Противоположности

По сути, отношения — это все, что окружает нас. Мысли — это то, из чего состоит примитивный человек, то, что его определяет. Примитивных людей большинство, а большинство, как известно, является пророком мнимых истин, является главным. Следовательно, мысли в устройстве человеческого мира являются главными. Но любая мысль субъективна, независимо от того, сколько у нее последователей, она была рождена человеческим мозгом, неспособным видеть мир иначе, кроме как субъективно. А как известно по закону, если все есть субъективность, то ничего не субъективно. Мы живем в обществе навязанных теми или иными людьми «истин». Лишь малый процент людей осмеливается думать не как большинство, но и мысли меньшинства не новы и даже не субъективны, а уже существуют отдельно от человека, который выберет следовать им. Они уже приобрели форму объективности. Большинство находит в отношениях спасение. Друзья, любовники, родные. Люди. Вот к чему стремится человечество — к общности. В общности не существует субъективности, в нем, в его гуле голосов, жужжащих свои общие «истины», теряются отдельные, субъективные, если они еще существуют, инакомыслящие голоса. В нем себя не слышно, в нем ты себя теряешь и не обязан находить. Человек — противоречивое существо, по природе одинокое. Рождается, проживает жизнь и умирает в полном одиночестве, изолированное в своей реальности, несуществующе субъективной. И по природе стадное, неспособное жить отдельно от общества, потому что начинает слышать свой собственный голос, и неспособное вынести его слов, слабое, убегает обратно в гул чужих голосов, лишь бы не слышать себя, лишь бы не сойти от этого с ума. Одиночество заставляет человека столкнуться с самим собой, с непознанной, безграничной Вселенной, которой человек так боится и которой является частью. Потому что Вселенная огромна, намного больше, чем человеческий разум, стремящийся к ограниченности из-за примитивного страха быть поглощенным безграничностью. Общество — есть всего лишь еще одни границы, которые разум судорожно выстраивает, ограждаясь от величия Вселенной, сужая ее до таких размеров, которые способен принять без страха. Одиночество расширяет границы и показывает новые горизонты, дает услышать иные голоса. Голоса настоящего внутреннего «я», а не гудение улья «особенных и не похожих на других», одинаковых по этому же определению, людей. Очень малая часть людей выбирает одиночество. Кто-то — одиночество мнимое, когда ты все еще среди людей, но внутренне будто бы один, а кто-то — одиночество реальное, изолированное. Второй тип людей еще более ничтожно мал в процентах и признается обществом как умалишенный, изгой. Но являются ли эти люди умалишенными или, наоборот, — теми, кто обрел разум и, наконец, освободился от человечности, а именно основной ее черты — страха. Примитивнейшей иллюзии, в которой большинство проживает целую жизнь. Освободился, убрал все границы и слился со Вселенной. Может быть, как знать, возможно, все, абсолютно все, что думает человек, — неправда. Истины наверняка не существует, и вся философия — это всего лишь пустая болтовня людей, возомнивших себя в состоянии громко говорить свое мнение в надежде заглушить шум улья и крикнуть «своим» голосом. Кто знает…

…

Юнги и раньше не особо хотел с кем-то общаться, но после случая в баре, он стал остро ощущать желание побыть одному. Дурацкие, тихо сострадающие взгляды, чужое желание утешить и хоть как-то помочь начинали раздражать, и даже в какой-то степени унижать его достоинство. Поэтому Юнги все чаще стал выбираться из комнаты и ходить куда-нибудь в малонаселенные места города. Мотоцикл пришлось оставить на какое-то время, пока ни морально, ни физически Юнги к поездкам на нем был не готов. Усталось словно всегда была рядом с ним, а расфокусированное внимание на дороге ни к чему доброму не приводит… Юнги много размышлял о том, что его жизнь складывается совсем не так, как он когда-то хотел. Конечно, вопрос «почему?» для искушенного мозга играет лишь как обманка, вызывающая эмоции, а не решение проблемы, но Юнги хотел понять, в чем состоят мотивы его поведения. С собой он всегда был честным и не боялся говорить себе правду в любой форме. За несколько дней его размышлений он начал приходить к кое-каким выводам. Почему он