Невыразимость

Генины Иноичи вышли на стадион единым фронтом, настороженные и с обостренными инстинктами. Это был момент, которого они ждали — начало экзамена. В следующие несколько часов или дней они могут получить травму, умереть или, возможно, одержать победу. Ирука не позволил себе задуматься о том, какой исход наиболее вероятен. Они усердно тренировались, выполняли одну миссию за другой, чтобы оказаться здесь. Все, что они могли сделать, — это сделать все, что в их силах. Команда Какои оставалась с ними еще долго после того, как они должны были разделиться. Независимо от их статуса шиноби Конохи, они были такими же конкурентами, как и генины из других деревень-участниц. Ирука краем глаза заметил ухмылку Юрики. Она ободряюще показала ему два больших пальца. Его желудок скрутило. Он надеялся, что им никогда не придется сражаться друг с другом. Юрика, Санта и Нацу были невероятно милыми. Он с нетерпением ждал возможности по настоящему подружиться с ними после благополучного возвращения в Коноху. Недавно построенный стадион простирался перед ними на несколько акров. Он был разбит на участки — лес, озеро, небольшой участок пустыни и открытый луг. Это напомнило Ируке тренировочные площадки Академии в Конохе — те, что были созданы специально для оттачивания различных навыков пре-генинов. Высокая бетонная стена отделяла искусственное поле битвы от зрителей. Специальный ринг для битв один на один. Однако сначала нужно было пройти отборочные раунды. Шансы выжить у тех, кто участвовал в первый раз, были ниже двадцати процентов. Рука Котецу на его локте вырвала Ируку из мыслей. Остальные команды уже входили на стадион. Десятки генинов их возраста и старше сгрудились вокруг платформы в центре. Ровно в шесть утра Додай вышел вперед и поднял руки, чтобы привлечь их внимание к прокторам. — Доброе утро, участники. Добро пожаловать на первый тур экзаменов на чунина. Оглянитесь вокруг, это ваши противники… — Йеее! — крик массивного темнокожего проктора заставил Ируку вздрогнуть. Он изо всех сил следил за лицом, чтобы не показать удивления. Ино-сенсей предупредил, что экзамен начнется в ту же минуту, как они войдут на стадион. Другие команды будут оценивать конкурентов. Некоторые другие генины не так быстро скрыли свое удивление, как Ирука. Одна куноичи из Суны чуть не подпрыгнула. Вскинув руки вверх, мужчина приплясывал с грацией, которой не должен был обладать человек его роста. — Я великий Кира Би! А все вы просто сопляки. Когда смотрю на вас — я просто знаю, и сейчас скажу вам правду я, увы, на экзамене умрете все вы. — Би-сама, пожалуйста, перестаньте пугать участников, — другой проктор вскинул руки перед танцующим гигантом. — Вы мешаете Додаю-сама, — Самуи просто схватила Киру Би за бронежилет и дернула его назад. — Ваша грубость плохо отражается на Райкаге-сама. — Гигант замахал руками, но его протесты каждый раз прерывались твердым покачиванием головы куноичи. Додай откашлялся, хотя никто из прокторов Кумогакуре, казалось, не был слишком взволнован выходкой Киры Би. — Югито, Мотои, будьте добры. Куноичи с косой шагнула вперед, ее коллега встал рядом с ней. Она нахмурилась, когда посмотрела на собравшиеся команды. — Это первое испытание позволит оценить вашу способность решать проблемы под давлением. Принимать решения на ходу — это важный навык для того, кто будет отвечать за руководство своей собственной командой. Те, кому не хватает навыков в этой области, не заслуживают получения звания чунина! Голос Мотои громко и ясно прозвучал над толпой: — У вас есть три часа. Вспышка голубой чакры внезапно собралась вокруг его ноги, когда он ударил ей о платформу. Земля под их ногами загрохотала и затряслась. Ирука протянул руки, чтобы схватить своих товарищей по команде. Он схватил Котецу за хакаму, а Изумо — за локоть. Это было все, на что у него хватило времени. Земля застонала, когда по ней побежали массивные трещины, и сердце Ируки подскочило к горлу, когда земля раскололась. Беззвучный крик не слетел с его губ. Мир, казалось, вращался и рушился вокруг него. Земля подалась, разверзшись в зияющую