Unspoken Rules

Номер 500 долларов за ночь. Простыни из атласа кремового цвета, изящно отглажены и заправлены каждое утро, к тому моменту, как он возвращается после завтрака. В телевизоре более 300 каналов, Wi-Fi, не замирающий ни на миг, а кондиционер отбивает палящую жару снаружи, не давая вспотеть. Даже если у Скеппи и есть соседи, он об этом не узнает – он остался в мирной тишине, не считая болтовни и хихиканья двух его друзей в соседней комнате. Если и существовала комната, стоящая непомерной цены за ночь, то это была она. Скеппи ненавидит это. Он ненавидит ее всеми фибрами своей души. Но не всегда, не каждый миг. Не тогда, когда Верб и Спайфи сидят там, где должен был быть Финн, пока мерзкая простуда не удержала их друга в Британии. Не тогда, когда они играют в игры, наполняя воздух смехом и занимая внимание Скеппи. Но когда время приближается к раннему утру и друзья отправляются отдыхать в свои постели – Скеппи остается один, и ничто не отвлекает его от странной, всепоглощающей ненависти к этой комнате. Он не должен ненавидеть ее. Год назад Скеппи был бы на седьмом небе от счастья, если бы провел неделю со своими друзьями в шикарном гостиничном номере. Он бы прыгал на огромной кровати, которую теперь занимает сам, не в силах заснуть от волнения за те дни, которые они планировали вместе. Тематические парки, парасейлинг, клубы до упаду – все на повестке дня, в ожидании чтобы их засняли, пока память камер не будет исчерпана. В комнате нет ничего такого, что могло бы его так беспокоить. Он говорит себе, что это глупо, нелепо, просто- просто- Простыни не пахнут Бэдом. Что абсурдно, мысль вызывает желание закатить глаза. Запах Бэда, убеждает он себя, не лучше лаванды и моющего средства. Бэд пахнет, как… как Рэт, как собака, как слишком много ночных стримов без душа и слишком много энергетических напитков. Дыхание Бэда не было таким в прошлый раз, когда они со Скеппи стояли в темной нише аэропорта, переплетя пальцы. Его дыхание было мятным, резко мятным, как будто мужчина упал в мятные леденцы, пока Скеппи проверял сумки. Как будто ждал того, что его вытащат его из поля зрения любопытных охранников и попутчиков и прижмут к бетонной стене. Наверное, так оно и было. Их темные очки неловко столкнулись, наполовину упав с лица, пока они целовались с такой настойчивостью, что у Скеппи до сих пор мурашки. Призрачная хватка Бэда в его волосах остается даже сейчас, вместе с бормотанием Я буду скучать по тебе, которое мозг Скеппи прокручивал безостановочно весь полет. Это все еще у него в голове. Громко, особенно сейчас, когда он остался один, в тихой темноте своей комнаты и мучительно пустой постели. Это так чертовски глупо. Хуже всего то, что он все еще злится на Бэда. Он не должен. Он знает это, знает, что поступает неразумно и несправедливо, даже думая о том, чтобы злиться на Бэда. Он провел последний месяц подавляя обиду, прежде чем она сможет заметно проявиться, нетерпеливо ожидая, когда неприятный спазм в животе наконец-то утихнет навсегда. Но каждый раз, когда он подавляет ее, каждый раз, когда его благословляют день-два отвлечения внимания и забывчивости - каждый раз его предательский разум в конце концов вырывает воспоминание из хранилищ, заставляя переходить через это снова. Не думаю, что это хорошая идея, Скеппи. Справедливо. Это было более чем справедливо, банально то, насколько разумным был ответ Бэда, когда Скеппи выпалил полупродуманную просьбу. Мы можем объявить о том, что съехались? Бэд был прав отказав ему. Скеппи уверен, почти уверен в этом. Им не нужно говорить людям, что они живут вместе, по крайней мере, за пределами доверенных друзей, которые уже знают. Во-первых, это забота о безопасности; они могут быть не такими известными как Дрим, но жизнь под одной крышей все равно сужает поиски сталкера-доксера. Быть увиденными - дополнительное осложнение, потому что никто не ищет пару мужчин в солнечных очках в местном продуктовом магазине. И это ненужный шум, они оба знают, что все их поклонники будут говорить