Невыразимость

Туннель разветвлялся менее чем через двадцать метров. Следуя инструкциям Кьодайгумо, Изумо свернул влево. Это было очень трудно, особенно для Котецу с кодачи на бедре и парным ятаганом на спине. Развилки попадались еще дважды, а потом туннель резко пошел вверх. Они карабкалась по узкому проходу, используя чакру, чтобы руки и ноги не соскальзывали. После мучительного подъема туннель снова выровнялся, и они продолжили путь. В тесном проходе становилось все более жарко и душно. Ирука снял свой зеленый шарф и повязал его на пояс. Изумо вывернулся из пончо, избавившись от лишнего слоя одежды. Они ползли по неровной земле, твердый камень обдирал колени и ладони до крови. Из-за изгибающегося, извилистого прохода быстро стало почти невозможно определить направления движения. Если бы не инструкции Кьодайгумо, они бы наверняка заблудились. После того, что показалось вечностью, темный туннель, наконец, начал немного расширяться. Прохладный ветерок обдувал мокрые от пота лица. Ирука медленно выдохнул, напряжение в плечах и спине немного спало. Это был выход. Наконец-то они нашли выход. Изумо сложил пальцы в печать собаки, готовясь защищать всех троих в случае нападения. Узкий туннель делал их легкой добычей. Ирука и Котецу почти ничего не могли бы сделать, оказавшись в ловушке за его спиной. Поэтому они медленно продвигались вперед, освещая путь светящимися палочками. В конце концов туннель расширился настолько, что они смогли встать плечом к плечу у входа в альков. Проход вел в нечто похожее на скалистую пещеру. Звук бегущей воды и их шаги эхом разнеслись по безмолвному гроту. Максимально замаскировав чакру, они спустились с отвесной скалы на каменистую землю внизу. Через пещеру текла узкая речка. Двигаясь спина к спине, мальчики вытащили оружие, они были напряжены и готовы ударить, если на них нападут. К счастью, ничего не произошло. Пещера была пугающе пуста. Никаких трупов или огромных животных. Ирука почувствовал, как волосы встали дыбом, а желудок тревожно сжался. Это должно было заставить его чувствовать себя лучше или хуже? Может быть, этот ест генинов живьем, — содрогнувшись от неприятной мысли, Ирука крепче сжал свой кунай. — Так где же этот Аода, который должен быть здесь? — спросил Котецу после минуты напряженного молчания. Не успели эти слова слететь с его губ, как река пошла рябью и расступилась каскадом. Вода с плеском вернулась в реку, стекая по полуночно-синей чешуе, когда гигантская змея поднялась над поверхности. — Аода здесь, — верхняя часть тела змеи изогнулась в изящном поклоне. Он возвышался высоко над головами генинов. — Добро пожаловать, шиноби-сама. От шока у Ируки болезненно сжалось в груди, а лицо быстро побледнело. Сжимая кунай мертвой хваткой, он быстро отступил назад, оттесняя своих товарищей от скалистого берега реки. Аода был гигантской змеей! Это было намного хуже, чем гигантский паук. Гораздо хуже. Он мог отравить их, позволив им умереть мучительно медленной смертью, проглотить их живьем и позволить желудочному соку переварить их, или раздавить их в своих кольцах. Ирука ненавидел змей с тех пор, как одна из них укусила его в детстве. Может быть, страх был немного необоснованным, учитывая его профессию, но святое дерьмо! Каждый его инстинкт кричал, чтобы они убрались оттуда. Две руки схватили его за плечи и заставили низко поклониться. — Спасибо за теплый прием, — быстро ответил Изумо. — Кьодайгумо просила передать вам привет от нее. — Для этого недостойного большая честь принять приветствие Кьодайгумо-сама. Искренняя благодарность за то, что вы передали это сообщение, — змей склонился так низко, что его нос почти коснулся земли. — Вы готовы услышать загадку? — Мы готовы, Ру? — взгляд Котецу остановился на его лице. Ирука глубоко вдохнул через нос и выдохнул через рот, чтобы успокоить сердцебиение. Он был шиноби, он не мог паниковать из-за чего-то подобного. Аода был испытанием на экзаменах, точно так же, как Каматари и Кьодайгумо до этого. Ему нужно было взять себя