пасть, которая ввергла генинов вниз, вниз, вниз, в кромешную тьму. Его хватка на сокомандниках ослабла. — Изумо, суйтон! — закричал Ирука. Его желудок скрутило, но он плыл по естественному течению гравитации, позволяя своему телу переворачиваться, когда складывал знакомые печати: тигр, бык, тигр, крыса. Чакра начала накапливаться в его желудке и легких. — Суйтон: Водяная Пуля! — Суйтон: Дикая Водяная Волна! — раздался слева крик Изумо. Резко сместив вес тела в сторону, Ирука выпустил струю воды. Она столкнулась с дзюцу Изумо, сила объединилась и отбросила их обоих к стене. Влив чакру в ноги и руки, Ирука вцепился в землю. Мягкое тело скользнуло в его хватке, инерция увлекла его вниз на несколько метров. Собравшись с силами, Ирука зарылся пальцами ног в мягкую грязь. Сделав глубокий вдох, он быстро протолкнул чакру через тенкецу своих ног, укрепляя землю, чтобы усилить свою хватку. Изумо затормозил рядом с ним, уже держа в руке свиток хранения. Сложив пальцы в печать барана, Ирука толкнул свою чакру в свиток: — Открыть! С клубом дыма в руках Изумо появилась веревка с небольшим грузом на конце. — Котецу! Размахивая веревкой над головой, как лассо, Изумо направил ее утяжеленный конец к третьему сокоманднику. Ирука обнял Изумо за талию, чтобы приготовиться к внезапному увеличению веса Котецу. Котецу раскинул руки и ноги, чтобы максимально замедлить падение. Ирука увидел, как он дернулся в сторону, услышав свое имя. Чакра зашипела по его рукам, укрепляя мышцы, когда он схватился за веревку. У него было достаточно времени, чтобы обернуть ее вокруг руки и протолкнуть чакру в подошвы, прежде чем достиг стены. Изумо и Ирука застонали от удара, дополнительного веса хватило, чтобы протащить их вниз по стене на несколько метров. От напряжения мышцы верхней части спины и рук болезненно ныли, но Ирука держался твердо. Несколько других команд цеплялись за стены огромной ямы. Те, кому повезло меньше, с криками падали навстречу той судьбе, что ждала их внизу. Ирука вздрогнул, испуганный вой слишком сильно напоминал ту ночь. Огонь плясал у него перед глазами, пыль и дым, казалось, забивали нос и заполняли легкие, когда он едва мог дышать. Люди, как гражданские, так и шиноби, попавшие в завалы, раздавленные, умоляющие и плачущие… …это крики проклятых. Резкий щелчок в ухе, за которым последовали три коротких постукивания, заставил Ируку переключить внимание. Стил спускается. Это Котецу использовал их коммуникаторы. — Ирука, — Изумо толкнул его плечом, его темные глаза наполнились беспокойством. Натянув веревку, Котецу начал спуск, не дожидаясь подтверждения. Это была не просто проверка их навыков или игра на выживание, это была гонка на время. Котецу всегда умел заставить их двигаться в сжатые сроки. — Я в порядке, Зумо, — мягко заверил он. Сейчас нельзя было терять время, ему нужно было сосредоточиться. У Стила все чисто, двигаться безопасно. Дельфин и Луна подтверждают, спускаемся вниз. Решительно кивнув, они отпустили веревку и начали спускаться вниз по крутому склону, используя контроль чакры, которому Иноичи-сенсей тщательно обучил их. В поле зрения появился тусклый свет, силуэт Котецу казался темной фигурой на фоне темноты. Ноги Ируки провалились в грязь, едва коснувшись земли. Их друг поприветствовал их, положив руки на плечи, его рот сжался в нехарактерную для него мрачную линию. — Не всем это удалось. Ирука почувствовал, как кровь отхлынула от его лица. — О, нет, — он подавил всхлип. Котецу повернул свою светящуюся палочку ровно настолько, чтобы осветить очертания нескольких искореженных фигур. Ирука прикусил внутреннюю сторону щеки, чтобы не заплакать. Но слезы все равно жгли ему глаза. Он прикрыл рот дрожащей рукой. Раз, два, три… двенадцать трупов. Вот так выбыло целых четыре команды. Генины выглядели как тряпичные куклы, небрежно отброшенные в сторону, страх застыл на многих лицах. Безжизненные глаза смотрели в никуда, кости торчали сквозь разорванную кожу, кровь капала на мягкую землю. Теперь он понимал, почему они подписали отказ от претензий, прежде чем их пустили на стадион этим утром. Кумогакуре