Midnight Sun / Солнце Полуночи

Я ВЕРНУЛСЯ В ШКОЛУ. ЭТО БЫЛ ПРАВИЛЬНЫЙ ПОСТУПОК, САМЫЙ неброский способ поведения. К концу дня почти все остальные ученики тоже вернулись в класс. Только Тайлер, Белла и еще несколько других особ — которые, вероятно, решили воспользоваться происшествием, как шансом улизнуть — отсутствовали. По обыкновению мне не составляло труда быть паинькой и поступить правильно. Однако в этот раз я весь день стискивал зубы, изо всех сил пытаясь приколотить себя к месту, борясь с побуждением, которое заставляло меня так же рвануть с уроков — чтобы снова побежать разыскивать эту девчонку. Будто сталкер. Одержимый сталкер. Одержимый сталкер вампир. Школа сегодня была — каким-то невероятным образом — даже более скучной, чем казалось всего неделю назад. Теперь уже сродни коме. Как если бы окружающий меня мир выцвел, утеряв все свои краски — кирпичи, деревья, небо, лица вокруг меня.… Я уставился на трещины в стенах. Был ещё один правильный поступок, который я должен был сделать… но не сделал. Разумеется, он одновременно был и неправильным. Всё зависит от точки зрения, с которой посмотреть. С точки зрения Каллена — не просто вампира, а именно Каллена, который принадлежал к семье, такому редкому понятию в нашем мире — правильнее было бы поступить примерно так: — Я удивлён, видя тебя в классе, Эдвард. Я слышал, ты был вовлечён в тот ужасный несчастный случай сегодня утром. — Да был, мистер Беннер, но мне повезло. — Дружеская улыбка. — На мне нет ни единой царапины. Жаль, что не могу сказать то же самоё про Тайлера и Беллу. — Как они там? — Думаю, с Тайлером всё в порядке… лишь несколько поверхностных ссадин от осколков лобового стекла. Хотя насчёт Беллы я не уверен. — Озабоченный хмурый взгляд. — Возможно, у неё сотрясение мозга. Слышал, что какое-то время она была довольно бессвязна, даже бредила о всяких странностях. Знаю, что врачи встревожены.… Вот как всё должно было произойти. Вот, что я задолжал своей семье. — Я удивлён, видя тебя в классе, Эдвард. Я слышал, что ты был вовлечён в тот ужасный несчастный случай сегодня утром. Никакой улыбки. — Я не пострадал. Мистер Беннер неловко переминался с ноги на ногу. — У тебя есть какая-нибудь мысль, как там Тайлер Кроули и Белла Свон? Я слышал, там были какие-то травмы.… Я пожал плечами. — Откуда мне знать. Мистер Беннер откашлялся. — Э-э, ладно…, — сказал он, мой холодный взгляд заставил его голос звучать немного напряженно. Он быстрым шагам вернулся к передней части класса и начал вести свою лекцию. Это был неверный поступок. Если только ты не взглянешь на него с более неясной точки зрения. Просто мне казалось так… так недостойным мужчины клеветать на девушку за её спиной, особенно когда она доказала больше благонадежности, чем я мог мечтать. Она не сказала ничего, что могло бы предать меня, несмотря на то, что у неё были на то веские причины. Раве я могу предать её, когда она ничего не сделала, кроме как хранила мою тайну? С миссис Гофф у меня состоялся почти такой же дословный разговор — только по-испански, а не по-английски — и Эмметт одарил меня долгим взглядом. «Надеюсь, у тебя есть достойное объяснение тому, что произошло сегодня. Роуз вышла на тропу войны». Я закатил глаза, не глядя на него. На самом деле я придумал идеально звучащее объяснение. Лишь предположим, что я ничего не сделал, дабы помешать фургону раздавить девушку. Я отпрянул от этой мысли. Но, тем не менее, если бы её задело, если бы она была изувечена и истекала кровью, алая жидкость растекалась по асфальту, разнося пульсирующий в воздухе запах свежей крови… Я снова содрогнулся, но не только от ужаса. Часть меня задрожала от