начал пить и курить, вредить своему телу? Такие вещи помогают почувствовать скопившиеся отрицательные эмоции на другом уровне, не на эмоциональном, а на физическом, так как в обществе отрицательные эмоции не приемлемы, исходя хотя бы из их оценочного названия. Поэтому многие люди, неспособные избавиться от этих эмоций иным способом, выбирают селфхарм в определенной его форме. Но эти эмоции у Юнги откуда-то появились… Неуверенность в себе, разрушающий перфекционизм, мешающий что-либо делать без лишних страхов, постоянное сравнивание себя с другими, а не с собой, принижение собственных достижений и отсутсвие веры в себя. Как тебе такое, Илон Маск? Гремучая смесь, которая ядовитее алкоголя и никотина вместе взятых. С этим надо было что-то делать. Иногда, очень часто, множество мыслей в голове, особенно контрастных, лишь мешает. Юнги стал выписывать себе рецепты. Во-первых, надо меньше думать, а именно о том, что хочется все сделать идеально — это глупо уже просто потому, что это попытка достичь того, чего не существует; и о том, что кто-то там где-то лучше тебя, а кто-то хуже. У всех свой путь. Хосок не заморачивается, а просто делает, потому что ему нравится его творчество и хочется им делиться. Намджун просто делает, потому что ему интересно этим заниматься и он даже не против монетизировать свой труд. Лучше поступать так, чем бояться, что тебя осудят, что ты кому-то не понравишься, что твой уровень еще недостаточен для того, чтобы показывать свои результаты, и так далее. Ты уже что-то делаешь, и уже это заслуживает уважения. Саморазрушение ни к чему не приведет. Уже привело к селфхарму и отказу что-либо делать вообще. Неплохо, Юнги, неплохо. Что же стало с твоей мечтой? Как ты мог позволить иллюзорным страхам и примитивным мыслям разрушить ее? Почему начал спать со всеми подряд? Спасибо, что он проверяется и предохраняется, конечно, но все же. Это же попытка убежать от одиночества? Юнги ни с кем не встречался особо даже никогда. Самые долгие его отношения длились от силы недели три. А получить тепло, что-то приятное все же хотелось. И начался полулихорадочный поиск. Поначалу с кем придется, потом уже более избирательно, потом уже наиболее частый партнер. И к чему это привело? К еще большей боли и к еще большему холоду. К самому дну бездны, в которую он так долго погружался. Глубже уже некуда… Юнги показали настоящую сторону таких отношений, наличие которой он понимал и сам, но не хотел заострять на ней внимание. Хотят лишь твое тело. Ты по-прежнему никому не сдался. Но этот случай открыл глаза не только на проблему отношений… Честно говоря, веры в то, что ты можешь быть кому-то нужен, почти не осталось. Скорее, какая-то маленькая надежда, да и она не имела уже какого-то особого значения. Что она есть, что ее нет. Одиночество пугает людей, вот и бегут, ищут принцев и принцесс, а также прочих волшебных существ, лишь бы спасли от него. Вот и Юнги пытался, но это же слабость. Никакого такого невероятного либидо у него не было, лишь страх одиночества и желание убежать от себя. Добегался… Надо как-то себе помочь. Человек никогда не поменяется по чьему-то чужому желанию. Пока сам не захочет — ничего делать не станет. Юнги вышел к своему дереву, сил забраться на привычную ветку у него не было, поэтому он просто сел под ним, облокотившись спиной на то место ствола, где не было сучков. Он закрыл глаза и протяжно вздохнул. Здесь было тихо, несмотря на то, что был еще только ранний вечер. Листва приятно шелестела над головой, где-то далеко справа и сзади щебетали птицы, собственное дыхание наконец-то было спокойным и глубоким, слушать его было умиротворением. Казалось, Юнги слышал, даже как стучало его сердце, пульсировала кровь по венам. Он запустил пальцы в траву, ощущая, как травинки приятно холодят кожу и ненавязчиво щекочут запястья. Пора отвечать за свою жизнь… Честно говоря, не совсем понятно, что это значит, но понятно то, что пора что-то менять. Даже если Юнги не станет знаменитым, это его любовь — музыка. Через нее он соединяется с самим собой, находит свою силу и веру в себя, если не позволяет себе слишком много думать и оценивать. Это его, даже если он ничего в этом не достигнет. Зачем вообще достигать? Навязанная культура успеха уже начинает смешить своей абсурдностью. Сильный, успешный