отказывалась от любой ответственности. Каждый генин шел на риск, зная, что может погибнуть. И все же, какой ужасный способ умереть. Они определенно все были мертвы. От искалеченных тел не доносилось ни звука, ни малейшего движения, ни крохотного проблеска чакры. Схватив Котецу за руку, Изумо уткнулся лицом в плечо своего лучшего друга. Руки Котецу быстро обхватили их обоих, словно защищая. — Нам нужно идти. — Минутку, я не могу оставить их в таком состоянии, — дрожащими руками и с дрожащими коленями Ирука схватил ближайшее тело — куноичи из Суны, которая испугалась рэпа Киры Би, — и оттащил ее к стене. Приведя в порядок ее сломанные конечности, как только мог, он закрыл ей глаза. Крепко стиснув зубы, Ирука повернулся к следующему телу. Котецу и Изумо молча присоединились к нему. Работая вместе, они аккуратно уложили каждый труп в линию. Ирука сглотнул желчь, угрожающую подступить к горлу. Чем сильнее дрожали его руки, тем крепче он сжимал тела, которые перемещал. Все, что он мог видеть, это мертвые — проклятые — после нападения Кьюби. Это не то же самое, это не то же самое. Неважно, были ли они их врагами, они заслуживали уважения. Сложив руки вместе, Ирука пробормотал короткую молитву над телами. Котецу и Изумо крепко обняли его. Несколько мгновений они оставались там, не двигаясь, несмотря на сотрясающую их тела дрожь. — Ладно, пошли, — наконец пробормотал Изумо. — Мы позаботимся о том, чтобы тела были найдены, как только найдем выход. Оставив погибших за спиной, мальчики выстроились треугольником. Как боец ближнего боя, Котецу вытащил свой кодачи и взял на себя инициативу. Изумо встал справа от него, Ирука с кунаем наготове — слева. Тропинка, по которой они шли, быстро сузилась. Вокруг них поднимались живые изгороди, искривленные растения, покрытые колючими шипами. Они сплетались и переплетались, несколько раз заставляя генинов повернуть назад. Первая развилка. Котецу свернул налево. Его сокомандники последовали за ним без возражений, прикрывая его спину на случай нападения. Вот что было самым странным во всей этой ситуации. Кроме мертвых команд, которые они оставили позади, команда Иноичи больше никого не встретила. Ни намека, ни струйки чакры, ничего. Третья развилка на пути была тем, что в конечном счете остановило их. Напряжение охватило всю команду, мышцы натянулись так, что, казалось, были готовы лопнуть при малейшем движении. Котецу, наконец, разорвал густую напряженность, озвучив то, что их тревожило: — Что-то здесь не так. — Мы ходим кругами, — Изумо указал на сенбон, торчащий из живой изгороди. — Я воткнул этот сенбон сюда совсем недавно. Мы уже в третий раз проходим мимо него. Мы либо в лабиринте, либо в гендзюцу. Вложив большое количество чакры в руки, Котецу сформировал печать барана. — Кай! — его чакра вырвалась в воздух, омывая их троих подобно волне. Он на всякий случай коснулся плеч Изумо и Ируки. Но ничего не произошло. — Ибики-семпай учил меня, как разбить гендзюцу B и А-уровня, — Котецу ткнул острием своего кодачи в колючую изгородь. — Я не думаю, что это одно из них. — Тогда это лабиринт, и мы заблудились, — заключил Ирука. Он посмотрел на изгородь, возвышающуюся почти на восемь метров над их головами. — Это слишком высоко, чтобы перепрыгнуть, но, может быть, я смогу подняться. — Только не с этими шипами, — заметил Котецу. Пожав плечами, Ирука вложил большое количество чакры в ноги и руки. — Я должен попытаться, — отступив на несколько шагов, он бегом вскочил на стену. Чакра, покрывающая его руки, защищала их от острых шипов. Ирука ухватился за толстые лозы, маленькие колючки впились в его ладони, не пробивая кожу. Странное колебание внезапно распространилось от точек соприкосновения, расходясь вдоль стены, как рябь на озере. — Ирука, берегись! — воскликнул Изумо. У него не было времени среагировать. Ударившая в него чакра была настолько плотной, что выбила воздух из легких. Внезапный, жестокий толчок отбросил Ируку от стены прежде, чем он успел среагировать. Изумо и Котецу были достаточно быстры, чтобы поймать его. Сила удара отшвырнула всех троих