Road to Dakar

Уже одно только то, что экипаж Ичжоу добрался до бивуака и даже успел подготовиться к старту пятого этапа, в глазах Ибо заслуживало уважения. А того, что случилось с ними дальше, он не пожелал бы и заклятому врагу. Этап и без всяких эксцессов превратился в испытание как для техники, так и для экипажа. Буквально за несколько дней до начала организаторы изменили протяжённость спецучастка и лиазона, а финиш и вовсе перенесли из Бурайды в Аль-Кайсум, пустив гонщиков через пустыню Дехна. Привычно загруженный за пятнадцать минут до старта роудбук выдавал противоречивую информацию, Чжочэн бесился из-за невозможности вносить собственные заметки, а Ибо напряжённо следил за трекером мотоциклистов, ушедших на дистанцию самыми первыми. Картина складывалась крайне неутешительная. Опытные гонщики, имевшие за плечами не один пройденный от старта до финиша «Дакар», петляли по пустыне, как потерявшиеся школьники, теряя драгоценное время в поисках контрольных точек. Нужно ли было говорить, что багги, внедорожники и грузовики всё это ожидало впереди? Чжань держался неожиданно напряжённо, и Ибо просто не мог не спросить, что случилось. Как пилот экипажа и негласный его лидер, Ибо должен был знать обо всём, что творилось в головах и душах его напарников. Разумеется, как лидер, и ничего более. Свою личную заинтересованность в Чжане Ибо прятал так глубоко, что временами сам сомневался в её существовании. — Я успел парой слов перекинуться с Цзанем, — тихо отозвался Чжань, когда Ибо уже перестал ожидать ответа. — Цзань вообще большой молодец. В одиночку оживить этого монстра посреди пустыни дорогого стоит, — пробормотал Чжочэн, не позволяя себе при этом оторвать взгляд от роудбука. — Цзань сказал, что едва ли они дотянут даже до дня отдыха, — лицо Чжаня сделалось напряжённым. — Они уже на грани. — У Ичжоу колоссальный опыт, — напомнил Ибо, хоть и почувствовал, как сердце сжалось от нехорошего предчувствия. — У Ичжоу сломан палец на правой руке. А ещё они измотаны, они не спали всю ночь перед этим стартом, чтобы убедиться, что их вчерашнее приключение не повторится… К тому же у Цзаня и Хайкуаня все признаки теплового удара. Уверен, что у Ичжоу тоже… — Но он скорее руку себе откусит, чем признается, что ему нездоровится, — Ибо закончил за Чжаня мысль и нахмурился. — Как пилот и член команды я понимаю, почему они продолжают идти… Но чисто по-человечески… — По-человечески, это их жизнь, Ибо, — неожиданно мягко напомнил Чжань. — И ты делал бы то же самое. Ты и сейчас делаешь. — Что я делаю? — Ибо попытался отмахнуться от незаслуженного, по его мнению, комплимента. — Пока что мы обходимся без особого героизма. — Это как посмотреть, — Чжань с ним не согласился. — Уже одно то, что мы здесь, несмотря на практически мёртвый с точки зрения опыта прошлый год, несмотря на коронавирус… Это настоящий подвиг. Найти деньги, убедить, что ты достоин. К тому же тебе сложнее. У тебя тоже есть проблемы со здоровьем, ты плохо спишь… И ты вынужден привыкать работать с человеком, который тебя раздражает… — Ты меня не раздражаешь! — поспешил уверить Ибо, но Чжань только удивлённо вскинул бровь: — Да? Значит, мои сведения устарели. Мне казалось… — Давай обсудим это на бивуаке, — предложил Ибо, прежде чем Чжань успел сказать что-то такое, что нельзя будет оставить без внимания. — Просто приедем туда как можно быстрее… — Через сраный скалистый каньон? Быстрее? Желаю удачи! — не выдержал Чжочэн. — Скажи спасибо, если я до темноты смогу вывести нас хоть куда-нибудь. — Ты уж постарайся, — Ибо ободряюще