желания. Нет, я определенно не смог бы наблюдать за тем, как она истекает кровью, не разоблачив нас всех гораздо более вопиющем и шокирующем образом. Это было идеально звучащее оправдание… но я не стану им воспользоваться. Было слишком постыдно. И я не думал об этом ещё долго после того факта, вне зависимости. «Берегись Джаспера, — продолжил Эмметт, безразлично к моей задумчивости. — Он не столь зол… сколь полон решимости». Я увидел, о чём он говорит, и на мгновение комната поплыла вокруг меня. Вспышка ярости была настолько всепоглощающей, что красный мглой затуманила моё зрение. Я думал, что подавлюсь этим. «ЭДВАРД! ДЕРЖИ СЕБЯ В РУКАХ!» — крикнул Эмметт на меня в своей голове. Его рука опустилась на моё плечо, удерживая меня на сиденье, прежде чем я успел вскочить на ноги. Он редко применял свою полную силу — в этом почти никогда не возникало необходимости, поскольку он был намного сильнее любого вампира, которого нам довелось встретить — но он использовал её сейчас. Он крепко обхватил меня за руку, вместо того, чтобы давить меня вниз. Надави он чуть посильнее, и стул подо мной рухнет на щепки. «ОСТЫНЬ!» — приказал он. Я попытался успокоиться, но это было тяжело. Ярость пылала в моей голове. «Джаспер не собирается ничего предпринимать, пока мы всё не обсудим. Я просто подумал, тебе следует знать, в каком направлении движутся его мысли». Я сосредоточился на расслаблении и почувствовал, как рука Эмметта ослабла. «Постарайся не сделать из себя ещё большее зрелище. У тебя и так достаточно неприятностей». Я сделал глубокий вдох и Эмметт отпустил меня. Обычным взглядом, я обыскал вокруг комнаты, но наше противостояние было настолько коротким и безмолвным, что только несколько человек, сидевших позади Эммета, заметили. Однако никто из них понятия не имели, чем это объясняется, и попросту отмахнулись. Каллены были ненормальные — все это уже знали. «Чёрт возьми, малыш, ты в кошмарном состоянии», — добавил Эмметт с сочувственным тоном. — Укуси меня, — пробормотал я себе под нос и услышал его низкий смешок. Эмметт не держал зла и, мне, вероятно, следовало быть более признательным за его беззаботное принятие. Но я мог видеть, что намерения Джаспера имеют для него смысл, что он обдумывает, какой может быть лучший курс действий. Ярость медленно закипала, и я едва держал её под контролем. Да, Эмметт был сильнее меня, но для начало ему ещё только предстояло одолеть меня в борцовском поединке. Он утверждал, что это происходила потому, что я жульничал, но чтение мыслей было такой же неотъемлемой частью того, кем я являюсь, как его неимоверная сила была неотъемлемой частью его самого. В борьбе мы были на равных. Борьба? Так вот к чему всё это клонится? Неужели я стану сражаться со своей семьёй из-за человека, которого едва знаю? На мгновение я задумался об этом, подумал о столь хрупком ощущении тела девушки в моих объятиях, в противопоставлении с Джаспером, Роуз или Эмметтом — сверхъестественно сильными и быстрыми машинами для убийств по своей природе. Да, я буду бороться за неё. Против моей семьи. Я содрогнулся при этой мысли. Но было бы несправедливо оставлять её беззащитной, когда именно я сам был тем, кто подверг её этой опасности! Однако я не мог победить в одиночку, по крайне мере не против троих, и я задавался вопросом, кто станет моим союзником. Карлайл? Несомненно. Он не станет ни с кем сражаться, но будет категорически против планов Роуз и Джаспера. Возможно, это всё, что мне потребуется. Эсми? Сомнительно. Но так же и против меня она не пойдёт, да и спорить с Карлайлом она терпеть не может, но она поддержит любой план, который сохранит её семью в целости и сохранности. Её