в руки и помочь своим друзьям преодолеть это препятствие. Еще одна загадка, еще одна возможность продвинуться немного дальше в этом странном лабиринте из живых изгородей и пещер. Проглотив комок в горле, Ирука напряженно кивнул. Его сердце билось так сильно, что Ирука был уверен, что оно собирается выскочить из груди. — В высшей степени превосходно, — глаза Аоды изогнулись в довольной улыбке. — Я не живой, но я расту. У меня нет легких, но мне нужен воздух. У меня нет рта, но вода убивает меня. Что я такое? Ирука нахмурил брови. Что-то неживое, что можно убить? Было ли такое абстрактное понятие как творчество или… — Это огонь, — громко и четко объявил Котецу. Минутку, что? Ирука моргнул, глядя на своего старшего сокомандника. — Ты уверен? — он не мог удержаться от вопроса. Не потому, что сомневался в Котецу, а из-за очень известного факта, что его друг капитально лажал с загадками и головоломками. Он знал, что Изумо и Генма всегда объясняли ему те, которые Иноичи-сенсей задавал им на дом. — Да, не нужно так торопиться, Ко. Мы можем потратить немного время и подумать над ней вместе, — заметил Изумо. Темные глаза Котецу вспыхнули, когда он посмотрел на своего лучшего друга. — Это огонь, Зумо. Прикусив щеку, Ирука внимательно посмотрел на него. Котецу казался очень уверенным в своем ответе. Именно такая уверенность была у него, когда он говорил об иайдо или гендзюцу. Это все, что было нужно Ируке. — Если Котецу говорит, что ответ — огонь, то это так. Изумо несколько раз быстро открыл и закрыл рот. — Ладно, я вам верю, ребята, — наконец со вздохом уступил он и повернулся к Аоде. — Наш ответ — огонь. Большой раздвоенный язык змеи выскользнул у него изо рта. Голова склонилась набок, глаза превратились в веселые полумесяцы. — Совершенно верно, — он махнул хвостом в сторону воды. — Идите по воде вниз по течению, и вы наткнетесь на следующее препятствие. Схватив удивленных Изумо и Ируку за руки, Котецу поклонился огромной змее. — Спасибо, Аода-сан, — он подождал ровно столько, чтобы Аода ответил ему тем же, а затем вывел всех троих на поверхность реки. Следуя инструкции, они легкой трусцой направились вниз по течению. Единственными звуками в тихой пещере были легкие шлепки покрытых чакрой ног по поверхности воды. Котецу шел на несколько шагов впереди своих товарищей, все время стоя к ним спиной. После нескольких напряженных мгновений Изумо и Ирука обменялись обеспокоенными взглядами. — Эй, Ко, — мягко начал Ирука. — Откуда ты знаешь ответ? Котецу резко остановился, по-прежнему отказываясь смотреть на своих друзей. Его плечи сгорбились, а затем слегка задрожали. Сочувствие нахлынуло на Ируку, когда он и Изумо окружили своего товарища. — Мама часто говорила о том, что огонь был священным в ее культуре, — его глаза наполнились слезами, но Котецу изо всех сил старался не плакать. — Она описывала огонь так же, как Аода в загадке. Поэтому я знал, — тихо закончил он. Изумо и Ирука двинулись одновременно. Обняв Котецу, они крепко прижали его к себе. Изумо уткнулся лицом в плечо своего лучшего друга. Котецу оставался неподвижным в их хватке, крепко зажмурив глаза и закусив нижнюю губу. У него вырвалось прерывистое рыдание, как только слезы полились из глаз. Котецу схватил их за руки, прижался к ним и заплакал. Казалось, они оставалась в таком положении в течение нескольких часов, просто крепко обнимая Котецу, когда он выплакивал свое горе. Ирука почувствовал ту же боль, которая все еще звучала глубоко в его сердце. Несмотря на то, что он был усыновлен и горячо любил семью Нара, три года не смогли облегчить боль от потери родителей. Часть его всегда будет оплакивать эту потерю. —…Теперь я в порядке, — прошептал Котецу хриплым от слез голосом. Изумо прижался виском к голове своего лучшего друга. — Ты уверен? Вытерев лицо своим уваги содэ*, Котецу кивнул. — Нам нужно двигаться дальше, пока у нас не кончилось время. — Если ты уверен, — Ирука в последний раз сжал его, прежде чем отступить. Они вернулись в строй, позволив