об этом с подмигиваниями, косвенно упоминая это в сообщениях и донатах. И все они будут неправы, потому что, как снова и снова повторяет Скеппи – они с Бэдом не встречаются. Бэд не сказал ничего из этого. Он осторожно оглянулся, в то время как Скеппи проглотил кислотное разочарование, заменяя его ложной ухмылкой. Скеппи поцеловал кончик носа Бэда, поддразнив, О, хорошо, ты можешь пока держать меня при себе, получив раздраженный вздох в ответ. Ни слова, ни подтверждения, ни разговоры, потому что они не разговаривают, они все еще не разговаривают, они блять никогда- Неприятный спазм в животе возвращается. Скеппи впивается ногтями в ладонь, пока не становится больно, и снова начинает ходить по комнате. Может быть, Скеппи думал, что остаточное, нелепое разочарование в вежливом отказе Бэда каким-то образом защитит его от этого. Скеппи даже не удосужился мысленно подготовиться к отсутствию другого, потому что он просто отказался думать об этом. Он был настолько целенаправленно поглощен шумихой и подготовкой к поездке, что угроза отсутствия его лучшего друга была просто спрятана как неудачный побочный эффект. Не о чем излишне беспокоиться. Не о том, что поглощало бы его ночью и заставляя инстинктивно хвататься в темноте за того, кого там нет. Это так чертовски жалко. Даже с каждым невысказанным моментом отодвинутым в сторону, Скеппи не видел Бэда два года. В первые несколько месяцев их совместного проживания он спал один не испытывая никаких проблем. Он проспал бессчетное количество ночей без Бэда, без ощущения человека свернувшегося калачиком рядом с ним, и дуновений дыхания, согревающих изгиб его шеи. Скеппи не нужно смотреть на Бэда чтобы заснуть. Скеппи не нужно убаюкивать звуком сердцебиения, более успокаивающим, чем у его матери. Кажется, он нуждается в этом, чтобы просто спать больше трех часов в сутки. Сердито фыркнув, Скеппи сбрасывает одеяло и встает. Цифровые часы дразнят его ярко-красными цифрами. 4:47. Он снимает ночную рубашку и начинает ходить по комнате. Кондиционер поддерживает комнату прохладной, как он любит, но ощущение перегрева не ослабевает, даже когда Скеппи стоит прямо перед вентиляторами. Во всяком случае, это не одно и то же. Каким бы холодным ни был воздух вокруг него, мысль о том, чтобы забраться обратно в постель, не соблазнительна если кто-нибудь другой не согрел ее, не протянул тонкие руки, чтобы приветствовать его под одеялом, заключая в крепкие объятия. Образ, больше напоминающий воспоминание, чем фантазию, вгоняет пальцы в волосы Скеппи, пока он стоит в комнате, смотря в пустое пространство и просто... больно. Это будет долгая неделя.

—

"Дерьмово выглядишь, чувак" Скеппи закатывает глаза, подпирая голову кулаком. "Отъебись. Я же говорил тебе, что водная прогулка с самого начала была тупой идеей." По правде говоря, это была идея и Верба и Спайфи; никакие споры не убедили бы их в том, что мокрые носки будут чем-то большим, чем просто неудобством, которое может испортить остаток дня. Теперь, сидя в бургерной, едва притронувшись к своей еде, Скеппи начинает испытывать явное возмущение от ощущения, что промокшие брюки прилипают к его коже. Новые джорданы также пострадали. "Неа." Спайфи жует горсть жареной картошки, его собственный аппетит совершенно не ослабевает. "Хотя нам определенно нужно будет заехать в отель из-за твоих волос." "А я говорил тебе, что промокнут не только ноги!" "А я", говорит Верб, не отвлекаясь от телефона, "Ввел #МокрыйСкеппи на 8 место в тренды" Скеппи вздохнул прикрывая лицо обеими руками. "Верб, удали это фото." "Да, уверен, что и 180.000 людей, лайкнувших это, сделают тоже самое" "По крайней мере, волосы закрывают половину твоего лица." Вмешивается Спайфи. "У тебя огромные мешки под глазами, ты хоть немного спал?" "Да." Это не ложь. Два часа сна - это все еще сон. "Он скучает по Бэду", говорит Верб, делая глоток своего коктейля. "Я говорил тебе, что он будет тосковать без него всю неделю." "Мне не нужен Бэд, чтобы поспать", огрызается Скеппи. Все еще, технически