* * *
Мучительное ожидание в течение нескольких дней с лихвой окупились двумя одновременными письмами от Грюма и от некоего мистера Нибблсби, который служил в одно время с мистером Шоу и мистером Риверсом. В качестве рассказа прилагалась вырезка из газеты, которая повествовала о судебном процессе над мистером Нибблсби, якобы уличенным в неких военных преступлениях. Это же событие фигурировало и в коротком письме Грюма, а также другие важные сведения о личности мистера Мондея, кои не подлежали разглашению в переписке. Но ясно было одно: мистер Мондей и Риверс были одним и тем же человеком, как и предполагал в свое время Северус, опираясь на свидетельства Хагрида. Также инспектор предупреждал о своем скором приезде. Дело сдвинулось с мертвой точки. Как человек деятельный, Снейп усилием воли откинул то оцепенение, которое было в душе в последние дни, и счел нужным предупредить Люпина о приезде инспектора. Ведь Грюм наверняка решит пообщаться с доктором, который провел такую огромную и в тоже время опасную из-за общественного порицания работу, дабы убедиться в правдивости слов Снейпа. Гермиона, заметив оживление супруга, не утерпела поинтересоваться, в чем, собственно, дело. Мистер Снейп ничем не выказал своего удивления, но все же раздумывал не более минуты, дабы подобрать подходящие слова для супруги. Впрочем, все это было излишне, потому что миссис Снейп уже успела проявить себя как натура волевая и сдержанная. Северус не ожидал от своей супруги такой твердости духа и настойчивости, с какой она старалась развеять его меланхолию в последнее время. Гермиона смело нарушала его затворничество, входя то с чашкой чая, то с какой-то книгой и мелочным поводом для беседы, то просила послушать новую пьесу для клавесина, которую разучила. По ее же инициативе установился и четкий распорядок прогулок, продолжительность которых неуклонно росла. Северус в глубине души был ей благодарен, охотно откликаясь на все ее порывы, чтобы скрасить мучительное ожидание да прогнать меланхолическое настроение. Он показывал Гермионе окрестности, и та с неподдельным интересом выведывала про новые тропы, выбирала направление и охотно предлагала тот или иной маршрут. Если прогулка была по саду, собаки Северуса были рядом. Покорные голосу своего хозяина, они все же в присутствии Гермионы могли и порезвиться, что благосклонно воспринималось Снейпом. Однажды и он стал невольным участником забавы. Как правило, он старался стоять в стороне, дабы не мешать миссис Снейп забавляться с одним из его питомцев. Забывшись в своих мыслях, он не сразу понял, что Гермиона скрылась из виду. Несколько мгновений заняло быстрое оглядывание окрестностей, но обернуться Северус не успел — снежок метко угодил ему в плечо. Миссис Снейп стояла неподалеку, хихикая из-за ближайшего дерева. Раскрасневшаяся и улыбчивая, она была по-своему прекрасна, предлагая забыться в этой игре, и Северусу ничего не оставалось делать, как присоединиться к явной детской шалости. После они чинно и долго отряхивали друг с друга снег, затем степенно направились в дом, но улыбка так и сквозила во взглядах, ненароком брошенных друг на друга. И миссис Снейп не отпускала его руки даже ночью… — К нам едет инспектор, — все же подобрал емкую формулу Северус. Гермиона нахмурилась и поджала губы. — Значит, правда на нашей стороне. — Боюсь, как бы это не спугнуло подозреваемого, — кивнув, все же поделился он, задумчиво глядя на бумаги на своем столе. — Остается надеяться, что инспектор Грюм достаточно… деликатен, чтобы не взывать подозрений. — А как мы объясним его приезд? Вы планируете представить его как своего товарища? Мистер Снейп чуть улыбнулся — его супруга обладала практически мужской логикой, что не могло не восхищать. — Траур еще не кончился, миссис Снейп, — мягко напомнил он. — И мы пока не можем выйти в свет, дабы объяснить появление моего, как выразились, товарища. И я склонен полагаться на его опыт и смекалку, тем более, уверен, что, как опытный охотник, инспектор Грюм грамотно подготовит ловушку. Гермионе было очень интересно, что это за ловушка такая и как она сработает, но сообщение Шелдона о прибытии вышеупомянутого инспектора прервало ее поток мыслей.Глава 16
13 августа 2021 г. в 12:00
Северус сидел в кресле в гостиной, держа в руке стакан с недопитым виски. Было восстановившийся мир в душе снова был нарушен пусть и маленькой, но смертью. Мистер Снейп сперва не воспринял данную новость всерьез: попросту недоверчиво глянул на заплаканную супругу, которая сбивчиво пересказывала последние минуты жизни мопса.
