Дневники Затишья

      На выходе из пещеры обнаружился только один Изуна. Его активированный Шаринган буравил темноту прохода, а когда я вышел к нему, то тут же воткнулся в меня. Пронизывал насквозь, желая выудить всю информацию за один взгляд.       Испачканные по локоть в крови руки сразу привлекли его внимание. Я прям почувствовал, как он вдохнул для того, чтобы начать говорить.       — Где твоя верная свита? - опередил его, сбив все, что он хотел сказать. Я знал, что он сказал бы.       Прошел к кустам и сложил элементарную водяную технику, перегонять свою чакру в струи воды, которые омывали засыхающую неприятно кровь с ладоней и локтей.       Изуна медлил.       — Отпустил. - Коротко ответил он, не переставая следить за мной. - На случай если угробишь женщину и ребенка, и мне придется тебя убить. Без свидетелей будет лучше. - Его ответ был как никогда холодный и спокойный. - Скажи, у меня есть повод забрать сейчас у тебя жизнь?       Я усмехнулся. Смывал последние разводы.       — А тебе для этого теперь нужен повод?       Повернулся к нему и заметил как он уже занес руку за спину к рукояти своего ножа. Не вытаскивал, но ждал. На удивление запаха скверны на нем не было ни капли.       — Зря отпустил людей. Чтобы перенести женщину обратно в деревню с младенцем нужны носилки. Она очень ослабла из-за болезни.       Изуна не отрывая взгляда повернул голову в сумрак ночи и шепнул что-то. От теней леса тут же отделились те самые крылатые гиганты, которые встретили нас у ворот старой деревни Учиха.       Бесшумно проскользнули по воздуху мимо меня в глубь пещеры, откуда не было слышно даже крика новорожденного. Понятно, почему Изуна мне не особо верил. Оставили после себя шлейф густого лесного запаха и древесины.       — Значит у тебя все получилось?       — А ты, я смотрю, не сильно-то и верил, да?       Изуна фыркнул. Но Шаринган в его глазах потух, а руку с танто он переместил на пояс.       — Тенгу пришли за мной сказав, что рядом бродит Смерть. Они не приходят просто так. Они вообще от деревни не отходят никогда. Понимаешь? А тут появились даже когда их не звали. Потому и людей я отпустил. От греха подальше… и был готов к тому, что ты облажаешься. Хрен знает, что ты там за нечестивые вещи творишь.       Да. Именно, что нечестивые. Ты как никогда прав.       Я думал, что после этой техники меня раскатает усталостью и опустошением от работы с таким объемом чакры, но меня добила операция. Участие в родах. Я никогда не занимался подобным, хоть и знал все до мелочей. Учить анатомию по трупам это одно, а резать живого человека, как оказалась, другое. Мне чертовски хотелось бросить свое тело куда-нибудь, где меня не будут трогать. Вид крови от операции на моих руках тормозил меня, превращая в идиота. Хотелось бы мне понять разницу, между этой и той кровью, которой я практически умывался в бою.       — Я устал, - рассказывать Изуне детали мне не хотелось. - Могу подкинуть до дома, если хочешь.       Свет луны, идущей на убыль неплохо освещал небольшую поляну у входа, и тьма уже не казалась такой непроглядной.       Сколько времени прошло? Я помнил ее положение когда мы бежали в деревню. Стало быть, скоро рассвет?       — Тобирама, - Изуна Окликнул меня по имени, подходя ближе. - Спасибо.       Я поймал его взгляд. Черные глаза, ищущие мои. Не хотел пересекаться и смотреть в них. Не сегодня.       Как только его рука коснулась плеча, я активировал печать в своем доме и в одну молниеносную вспышку исчез от входа проклятой пещеры.