это не ложь. Едва лишь. "Это так плохо. С ним было бы весело, но я понимаю." Спайфи пожимает плечом. "Моя тетя такая же. Невозможно просто посадить ее на самолет. Сначала тебе придется убить ее." "Он хотел прийти", Скеппи вздыхает, ковыряясь в недоеденных остатках гамбургера. "Но, да. Я имею в виду, что у него уже были запланированы ивенты на сервере, и Дрим давно достает его с новым видео." "Это ведь первый раз, когда ты уезжаешь? С тех пор, как вы стали жить вместе." "Так и есть", выкрикивает Верб, вызывая у Скеппи недовольный взгляд. "Я говорю тебе, в этом причина его тоски. Ставлю на то, что каждый раз, когда он смотрит в телефон, он снова пишет своему сладкому мальчику." Скеппи просто тяжело вдыхает через нос, потирая уголки глаза. "Я не пишу Бэду каждый раз, когда беру в руки телефон, Верб." Лишь половину от этого времени. В оправдание Скеппи, Бэд пишет ему также часто. Другой мужчина, на самом деле, склонен к ответам больше чем обычно. Обновления и приветствия приходят за рекордное время для кого-то рассеянного, такого как Бэд. Скеппи присылает ему селфи, живописные снимки, а Бэд фотографии Рокко, Рэт и различных пирожных, которые он испек за время отсутствия Скеппи. Селфи Бэда являются редкостью. Этот человек, как известно, стесняется своей внешности, независимо от того, сколько комплиментов говорит ему Скеппи. Нужно долго ждать и много умолять, пока Бэд не получит укол, который нерешительно сочтет за удовлетворительный, чтобы отправить фото в ответ. Обычно Скеппи не возражает, и даже сейчас он все еще уважает эту изворотливость своего друга. Он чувствует себя слишком нуждающимся, чтобы просить об этом сейчас. Скеппи неукоснительно подавляет желание отправить Я скучаю по тебе, потому что это может привести к еще более опасному Я так, блять, сильно скучаю по тебе, и я просто хочу увидеть тебя снова, что таится в уголках его сознания. Скеппи не намерен отсылать их прямо сейчас, не тогда, когда подавленное разочарование может отравить его слова, вызвав чувство вины и раскаяния у Бэда при первых признаках несчастья друга. Не тогда, когда Бэд снова и снова смотрел на него, пока он собирал вещи, спрашивая действительно ли Скеппи в порядке с тем, что Бэду неудобно поехать. Так что Скеппи держит себя в руках. Он оставляет свои сообщения дружелюбными, но не властными. Он дважды, а затем трижды проверяет каждое, чтобы удостовериться, что он посылает только положительные ответы. Он подавляет тоску, сжимающую его сердце достаточно долго, чтобы звучать естественно во время их звонков, и бесконечно пролистывает маленькую галерею с селфи Бэда, которую он накачал, вместо того, чтобы выпрашивать новые. Он не дома. Прошло много времени с тех пор, как ему приходилось взвешивать то, что он говорит; ему не нужно обдумывать слова, когда они вместе. Он может отправлять сообщения с просьбами и требованиями внимания, пока Бэд находится в соседней комнате или даже на расстоянии менее одного фута, не испытывая ни малейшего беспокойства. Когда они вместе, он не должен сомневаться в реакции другого; он может видеть, как Бэд берет трубку, видеть, как короткое замешательство тает, открывая любовь и притворное раздражение, перед тем, как Бэд фыркает и стреляет в Скеппи взглядом. Боже, он скучает по этому взгляду. Это больно. Он скучает и хочет. Но Скеппи предпочел бы справиться с болезненным спазмом в груди, чем заставить Бэда чувствовать себя виноватым за то, что он не пришел, или испортить настроение своим друзьям, пока они здесь. Это всего лишь одна неделя. Он может улыбаться целую неделю. Это не так уж и сложно, когда они в самом деле в разгаре. Скеппи орет во все горло на американских горках и швыряет пирожные в лица друзей. Парасейлинг - это глоток свежего воздуха в буквальном смысле этого слова, и даже если Спайфи в нем отстой, скалолазание - это абсолютный взрыв, когда он гоняется с Вербом по обрывам. Они планируют развлечения, которые им понравятся, так что это весело, это потрясающе, и их улыбки широки для камер и их смех