Уже довольно достаточное время с утра Поль был вялым, даже не всегда принимал обычную галету, но к обеду приободрялся и к облегчению миссис Снейп живо лез на руки, вечером по обыкновению ворчал и капризничал перед процедурой промывания, но сносил все, как всегда, терпеливо. Миссис Снейп очень чутко относилась к настроению питомцев мужа и потому насторожилась, когда Поль накануне выпил только воды и почти сразу лег спать. Она не трогала его долгого утреннего и дневного сна, думая, что Полю нужен покой — как кошатница, Гермиона не придала значения такому поведению мопса. Но все же подозрения ближе к вечеру взяли верх, и миссис Снейп велела Шелдону проведать Поля. Тот и обнаружил пренеприятнейший факт смерти любимца хозяина. Миссис Снейп тоже не поверила в это и смело подошла к мопсу, но тот не встал с лежанки и даже не отозвался на ласковые прикосновения. А после и приехал Северус, застав ее в таком состоянии.
Мистер Снейп невидяще смотрел на пламя в камине, подводя неутешительный итог. Наверное, душой он еще не очерствел настолько, чтобы спокойно воспринимать любую смерть, даже такого существа, как собака. Северус сам положил тело мопса в ящик, а затем прикопал во дворе. После долгой нудной работы в саду, раскапывания снега и мерзлой земли все тело ныло от непривычно тяжелого труда. Но мистер Снейп не обращал на это внимания, ибо все мысли занимал странный факт — его прошлое окончательно кануло в лету.
Поль был свидетелем и молчаливым напоминанием о значимом периоде жизни, который закончился красиво и грустно. Северус как сейчас помнил эту приплюснутую морду с идиотским синим бантом на ошейнике, трусливо выглядывавшую из корзины, словно в насмешку украшенную как роскошный подарок.
Как сейчас помнил, как забрал корзину с порога своей парижской квартиры, которую он уже готовился покинуть навсегда.
Как сейчас в руке ощущалась эта теплая тяжесть маленького тела.
Как сейчас в душе снова рождалась светлая грусть при виде этого красноречивого намека, широкого жеста от той, которую он хотел сделать хоть немного счастливой. Короткую записку, гласившую следующее: «Его зовут Поль. Надеюсь, он будет любить тебя больше, чем я», Северус без сожалений сжег.
Как сейчас ощущалась эта дрожь маленького существа под руками, когда пришлось отправиться с ним на теплоход.
Как сейчас в душе воскресала досада за испорченный костюм и гордость от белой зависти со стороны Малфоя.
Образ той, что сделала такой роскошный подарок напоследок, уже порядком поблек в памяти, размылся и даже потерял часть точных примет. В свете последних событий Снейп был рад тому, что несколько запамятовал эти некогда привлекательные черты, но неизменно знал, что стоит ему ее увидеть, как все в памяти воскреснет: и голос, и цвет глаз, и даже запах духов. И в душе что-то отзовется, далекое и уже истлевшее. Но как всякий отблеск былого, погаснет.
Прошлое умерло. Окончательно и бесповоротно. Но от этого было не легче — опустошение в душе ничем не заполнилось.
Когда часы отбили полночь, Северус допил виски и поднялся. Миссис Снейп так и не встала, забившись вглубь своего кресла.
— Уже поздно, — только и сказал он.
Гермиона подняла на него грустный взгляд и кивнула. Выбравшись из кресла, она неловко оправила шаль на плечах.
— Наверное, это моя вина… — начала было миссис Снейп. — Были признаки, а я не обратила внимания.
— Поль был уже стар, миссис Снейп, — Северус старался, чтобы голос его звучал ровно.
— Он прожил долгую и счастливую по собачьим меркам жизнь.
— Но…
— Только не говорите, что успели привязаться к нему, — ирония не получилась.
Получив в ответ порывистый кивок, Северус лишь вздохнул про себя — супруга обладала, как оказалось, добрым, полным сострадания сердцем, что делало ее хрупкой и беззащитной. Гермиона не нашла, что сказать, но ему и не нужны были слова: хотелось одиночества, полной оглушающей тишины, чтобы подумать, подвести неутешительные итоги и прислушаться к этой звенящей пустоте.
— Ступайте, — мягко сказал он супруге. — Я приду позже.
Она не стала спорить, за что Северус был ей вдвойне благодарен. Все же такта и понимания у Гермионы может хватить на двоих и даже еще останется. Он прошелся по тихой и пустой гостиной, затем остановился у окна.
Все еще казалось, что сейчас раздастся тихое ворчание под ногами, мокрый нос боднет привычно в лодыжку, а перед глазами окажется глуповато-добродушная морда, просящая ласки и внимания. Смерть Поля снова заставила его задуматься о вечном — насколько век человеческий короток и что готовит день грядущий, когда в любой момент можно заснуть навеки. Для Северуса мопс был чем-то уже привычным, настолько укоренившимся в жизни, как и тетка, что отсутствие этих фигур вносили смятение и странное чувство невесомости, будто ушли важные опоры из его привычного бытия.