мальчиков на грязную землю. — Ты в порядке, Ру? — Изумо помог Ируке сесть и осмотрел его на предмет повреждений. — Д-да, думаю, да. Спасибо, что поймали, — от удара у него сбилось дыхание, но в остальном он чувствовал себя прекрасно. — Что это было, черт возьми?! — Котецу махнул рукой в сторону стены лабиринта. Изумо прикусил нижнюю губу. — Это должно быть дзюцу, которое активируется, когда вступает в контакт с чакрой. — Тогда давай попробуем прорубить себе путь, — вытащив свой кодачи из ножен, Котецу принял боевую стойку и рассек зелень ударом сверху. Толстые ветви дрогнули под острым лезвием. Из пореза полыхнуло чакрой. Генины в крайнем изумлении наблюдали, как изгородь снова заросла. — Вот дерьмо! Этого слишком много. — Значит, мы не можем перелезть через нее или прорубить проход? — Ирука стоял, его руки быстро складывали печати для нового огненного дзюцу, которому Какаши научил его: змея, баран, обезьяна, кабан, лошадь, тигр. — Тогда посмотрим, сгорит ли она. Катон: Огненная Бомба. Чакра превратилась в горькое на вкус масло у него во рту. Выплюнув его, Ирука поджег масло и послал огненный шар размером с кулак в кусты. Огонь вспыхнул, ярко горел несколько секунд, а затем погас, как будто его лишили кислорода. — Это сработало так же хорошо, как и попытка прорубить проход, — простонал Котецу и пнул грязную землю. — Земля слишком вязкая, чтобы сделать подкоп только руками, и никто из нас не владеет дотон-дзюцу, — Изумо воткнул в землю кунай, чтобы подчеркнуть свою мысль. Он погрузился по самую рукоять и застрял. Изумо пришлось покрутить кунай и сильно дернуть, чтобы снова его освободить. — Похоже, придется действовать по старинке. — Понял, — Ирука вытащил кусок угля и чистый свиток из своего запаса. Его товарищи по команде собрались вокруг, когда он развернул свиток. — Давайте составим карту, пока будем идти. Это поможет нам сориентироваться. — Я буду отмечать тропы своим сенбоном, чтобы мы знали, не дублируем ли мы сами себя. — Изумо вытащил из кобуры несколько изготовленных на заказ сенбонов. Котецу щелкнул двумя светящимися палочками и вручил по одной каждому сокоманднику. — Звучит как план, пошли. Прогресс шел медленно, методом проб и ошибок. Несколько раз они сбивались с пути и натыкались на сенбон Изумо, торчащий из-за живой изгороди. Они наткнулись на еще больше искалеченных трупов. Заметно потрясенные и старающиеся не заплакать, они аккуратно разложили тела вдоль стены лабиринта и закрыли им глаза из уважения. — Мы позаботимся о том, чтобы ваши тела были отправлены домой, — Котецу молитвенно сложил руки над покойником, прежде чем они продолжили свой путь. Поначалу никто из них не заметил, как к естественному, землистому запаху лабиринта стал незаметно примешиваться медный привкус. Однако чем дальше они углублялись в лабиринт, тем острее становился запах. Сморщив нос, Ирука натянул шарф, чтобы хоть немного заглушить запах. — Вы чувствуете запах крови? — Да, а откуда он? — Изумо кивнул, подняв руку к лицу. Котецу уже успел натянуть повязку на нос. — Вон там, впереди, — кивнув головой, сказал он. — Будьте готовы ко всему. Подавив свою чакру, как учил их Иноичи-сенсей, они медленно поползли вперед. Когда они приблизились к крутому изгибу тропы, они прижались к правой стороне, чтобы укрыться за ней. Вытащив маленькое компактное зеркальце из кармана, Котецу воспользовался им, чтобы заглянуть за угол. Его лицо побледнело, пальцы крепче сжали зеркальце. Ирука и Изумо переглянулись через его плечо. Они наклонились посмотреть, что так сильно напугало их друга. Потребовалось бы очень многое, чтобы вызвать такую реакцию у Котецу. У Ируки кровь застыла в жилах. Еще тела. По крайней мере, если их еще можно так назвать. Кровь окрасила тропинку и живые изгороди в багровый цвет. Груды… плоти лежали разбросанными кучками, разрезанные на ленты чем-то, что должно быть массивным и острым оружием. Ирука зажал рот обеими руками, подавляя крик. Изумо резко вздохнул рядом с ним. Кто-то — или что-то — полностью уничтожило нескольких их собратьев-генинов. — Так много зеленых детишек. Люди и в самом деле такие