силен так же, как через экраны компьютеров. Это должно было стать одним из лучших моментов в их жизни, так оно и есть. Помимо клубов. Спайфи с Вербом отлично проводят время, и Скеппи ожидал того же от себя. Он думал, что именно он возглавит их команду. Это его сцена, его любимая форма ночной жизни. Он, может и не знает Беверли-Хиллз как свои пять пальцев, но у Скеппи все еще достаточно опыта, чтобы вычислить самые горячие точки. Он знает, как отличить дебошира от пьяницы, как определить, кто просто заигрывает с ним, а кто делает это, не сводя глаз с его бумажника. Он действительно не знал, как справиться с неприязнью. Конечно, он не был в клубе с тех пор, как переехал к Бэду. Но прошло не так уж и много времени, к тому же, он точно знал, что его толерантность к алкоголю все еще выше, чем у Спайфи и Верба вместе взятых. Поэтому, когда они заказывали напитки, чокались бокалами и выпивали, Скеппи ожидал, что приятный шум перенесет его через веселую ночь. Он просто не знал, что делать, когда к нему подошли. Это приводит к чрезмерному размышлению, которое Скеппи презирает. У них конечно есть соглашение о том, что он и Бэд не целуют других людей, одно из немногих правил, которые им удалось изложить через неловкие признания. Но больше не было ни посиделок, ни записей "да" и "нет", потому что это не было нужно. Скеппи не хочет целовать никого, кроме Бэда, и он отчаянно не хочет, чтобы хоть один взгляд был направлен в сторону его лучшего друга. Правила могут быть туманными, но Скеппи знал, что хихикающая девушка, пытающаяся обнять его за талию, не была чем-то, что он мог принять. Она достаточно хорошо приняла отказ, но они просто... продолжали приходить. Скеппи красив, он это знает. И когда он выходит, то одевается так, будто у него действительно три машины. Возможно, ему не стоило удивляться тому вниманию, которое он получил в первую ночь, но внутренний отклик на мягкие глаза и шепот у его уха были... нервирующими. Хуже того, мелькнула мысль, что кто-то может сфотографировать Скеппи с висящей на нем девушкой. Не много нужно, чтобы неправильная фотография оказалась в правильных руках, и мысль о том, что это появится в ленте Бэда, заставляет его чувствовать себя ужасно по причинам, о которых он старается не думать. Есть и другие, более мрачные мысли, которые приходят ему в голову - те, которые шепчут о том, чтобы проверить воду, посмотреть, не огорчится ли Бэд, увидев, что Скеппи держит кто-то еще. Если Бэду должно быть больно, только немного, чтобы он мог хоть раз увидеть, каково это. Но Скеппи душит их, заставляет замолчать, пока их предсмертные вздохи не дают ему почувствовать, что он снова может дышать. Он не хочет, чтобы Бэду было больно. Он не желает заворачивать это так. Поэтому, когда Спайфи и Верб хватают его за руки и пытаются вытащить еще на одну ночь в город, Скеппи впивается каблуками в ковер. "Я мало спал", он извиняется. По крайней мере, это правда. "Я пойду в другой раз". Спайфи плачет, но Верб просто хлопает рукой по его плечу и качает головой. "Это оковы женатого мужчины", хмуро говорит он. "Нет смысла спорить с ним. Это вызовет только неприятности с его женушкой." "Я не женат, Верб." "Чувак, ты немного женат." "Я собираюсь напиться," объявляет Спайфи, "и я буду ныть о тебе в Твиттере." Скеппи может жить с этим, поэтому он закатывает глаза и отправляет своих друзей в путь с лишней сотней в руках, чтобы облегчить эмоциональную боль, как красноречиво выразился Спайфи. Три часа спустя Скеппи возобновил свой ночной ритуал бессонного смотрения в потолок, когда его телефон многообещающе зазвонил. Он перекатывается на другой бок, берет его с тумбочки и полузакрытыми глазами перебирает пароль. Фотографии Верба. Одна из них - Спайфи, стоящий на барной стойке и то ли кричащий, то ли поющий во что-то пластмассовое и подозрительно фаллическое. Вторая - мем, и такой маленький, что Скеппи приходится щуриться, чтобы прочитать его в темноте. [https://clck.ru/T39w8] Скеппи отправляет в ответ эмодзи среднего пальца, прежде