в сторону двери и беспечно убежал. — Если оно так, скажи ему, чтоб занёс обещанный презент! — крикнул в догонку сверкающим пяткам, думая, что Мин точно сегодня не вернётся. — Презент? — посмотрел удивлено на него Джин. — Надеюсь, это что-то съедобное. Мне как раз нужно чем-то закончить ужин, — улыбнувшись, прибавил звук на музыкальном центре.***
Дверь комнаты Юнги была приоткрыта. Чонгук тихонько прошел во внутрь, оглядывая мебель старших. На кровати Мина валялась его черная кожаная куртка, в которой тот любил часто ходить. Поняв, что один из хозяев находится здесь, Чон подошёл к двери ванной. Прислушавшись к звукам за деревянным препятствием, он потянул за ручку. Закрыто. — Хен, ты там? — не понимая, почему звуков льющийся воды или хотя бы копошащихся движений нет, спросил Чонгук. Ответа не было. — Хен? — стукнул по двери. Отклика не было. — Хен? Юнги? Ответь, — к голосу младшего подкрадывалась паника. Он дёрнул ручку с большим упорством. Реакции не было. — Можешь хотя бы открыть дверь? — уже с дрожащими нотками и пересыхающим горлом попросил Гук. Хоть Юнги все представляют, как дерзкого и грубого человека, в группе знают о его более слабой и хрупкой стороне. Хосок случайно проговорился, что иногда по ночам в глубокую темень от свернувшегося калачиком в одеяло так, что невозможно дышать, соседа, он слышал душераздирающие жалобные всхлипы. Они понимают, но помочь не могут. Стоит только тому же Хосоку или Намджуну начать говорить об этом, огрызается или вовсе уходит. Он сам разберётся. Тряся ручку и стуча по коричневой двери с ненормальной скоростью, Чонгук переходил на новый уровень испуга. — Хен, прошу, скажи что-нибудь, — новая слеза прокатилась по красной щеке мальчишки. Услышав звенящий стук о керамическую плитку, он мгновенно прекратил свои действия. Прислушиваясь к звукам в ванной, замер. — Для чего ты пришел? — тихий скрипучий голос донёсся из душевой. Гук, устав от перенапряжения, упал на колени перед дверью и выдохнул, вытирая мокрые глаза. — Я хотел пойти с тобой в кафе, — собрав последнюю слюну во рту, продолжил. — Ты мне обещал. — Боже, наивный глупый ребенок. Я совсем забыл о тебе. Сходили бы в другой раз. Возвращайся к себе, — также тихо проговорил Мин. Ему не нужно чье-то внимание, тем более неуместная забота. — Юнги, я не уйду, — развернувшись и прислонившись к двери, сел младший. Схватив коленки в замок из рук, Чон, грустя, понимал, что оставлять старшего нельзя. — Хен, может ты откроешь дверь? — Зачем? Мне и тут хорошо одному. — Почему? Мы все еще успеем сходить в кафе. Я хотел оплатить нашу еду, — надеясь узнать, что происходит с Юнги, Чонгук говорил. — Оплатить? Ты? Зачем? — подняв голос на один тон, поинтересовался Мин. — Чтобы ты не считал меня ребенком. Я способен позволить себе ужин на двоих, — услышав саркастичное хмыканье за дверью, Гук решил продолжить по-другому разговор. — Я знаю, что тебе плохо. Можно мне рассказать одну мою короткую историю тебе? — Оставь меня одного, — спокойно попросил Юнги. — Твои друзья тебя заждались, — добавил, зная, что младший слишком прямолобый, чтобы уйти. — Пару лет назад мои родители отправили меня на шоу, в котором жюри отбирали на каждом этапе лучших певцов. И, как все дети там, я хотел быть первым. На протяжении всего этого конкурса я копил уверенность, что у меня выйдет стать лучшим. Но в финале я оказался вторым, — взяв в легкие воздух, продолжил. — Я очень расстроился. Ничего не ел. Закрывался в комнате от родителей. Но, однажды, постучав в мою дверь, они сказали, что нашлись компании, которые заметили меня. Я был ооочень рад и выбрал именно нашу. Теперь я здесь с самыми талантливыми людьми Кореи! — вспоминая то время, макне улыбнулся. — Для чего я тебе это рассказал? Пойми, у нас у всех бывают трудности, но выход есть всегда! Из каждой ситуации! — воодушевился Чонгук. — Главное — не терять надежду. — У тебя хотя бы есть понимающие родители. У меня же нет никого: ни родителей, ни друзей. Откуда взяться надежде? — поникнув еще больше, пробубнил старший. — Давай я стану твоим другом? — спросил слишком опрометчиво и громко, приподнимаясь с пола, Чон. — Ты? Хах, рассмешил, — ответил Юнги, еле улыбнувшись. — Да! И я стану твоей надеждой! — не подумав, что произнес, младший оглаживал ручку с нетерпением, иногда тихонько нажимая. Минутная тишина и звук щелчка. Он, наконец-то, открыл многострадальную дверь. Юнги, повернутый спиной к Чонгуку, сидел на полу, смотря с мольбой в глазах куда-то вперед. Рядом лежал чистый нож-бабочка. Чон осмотрел Мина, ища какие-нибудь увечья. Ничего. Он обнял его, пробормотав куда-то в шею, что свое обещание сдержит. — Спасибо, — еле слышно сказал Мин. — пойдем, покурим? — Я же не курю, — проронив глупость, не отпускал младший. — Знаю, но мне нужно «подышать». Вечер близился к ночи. Огни города казались ярче на фоне темнеющего неба. Почти протрезвев, Юнги курил на улице, а Чонгук, стоя рядом в куртке старшего, наслаждался прохладной погодой. Пошел снег.