Котецу встать на острие атаки. Чем дальше они бежали, тем тяжелее и душнее становился воздух. Мокрая от пота одежда Ируки прилипла к нему, как вторая кожа. Стены пещеры постепенно начал покрывать мох, между валунами стали появляться пучки травы. Скалы медленно уступали место пышной зелени. Стены пещеры покрывали кусты и массивные кустарники. Темп их движения замедлился до шага, когда они заметили изменения. Мох освещал туннель мягким голубым светом, который только усиливал потустороннюю ауру этого места. Кустарник сгустился и превратился в массивные деревья, дубы, клены и разные вечнозеленые растения. — Это так красиво, — изумленно пробормотал Изумо. Котецу кивнул с отвисшей челюстью, в то время как Ирука вышел немного вперед своих товарищей по команде. Звук воды привлек его внимание. Это мог быть выход или еще один ключ к тому, как продвигаться дальше по этому хаотичному лабиринту. В конце концов, Ирука нашел нечто гораздо более захватывающее дух. — Изумо, Котецу! Здесь есть водопад! — возбужденно окликнул он своих друзей. Вода, низвергавшаяся в реку, была такой прозрачной, что под ней виднелась гладкая разноцветная галька. Река, казалось, искрилась и журчала у их ног. Котецу и Изумо подбежали с раскрасневшимися от изумления лицами. — Ками! Это потрясающе! — воскликнул Котецу. После ужасов трех последних испытаний это место казалось оазисом в самом сердце смертельной пустыни. Красота, скрытая среди жестокости. — О-хо, значит, еще одна команда наконец-то добралась сюда, — уже привыкнув, мальчики склонились в поклоне, когда в поле зрения появился пожилой лягух размером с Паккуна. Постукивая тростью по поверхности воды, он подозвал их к себе перепончатой рукой. — Подойдите поближе, назовите этому старику ваши имена. Он казался более дружелюбным, чем другие говорящие животные (и не таким пугающе жутким, какой была Кьодайгумо). Генины подошли ближе, все еще балансируя на поверхности реки. Здесь, рядом с водопадом, течение было более бурным, но Иноичи-сенсей научил их управлять чакрой, чтобы они не нырнули под воду. — Я Умино-Нара Ирука, а это мои сокомандники Хагане Котецу и Камизуки Изумо, — Ирука жестом указал на своих друзей, произнося их имена. — Что ж, очень приятно познакомиться. Я Фукасаку, жаба-мудрец с горы Мьебоку, — лягух от души рассмеялся. — В этом году Конохагакуре прислала несколько прекрасных генинов. Малыш Джирайя, должно быть, в восторге от того, что его деревня процветает в это мирное время. Все трое генинов в изумлении уставились на него. — Подождите-ка- — Это не- — Вы же не имеете в виду- — Легендарный саннин Джирайя-сама?! — закричали они в унисон. — Ого-го, так вы о нем слышали? Малыш Джирайя — мой непослушный ученик, — Фукасаку снова постучал тростью по воде, явно обрадованный их благоговейным страхом. — Мальчик все-таки сумел сделать себе имя, хорошо, хорошо. — Слышали о нем? — пробормотал Котецу. — Он один из величайших шиноби в мире! — А? Для меня он всегда будет неуклюжим головастиком, — несмотря на не слишком благоприятное описание, пожилая лягушка говорила с нежностью. — Мальчики, вы готовы к вашей последней загадке? — Готовы. — Хороший настрой, — Фукасаку прочистил горло и четко произнес: — Я невидим в тумане, мое тело течет, как вода. Я прячусь среди облаков, я поражаю, как молния. Мои ноги твердо стоят на земле, моя воля подобна камню. Мой разум текуч, как песок, я быстр, как ветер. Я извиваюсь, как лист, и каждый мой удар сродни огню. Я — тот, кто терпит. Кто я такой? Подумайте хорошенько, молодые люди. Вы должны понять ее значение, если хотите двигаться вперед. Фукасаку вскочил на гигантскую лилию неподалеку, ожидая их ответа. Изумо, обычно так быстро приступавший к анализу словесных загадок, оставался молчаливым и задумчивым. Было что-то необычное в загадке Фукасаку, что-то такое, что давило на сердце не меньше, чем на разум. Ирука мысленно прокрутил эти слова. Не было никакого хитрого крючка или стратегии, чтобы логически прийти к ответу. Почему-то ему казалось, что они и