любопытные существа, — раздался над ними задумчивый голос. Все три генина отскочили назад, кунаи и сенбон полетели на нависшую над ними фигуру. Вспышка клинка с небрежной легкостью отразила их оружие. Кунай рассек бедро Ируки, еще один рикошетом отскочил от кодачи Котецу, за которым последовало несколько отбитых сенбонов Изумо. Возглас слева от него заставил Ируку броситься к Изумо в защитной панике. Прижмись к земле, уменьши площадь поверхности, сделай так, чтобы противнику было труднее нанести удар, уроки Какаши вспомнились сильно и быстро — командная работа, защита друг друга, возвращение живым. В конце концов, они все вместе поедут домой, черт побери! Сенбон вонзился в плечо Изумо, глубоко погрузившись в плоть. Капли крови просачивались сквозь его небесно-голубое пончо. Его рука безвольно висела вдоль тела. — Он попал мне в точку давления, у меня вся рука онемела. — Время реакции приемлемо, — заметил голос. Это напомнило Ируке Чоуби-сенсея, оценивающего его способности во время выпускного экзамена в Академии. — Покажись! — прорычал Котецу, встав в защитную позицию между своими друзьями и внезапной угрозой. — Что ты за сумасшедший мясник? — Глупая бравада, слишком импульсивен, — над их головами раздался звон убираемого в ножны оружия. С вершины стены лабиринта спрыгнула фигура размером с человека и грациозно приземлилась перед ними. Генины вздрогнули в благоговейном шоке, когда в тусклом свете их светящихся палочек появилась белая ласка. На спине у него лежала коса, с острого кончика которой все еще капала свежая кровь. Встав перед Изумо, Ируки поднес руку к оружейной сумке, пальцы слегка касались сюрикена. Он был готов сражаться, готов защищать одних из своих самых дорогих людей. Напряжение в плечах Котецу показывало, что они разделяли одну и ту же решимость. Ласка изучал их, не двигаясь, в течение тревожного мгновения. Склонив голову, он наконец обратился к ним: — Я — Каматари. У вас есть только одна возможность ответить на мою загадку. Дайте правильный ответ, и вы можете продолжить работу в целости и сохранности. Вы хотите попробовать разгадать эту загадку? Котецу оглянулся через плечо на своих сокомандников. — А вы как думаете? Никому не нужно было спрашивать, что произойдет, если они ответят неправильно. Они могли бы попробовать прямо сразиться с лаской, но это казалось гарантированным способом закончить как куски плоти на полу лабиринта. Ирука прикусил нижнюю губу, стиснув зубы так сильно, что заболела челюсть. Изумо медленно вытащил сенбон из своего плеча. Его пальцы дернулись — скорее непроизвольная реакция, чем сознательная. Это было нехорошо, ослабленный Изумо в борьбе с Каматари поставил бы их в невыгодное положение. — Попробовать, пожалуй, самый лучший вариант, — согласился он. — Очень хорошо, — Каматари прочистил горло. — Есть слово, в котором первые две буквы означают мужчину, первые три — женщину, первые четыре — великого человека, а все это слово — великая женщина. Что это за слово? Потребовалось всего несколько мгновений размышлений, чтобы Изумо подал голос: — О, это так просто! Это похоже на те задачки, которые нас заставлял решать Ино-сенсей, — перевернув их самодельную карту на земле здоровой рукой, он начал набрасывать углем иллюстрацию своего мыслительного процесса. — Итак, две буквы, обозначающие мужчину, очевидно H и E, так как каждое другое слово, описывающее мужчину, имеет более двух букв — его, мальчик, мужчина, товарищ, джентльмен, сэр и так далее. — Он быстро нацарапал эти слова, пока говорил. — Понимаете, о чем я? — Изумо и Котецу кивнули. — Это становится яснее, если добавить R. Это превращает he в her, слово, обозначающее женщину. Ирука изучал бумагу, пока Изумо добавлял R после H и E. — Кажется, я понял, — он немного оживился, уловив ход мыслей своего друга. — Итак, нам нужно найти слово, означающее великого человека, которое состоит из четырех букв и имеет H, E, R в качестве первых трех букв. Изумо ухмыльнулся: — Точно, Ру. Я думаю, что это hero, герой. Ни один другой синоним, который я могу придумать, не подходит. — Он нацарапал ГЕРОЙ крупными