хлопнул его по плечу. — Всё, понеслись! Чем быстрее приедем, тем больше отдохнём… И ведь отдохнули, если, конечно, можно было считать отдыхом напряжённое ожидание на бивуаке, куда, как оказалось, экипаж Ибо добрался в одиночестве. Треугольная метка на трекере, обозначавшая грузовик Ичжоу, перестала двигаться после прохождения чек-поинта на сто пятьдесят пятом километре, а это могло значить только одно: с машиной снова что-то случилось. И в этот раз, похоже, поломка оказалась гораздо серьёзнее той, что была на четвёртом этапе. Ибо не находил себе места от волнения, метался по кемперу, как тигр, запертый в клетке, и раз за разом задавал Чжочэну один и тот же вопрос: — Как так можно было? — Я не знаю, — Чжочэн раз за разом давал один и тот же ответ. И он тоже беспокоился, пусть и по иной причине. — Цзыи ещё не вернулась? — Ибо вовремя вспомнил, что он всё ещё лучший друг и должен поддержать Чжочэна, даже если ему самому сейчас нужна помощь и поддержка. — Ещё нет, — Чжочэн покачал головой и гипнотизирующим взглядом уставился в свой телефон, словно это могло чем-то помочь. — Ты же не думаешь… — Не думаю, — поспешил заверить его Ибо. — Ты же знаешь, что Цзыи умная и осторожная. С ней хороший водитель, машина полностью укомплектована, иначе бы их просто не допустили на спецучасток. Это же не местные, которые на любом ведре с болтами готовы прорываться на трассу, лишь бы стать частью момента. Вспомни того придурка вчерашнего... — Думаешь, тот был местным? — Чжочэн припомнил момент, свидетелями которого они стали на прошлом этапе, и передёрнул плечами. — Я в этом уверен. Я, конечно, его толком не разглядел, но можно будет потом у ребят спросить, которые чуть прямо на него не рухнули… Они наверняка ему потом табло начистили. Я бы точно начистил, — Ибо потёр руки. — Нет, ну кто вообще мог додуматься встать под обрывом на повороте? Это же просто классический способ покончить с собой. — Может, он надеялся, что все справятся с поворотом, — Чжочэн снова глубоко вздохнул и полез проверять мессенджеры, как будто не делал этого минуту назад. — В трафике и в пыли? Очень наивный товарищ, — Ибо встряхнул головой. — Ему повезло, что только один экипаж так выбросило на эти камни. Хотя у меня тут и к организаторам вопросы… — Хочешь безопасности на трассе — катайся в «Формуле», — Чжочэн пожал плечами. — Ты же видишь, что здесь делается просто всё возможное, чтобы до финиша доехала в лучшем случае треть. Мотогоны пачками сыплются, лидеры ломаются, как первогодки просто, сколько уже снялось народа на багги и внедорожниках. И это мы ещё не знаем, доедут ли наши… — Хорошо бы, чтобы доехали, — Ибо подхватил со своей кровати арафатку и уже натренированными движениями намотал её на голову так, что видны остались только глаза. — Должны доехать, — уверенно сказал Чжочэн. — Там же наш гений Цзань, там Хайкуань, который никогда нигде не теряется, там Ичжоу. Они на руках свой грузовик вытащат… О, как Ибо хотелось бы, чтобы эти слова Чжочэна оказались пророческими, но увы! Мечта так и осталась мечтой, а ещё одна бессонная ночь, проведённая среди механиков, не добавила мягкости характеру Ибо. Экипажа Ичжоу всё ещё не было на бивуаке, а это могло означать только одно — сход. — Если ты ещё раз скажешь про завтрак… — начал было Ибо, когда к нему приблизился Чжань, но тот покачал головой: — Скажу, но чуть позже. В половине восьмого нас уже не должно здесь быть. — Стартовку видел? — Ибо догадался, что их опять поместили в первую группу стартующих. — Видел. Пока что Ичжоу есть в графике. У них ещё два часа в