чем перевернуться на бок и застонать в подушку. Верб прав, но это не значит, что Скеппи это должно нравиться. Раздраженный, больше от самого себя, Скеппи поднимает голову и снова бездумно смотрит на телефон. На экране блокировки яркими белыми цифрами горит 22:13 – уже поздно, но еще не слишком. Не для них. Скеппи постукивает и открывает Дискорд. Бэд отвечает на звонки даже в полусонном состоянии, но так немного безопаснее. Дискорд не является срочным; Бэд либо будет за компьютером, либо спать напротив экрана. После секундного колебания он прижимает большой палец к кнопке вызова и задерживает дыхание. Он звонит шесть раз. Скеппи вот – вот выдохнет, испытывая одновременно облегчение и разочарование от того, что сорвался с крючка, когда слышит знакомый ба-дум. "Привет, Скеппи. Я в прямом эфире!" Блять. Скеппи крепко зажмуривается, откидывает голову на подушку и беззвучно повторяется. Блять, блять, блять. Конечно, Бэд сейчас стримит. Конечно, Скеппи не потрудился, даже не подумал проверить Твич. Видимо, так ему и надо, за то, что он отключил уведомления. "Скеппи? Ты там?" Соблазнительно позволить себе молчать. Без сомнения, десятки тысяч людей сейчас настраиваются на стрим Бэда, а Скеппи не хочет говорить ни с кем из них. Он может выдать это за что-то вроде ошибки или взлома. Он может просто закричать в микрофон и повесить трубку, это было бы в его стиле. Но это было бы нечестно. "Эй, Бээд." Скеппи снова поднимает голову и пытается замаскировать разочарование в своем голосе чем-то близким к сонливости. "Не знал, проснулся ли ты." Не знал, что ты стримишь. "Я проснулся!" Голос Бэда бодрый и веселый; даже отсюда Скеппи слышит щелканье чересчур шумной клавиатуры. "Я сейчас нахожусь на СМП Дрима. Хочешь присоединиться?" Он не хочет. Это Бэд Начавший Стрим, Бэд, который терпит больше, чем должен, и полон решимости угодить даже самому сухому донату. Это не тот, с кем Скеппи хочет быть сейчас, но это все равно лучше, чем ничего. "Извини", отвечает Скеппи, рассеянно ковыряя нитку на подушке. "Я сейчас монтирую". А вот и хммм. Не хрррн, а просто задумчивый хммм. "Скеппи, это нехорошо. Разве ты не должен быть в отпуске?" Бэд этого не говорит, и может быть, Скеппи выдает желаемое за действительное, но все ли в порядке? Кажется, подразумевается. "Так и есть." Скеппи дергает за нить, зажимая ее между пальцев. "Спайфи передает привет." Спайфи находится в нескольких милях отсюда, вероятно, выпивает пять стаканов и целуется с незнакомцами, но не то, что нужно знать стриму. "Хэй, Спайфи! Не позволяй Скеппи пить слишком много!" Чистая ирония. "Итак", продолжает Бэд, постукивая клавишами. "Что случилось?" Скеппи тихо выдыхает и снова закрывает глаза. Голос Бэда, как бальзам, успокаивает зуд, который ползает под его кожей. Он не может сказать то, что хочет, что ему нужно, когда столько любопытных глаз смотрят в его сторону. "Просто редактирую." Он облизывает губы, мысленно отсчитывая возможные пути. "Но я думаю, что часть видео испорчена." "О нет! Ты имеешь в виду один из блогов? О, я с нетерпением ждал их." "Нет", исправляет Скеппи, потому что ему не нужны десятки тысяч интерпретаций мемов, плохо продуманной "поездки" Дрима, повторяющихся в его ленте. "Нет, с ними все в порядке." Он вырывает нить с новой силой, когда идея поражает его. "Это то, которое мы сделали. Я хотел спросить, есть ли у тебя запись для замены." "Хмм" В голосе Бэда слышится замешательство; Скеппи хватается за него, втягивая воздух. "Возможно. Какой из них?" "Тот, что мы сделали прямо перед моим отъездом, в субботу." Такого видео нет; Скеппи это знает, и, судя по долгой паузе Бэда, он, возможно, догадывается. "Никаких спойлеров," быстро добавляет Скеппи с натянутым смехом. "Суббота..." Бэд говорит медленно, звучит задумчиво. Пытаясь собрать мысли воедино, Скеппи продолжает трепать край подушки. "Эмм..." "Я не знал, что ты стримишь", Скеппи прерывает. "Не ищи прямо сейчас". Просто, когда у тебя будет время." Не останавливайся. Не дай им понять, что что-то не так. Тишина. Она