не должны были делать этого. Он и сам не знал почему. Может быть, это было внутреннее чувство, а может быть, что-то большее. Какова бы ни была причина, он чувствовал, что ответ был неотъемлемой частью его самого. То, к чему нужно стремиться, цель, которая всегда недостижима. Хорошо знакомый зов всколыхнул что-то внутри него. В этот момент Ирука понял, что он знает ответ и, скорее всего, всегда знал. Это было не что-то отдельное от него, это было самой сердцевиной всего его существа. Ответом был он сам, его команда, деревня, все. Ирука посмотрел на своих сокомандников. Две пары темных глаз смотрели на него с молчаливым пониманием. Они пришли к тому же выводу, что и он. Кивнув, Ирука протянул руки к друзьям. Изумо и Котецу без колебаний ухватились за него. — Вы пришли к какому-нибудь выводу, мои мальчики? — старый лягух, казалось, просто отдыхал, сидя на лилии — расслабленные мышцы и ленивая поза. Ирука уловил резкий блеск в его глазах. Фукасаку все еще изучал их, все еще тонко оценивал. Они столкнулось с Фукасаку, как и со всеми препятствиями, с которыми сталкивались до сих пор, как стали командой — как единый фронт. — Да, у нас есть ответ. — Ох-хо, и что же это такое? — Мы — те, кто терпит, — пальцы Ируки крепче сжали руки его друзей. — Мы — шиноби. Ответ — шиноби. Нахмурив брови, Фукасаку не отрывал от их лиц острого взгляда. По спине Ируки пробежала дрожь. Он крепко держался за своих сокомандников, не желая, чтобы старый лягух видел, как он нервничает. Не говоря ни слова, Фукасаку указал тростью на водопад. Пещера вокруг них загрохотала, вода зажурчала сильнее и заплескалась под ногами от толчков. Котецу поднырнул под руку Ируки, схватил его и Изумо за рубашки и потащил их к берегу, где они могли бы получить лучшую опору для борьбы. Ирука вытащил сюрикен из оружейной сумки, чувствуя, как сердце застучало в горле. Враги не появлялись. Никто на них не напал. Грохот неуклонно приближался к водопаду, пока стремительный поток не раскололся пополам, открыв скрытый под ним проход. — Вы ответили правильно! — Фукасаку подпрыгнул в воздух, открывая им свободный путь через проход. — А теперь покажите мне свою решимость как шиноби! Ухмыльнувшись, Котецу вложил свой кодачи в ножны. — Ребята, вы готовы? — сжав руки вместе, Котецу вытянул свою чакру через конечности к сердцу и подавил ее с тем же агрессивно-упрямым нетерпением, с которым он всегда манипулировал чакрой. Ирука и Изумо быстро последовали его примеру и подавили свою чакру. — Ты можешь дать нам какое-нибудь прикрытие, Ру? — спросил Изумо. — Уже, — его руки быстро сложили печати — бык, змея, баран — и остались в последней. — Дзюцу сокрытия в тумане. — Держа большую часть своей чакры подавленной, Ирука позволил небольшому количеству просочиться в реку. Туман поднимался от воды, сгущаясь в воздухе и мешая видеть. Изумо и Котецу стояли по бокам от него, глухой лязг металла был единственным признаком того, что они вытащили оружие. Подавление чакры и поддержание туманного дзюцу было пределом его возможностей. У него не было достаточной концентрации, чтобы еще и использовать оружие. Ирука верил, что его товарищи по команде прикроют ему спину, он же просто должен сделать свою часть. Вместе они бесшумно прокрались через проход в водопаде. Ирука позволил туману растянуться, добавляя по чуть-чуть чакру, чтобы еще больше уменьшить видимость, когда они продвигались вперед. Сквозь туман до них донеслись приглушенные удивленные голоса. Ирука почувствовал движение Котецу рядом с собой, когда тот принял боевую стойку. Впереди были люди. Использование скрытности было правильным выбором. Только сенсоры и обладатели бьякугана могли видеть сквозь дзюцу сокрытия в тумане. Оно обеспечивало отличное прикрытие, пока заклинатель оставался сконцентрированным. В левом ухе у него послышалось легкое постукивание. Стил и Луна приближаются. Слабое движение хакама Котецу было единственным показателем того, что его товарищи двигались. Впереди раздались сердитое рычание, разочарованный