запасе, — складывалось впечатление, что Чжань пытался его утешать, но Ибо сейчас был не в том настроении, чтобы это оценить: — Ты же не думаешь, что им этого хватит? Они же, судя по трекеру, всё ещё стоят на сто пятьдесят пятом… — Не факт. Ты же сам знаешь, как здесь работает GPS. Нас на четвёртом этапе трекер вообще не фиксировал, а мы об этом даже не знали, — Чжань как будто не замечал активного сопротивления Ибо. — Сомневаюсь, что в этот раз всё именно так. Тем более техничка к ним ещё ночью ушла… — Ибо поправил маску и пожалел, что на этап нельзя выходить в так полюбившейся ему арафатке. — Кстати, мы так и не поговорили вчера. — Хочешь сделать это сейчас? — Чжань наклонил голову к плечу и окинул Ибо неожиданно тяжёлым взглядом, отчего у Ибо похолодело в затылке.  — Хочу кое-что прояснить, — Ибо несколько раз провёл рукой по затылку. — Если ты, конечно, не возражаешь. — Не возражаю, если ты поешь, — жестом фокусника Чжань извлёк из-за ящиков, возле которых они стояли, несколько составленных друг на друга контейнеров. — Я же сказал, — Ибо моментально разозлился, что на Чжаня впечатления не произвело. — Просто перестань это делать… — Ты хочешь тоже сойти? — иногда и Чжань умел быть жёстким и бескомпромиссным. — У твоих мешков под глазами уже есть собственные. Ты реально плохо выглядишь, ты плохо спишь, ты не хочешь есть. Если мы поломаемся и встанем, ты первый свалишься с тепловым! — Я нормально себя чувствую! — возразил Ибо, в глубине души признавая, что во многом Чжань был прав. — Ты лжёшь, — Чжань держался на удивление спокойно и сдержанно. И если бы не этот тяжёлый взгляд, который давил, как бетонная плита, Ибо решил бы, что ничего личного в этом разговоре нет. Чистый прагматизм и ни грамма чувств! — С чего ты взял? — Ибо заставил себя тоже держаться спокойнее. — С того, что ты не скажешь мне правду, даже если будешь умирать у меня на руках, — Чжань чуть прищурился. — Я тебя раздражаю, хоть ты и пытаешься это скрывать. Чаще всего у тебя даже получается… — Ты меня не раздражаешь! — Ибо повысил голос, но наткнулся на насмешливую ухмылку Чжаня и осёкся: — В смысле в целом. Сейчас ты меня бесишь просто ужасно! — Что и требовалось доказать, — Чжань развёл руками. — И раз уж мы это выяснили, я думаю, теперь можем спокойно поесть. Имей в виду, если ты будешь сопротивляться, я накормлю тебя силой. — Тебе кто-нибудь говорил, что ты ёбнутый на всю голову? — Ибо тяжело вздохнул и — сдался. Он боком присел на ящик и потянул к себе ближайший контейнер. — Ты первый, — Чжань устроился рядом. — И не пытайся заговорить мне зубы. Пока не съешь, ты отсюда не встанешь. — Ты маньяк, — Ибо закатил глаза. — И ты всё-таки ошибаешься. Ты меня не раздражаешь. И вообще… я уже давно… — Продолжай, — Чжань даже голову к плечу наклонил, мол, я внимательно тебя слушаю. — Ты уже давно… — Я уже не жалею, что ты с нами, — выпалил Ибо. — Мне это должно льстить? — полюбопытствовал Чжань, но Ибо покачал головой. — Не должно. Это так, информация. Просто я не хочу, чтобы ты обвинял меня в том, чего на самом деле нет. Ты уже давно меня не раздражаешь… Так, бесишь иногда, когда включаешь заботливую мамочку. И с палаткой этой… Так и хочется врезать, — Ибо вздохнул. — Я хотел как лучше, — Чжаня, похоже, желания Ибо не пугали. — Я же не знал, что ты свои проблемы с собой привёз. — Лучше бы я что полезное привёз, — Ибо сам не заметил, как съел всё, что Чжань для него принёс. — Вот как ты это делаешь? — Достаточно тебя отвлечь. А как только ты перестаёшь нервничать, вспоминаешь, что устал, хочешь есть и так