первоочерёдным приоритетом будет нацеленность не на правильность поступка, а на меня. Если Карлайл был душой нашей семьи, то Эсми была сердцем. Он дал нам лидера, заслужившего последование; она превратила это последование в акт любви. Мы все любили друг друга — даже под гнётом, который я испытывал к Джасперу и Роуз прямо сейчас, даже планируя сражаться с ними, чтобы спасти девушку, я знал, что по-прежнему люблю их. Элис… Понятия не имею. Это, вероятно, будет зависеть от того, что она увидит в предстоящем. Я предположил, что она встанет на сторону победителя. Так что мне придётся делать это без посторонней помощи. Я не мог справиться с ними в одиночку, но я не собирался позволить девушке пострадать из-за меня. Это может означать только хитроумные действия. Внезапное проявление чёрного юмора немного притупило мой гнев. Я попытался представить, как отреагирует девушка на её похищение. Разумеется, я редко угадывал её реакцию правильно — но как ещё она могла отреагировать, кроме ужаса? Однако, я не был уверен, как такое провернуть — похитить её. Я бы не смог подолгу находиться рядом с ней. Возможно, я бы просто доставил её обратно к матери. Но даже это было бы чревато опасностью. Для нее. И также для меня — внезапно осознал я. Если бы я убил её случайно… я не был точно убеждён, как много боли это причинит мне, но я точно знал, что она будет нестерпимой и многогранной. Время пролетело быстро, пока я размышлял над всеми предстоящими осложнениями: ссора, ожидающая меня дома, конфликт с моей семьёй, и о том, как далеко я, возможно, буду вынужден зайти потом. Что ж, по крайне мере жаловаться больше не приходится, что жизнь вне стен школы совсем уж монотонная. Девушка значительно поспособствовала этим изменениям. Когда раздался звонок, мы с Эмметтом молча зашагали к машине. Он беспокоился обо мне и беспокоился о Розали. Он знал, когда придёт время принять чью-то сторону, у него не будет выбора и это его тревожило. Остальные ждали нас в машине, так же сохраняя молчание. Мы были очень тихой кампанией. Только я мог слышать крики. «Идиот! Сумасшедший! Придурок! Кретин! Эгоистичный и безответственный дебил!» — Розали не переставала сыпать оскорблениями во всю мощь своих ментальных легких. Из-за этого было трудно расслышать остальных, хоть я и старался игнорировать её, как только мог. Эмметт был прав насчет Джаспера. Он был уверен в правильности своего курса. Элис была обеспокоена, переживала за Джаспера, пролистывая картинки будущего. Независимо от того, с какого направления Джаспер приближался к девушке, Элис всегда видела там меня, препятствующего ему. Интересно… ни Розали, ни Эмметта не было с ним в этих видениях. Значит, Джаспер планировал работать в одиночку. Это бы даже всё упростило. Джаспер был лучшим, безусловно, самым опытным бойцом среди нас. Моё единственное преимущество заключалось в том, что я мог слышать все его движения, прежде чем он успеет сделать шаг. Я никогда не дрался со своими братьями более чем игриво — лишь дурачась. Меня затошнило при мысли о том, что мне правда придётся пытаться навредить Джасперу. Нет, только не это. Лишь блокировать его. И всё. Я сосредоточился на Элис, запоминая различные способы нападения Джаспера. И стоило мне начать, как её видения изменились, удаляясь всё дальше и дальше от дома Свонов. Я вставал на его пути раньше. «Прекрати это, Эдвард! — рявкнула она. — Это не может произойти таким образом. Я этого не допущу». Я не ответил ей, просто продолжал наблюдать. Она начала искать дальше впереди, в смутном, неопределённом царстве далеких возможностей. Всё было туманным и расплывчатым. На протяжении всей дороги домой, напряжённую