растягивается на три секунды, достаточно долго, чтобы Скеппи беспокойно пошевелился, прежде чем Бэд отвечает "Ты уверен, Скеппи? Я могу остановить трансляцию и пойти проверить.” Голос Бэда невероятно нежен, омывает Скеппи, как волна тепла. Это слишком любезно для данной ситуации, подозрительно в данных обстоятельствах, но Скеппи принимает это. "Все в порядке", отвечает Скеппи, едва сдерживая благодарную дрожь в голосе. Его грудь болит; желание возвращается в полную силу, но на этот раз боль почти катарсическая. "Не спеши. Развлекайся со своим стримом." Затем, прежде чем его разум успевает осознать, его губы выпаливают: "Я скучаю... по ним." Боже, это едва ли спасет. С каждой минутой они становятся все более подозрительными, и даже если он этого не видит, Скеппи уверен, что чат набирает скорость. Они в дюймах от того, чтобы стать очередным клипом для подборки. Возможно, уже слишком поздно. "Ав", сладко говорит Бэд. "А я скучаю по тебе, пока ты с ними. Может тогда, когда вернешься?" Скеппи подавляет приступ истерического смеха, когда, блять, у Бэда это стало получаться лучше, чем у него? Когда это Бэд стал контролировать свои эмоции, их взаимную маску, в то время как Скеппи растянулся на пустой кровати и готов разорвать простыни голыми руками? Неужели Бэд действительно скучает по нему? Скучает по нему вот так? Заснул ли Бэд с легкостью в эти последние несколько ночей или он лежит без сна, тоскуя, страдая и разрушенный чем-то, о чем не стоит говорить публично? Ах. Вспышка негодования вернулась, поползла вверх по его спине. Скеппи нужно отодвинуться, нужно задушить это чувство, прежде чем оно разрастется и ускользнет глубже в тишину, которую он оставляет позади. "Скеппи?" зовет голос Бэда. Скеппи облизывает губы пытаясь сфокусировать затуманенные эмоциями глаза. "Прости. Просматривал файлы. Да, наверное." "Ладно. У тебя усталый голос, Скеппи." Он устал. Он так, так устал. "Иди отдохни немного, ладно?” Бэд продолжает. "У меня есть еще кое-что в планах, я поговорю с тобой позже." "Конечно." пальцы Скеппи вьются у его рубашки. "Я лягу спать или что-нибудь в этом роде." "Хороших снов. Скажи пока чату!" "Пока, чат", Скеппи повторяет оцепенело. Его палец тянется нажать кнопку, чтобы завершить звонок; нежный звук эхом раздается в его ухе, линия обрывается и тишина приливает заполняя пространство. Глаза Скеппи закрываются, когда он откидывается на подушку, держа телефон в руке. Еще не выключенный и все еще питающийся от зарядного кабеля, гул электричества дает устройству нежное тепло, которое просачивается в ладонь. Это не тоже самое, что держаться за руки, но пока сойдет. Во всяком случае, Бэд не заставляет его долго ждать. Когда телефон гудит от входящего звонка, быстрый взгляд на экран подтверждает, что прошло всего двадцать минут. Скеппи не уверен, сколько Бэду оставалось сделать на его стриме, но укол вины, который приходит с опытом, говорит ему, что человек закончил рано. Когда Скеппи скользит пальцем, чтобы принять вызов, он прочищает горло, прежде чем поприветствовать другого мужчину хриплым "Хэй." "Скеппи, все в порядке?" Уголки губ Скеппи дрогнули в улыбке. Совсем как Бэд. Блуждающие мысли повседневной жизни, но всегда к делу, если доходит до беспокойства о своих друзьях. "Я в порядке", обещает Скеппи, протягивая руку, чтобы потереть уголок глаза. "Прости, что звоню так поздно. Я не проверил, был ли ты в эфире." "Мы же не снимали видео, не так ли? Я начал просматривать свою папку, просто чтобы убедиться.” Скеппи смеется над неуверенным тоном Бэда. "Нет. Это была просто отговорка, которую я придумал, чтобы ты мне перезвонил." "Я так и думал. Просто хотел убедиться." На заднем плане шуршание, это знакомо, как будто кто-то роется в пакете. Затем звук их кухонных ящиков, наводящий Скеппи. "Ты получил еду?" "Мм? А, да. Это то китайское местечко, которое тебе нравится." Скеппи фыркает. "Бэд, Панда Экспресс не считается 'китайским местом'" "Оно китайское. Считается." Скеппи закатывает глаза, но улыбка на его губах