далее. Ловкость рук и никакого мошенничества, — Чжань усмехнулся, встал и принялся собирать пустые пластиковые контейнеры. — Так ты не только механик и штурман на полставки, но ещё и психолог? — Ибо бросил на него заинтересованный взгляд, а Чжань только усмехнулся, но ничего не ответил. Похоже, предоставил Ибо возможность разбираться самостоятельно. И Ибо решил, что непременно докопается до сути, чего бы ему это ни стоило. Может быть, не сейчас, а позже, после финиша, после возвращения домой, но обязательно докопается. При необходимости Ибо мог быть невероятно упрямым. — Я с ног сбился! — окликнул его Чжочэн, появившись из-за угла жилого кемпера. — Я уже думал, что вы на пару тронулись умом и сбежали в пустыню смотреть верблюдов на рассвете. Мне показалось, это очень в духе влюблённого идиота. — Я не влюблён, — Ибо покачал головой. — Мы просто позавтракали. Но даже если допустить… гипотетически… что я влюблён, то я бы всё равно не пошёл… Не сейчас, когда наш экипаж остался единственным. Мы должны доехать. А потом уже верблюды, рассветы и всякая другая романтика. — Ну да, ну да, — Чжочэн кивнул. — Ты всегда говоришь разумно, а делаешь потом херню какую-то. Так что я бы не удивился… — О чём ты думаешь вообще? — не выдержал Ибо. — Я тебе прямым текстом говорю, что мы остались одни! Ичжоу не успеет вернуться и подготовить машину к следующему старту. Всё, понимаешь? Мы можем друг друга утешать до бесконечности, но факт остаётся фактом. Экипаж Ичжоу на старт не выйдет, а это означает только сход. — А как же Джокер… — Чжочэн как-то моментально потух, растерялся даже. Похоже, он как раз успел себя убедить, что даже самые сложные технические проблемы не помешают Ичжоу финишировать и даже навязать борьбу лидерам. Пусть он и потерял все шансы в «генерале», но за отдельные этапы ещё можно было побороться. Вернее, Чжочэн думал, что можно. Ибо же прекрасно понимал, что для Ичжоу этот «Дакар» закончился ещё прошлой ночью. — По нынешним правилам на экипажи из списка приоритета возможность взять Джокера не распространяется, — напомнил Ибо. — Так что если мы сойдём, то это тоже… окончательно. — Не сойдём, — Чжочэн вздёрнул подбородок. — Но, может, давай уже шевелиться? Времени в обрез. Уже даже Цзыи уехала… — А я думаю, что это ты такой ответственный. А тебе просто делать нечего стало, — Ибо закатил глаза, а Чжочэн с силой толкнул его в плечо: — Хватит уже! У нас всё серьёзно! — Молчу, — Ибо низко надвинул кепку. — Пусть нам сегодня повезёт! Повезло или нет, Ибо так и не определился, но они хотя бы доехали до финиша, не пропустив по пути ни одной контрольной точки. Сокращение протяжённости этапа на сто километров из-за погодных условий на финише превратило электронные роудбуки в подобие хаоса. Чжочэн уже откровенно орал и требовал показать ему того человека, который мог бы разобраться в этой мешанине символов. Чжань не требовал ничего, но исправно ловил Чжочэна за руки и скучным тоном школьного учителя напоминал, что все планшеты проверялись организаторами. И удовлетворение от выброшенного в пустыне роудбука окажется слишком мизерным на фоне проблем, которые они поимеют с организаторами, пытаясь объяснить, куда дели устройство. Ибо старался не отвлекаться, потому что ям, кочек и выбоин на песчаном подобии дороги было столько, что даже на секунду нельзя было глаз оторвать от песка и чужих следов на нём. А ещё приходилось постоянно держать скорость, чтобы успеть уйти от столкновения с местными жителями, которых с каждым днём становилось на трассе всё больше и больше. Фотографы были