буквами в верхней части свитка. — И по этой логике великая женщина должна быть героиней. Наклонившись над свитком, Котецу почесал затылок. Он прищурился на эти слова, явно не понимая ход мыслей своих сокомандников. Логические задачки, которые Иноичи-сенсей давал им в качестве домашних заданий, всегда вызывали у него большие трудности. — Если вы думаете, что это ответ, то я вам доверяю. Скажите этой жуткой ласке, чтобы мы могли двигаться дальше. Кивнув товарищам по команде, Ирука повернулся к большой белой ласке. — Это слово — героиня. Котецу и Изумо напряглись по бокам от него, их руки нашли его собственные и крепко сжали. Что бы ни случилось, они встретят это вместе. Темные глаза ласки закрылись. Он кивнул, коротко и быстро, но это было подтверждение. Облегчение нахлынуло на них. Они были правы! Никто не превратит их в кусочки мяса на полу. Вытащив косу из ножен, Каматари воткнул ее в стену лабиринта. Чакра запульсировала, густая и мощная — ветер против земли — конфликтующая и режущая, пока одна не сдалась. Живая изгородь раздвинулась, открыв узкую щель, достаточно большую, чтобы мальчики могли в нее пролезть. Короткий путь, Каматари открыл им короткий путь. — Спасибо, Каматари-сан, — Ирука поклонился ласке, его товарищи повторили за ним. Крепко держа друг друга за руки, они протиснулись в образовавшуюся щель. Изумо едва успел переступить порог, как живая изгородь сомкнулась за ними. Земля под их ногами внезапно сдвинулась, словно поверхность воды из-за течения реки. Ирука попытался шагнуть вперед, чтобы сохранить равновесие, но его ноги крепко застряли. — Эй! Я не могу пошевелить ногами! — Изумо и Котецу крепко держали его за руки, чтобы поддержать. Изумо, казалось, снова мог сгибать пальцы, слава богу. — Я тоже! — Почему земля такая липкая?! Тусклый свет от их светящихся палочек, наконец, позволил разглядеть новую обстановку, когда их глаза привыкли. Полупрозрачные шелковистые нити раскинулись в пещере вокруг них, свисая с земляных стен слоистыми переплетениями и спиралями. Они ступили на самый край серебристого полотна. Ирука мог бы сказать, что все это одна большая паутина. Все трое генинов подняли глаза, когда высоко над ними раздался жуткий пронзительный крик. По спине Ируки пробежали мурашки. — О прекрасные небеса! — довольно воскликнул высокий женский голос. — Что это Каматари-тян уронил в мою прекрасную паути-и-ину? Чакра с шипением прошла вдоль липкой паутины, заставляя ее мягко светиться. Вся пещера озарилась светом, и Ирука застыл в скручивающем внутренности ужасе. Там, в двадцати метрах над их головами, висел гигантский паук. Она сладко напевала себе под нос, закутывая в свою паутину плачущего, умоляющего генина. — Вот, чудесная закуска на пото-о-ом, — потянув за шелковую нить, она подвесила извивающееся, связанное тело вместе с несколькими другими завернутыми коконами. Изумо прижался к боку Ируки. Он чувствовал, как его друг дрожит. — Э-это все генины? — Я не хочу знать, — Котецу сжал руку Ируки почти до боли. — Мы должны спустить их вниз, иначе они задохнутся в паутине, — прошептал Ирука себе под нос, не желая привлекать внимание медленно спускающегося паука. — Мы не можем просто оставить их там умирать. — Не думаю, что им это поможет, Рука, — тихо ответил Котецу. Он указал на туго завернутого генина. Его шелковистый кокон содрогнулся в последний раз и совершенно, жутко, душераздирающе затих. Пойманные в ловушку тела безвольно повисли, как марионетки с оборванными веревочками. Ирука стиснул зубы от боли в груди. И снова он не смог помочь тому, кто в этом нуждался. — О, дай-ка я взгляну на этих восхитительных маленьких мила-а-ашек, — паучиха приземлилась в нескольких метрах от них, от ее веса паутина под их ногами дрогнула. Она засияла вокруг них, окутав мальчиков серебристым светом. — Каких очаровательных мальчиков мне прислали! Я — Кьодайгумо. Очень приятно познакомиться с вами, мои милые, — ее передняя половина опустилась в странном поклоне. Мальчики быстро переглянулись, но заставили себя сдержанно ответить на поклон. Манеры, манеры, помни о своих манерах. Нет никакой