не ослабевает. "Как скажешь. Удивлен, что они вообще доставили ее после десяти." "Они этого не делали." Затем раздается сигнал с последующим гулом микроволновки. "Разогретая в микроволновке китайская еда на ужин. Живешь мечтой, Бэд." "Ну, что на счет тебя? Ты там хорошо ешь?" Скеппи ерзает на кровати, чтобы прислониться спиной к подушкам. "Достаточно хорошо. Мармеладные мишки ведь считаются за фрукты?" "Что- нет, Скеппи." Он поднимает руку, чтобы скрыть ухмылку, бессмысленную, но непроизвольную. "Ну, хотя бы оливки в моем мартини - овощи?" "Скеппи." Плохо приглушенное хихиканье вызывает раздражение у Бэда; Скеппи ухмыляется в трубку и пищит "Трава ведь происходит от растений?" "Боже мой" На другом конце провода трижды пищит микроволновка. "Скеппи, ты такой маффин." "Может быть." Скеппи склонил голову набок, прислушиваясь, как Бэд забирает свою еду. Звон столового серебра, лязг захлопывающейся дверцы микроволновки – все это до боли знакомо. Маленькие звуки, которые он никогда не замечал, звучали кристально ясно в воспоминаниях, которые он не осознавал. "Но", голос Скеппи затихает от ностальгии, "Я же твой маффин." Бэд издает свой хрррн. Трудно сказать по телефону, какое значение он имеет, но выдох, который следует за ним, кажется нежным. "Как там Спайфи и Верб?" "С ними все в порядке. Наверное, прямо сейчас напиваются. Я не проверял Твиттер." "О нет." Несмотря на слова, Скеппи может сказать, что Бэд развлекается. "Но не ты?" "Неа. Я у себя в номере." Небольшой скрипящий звук - Бэд вытаскивает стул. "Ты не хотел пойти с ними?" Скеппи сглатывает, отодвигая телефон так, чтобы этого не было слышно. "Как ты и сказал. Я устал." "Оу." Тишина снова наполняет воздух. Скеппи чертовски ненавидит тишину. "В любом случае", решительно нажимает он, "Удивлен, что ты встал. Я думал, что ты больше не стримишь ночью." "Гм..." Снова тишина. "Нет. Просто в последнее время я просыпаюсь позже. Так что решил провести стрим." Пальцы Скеппи сжимают телефон. Он хочет, чтобы его сердце не трепетало, требует, чтобы его мозг не делал связи, которую он хочет видеть. "Просто проснулся позже?", спрашивает он, намеренно стараясь, чтобы его голос звучал легко. "Как же так?" Звон, наверное, вилки о тарелку. "Я.. я не знаю. Просто.." Бэд затихает. Скеппи затаил дыхание в ожидании продолжения, которого не поступает. Он решает переступить через свою гордость и заполняет тишину "У тебя проблемы со сном?" "Чт- нет." Это именно тот тон, который Бэд использует, когда лжет. Скеппи никогда еще не был так рад лжи. "У меня тоже были проблемы со сном." "Мне-" Бэд на мгновение замолкает, и Скеппи прекрасно представляет себе его напряженное выражение лица, которое появляется у мужчины, когда он не уверен, готов ли признаться. "Кхм.. у тебя были?" "Ага. Вот почему я такой уставший." "Оу." Недолгая пауза перед "Мне жаль." Недоверчивый смех. "Почему?" "Я- я не знаю! Это просто то, что ты говоришь, Скеппи." Скеппи улыбается в телефон; он хотел бы быть в видеочате, прямо сейчас. Ему плевать, что Бэд ест, он хочет его видеть. "Можешь включить камеру?" "Что? Нет, я ем." "Пожалуйста?" Звук опускаемой вилки. "Скеппи-" "Я бы вернулся домой прямо сейчас, если бы мог." Рот Скеппи всегда опережал мысли. Он не может взять слова назад. Он не может отрицать того, что сказал, потому что это правда, правда, которая заставляет его сердце биться быстрее. Каждый неглубокий вдох, который он делает в наступившей тишине, может быть болезненным, но это лучше, чем ничего. Это лучше, чем молчание, сдавленное невысказанными словами. Он думает. Он надеется. "Скеппи", Бэд наконец-то говорит, его голос невероятно тихий. "Ты не можешь этого сделать." Он знает. Есть много причин, по которым он не может. Много причин, почему он сейчас один, застрял в пустой кровати до конца недели. Уйти сейчас было бы несправедливо по отношению к его друзьям, которые неделями с нетерпением ждали поездки. Уйти сейчас было бы признанием того, что он недостаточно силен, чтобы прожить без Бэда даже несколько дней, а