тишину не осмелился нарушить никто. Я припарковался в большом гараже рядом с домом. «Мерседес» Карлайла стоял там, рядом с большим джипом Эмметта, «м3» Роуз и моим «Ванквиш». Я был рад, что Карлайл уже дома — это молчание могло закончиться взрывом, и я хотел, чтобы он присутствовал, когда это произойдёт. Мы направились прямиком в обеденный зал. Комната, разумеется, никогда не использовалась по её прямому назначению. Но была обставлена длинным овальным столом из красного дерева, окруженным стульями — мы щепетильно следили за тем, чтобы все необходимые бутафории были расставлены по местам. Карлайлу нравилось использовать эту комнату как конференц-зал. В компании таких сильных и непохожих друг на друга личностей иногда было необходимо обсудить что-либо в спокойной, сидячей манере. Но у меня было предчувствие, что обстановка сегодня не сильно-то поможет. Карлайл сел на своём обычном месте в восточной части комнаты. Эсми расположилась рядом с ним — они держали друг друга за руки, пока их руки покоились на столе. Глаза Эсми были устремлены на меня, в их золотистой глубине плескалось море беспокойства. «Останься». — Это была её единственная мысль. Она понятия не имела, что сейчас начнётся, просто беспокоилась обо мне. Я желал, чтобы я мог приободрить улыбкой эту женщину, которая стала для меня настоящей матерью, но теперь у меня не было для неё никаких заверений. Я сел по другую сторону от Карлайла. Карлайл лучше понимал, что сейчас произойдёт. Его губы были плотно сжаты, а на лбу проступили морщинки. Такое выражение выглядела слишком старым для его молодого лица. По мере того, как все остальные усаживались по местам, я мог видеть, как вырисовывается черта между нами. Розали села прямо напротив Карлайла, по другой конец длинного стола. Она сердито смотрела на меня, не отводя взгляда. Эмметт сел рядом с ней, и на его лице и в мыслях читалось противоречие. Джаспер замешкался, а затем подошёл и встал у стены позади Розали. Он принял решение, независимо от исхода этой дискуссии. Мои зубы сомкнулись вместе. Элис вошла последней. Её глаза были сосредоточены на чём-то далёком — на будущем, всё ещё слишком неясном, чтобы она могла им воспользоваться. Стараясь больше не думать об этом, она села рядом с Эсми. Она потёрла лоб, словно у неё разболелась голова. Джаспер тревожно дёрнулся, и хотел было присоединиться к ней, но удержался на месте. Я сделал глубокий вдох. Я это начал — я и должен заговорить первым. — Мне жаль, — сказал я, посмотрев сначала на Роуз, потом на Джаспера, а затем на Эмметта. — Я не хотел подвергать кого-либо из вас опасности. Это было необдуманно, и я беру на себя всю ответственность за свой опрометчивый поступок. Розали злобно посмотрела на меня, тщательным образом. — Что ты подразумеваешь под «беру на себя всю ответственность?» Ты собираешься это исправить? — Не так, как ты думаешь, — сказал я, стараясь, чтобы мой голос звучал ровно и тихо. — Я уже планировал уехать до того, как это произошло. Я уеду немедленно… «Если я поверю, что девушка будет в безопасности, — поправил я у себя в голове. — Если я поверю, что никто из вас её не тронет». — Ситуация разрешится сама собой. — Нет, — пробормотала Эсми. — Нет, Эдвард. Я похлопал её по руке. — Это всего на несколько лет. — Вообще-то Эсми права, — сказал Эмметт. — Ты никуда не можешь уйти. Это станет противоположностью полезному. Сейчас нам необходимо знать, о чём думают люди, даже больше, чем когда-либо. — Если будет что-нибудь серьёзное, Элис сможет уловить, — не согласился я. Карлайл покачал головой. — Думаю, Эмметт прав, Эдвард. Девочка с большей вероятностью заговорит, если ты исчезнешь. Либо уезжаем мы