***

      Клоны испарились давно по моему велению, оставив после себя расстеленные футоны, приготовленные ко сну. Коими Учиха тут же и воспользовался. Небрежно стянув одежду по хозяйски молча развалился на одном, не потрудившись сменить исподнюю хаду на юкату для сна.       Почему он не пошел вслед за своими тенгу? Почему не пошёл проверять будущую мать Кагами? Он же мне все нервы вытрепал.       Чего он крутится тут? Разве ему не стоило бы сейчас быть со своим кланом? Или он чего-то ждал от меня?       Вместо того, чтобы повторить все вслед за Изуной, или же начать душить его занудным вопросами, я вышел на веранду, крутя в руках трубку и кисет с табаком. Занимал руки элементарной работой.       Слова бабки даже сейчас доходили до меня с трудом. Как крик через толщу воды. Я прокручивал их раз за разом в своей голове. И даже голосом самой Канне. Слушал их, пытаясь прочувствовать смысл, ведь звуки слов я понимал, а вот их смысл словно не доходил до меня.       Что они для меня значили? Я долгое время считал, что не создан для семьи. Меня передергивало от одной мысли о клановых браках и необходимости заводить семью.       Не сосчитать сколько раз мне пришлось прослушать слова бабки внутри себя, пока в один момент меня не стошнило. теперь после тебя ничего не останется       Смысл слов понемногу доходил и медленно, но жестко выворачивал меня наизнанку. Я осел на пол, сжимая в дрожащих руках табак и трубку.       По букве, по слову осознание пришло.       Отныне я - пустая земля. Мертвая.       Все мои исследования о наследственности, все мои познания о генах, весь мой потенциал, как сильного шиноби. Мои сокровенные сны, мои желания, моя любовь не смогут увидеть жизнь??!       Бессмысленное существование ради существования?       Я вдруг неожиданно для себя начал смеяться, а по щекам сами собой потекли слезы.       Так долго и уверенно отказывался от семейных ценностей для того, чтобы в итоге у меня их забрали.       Если мне это без надобности, то почему я сейчас блевал от собственных мыслей?       Да, боги!       КАКОЕ НАСЛЕДСТВО Я МОГУ ОСТАВИТЬ ПОСЛЕ СЕБЯ, ЕСЛИ ОТДАЛ СВОЕ СЕРДЦЕ МУЖЧИНЕ!       Своему заклятому врагу!       Мне было отвратительно в данную секунду.       Шинигами или имел отличное чувство юмора, и видел души насквозь, или был ещё тем ебланом. Забрать с концами то, о чем я грезил подсознательно, к чему пришел через тернистый путь борьбы самого с собой. Не оставить и призрачного шанса даже на иллюзорные попытки.       Эта затея и так была обречена на провал…       С самого начала. С самого моего рождения. Алебастровое пятно на строгом и правильном роду Сенджу.       Уроды не должны размножаться.       Я смеялся.       Ирония ситуации душила за горло. И истерично посмеиваясь, я все же откинулся на балку стены. Вытер подбородок тыльной стороной руки, принялся раскуривать трубку, не столько раскуривая, сколько покусывая мундштук.       Стирал со шрамов на щеках влагу, размазывал сопли, лыбился, наверняка, сумасшедшей улыбкой в предрассветные сумерки.       Отец бы был не против случившегося расклада. Да, отец?       Не сразу заметил, как в проеме молча стоял разбуженный Изуна, тайком наблюдая за моей истерикой. Смотрел со стороны за тем, как меня трясло.       — Сенджу, ты все-таки сошел с ума? - о, Ками, в его голосе звучала озабоченность и самое неподдельное волнение! - С тобой точно все нормально? В пещере что-то ещё случилось?       Мне было стыдно, что он увидел меня в таком виде, но ничего с этим сделать я сейчас не мог. Зажав трубку зубами я обеими ладонями постарался смахнуть с лица безумие. Хрипло усмехнулся, выдыхая крепкий дым.       — Нормально все. Я безумен не более, чем был до этого …       — Настоящие безумцы не признают своего безумия, - он развернулся и скрылся в комнате. - Можешь пореветь. Я никому не скажу, что ты плакал…       Сука.       Я снова улыбался и беззвучно ржал, и слезы скатывались по рубцам на скулах.       Отсоси Шинигами!       Ты забрал действительно ценную часть меня - мою мечту. Но как же ты объебался.       Табачный дым заглушал тошноту подкатывающую к горлу.       Около часа созерцания того, как над лесом светлело небо и тонкая серая полоска превращалась в кромку рассвета меня немного успокоили.       Не все так плохо.       Не все.       Все живы, а значит все нормально.       Я безвольно свалился на край футона с первыми лучами. Голова раскалывалась. Изнутри в груди словно чесались раны, вызывая зуд, и желание разодрать их до крови. То самое место, которого коснулся демон смерти - невидимая рана, в которой как заплатка до конца моих дней, будет жить чакра бабки Канне.       Я знал, что с этой ее хитрой техникой ко мне перешла и часть ее дара, часть потенциала и умений, которым меня в свое время она не обучила. Я даже не сомневался в том, что теперь мои способности возросли. Не только как сенсора, но еще как ирьерина. И я откуда-то знал, что второй раз вызвать Канне с того света не выйдет.       Ее последняя воля была исполнена и больше никакие сожаления ее не вернут. Удивительно, что она сожалела о том, что не поверила в меня. При жизни все ее решения казались мудрыми и аргументированными.       И только увидев, куда завела меня моя необразованность, с какими силами пришлось идти на сделку Канне расстроилась.       У меня получилось расстроить мертвеца. Вернуть с того света и разочаровать. Тобирама, ты воистину мудак. Сам себя не похвалишь…       Под вялые мысль о том, каким же жутким эффектом обладает моя трижды проклятая техника, я провалился в сон. Во тьму, в которой можно было на время забыться. Наконец-таки.