склонны к суициду чуть меньше, поэтому заранее занимали стратегически выгодные точки. Но их тоже нужно было объезжать! За всеми этими манёврами Ибо едва не пропустил экипаж знакомого внедорожника, застрявшего в песке. — Что? — вскинулся Чжочэн, когда Ибо резко сбросил скорость, чтобы остановиться и разобраться в проблеме, а Чжань без лишних слов начал выпутываться из ремня. — Надо помочь, — Ибо выбрался из кабины и сразу же достал из кузова лопату. — Эй! Помощь примете? Или вы серьёзно поломались? — Мы серьёзно закопались, — усмехнулся Аянга, залихватским жестом закинув лопату на плечо. — А наша ласточка цела. — Мы поможем, — Ибо прищурился, уже примериваясь к горам песка, которые следовало разбросать, чтобы освободить машину, но Чжань остановил его, удержав за плечо: — Чем копать, давай просто вытащим их. — Смотри, чтобы мы им не оторвали ничего важного, — Ибо до сих пор не доводилось вытягивать из песка внедорожники, которые, по сравнению с его грузовиком, даже на вид казались хлипкими и ненадёжными. — Если оторвём, я назад прицеплю, — пообещал Чжань, а Юньлун зафыркал насмешливо, руки на груди сложил демонстративно, мол, ты предлагаешь мне в сторонке постоять и посмотреть, как другие работают? — Ладно, под твою ответственность, — неожиданно быстро согласился Ибо и сам же подумал, что, предложи нечто подобное Чжочэн или Бинь, он бы ещё полчаса спорил и сопротивлялся. Просто потому, что он здесь главный и несёт ответственность за все решения. Рядом с Чжанем Ибо сопротивлялся вяло и без огонька. Зато соглашаться с ним и даже подчиняться его приказам с каждым днём получалось всё более естественно. И даже перспектива разделить свою ответственность с кем-то больше не пугала так, как прежде. — Подгони ближе, — скомандовал Чжань, и Ибо подчинился безоговорочно. А пристальный, полный удивления взгляд Чжочэна проигнорировал, решив, что это к делу не относится. На всё про всё ушло где-то минут двадцать, но об этом времени Ибо не беспокоился: организаторы должны были его компенсировать. На спецучастках была разрешена только помощь участников, поэтому рассчитывать гонщики могли только на товарищей по команде или превосходство человечности над готовностью побеждать любой ценой. В прошлые годы им доводилось и отдавать собственные запаски проколовшимся экипажам, и снимать детали, чтобы поменяться с Ичжоу и дать тому возможность заехать в призы, и подбирать убитые на трассе мотоциклы и их пилотов. Сейчас вот Ибо собирался вытаскивать из песка экипаж Аянги и Юньлуна, и это маленькое событие казалось даже более важным, чем высокая позиция на финише. Эта помощь грела изнутри, словно маленький костёр, и Ибо весь согревался от неё, смягчался и видел многие вещи и явления в новом свете. — Давай! — Чжань отдал приказ, и Ибо подчинился, мягко тронулся с места и приготовился к рывку, который непременно должен был последовать, едва трос натянется. А дальше руки как будто сами всё сделали. Ибо даже не задумывался, как он действует и почему: внедорожник просто мягко вырвался из песка и как будто ожил даже, заурчал нетерпеливо. — С нас причитается, малыш Чжань! — успел крикнуть Аянга, но тот только махнул рукой, мол, свои люди, о чём ты говоришь, легко заскочил в кабину и защёлкнул ремень: — А теперь полетели! — Слушаюсь, босс, — Ибо понятия не имел, что на него нашло. Но игривый тон уже прорвался в голос, и Ибо кожей почувствовал поражённый взгляд Чжочэна. Похоже, убедить лучшего друга в том, что он не испытывает к Чжаню ничего серьёзного, у Ибо больше не выйдет. А Чжочэн, наверное, и сказал