все, либо никто из нас. — Она ничего не скажет, — быстро настоял я. Роуз, казалось, была в одном шаге от взрыва, и я хотел, чтобы этот факт был первым, что они услышат. — Тебе недоступен её разум, — напомнил мне Карлайл. — Я знаю достаточно, Элис поддержит меня. Элис смерила меня усталым взглядом. — Я не вижу, что произойдёт, если мы просто оставим всё, как есть. — Она перевела взгляд на Роуз и Джаспера. Нет, она не могла предвидеть такого будущего — не тогда, когда Розали и Джаспер столь решительно настроены против игнорирования этого инцидента. Ладонь Розали с громким стуком опустилась на стол. — Мы не можем позволить человеку сказать хоть слово. Карлайл, ты должен это понять. Даже если бы мы все решили исчезнуть, небезопасно оставлять истории после себя. Мы живём так непохоже на остальных представителей нашего вида — ты же знаешь, что среди них есть те, что только и ждут повода ткнуть в нас пальцем. Мы должны быть более осторожны, чем кто-либо другой! — Мы и раньше оставляли после себя слухи, — напомнил я ей. — Лишь слухи и подозрения, Эдвард. Не очевидцев и улик! — Улик! — усмехнулся я. Но Джаспер кивнул, взгляд его глаз был жёстким. — Роуз… — начал Карлайл. — Дай мне закончить, Карлайл. Нам не обязательно нужно изобретать какое-то грандиозное представление. Сегодня девчонка ударилась головой. Так что, возможно, эта травма окажется более серьёзной, чем казалось изначально. — Розали пожала плечами. — Каждый смертный засыпает с вероятностью никогда не проснуться. Остальные ожидают, что мы подчистим за собой. Технически, это должна быть работа Эдварда, но это очевидно выше его сил. Ты же знаешь, я способна себя контролировать. Я не оставлю после себя никаких доказательств. — Да, Розали, мы все знаем, насколько ты искусный ассасин, — прорычал я. Она зашипела на меня, на мгновение лишившись дара речи. Если бы только это мгновение могло продлиться. — Эдвард, пожалуйста, — сказал Карлайл. Затем он повернулся к Розали. — Розали, я закрыл глаза на происходящее в Рочестере, потому что чувствовал, что ты должна совершить своё правосудие. Мужчины, которых ты убила, чудовищно обидели тебя. Но сейчас иная ситуация. Девочка Свон совершенно невинна. — Это не личное, Карлайл, — процедила Розали сквозь зубы. — Это чтобы защитить всех нас. Последовал краткий миг молчания, пока Карлайл обдумывал свой ответ. Когда он кивнул, глаза Розали загорелись. Ей следовало бы знать его лучше. Даже если бы я не мог читать его мысли, я мог бы предугадать его последующие слова. Карлайл никогда не шёл на компромисс. — Я знаю, что ты хочешь как лучше, Розали, но… мне бы очень хотелось, чтобы нашу семью стоило защищать. Случайное… происшествие или оплошность в контроле — прискорбная часть того, кем мы являемся. — Это было очень похоже на него — включить себя во множественное число, хотя сам он никогда не допускал подобных оплошностей. — Хладнокровно убить невинного дитя — совсем другое дело. Я верю, что риск, который она представляет, независимо от того, выскажет она свои подозрения или нет, ничто по сравнению с куда большим риском. Если мы сделаем хоть одно исключение, чтобы защитить себя, мы рискуем чем-то гораздо более важным. Мы рискуем потерять суть того, кто мы есть. Я очень тщательно контролировал выражение своего лица. Будет совсем излишним расплыться в довольную ухмылку. Или разразиться бурными аплодисментами. А жаль, мне так хотелось. Розали нахмурилась. — Я лишь хочу поступить ответственно. — Поступить бессердечно, — мягко поправил Карлайл. — Каждая жизнь бесценна. Розали тяжело вздохнула и её нижняя губа надулась. Эмметт утешительно похлопал её по плечу. — Всё будет хорошо, Роуз, — подбодрил