Дневники Затишья

      Это было не похоже на меня.       Я же так хотел с самого момента прибытия Изуны … его. Прижать, обнять, иметь. Слышать, чувствовать. Хоть тупая выходка на источниках и поубавила мой пыл, однако с момента как он вошёл в мой дом я был готов на некоторые компромиссы с собой, лишь бы снова трогать его.       Но все пошло совсем не так, как хотелось.       Вопреки всему и даже своим грязным мыслям, накрыв его своим одеялом, я банально уснул. Обняв это тело, выключился. Так сильно устал за день и в завершении шлифанул все саке и баней.       Вообще да, день и правда выдался насыщенным. Как на события, так и на эмоции. Общение с патлатым так вообще шло по двойному тарифу. С начала вечера я переживал, что приходилось отдавать долг обществу, а не тискать Изуну где-нибудь в кладовке, как я планировал все это время. Вообще даже слегка расстроился от понимания того, что возможно вообще не будет шанса его прижать. Наличие с ним ребёнка ставило какие-то моральные ограничения на мои действия. Поэтому то, что он умостился сейчас под боком выключило разом все мои волнения: мой Учиха соизволил прийти сам, и был теперь рядом. Пусть и с маленьким ребёнком, но его присутствие тут давало мне понять, что, вероятно, и он хотел побыть рядом, хоть и маскировал сердито все холодной комнатой.       Я провалился в сон как только Изуна угомонился под рукой.       — … печка блин, руку убери. Жарко.       Меня настырно отталкивали. Мою руку намеревались переложить. И мне поневоле пришлось открыть глаза, чтобы поискать себе место на своём же футоне.       Просто спать вместе нам доводилось ну уж крайне редко. Каждый любил спать по диагонали, и если доводилось делить постель , то это перетекало в молчаливые битвы за территорию, и в целом все скатывалось в непотребства: оставить просто так лежать полуголого Учиха рядом у меня не хватало выдержки.       Изуна возился рядом, отодвигаясь от меня и коленом отодвигая меня. Скинул край одеяла.       — То ему холодно, то жарко, - я сделал как он и хотел и понял, что мне осталась только узкая полоска матраса в распоряжение. И это на моей-то постели, которая не была скромных размеров. - Разденься, если жарко, - тут же нашёлся я.       Изуна может. Легко. И мне приятно будет. Не видел вообще никакой проблемы в том, что ему было жарко. А раз он пришёл сюда спать, то ему и не спать вовсе хотелось.       Сверху на меня окончательно сложили мое же одеяло в два слоя. Чтобы я точно не замёрз. Я перекинул его дальше, не собираясь терпеть навязанные условия. И правда было жарковато.       В комнате было по прежнему темно. Какая-то длинная ночь. По ощущению было похоже на какие-то три часа ночи.       Накрутившись как егоза Учиха наконец сел, и покрутив головой, щёлкнул пальцами. Мгновенно зажглись несколько светильников, расставленных по углам, подсвечивая комнату мягким светом. Я вяло оценил фокус: о как он использует чакру стихии огня. Хотел спросить, зачем ему понадобился свет, если ему жарко, но потом услышал.       Нас в комнате было не двое, а трое. И третий, судя по всему, тоже не спал. Тоже жарко стало? Учиха же...       Изуна достал из гнезда тихо попискивающего ребёнка и, сноровисто уложив на руку, сунул ему бутылку с молоком. Пришлось бы мне самому караулить Кагами, я бы точно не понял, что он хочет есть и сорвал бы плач до самого утра. Хорошо, что Изуна тут был.       Лежал раскинувшись на свободном месте, наблюдая за тем, как сонный, спокойный Изуна в съехавшей набок юкате, заботливо кормил ребёнка, незаметно покачиваясь из стороны в сторону.       Зрелище поистине волшебное. Картина отбивала у меня окончательно всякое желание спать…       Вид его голой груди под растянутыми полами халата заставлял шевелиться что-то. Даже его умиротворенный образ, пока он кормил младенца не смог бы отбить мой резко проснувшийся интерес. А скорее даже наоборот.       — Лихо ты, - отметил я, по-тихому забрав себе обратно ещё и подушку.       — Ничего сложного. Тут даже думать не надо, - Изуна комментировал пока смотрел на дитя. Кагами сопел так, что даже мне было слышно.       