причины злить чудовищного паука, просто прояви к ней немного уважения, и, возможно, она нас не съест. Ирука сглотнул комок в горле. — Приятно познакомится… госпожа? — Какие у вас замечательные манеры! Такие милые ма-а-альчики, — поднеся педипальпы к лицу, Кьодайгумо пошевелилась и издала звук, который можно было описать только как сквии. От этого хихиканья по спине Ируки поползли мурашки. — Так много молодых людей, которые натыкаются на мою паутину, так грубы. Нет никакого оправдания отсутствию общей вежливости, знаете ли. — Н-нет, — пробормотал Изумо, соглашаясь. — Я так рада, что ты согла-а-асен, — она наклонилась так низко, что сотни ее глаз оказались на одном уровне с их лицами. — Как вас зовут, мои дорогие? Ему потребовалось все его самообладание, чтобы не отступить от чудовищно огромного паука. — Я Ирука, а это Изумо и Котецу, — он указал на каждого друга по очереди. — Мы одна команда, госпожа. — Ну разве вы не прелесть? Я могла бы просто съесть вас! — Колени Ируки подогнулись от ее внезапного восклицания. Он не сомневался, что она сможет проглотить его целиком. Кьодайгумо рассмеялась и махнула лапой. — Не волнуйся, сладенький, я уже сыта по горло жирными людишками. В конце концов, леди должна следить за своей фигурой. Рот Котецу несколько раз открылся и закрылся. Ирука сильно толкнул его локтем в ребра, прежде чем он сказал что-то, что убило бы всех троих. Его самый взрослый сокомандник часто не имел фильтра между мозгом и ртом. Изумо был так бледен, что казалось, он вот-вот упадет в обморок. Прижавшись к Ируке, он пробормотал, задыхаясь: — Вы… очень… симпатичный паук… г-госпожа. — Такой льсте-е-ец. Вы трое мне очень нравитесь. О, да, я знаю. Как насчет этого? Если вы правильно ответите на мою загадку, я покажу вам короткий путь, который ведет прямо к логову Аоды-куна. Что вы думаете? Ирука не хотел думать о том, каким гигантским животным может быть Аода. — Я думаю, нам оч-чень повезло, что мы наткнулись на такого… э-э… чуткого арахнида, — он сжал руки своих товарищей, надеясь почерпнуть силы из их поддержки. Кьодайгумо была просто ужасна. Одно неверное слово — и они все задохнутся в ее паутине. — Спасибо за предоставленную возможность. — Ерунда! — каждый ее глаз изогнулся в болезненно-сладкой улыбке. — Вы не можете пройти через лабиринт, не ответив правильно на мою загадку или не убив меня. Я уверяю вас, что последнее — это ужасно за пределами возможностей команды генинов. — Она неопределенно указала на вращающиеся тела, подвешенные к потолку. — Давайте начнем: Я очень ценна. Используйте меня прямо сейчас, вы должны это сделать. Но если вы отрежете мне заднюю часть, я стану всего лишь деревяшкой. Что я такое? Я дам вам немного времени подумать. Удачи, мои сладкие. Загадав загадку, Кьодайгумо отошла от них. — О боже, — Котецу тихо застонал, когда все трое генинов сгрудились в кучку. Липкость паутины была временно забыта. Мелкая дрожь пробежала по телу Ируки. Изумо прижался лбом к плечу Котецу. — Давай разберемся с этим и уберемся отсюда, ладно? Только эта загадка оказалась гораздо труднее, чем предыдущая. Изумо, Котецу и Ирука обдумывали это в расстроенном молчании в течение нескольких минут, но безуспешно. —…Прямо сейчас нам нужно использовать наши мозги, — наконец заметил Ирука. Это была единственная мысль, вертевшаяся у него в голове. Котецу фыркнул: — Если ты отрежешь заднюю часть от мозга, то останешься с лифчиком, а не с деревом. Это явно не тот ответ, Ру. Изумо округлил глаза от восторга. — Ко, вот именно, ты гений! — он снова развернул свиток и сделал две колонки над их временной картой. Он озаглавил каждую «то, что мы используем» и «слово для дерева». — Ладно, теперь все, что нам нужно сделать, это провести мозговой штурм и найти слово из второй колонки, которое является началом слова из первой. — Это блестяще, быстро соображаешь, Ко! — Ирука дал своему сбитому с толку другу «пять». — Э-э, рад, что я подал вам идею? Изумо и Ирука только ухмыльнулись. Работая вместе, три генина начали подбирать слова, которые подходили под каждый заголовок. Составляя списки, они один за