он её низким голосом. — Вопрос, — продолжил Карлайл, — в том, стоит ли нам двигаться дальше? — Нет, — простонала Розали. — Мы только недавно обустроились. Я не хочу снова начинать второй год в средней школе! — Ты, разумеется, можешь сохранить свой нынешний возраст, — сказал Карлайл. — Чтобы вскоре снова пришлось переезжать? — возразила она. Карлайл пожал плечами. — Мне нравится здесь! Так мало солнца, что мы кажемся почти нормальными. — Что ж, нам, безусловно, не нужно решать сейчас. Мы можем подождать и посмотреть, будет ли в этом необходимость. Эдвард, кажется, уверен в молчании девочки Свон. Розали фыркнула. Но я уже не беспокоился по поводу Роуз. Я видел, что она согласится с решением Карлайла, и неважно насколько взбешена она была на меня. Их разговор перешёл к обсуждению незначительных деталей. Джаспер остался непоколебим. И я понял почему. До того, как они с Элис встретились, он жил на поле боя, в безжалостном театре военных действий. Он знал плоды пренебрежения правилами — он видел ужасающие последствия своими собственными глазами. Это говорит о многом, почему он не пытался успокоить Розали, использовав свои сверхъестественные способности, но и теперь не пытался вновь вывести её из себя. Он держался в стороне от этой дискуссии — и от разговоров над ним. — Джаспер, — сказал я. Он встретил мой пристальный взгляд, его лицо ничего не выражало. — Она не будет расплачиваться за мою ошибку. Я этого не допущу. — Она извлекла пользу из этого, а что потом? Она должна была умереть сегодня, Эдвард. Я лишь выполню предначертанное. Я повторил, в этот раз, подчёркивая каждое слово. — Я тебе не позволю. Его брови удивленно взлетели вверх. Он такого не ожидал — он и представить не мог, что я стану действовать, дабы остановить его. Он единожды покачал головой. — А я не позволю Элис жить под угрозой, даже в самой незначительной опасности. Ты ни к кому не чувствуешь ничего подобного тому, что чувствую я к ней, Эдвард, и ты не пережил того, что пережил я, независимо от того, видел ты мои воспоминания или нет. Ты не понимаешь. — Не спорю с этим, Джаспер. Но я говорю тебе сейчас, я не позволю тебе причинить вред Изабелле Свон. Мы уставились друг на друга — не со злобой, но оценивая силы противника. Я ощущал, как он прощупывает настроение вокруг меня, проверяя мою решимость. — Джаз, — сказала Элис, прерывая нас. Он задержал мой взгляд на мгновение дольше, и лишь потом посмотрел на неё. — Даже не утруждайся говорить мне, что ты можешь сама себя защитить, Элис. Я это уже знаю. И это не меняет… — Это не то, что я собираюсь сказать, — прервала его Элис. — Я хотела попросить тебя об услуге. Я увидел, что у неё на уме, и в изумлении мой рот открылся с громким вздохом. Я уставился на неё, потрясенный, лишь смутно осознавая, что все, кроме Элис и Джаспера, теперь настороженно смотрят на меня. — Я знаю, ты любишь меня. Спасибо. Но я буду очень признательна, если ты не станешь пытаться убить Беллу. Прежде всего, Эдвард весьма серьёзен, и я не хочу, чтобы вы двое подрались. Во-вторых, она моя подруга. По крайней мере, собирается ею стать. В её голове всё было ясно, как стекло: Элис, улыбаясь, обнимает своей ледяной белой рукой теплые, хрупкие плечи девушки. И Белла улыбалась в ответ, обнимая Элис за талию. Видение было непоколебимо, как скала, только время пока оставалось неопределённым. — Но… Элис…, — ахнул Джаспер. Я не мог управлять собой и повернуть голову, чтобы увидеть выражение его лица. Я не мог оторваться от образа в видении Элис, приказать себе, чтобы прочесть его мысли. — Однажды я полюблю её, Джаз. Я буду очень огорчена, если ты не оставишь её в покое. Я всё ещё