По ногам мазнуло теплом, и Снейп невольно вздрогнул, сперва вспомнив о Поле. Но быстрый взгляд, брошенный вниз, разуверил в обратном: кот супруги, наглый и бесцеремонный Живоглот, потерся о ноги и замер, ожидая ласки. Обескураженный таким порывом, Северус невольно склонился и аккуратно погладил кота по голове. Тихая тьма наполнилась мурлыканьем. Видимо, Живоглоту тоже было не по себе, раз пришел к нему и стал ластиться. О сострадании от животного думать даже не хотелось.
Кот своевольно закончил ласкаться и, напоследок мазнув роскошным хвостом по ноге, чинно направился к лестнице на второй этаж. Снейп лишь вздохнул про себя и неторопливо последовал за котом, ощущая, как в такт каждому шагу глухо стучало сердце. У двери в спальню Северус раздумывал, войти ли, ведь Гермиона наверняка спит, а он может потревожить ее покой, но после тихо зашел в спальню.
Миссис Снейп резко обернулась от зеркала — по плечам заструился каштановый водопад — лицо ее было полно ожидания и какого-то нежного сочувствия. В своей ночной рубашке, небрежно наброшенном на плечи алом с золотым рисунком халате, она казалась какой-то подвижной яркой картинкой в декорациях мрачного дома.
— Продрогнете, — все же сказал Северус после долгого молчания.
— Комната протоплена, — возразила она.
И снова по плечам заструился этот каштановый водопад непокорных кудрей. А взгляд стал на порядок теплей, но грусть, как и сочувствие, никуда не ушли.
— Я до сих пор не верю, что это случилось, — все же решила заговорить миссис Снейп. — Мне казалось, что… это все не случится так скоро.
Мистер Снейп молчал — сказать было нечего. Для него это куда бо́льший удар, чем можно было ожидать.
— И все-таки мне стоило быть внимательнее, — продолжала она, говоря за двоих. — Были явные признаки: и вялость, и потеря аппетита, и даже показалось, что в боку у него была какая-то припухлость. Наверное, стоило показать его доктору Люпину?
Северус пожал плечами, неторопливо переодеваясь ко сну. Люпин… а что мог сказать Люпин? Он людской доктор, а не звериный. Возможно, он бы сказал что-то, но незначимое, требующее разъяснений, да и в целом близкое тому, что называется старость.
— Хотя… это же не его профиль, — продолжала рассуждать Гермиона, не сводя взгляда с мужа. — И все же меня терзает совесть, что я могла чем-то помочь и не сделала этого. Попросту… не уберегла его для вас.
Северус лишь вздохнул — его присутствие не решило бы уже закономерного исхода. Видимо, это была судьба — перевернуть страницу прошлого такой ценой.
— Вы сделали для него все, что могли, — снова сказал он, садясь на постель.
— Но… я сперва не могла его принять.
Как и он ее кота в свое время.
— Он… он казался мне странным. Я не могла понять, почему ему позволялось гораздо больше, чем другим вашим собакам.
Как и он не вполне понимал, что такого особенного в ее коте, который был слишком ленив, по его мнению, чтобы ловить тех же мышей.
— Но потом я присмотрелась и поняла, что он меньше их, слабей и порой он был таким смешным, что казался очень милым. И… я привязалась к нему, видя, что и Живоглот с ним дружит.
А он любил Поля просто потому, что это была память о былых временах.
— И знаете… Поль научил меня терпению, — Гермиона все говорила и говорила. — Я поняла, что за странной формой может скрываться доброта и искренность. Ведь я не помню, чтобы Поль на кого-то ворчал или даже злился.
Ворчал, когда слишком жесткой была дрессура, даже зло тявкал, когда не хотел подчиняться. Но возраст и несгибаемая хозяйская воля взяли свое — и Поль стал вышколенным, вежливым псом, порой слишком уж навязчивым в проявлении своих чувств и привязанностей, но неизменно добрым и доверчивым.
— И… вы будете удивлены, но мне его не хватает. И я говорю это честно.
Снейп меньше всего ожидал, что Гермиона встанет, подойдет к нему и без слов обнимет, прильнув всем телом. Ему ничего не оставалось кроме как покориться — обнять ее в ответ, бережно и аккуратно, чтобы не разрушить этот миг.
Такое понимание и участие стоили слишком дорого в этом стремительно обесценивающемся мире, и Северус не мог отказаться от этих даров, столь настойчиво и простодушно предлагаемых.