достигатор? Нет, человек — это лишь мелкая, даже незаметная вспышка. Проживи он хоть сто лет, для Вселенной его жизнь меньше, чем миллиардная доля секунды. Человек — это ничто, меньше атома для Галактики. Что он о себе возомнил? Успех измеряется количеством денег и славы? Что за глупости? Так много относительности в этом мире, независимо от того, кем человек является на Земле, во Вселенной он меньше песчинки, он ничтожество. И конченый пьяница, и президент страны для Вселенной равны. Одинаковое ничто. Поэтому желание прославиться есть лишь желание, чтобы тебя любили, желание создать иллюзию, что ты больше того, кем ты на самом деле являешься. На самом деле ты тоже всего лишь человек. Ничто в размере Вселенной. Люди бегут, спешат жить, меряют жизнь достижениями, а не моментами, создают себе «смысл жизни», ведь страшно признать, что он непознаваем и для человеческого ограниченного разума не существует. Страшно, вот и выстраивает человек свои иллюзорные границы, ограждая себя от того, чего постигнуть не в силах и чего из-за этого большинство людей не в силах принять. Юнги чувствовал приятный запах зелени, мимо него пролетело какое-то жужжащее насекомое, сверху объемно, обволакивающе звучала листва его любимого дерева. Казалось, будто сама природа наполняет его силой. Одиночество, пусть и мнимое сейчас, но оно давало силы. Мысли словно выстраивались в нужную систему, и плевать, что истины не существует. Юнги, кажется, начинал обретать свою. И эта истина давала освобождение. Предложи ему сейчас алкоголь или никотин, он бы понял, что не хочет ни пить, ни курить. Люди сейчас тоже не нужны; ни их тепло, ни их поддержка, ни уж тем более их мнение. Не хочется ни чтобы помогли ему, ни оказывать кому-то помощь со своей стороны. Хотелось просто слиться с этой приятной поглощающей природой, стать частью ее, ведь, по сути, человек, сколько бы не отдалялся от природы, как сын от матери, все же связан с ней кровью, он часть ее. И как иногда бывает приятно вновь вернуться к ней, вновь обнять ее и почуствовать эту необъяснимую связь, дающую силы жить. Именно жить, а не притворяться, что живешь. Юнги чувствовал то самое облегчение, которое наступает после самого сильного приступа боли. Он глубоко вздохнул, по щекам катились слезы, но они были частью освобождения. Эмоции, сколько негатива накопилось в нем за эти несколько лет скитаний по барам и грязным улицам в надежде сбежать от себя. И теперь, обретая себя заново, прощая себя и восстанавливая, он отпускал то, что разрушало его. Не стесняясь и не осуждая себя, он плакал, тихо всхлипывая иногда и шумно втягивая носом воздух. Закончив с этим, высморкавшись и вытерев щеки, он открыл глаза. Небо казалось таким большим… Сколько времени Юнги здесь сидел, было непонятно. Одновременно казалось, что чуть ли не целую вечность и в то же время какие-то жалкие несколько минут. Долгожданное, невероятно приятное чувство успокоения пришло к нему, и вместе с ним какое-то чувство благодарности, только кому — непонятно. Ничего не волновало и не трогало. Только хотелось есть. Юнги понимал, что за один час человек не поменяется на все сто процентов, но за один час можно принять решение и набраться смелости и сил встать на путь изменений. Отступать не хотелось, не было даже мысли о том, чтобы вернуться в прежнее состояние. Нет. Просто нет. К черту все, что было до этого. Он этого не заслуживает. Хотелось помочь себе увидеть жизнь в других красках. Без ожиданий, без страхов, насколько это возможно. Наконец-то. Юнги встал, отряхнул зад и насколько смог спину, на самом деле его даже не особо волновало, что его одежда могла быть грязной, и оперся рукой о дерево, переводя дыхание. Что бы там ни чувствовал дух, но тело было истерзано и ослаблено. В глазах все еще темнело, голова все еще кружилась, сердце все еще чутко реагировало на такие смены положения тела и часто стучало. Постояв немного и придя в себя, Юнги не спеша пошел к кафе, которое было неподалеку. Хотелось выпечки и кофе. Хотелось поговорить с Чонгуком и узнать, как у него удалось выстроить такие гармоничные отношения с Тэхеном: он наблюдал за ними, когда был в их квартире. Хотелось помириться с Чимином и сделать для него что-то хорошее, ведь он так много старался ему помочь… Курить пока не хотелось.