Я нехотя выстроил эту сцену следом за тем Изуной, что был у меня во сне. Картинки подходили друг к другу как куски мозаики. И сейчас все было тоже похоже на длинный сон - видения воспалённого воображения.       — Из тебя бы прекрасная жена и мать вышла. Может надо было соглашаться на предложение Мадары? - усмехнулся я, любуясь зрелищем и находясь все ещё под непроизвольными ассоциациями с моим больным сновидением.       — Нигде не треснет? - сонным тон не перестал быть, но наполнился брезгливым презрением. Полагаю, треснуть у меня должна была рожа…       — Не треснет. Ты и так уже в моем доме.       — Да. И это было моим личным пожеланием.       Хм. Так откуда ноги растут в итоге? Глобально я был доволен, но было интересно. Патлатый сказал, чтобы я забирал Изуну с ребёнком. Изуна говорит, что сам подписался. Выходит Мадара пиздел? Или они оба сразу?       — Я тут чтобы следить за тобой, - Изуна отставил флягу из тыквы, и подняв ребёнка на плечо, покачал и следом уложил обратно. Поправлял склонившись обертку из пелёнок и что-то шептал ему.       Следить?       Я даже с расстояния менее полуметра как ни силился, не смог разобрать ни слова. Приподнял даже голову, надеясь расслышать, но не вышло. Что можно так долго говорить младенцу? Не мне же он отвечал.       Учиха разогнулся обратно удостоверившись, что дитя затих.       — Я тебе все ещё не доверяю, - сощурился на меня из-под челки. - А следить за врагом находясь рядом удобнее всего, - с этими словами он вытянулся обратно на постели, толкая меня прочь со своей отвоёванной половины.       Ага, то есть теперь это называется слежка. Учтём…       Я усмехнулся.       Тут же перекатился к нему, несмотря на немые протесты, прижал его своим весом к матрасу.       — Да жарко, блин…       — Тише, - шикнул я. - Не доверяешь, но пришёл, да ещё и с ребёнком.       Принялся откровенно приставать, целуя ключицы, что так вызывающие смотрели на меня все это время. Рукой задирал полы юкаты, мял и гладил безволосые бёдра. Игнорировал тихие возмущения.       — Я смогу тебе неприятностей оформить даже с ребёнком на руках.       — Ты - моя большая неприятность. Неприятность всей моей жизни, - иронично заметил я на его серьёзный ответ. - Раз пришёл следить, тогда следи внимательнее за тем, что сейчас будет… - сказал я дыша тонким сладким ароматом с его кожи.       Она все так же пахла сладостями, несмотря на запахи бани.       Нет.       Не так.       Это были не конфеты. От Изуны пахло сексом. Сладковатый запах похоти давно проникал в мой мозг. Я начал чувствовать его буквально после нашей первой встречи. И сейчас вдыхал его жадно, как пары опиума. Мне нравилось понимать, что вопреки своему колючему нраву он являлся квинтэссенцией желания.       — … А то вдруг пропустишь что-то.       Я почувствовал на лопатке его робкое прикосновение. Он цеплялся за мое плечо прижимаясь и притягивая меня ближе.       — Сейчас в твоей деревне находится слабая половина враждебного клана. Будь я таким противником союза как ты, - его голос начинал проваливаться от углубленного дыхания. Я добрался до мягкой и нежной промежности, и теперь, когда сон улетучился, был занят тем, что трогал, вдыхая наркотик с его кожи. - Я бы... пользуясь шансом... вырезал всех… Ты ведь главнокомандующий войск, несмотря на то, что глава клана твой брат?       Я отстранился. Какой занимательный у нас выходил диалог. Судя по словам Учиха он до сих пор ничего не понял…       Не без помощи Хаширамы, но уже и до меня дошло, что Учиха не те, с кем нужно сражаться. Моя позиция на момент предложения мира и правда была другой, нежели сейчас. Я многого не видел. Но теперь все было слегка иначе, пусть локально подозрения все ещё и были…       Изуна хоть и смог побороть в себе ненависть, но подозрительность и насторожённость никуда не делись. Он всего лишь успокоился, но не понял ничего. Рассуждения его были трезвы, и будь то действительно война, но парой поколений ранее, возможно, кто-нибудь так бы и сделал. Но сейчас это было больше похоже на паранойю. Даже патлатый поугомонился.       — Зачем мне отдавать приказ вырезать целый клан таких, как ты? - снизу я чувствовал его желание - давящую мне в бок эрекцию. Трогал гладкую грудь. Узкую талию. Прогиб в пояснице. Судя по всему, все Учиха трогательные от слова «лапать», и я был бы величайшим дураком, если бы и правда отдал приказ лишить мир такого.        Хотя, полгода назад я именно это и делал, не задумываясь ни о чем…       — Да кто тебя знает?...        Вместо продолжения этой бессмысленной дискуссии, дергающей за нити прошлого, я поднёс руку к его губам.       — Открой рот, - проскользнул пальцами по пухлой нижней губе, на мягкий мокрый язык, собирая слюну. - Соси, - тихо приказал.       Вид на освещённое бледным светом лицо Изуны, который, сомкнув свои губы на моих пальцах, обсасывал их, давя изнутри языком, обволакивая их слюной, мог разве что меня до самоубийства довести, если бы я стал тянуть ещё дольше, рассуждая о том, как бы вырезал весь его клан.       — И что будешь делать, если окажешься прав? Убьешь меня?       Это было прекрасное зрелище: полуприкрытые глаза, мягкие губы, растрепанные волосы по лбу и щекам. Он был голым снизу. Отставив колено не был против того, куда я склонял эту ночную беседу. Я двигал пальцами у него во рту, где было мягко, мокро и горячо, представляя и вспоминая, как это прекрасно быть в нем. Наслаждался видом его лица, и тем, как он отдавался процессу, позволяя мне все.       Вытащил пальцы, спеша смазать и потянуть тугой проход. И без промедления припал сам к зовущему приоткрытому рту. Одновременно вгонял в него сразу два пальца.       — Да...       — И что потом будешь делать? Кого будешь так сильно «ненавидеть»? - запоздавший ответ на мой вопрос был сказан с похабной интонацией, но все-таки ответ. Поэтому я продолжал: - Последний оставшийся Сенджу уже давно занят…       — Не думай, что уникален, - он говорил с закрытыми глазами, отдавшись ощущениям снизу. Мял свой член одной рукой, второй цеплялся за меня.       Раздраженные губы были приоткрыты и его глубокое дыхание свидетельствовало, что он давно был готов к продолжению.       Убьёт он меня. Проходили мы это. Не знаю, какой из аргументов убить бы он ни выбрал, но всякий перебьёт любовь этого мелкого Учиха к разврату и удовольствиям.       — Я не думаю, я знаю, - я был не самонадеян, говорил правду, хоть она и была переполнена пафосом. Такого как я и правда больше не будет, ведь я был ошибкой. - Перевернись на бок, и расслабься.       — Ну указывай мне, что делать, - тихо фыркнул Учиха, поворачиваясь, куда я его подталкивал.       Я пристроился сзади к отставленному тазу, держась за крепкую талию под тканью халата. Взгляд ласкали круглые идеальные ягодицы, а руки - мягкие изгибы. Приставил давно стоящий член к влажному отверстию, размазывая слюну по всей длине. Изуна сам оттягивал себя, прося меня войти вместо дразнящих движений.       — А ребёнок не проснётся? - вкрадчиво спросил в затылок, водя носом по взъерошенным и мягким волосам, все ещё обтирая членом разработанный анус. Как-то поздно подумал о том, что часто подо мной Учиха не молчал. Я уже успел понять насколько он был чувствителен и несдержан местами. И сейчас это могло стать проблемой...       — А ты не веди себя как животное, тогда не проснётся.       Дерзко. Тихо. В духе Учиха. И виноват как всегда Сенджу.       Я ответил поверхностным поцелуем в шею, давая понять, что собираюсь быть более чем обходительным, одновременно проталкиваясь внутрь головкой. Изуна старательно проглотил стон, больше не помогая мне и не прогибаясь.       В комнате погасли светильники, погружая спальню снова с ночную темноту. Или он перестал питать чакрой своё дзюцу, или же прилежно погасил свет, приняв меня. Но даже в темноте я чувствовал его запах перед собой, его внутренний жар, куда медленно и аккуратно толкался. Чувствовал под руками его крепкое тело, испещрённое шрамами. Он был. Он вернулся. Настоящий, рядом со мной. Не сон, и не галлюцинация.       Я погрузился в него, наслаждаясь каждым мгновением и его трепетом. Сдернул и без того неопрятно надетую юкату со спины, чтобы прижаться к голой коже.       — Следишь? - шепнул ему в ухо.