крик и звон сталкивающегося оружия. Ирука сдвинулся, чтобы прижаться спиной к стене, готовый перестроить свою чакру и направить ее в уши, чтобы получить более четкое представление о местоположении его товарищей и врагов. Иноичи-сенсей сказал, что это было своего рода гидролокацией, которой когда-то пользовалась его мать. Это не было клановым дзюцу или чем-то вроде этого, просто бонус от хорошего контроля чакры и достаточного ее резерва. Он еще не совсем понял техническую сторону, но в сочетании с туманным покровом трюк сработал отлично… — Сбрось дзюцу, — холодная сталь куная прижалась к горлу Ируки. Он прикусил нижнюю губу, мышцы рефлекторно напряглись. Как?! Он не почувствовал ни чужого приближения, ни жажды крови, ни чакры, ничего! Генины не были настолько хороши в подавлении чакры. Даже его команда, с более чем двухлетней практикой, не могла полностью подавить собственное присутствие. Вот почему Ирука использовал дзюцу сокрытия в тумане, чтобы прикрыть их. Это, должно быть, сенсор. — Чего же ты ждешь? Я сказал, сбрось это чертово дзюцу! — Лезвие вонзилось ему в кожу достаточно, чтобы потекла кровь. Острая боль подтолкнула его к тактике захвата, которую Какаши вдалбливал в него, пока это не стало рефлексом. Рука поднялась, чтобы схватить чужака за запястье прежде, чем Ирука понял, что нарушил печать. Сомкнув пальцы на тонком запястье девушки, Ирука дернул кунай влево и вниз, подальше от своего тела. Он ударил ее плечом в локоть и нырнул под руку. Вонзив ногти ей в кожу, он притянул ее предплечье ближе к своей ключице, вывернув ей руку под неестественным углом. — Чертов ублюдок! — выругалась она и попыталась вырваться, но Ирука крепко держал ее. Он резко выдохнул. Острая боль пронзила плечо и прострелила до кончиков пальцев. Теплая кровь быстро пропитала рукав рубашки. Еще один кунай! Он чувствовал, что она ранила его почти до кости. Стиснув зубы, Ирука сделал выпад сквозь боль и вонзил кунай ей в ребра. Как только он услышал болезненный возглас, Ирука ударил на звук и почувствовал, что его нога соприкоснулась с носом и ртом. Он не стал ждать, как она отреагирует. Ирука бросился бежать. Он должен был добраться до Изумо и Котецу! Если кто-то смог найти его, то они определенно попали в беду. Выдернув из плеча кунай, он оторвал окровавленный рукав и наложил на рану полевую повязку. Клей удерживал ее на коже, хотя через несколько секунд кровь и начала просачиваться. Он выудил из аптечки универсальное противоядие и залпом выпил его. На языке остался горький привкус. Ирука не знал, был ли кунай отравлен, но он не мог рисковать. Здоровая паранойя, Какаши мог бы гордиться. Остатки тумана рассеялись, и стало видно, что в какой-то момент проход изменился, превратившись в сплошной бетонный туннель. Следы боя покрывали каждый сантиметр коридора. На полу и в стенах было оружие — сенбоны, кунаи и фума-сюрикен. Разве Юрика не говорила, что ее семья специализируется на фума-сюрикенах? Первым, на кого он наткнулся, был генин из Кумо, без сознания, но не мертвый. Его сокомандники были немного впереди, они валялись кучей у стены. Еще две команды лежали прямо за углом. Вода от суйтон-дзюцу собралась в лужи. В нескольких шагах от последнего потерявшего сознание шиноби Ирука нашел безумно бормочущую что-то куноичи из Кири с примороженными к стене руками. Это, должно быть, работа Изумо. Он вырубил ее и продолжил идти. Он по-настоящему не волновался, пока не обнаружил беспорядочный след изо льда и крови. Опустившись на колени, он провел двумя пальцами по темно-красным брызгам. Они были еще влажными и теплыми. Это означало, что рана, скорее всего, была свежей. Лязг клинков впереди должен был бы заставить его остановиться. Умный шиноби притормозил бы, пытаясь занять выгодную позицию и оценить ситуацию. Вместо этого Ирука заставил себя двигаться быстрее! Вот! Прямо впереди были его товарищи по команде. Изумо лежал ничком, распластавшись на животе. Котецу сцепился мечами с другим шиноби из Кири, держась между врагом и Изумо. Вот