другим спускались по обоим столбцам, делая перекрестные ссылки на слова и отмечая те, которые не соответствовали загадке. — А как насчет этого? — Ирука ткнул углем в слово logic. — Если мы поступим так же, как Ко поступил с brain, и отрежем концовку от logic, то останется log, бревно. Это еще одно слово для дерева. Котецу покосился на страницу. — По-моему, звучит неплохо. Изумо кивнул. — Все остальное, что мы придумали, не подходит. — Я слышала отве-е-ет? — пропела Кьодайгумо. Массивная паучиха неторопливо прошла по своей паутине туда, где мальчики все еще сидели кружком. Генины напряглись, волосы у них встали дыбом от ее близости. Паучиха остановилась, в раздумье склонив голову набок. Ее радостный смех сотряс паутину. Генины схватились друг за друга, чтобы не прилипнуть еще сильнее. — Ну да, такие умные человечки. Вы все поняли. Как чудесно, я знала, что вы можете это сделать. А теперь держитесь крепче, я не хочу случайно отрезать вам конечность или отправить вас на верную смерть. Вы действительно такие хрупкие создания. Взмах когтями — и генины были освобождены и схвачены массивной волосатой лапой. Отрезанные от постоянного потока чакры большой паутины, вязкие нити засохли и начали отслаиваться от сандалий. Кьодайгумо взбежала по стене пещеры с удивительной грацией. Прикусив щеку, Ирука заставил себя не отводить взгляд, когда их несли мимо опутанных паутиной тел их собратьев-генинов. Еще больше трупов, о которых они должны позаботиться, убедиться, что их заберут, прежде чем они превратятся в паучью похлебку. Это было все, что они могли сделать. Никогда еще он не чувствовал себя таким ничтожным и бесполезным. Поставив мальчиков на небольшой выступ, Кьодайгумо отодвинула часть своей паутины в сторону, открывая небольшой проход, достаточно большой, чтобы они могли проползти через него по одному. — Держись левой стороны на каждой развилке, и вы прекрасно справитесь, сладенькие. — Благодарим вас за помощь, госпожа, — Ирука, Изумо и Котецу поклонились гигантской паучихе. Если манеры действительно были единственным, что мешало ей их съесть, было бы глупо отказаться от этикета сейчас. — Ерунда! Вы, милые мальчики, ценность вашего вида, — радостно поерзала Кьодайгумо. — Будьте осторожны, — она засуетилась над ними, осторожно стряхивая пыль с их одежды и похлопывая каждого по голове своими педипальпами. — И передайте от меня привет Аоде-куну. — Мы обязательно это сделаем, не волнуйтесь, — вмешался Котецу и быстро повел Изумо и Ируку в дыру. Проход был тесным и неудобным, но они справились. Котецу бросил через плечо последнее «до свидания» и нетерпеливо подтолкнул Ируку рукоятью своего кодачи. — Пошли, ребята, — тихо прошипел он. — Эта паучиха просто ужасна. Пойдем, пока она не решила, что хочет оставить нас себе или что-то в этом роде. В узком проходе позади них раздавались восклицания Кьодайгумо. — Такие замечательные, воспитанные милашки. Не то что другие, грубые маленькие кретины, которые портили мою красивую паутину. Я могла бы просто крепко обхватить их и никогда не отпускать… Выбраться к черту из этого лабиринта было лучшей идеей, которую Ирука когда-либо слышал.

***

Примечания: На всякий случай поясняю загадки Каматари и Кьодайгумо, так как адекватно перевести их на русский, сохранив смысл или игру слов, невозможно. Загадка Каматари: Есть слово, в котором первые две буквы означают мужчину — he — он первые три — женщину — her — ее первые четыре — великого человека — hero — герой а все это слово — великая женщина — heroine — героиня Загадка Кьодайгумо: Я очень ценна. Используйте меня прямо сейчас, вы должны это сделать. Но если вы отрежете мне заднюю часть, я стану всего лишь деревяшкой. Что я такое? Ответ logic — логика. Если «отрезать» заднюю часть, последние две буквы, то получится log — бревно. Когда мальчики думают над загадкой, Ирука говорит, что они должны использовать свои мозги — brain. На что Котецу отвечает, что если «отрезать заднюю часть» от мозга — brain, то у них будет лифчик– bra, а не дерево — wood. Вообще-то он шутил, но подал правильную идею, как стоит искать разгадку.