был заперт в мыслях Элис. Я видел, как замерцало будущее, когда решимость Джаспера ослабла перед лицом её неожиданной просьбы. — Ах, — вздохнула она — его нерешительность прояснила новое будущее. — Видишь? Белла не собирается ничего рассказывать. Тут не о чем беспокоится. То, как она произнесла имя девушки… словно они уже были близкими наперсницами. — Элис, — поперхнулся я. — Что… это…? — Я же говорила тебе, что грядут перемены. Я не знаю, Эдвард. — Но она стиснула зубы, и я видел, что было что-то большее. Она старалась не думать об этом. Внезапно она переключила внимания на Джаспера, очень усердно фокусируясь на нём, хотя он, казался слишком ошеломлённым, чтобы сильно продвинуться в своём принятии решений. Она иногда так делала, когда пыталась что-то утаить от меня. — Что, Элис? Что ты скрываешь? Я услышал ворчание Эмметта. Он всегда расстраивался, когда мы с Элис вели подобные беседы. Она покачала головой, стараясь не впускать меня. — Это о девушке? — требовательно спросил я. — Это о Белле? Она стиснула зубы от сосредоточенности, но когда я произнес имя Беллы, она оступилась. Её промах длился лишь крошечную долю секунды, но этого было достаточно. — НЕТ! — крикнул я. Я услышал, как мой стул ударился об пол, и только тогда осознал, что я стою на ногах. — Эдвард! — Карлайл тоже вскочил на ноги и схватил меня за плечо. Я едва был осведомлён его присутствию. — Будущее крепчает, — прошептала Элис. — С каждой минутой ты становишься всё решительнее. По правде для неё осталось лишь два пути. Одно или другое, Эдвард. Я видел то, что видела она… но я не мог принять это. — Нет, — снова повторил я. В моём отрицании не было никакой громкости. У меня подкосились ноги, и мне пришлось опереться о стол. Карлайл убрал руку. — Это так бесит, — пожаловался Эмметт. — Я должен уехать, — прошептал я Элис, проигнорировав его. — Эдвард, мы ведь это уже проходили, — громогласно заявил Эмметт. — Лучший способ заставить девчонку болтать. Кроме того, если ты уйдёшь, мы не будем знать наверняка, рассказала она кому-нибудь или нет. Ты должен остаться и разобраться с этим. — Я не вижу, чтобы ты куда-то уезжал, Эдвард, — сказала мне Элис. — Я не знаю, сможешь ли ты вообще уехать. «Подумай об этом, — добавила она мысленно. — Подумай об отъезде». Я понимал, что она имела в виду. Да, идея никогда больше не видеть эту девушку, была… болезненной. Я уже чувствовал подобное в коридоре больницы, где так грубо с ней попрощался. Но теперь отъезд был ещё более необходим. Я не мог одобрить ни то, ни другое будущее, на которое, по-видимому, обрек её. «Я не совсем уверена на счёт Джаспера, Эдвард, — продолжала Элис. — Если ты уедешь, если он сочтёт, что она представляет для нас опасность…» — Этого я не слышу, — возразил я ей, всё ещё лишь наполовину осведомлённый нашей аудиторией. Джаспер мешкал. Он не станет делать нечто, что может ранить Элис. «Не прямо в этот миг. Ты рискнешь её жизнью, оставишь её беззащитной?» — Зачем ты так поступаешь со мной? — простонал я. Моя голова упала мне на руки. Я не был защитником Беллы. Я не мог им быть. Разве оба варианта будущего Элис не является достаточным доказательством этого? «Я тоже люблю её. Или буду любить. Это не одно и то же, но я хочу, чтобы она была рядом». — Любишь её тоже? — недоверчиво прошептал я. Она вздохнула: «Ты так слеп, Эдвард. Разве ты не видишь, что тебя ожидает? Разве ты не видишь, что уже происходит? Это более неизбежно, чем восход солнца завтра утром. Смотри, что я вижу.