это нездорово – даже отдаленно. Хуже всего было бы уехать сейчас, сказав Бэду, что это его вина, что отказ лететь испортил поездку для трех человек. Это не правда, не совсем правда, но Скеппи знает, что Бэд воспримет это именно так. Поэтому Скеппи дышит через нос, разжимает кулаки и вздыхает в ответ: "Я не буду." "Обещаешь?" "Обещаю." Я не поступил так с тобой. "Хорошо". Голос Бэда все еще тихий, и Скеппи не слышал, как он снова поднял вилку. "Если ты очень, очень хочешь... Я могу включить камеру. Только ненадолго." Глаза Скеппи полузакрыты, это заманчиво. Так заманчиво принять его предложение. Настолько редкий шанс. И часть его чувствует, что он действительно нуждается в этом прямо сейчас. Другая часть, та часть, которая слышала, как голос Бэда колебался всего несколько минут назад – эта часть знает лучше. "Все в порядке", Скеппи снова поднимает руку, чтобы потереть глаза. "Тебе не нужно." "Я все еще могу. Если ты этого хочешь." Я всегда этого хочу. Я всегда хочу смотреть на тебя. "Нет, все в порядке." Скеппи отвечает, потому что так оно и есть. Пауза, прежде чем "Не мог бы ты вместо этого сделать для меня кое-что?" "Гм..." Осторожный тон вернулся. "Может быть." Скеппи впивается пальцами в простыни, крепко зажмурив глаза, готовясь произнести следующие слова. "Ты можешь сказать, скучаешь ли ты по мне?” "Что?" Мысленным взором Скеппи видит, как Бэд моргает. "Скеппи, я- конечно, я скучаю по тебе." "Правда?" Подталкивая, отчаянно нуждаясь в большем. "Ну да. Конечно", Бэд повторяет, затаив дыхание. "Я скучаю по тебе каждый день, все время." "Я тоже", бормочет Скеппи. Боль вернулась. Хорошая боль, если она может такой быть. "Вот почему я не могу спать по ночам." "Я тоже", эхом отзывается Бэд, и от этого признания по венам Скеппи разливается тепло. "Я просто не хотел, чтобы ты волновался или думал, что тебе следует вернуться домой. Ты казался таким счастливым, а я не мог... я не пришел." "Я не хотел, чтобы ты чувствовал себя так", Скеппи не может сдержать дрожь в голосе. "Я не хотел, чтобы ты знал, как сильно я по тебе скучал. Я боялся, что ты подумаешь, что это твоя вина." "Разве не так?" "Нет." "Скеппи", фыркает Бэд. "В этом нет никакого смысла." Как и мы, иногда. "И не должно быть", вместо этого говорит Скеппи и получает вздох в ответ. Прежде чем Бэд успел возразить, он продолжил "Могу я попросить еще кое о чем?” "Что?" "Ты можешь остаться на линии?" Раздается звон; Бэд наконец снова взялся за вилку. "Я не собирался вешать трубку. Если только ты не собираешься сказать что-нибудь грубое.” Скеппи улыбается, хотя Бэд этого не видит. "Нет, я имею в виду то, что иногда делает Карл и остальные. Когда они остаются в звонке на всю ночь." "Конечно. Но..." Снова звон. "Сначала мне еще надо поужинать. И почистить зубы, и приготовиться ко сну." "Все в порядке", глаза Скеппи закрыты, но напряжение начало пронизывать его плечи. "Я не возражаю." "Можно я выключу микрофон, хотя бы когда ем?" "Нет." Скеппи ерзает, уютно устраиваясь под одеялом. Мутный взгляд на его телефон подтверждает, что он все еще подключен к настенному порту. "Мне все равно." "Ты уверен?" "Я хочу слышать тебя", слишком смело, но он понимает, что ему уже все равно. Скеппи просто снова закрывает глаза и подпирает подбородок; приятная усталость пробирается сквозь его конечности. "Все хорошо, Бэд. Просто останься.” "Хорошо," последнее слово Бэда нежно. На какое-то мгновение Скеппи почти ощущает его дыхание на своей щеке. "Иди спать, Скеппи. Я буду здесь." Скеппи беззвучно бормочет слова благодарности. Телефон тепло прижимается к его щеке, и каждый тихий звук, доносящийся с другого конца, оставляет улыбку, дергающуюся в уголках его рта. Кровать по-прежнему пуста; тишина в остальной комнате оглушительна. Но под одеялом, со звуками и обещанием Бэда у его уха – все в порядке. Этого достаточно. "Спокойной ночи, Бэд." "Спокойной ночи, Скеппи." Скеппи видит улыбку за словами. "Спи хорошо." Затем мягкое, нежное "Я люблю тебя". Скеппи улыбается в темноте. "Я тоже люблю тебя."