бы что-нибудь резкое или просто крайне неловкое в условиях тесной кабины, но отвлёкся на то, что происходило за бортом. В другой ситуации подобная картина и самого Ибо возмутила бы до крайности, но сейчас он был только рад, что Чжочэн переключил внимание на что-то другое. Справедливости ради, посмотреть там было на что. Экипажу конкурентов оказывали помощь местные жители, пробравшиеся на трассу на чём-то отдалённо напоминавшем ведро с болтами. По правилам принимать помощь от посторонних было категорически запрещено. Но практика показывала, что остановить это просто не представлялось возможным. Никакого могущества и никаких денег не хватило бы, чтобы огородить всю трассу бетонным забором и колючей проволокой. А без неё местные прорывались поближе к эпицентру событий на машинах, мотоциклах, а в Саудовской Аравии даже на верблюдах. Они относились к «Дакару» как к празднику и страстно жаждали сопричастности. Любая мелкая помощь воспринималась целым событием, впечатлением, о котором не стыдно было рассказать детям и внукам. К тому же все участники гонки знали, что на помощь экипажам, не претендующим на победу в генерале, организаторы просто закрывали глаза. Фаворитов, конечно, наказывали, штрафовали жёстко и бескомпромиссно, а вот тем, кто ехал на интерес, могли и простить. Впрочем, их соперники к едущим на интерес не относились. Они очень даже претендовали на промежуточный подиум и «Бедуина» на общем финише. — Снимай, — Чжочэн толкнул Чжаня локтем. — Снимай! Мы должны показать это организаторам. Пусть их дисквалифицируют… — Не стоит, — Чжань покачал головой. — Положись на карму. — Какую карму? Ты понимаешь, что это нарушение правил? — моментально закипел Чжочэн, а Ибо, наоборот, притих и приготовился ловить каждое слово. Интуиция подсказывала ему, что эта ситуация могла открыть новые стороны характера и мировосприятия Чжаня. И Ибо не собирался отказываться от подобного подарка судьбы. — Понимаю, — Чжань не стал спорить. — Но где гарантии, что завтра нам не придётся принять чью-то помощь? Когда на кону сама возможность финишировать, будешь рад любому шансу. — Не буду! — Чжочэн даже про запутанный роудбук забыл, так его возмутила позиция Чжаня. — Я всегда соблюдаю правила. — Не сомневаюсь, — Чжань держался очень спокойно. — Я тоже так думал, а в прошлом году мы с Гацзы застряли в грязи и были вынуждены пересмотреть свои принципы. Техничка к нам доехать не могла, товарищи по команде где-то заблудились, а видимость из-за проливного дождя стремилась к нулю. Ребята ни слова не понимали по-английски, но всё равно напоили нас, мокрых насквозь, горячим чаем из термоса, а потом тросом вытащили из грязевой ловушки. Я знаю, что это было против правил. Но я благодарен этим ребятам… — И что, вас даже не наказали за это? — Чжочэн хоть и сбавил тон, но всё равно остался при своём мнении. — Скорее всего, наказали, конечно, но мы как-то внимания не обратили. На наше положение в «генерале» это всё равно никак не повлияло. И это малая плата за то, что мы смогли доехать на бивуак до ночи и даже не простудились. И это при том, что комбезы промокли насквозь. Даже трусы, веришь, можно было отжимать. Хорошо, что в техничке были запасные сухие комплекты, а то так бы и поехали дальше в сыром. Ибо жадно слушал эту историю и думал, что ему, детищу заводской команды, подобный опыт даже не снился. Он с первого же дня на «Дакаре» в качестве пилота стремился только к победам и высокому положению в генеральной классификации. А понимал ли он вообще смысл «Дакара»? Теперь Ибо сильно в этом сомневался.