Котецу пригнулся, хорошо нацеленный удар был готов рассечь бедро его противника, когда Ирука увидел их. Еще два генина выскочили из луж, разбросанных вокруг, и подняли кунаи, чтобы убить их. — Котецу, пригнись! — Ирука заставил пальцы на своей раненой руке сложить печати: змея, баран, обезьяна, кабан, лошадь, тигр. — Катон: Огненная Пуля! — Котецу бросился на Изумо, как только дзюцу Ируки поразило вражеского генина. Оба с криком повалились на землю и покатились, чтобы потушить пламя, поджегшее их одежду. — Бежим! — Ирука схватил Изумо за руку, с помощью Котецу быстро подняв его на ноги. Быстрый осмотр показал, что он весь исцарапан и перепачкан, но в остальном все в порядке. Он упал из-за того, что использовал слишком много чакры, а не из-за травмы. С этим они могли справиться. — Ну же, Зумо, не падай сейчас в обморок, — прорычал Котецу сквозь стиснутые зубы и обнял своего лучшего друга за плечи. Красный цвет запятнал пояс его хакама у спины. Черт возьми, так вот откуда брызги крови. — Не… собираюсь… — Изумо замолчал, его лицо было смертельно бледным. — Мы должны продолжать идти! — Ирука нырнул под другую руку Изумо, несмотря на боль расходящуюся от его раненого плеча. — Мы закончим это вместе. Ирука и Котецу практически тащили своего сокомандника по бетонному коридору. Ноги Изумо дрожали при каждом шаге, но он продолжал идти. Они не позволили ему остановиться. Это могло означать еще одну засаду. — Мы почти на месте, — задыхаясь, уговаривал Ирука. Они уже были близко, они просто должны были быть близко. — Еще чуть-чуть. Туннель резко обрывался тупиком. Запнувшись, генины остановились и от шока едва не упали на колени, когда адреналин покинул их. — Какого черта! — Котецу сердито выругался. — Мы прошли все эти испытания! Этого не может быть! Прежде чем Ирука успел что-то сказать, чтобы успокоить его, Котецу бросил Изумо в его объятия. Кинувшись к стене, Котецу агрессивно хлопнул ладонями и закричал: — Пусти. Нас! — взрыв его чакры был таким резким и мощным, что окатил Ируку обжигающей волной, которая выбила из него дыхание. — Кай! — от чакры у него по спине пробежал холодок. Он ощутил такую злость, как будто это печальная ярость копилась долгие годы и только сейчас нашла выход наружу. Бетонная стена перед ними задрожала, а затем рассыпалась на осколки, как разбитое зеркало. С другой стороны стоял ошеломленный Мотои и смотрел на них. Он моргнул раз, другой, затем придал своему лицу нейтральное выражение. — Поторопитесь, — проктор провел их через отверстие и быстро восстановил стену. Мысли Ируки путались. Гендзюцу?! Котецу догадался об этом или это была счастливая случайность? — Осталось тринадцать минут, — коротко объявила Нии Югито. Ее темные глаза метнулись от карманных часов в руке к потрепанным, растерянным генинам, сгрудившемуся перед ней. — Команда Иноичи из Конохагакуре прошла первую часть экзамена на чунина. — М-мы что? — и вот тогда Ирука наконец заметил, что по всей комнате на мягких диванчиках сидят другие команды генинов, что-то едят, над многими хлопочут медики. Троица с благоговейным трепетом смотрела на все это, пока ноги Изумо наконец не подогнулись от напряжения. Подхватив его, Котецу и Ирука помогли своему другу добраться до незанятого дивана и бесцеремонно плюхнулись туда. Когда медик начал осматривать рану на плече Котецу, в руки Ируке сунули пакет с соком. Все это казалось не совсем реальным. И это все? Они действительно сумели выбраться из этого лабиринта, миновав ужасающих животных, загадки и других генинов — и все это за столь короткое время? Изумо и Котецу выглядели столь же ошеломленными. — Неужели мы действительно…? — неуверенно спросил Изумо, когда медик ослабил его истощение чакры светящимися зеленым руками. Какое дзюцу он использовал? — Это ведь ваша первая попытка сдать экзамен на чунина, верно? Дайте себе время, чтобы обдумать это испытание. Я знаю, что сейчас это кажется нереальным, но да, вы сделали это, — ободряюще улыбаясь, Мотои открыл пакет сока для Ируки. — Поздравляю.