…» Я в ужасе затряс головой. — Нет. — Я пытался отгородиться от видений, которые она мне показывала. — Я не обязан следовать этому курсу. Я уеду. Я изменю будущее. — Можешь попытаться, — сказала она скептически. — Ох, кончайте уже! — взревел Эмметт. — Обрати внимание, — зашипела на него Роуз. — Элис видит, что он западёт на человека! Как это классически Эдвард! — она изобразила рвотные позывы. Я едва слышал её. — Чего? — изумлённо переспросил Эмметт. Затем его раскатистый смех эхом разнёсся по комнате. — Так вот что происходит? — он снова расхохотался. — Ты по уши влип, Эдвард. Я почувствовал, как его ладонь коснулась моей руки, но я рассеянно стряхнул её. Сейчас мне было не до него. — Западёт на человека? — ошеломлённо повторила Эсми. — На девушку, которую он спас сегодня? Влюбиться в неё? — Что ты видишь, Элис? Что именно? — требовательно спросил Джаспер. Она повернулась к нему. А я, тупо уставившись, продолжал смотреть на её лицо. — Все зависит от того, достаточно ли он силён. Либо он убьёт её сам — она повернулась, дабы снова встретить мой пристальный взгляд своим сердитым взором, — Что меня правда разозлит, Эдвард, не говоря уже о том, что это сделает с тобой, — она вновь обратилась к Джасперу. — Либо однажды она станет одной из нас. Кто-то ахнул, но я не стал смотреть, кто именно. — Этому не бывать! — снова закричал я. — Ни тому, ни другому. Элис продолжила говорить так, словно не слышала меня. — Всё зависит от обстоятельств, — повторила она. — Он может быть достаточно силён, чтобы не убить её, но будет очень близок к этому. Это потребует невероятного самоконтроля, — размышляла она. — Даже большего, чем у Карлайла. Единственное, на что он недостаточно силён, так это держаться от неё подальше. Заведомо проигрышный вариант. Я не мог обрести свой голос. Никто другой, похоже, тоже не смог этого сделать. В комнате повисла тишина. Я уставился на Элис, а все остальные уставились на меня. Я мог видеть своё собственное испуганное выражение с пяти разных точек зрения. Спустя долгой паузы, Карлайл вздохнул. — Что ж, всё… сложно. — Пожалуй, — согласился Эмметт. Его голос по-прежнему был близок к смеху. Если понадобится найти повод поглумиться над тем, как рушится моя жизнь — смело доверьте это Эмметту. — Полагаю, планы остаются прежними, — задумчиво произнес Карлайл. — Мы останемся и понаблюдаем. Очевидно, никто не причинит… вреда девочке. Я напрягся. — Нет, — тихо ответил Джаспер. — С этим я могу согласиться. Если Элис видит только два пути… — Нет! — Мой голос был не криком, не рычанием, не воплем отчаяния, а неким сочетанием этих трех звуков. — Нет! Мне было необходимо уйти, чтобы побыть вдали от шума их мыслей — самодовольного отвращения Розали, насмешек Эмметта, нескончаемого терпения Карлайла.… Хуже: уверенность Элис. Уверенность Джаспера в этой уверенности. Хуже всего: радость… Эсми. Я прошествовал прочь из комнаты. Эсми коснулась моей руки, пока я проходил мимо, но я не ответил на этот жест. Я ударился в бег ещё до того, как вышел из дома. Миновав лужайку и реку одним прыжком, я умчался в лес. Дождь снова вернулся, спадая так сильно, что я промок насквозь за считанные секунды. Мне нравилась огромная толща воды — она создавала стену между мной и остальным миром. Она укрывала меня, позволяя побыть в одиночестве. Я побежал прямо на восток, через горы, не сбиваясь с прямого курса, до тех пор, пока не увидел смутный намёк на огни Сиэтла по другую сторону пролива. Я остановился прежде, чем коснулся границ человеческой цивилизации. Закрывшись под дождём, совершенно один, я, наконец, заставил себя взглянуть на то, что я сделал — на то, как непоправимо изуродовал будущее. Первое, видение в котором Элис и девушка, приобняв друг друга, шли в сторону леса рядом со средней школой — их доверие и дружба были настолько очевидны, что буквально пели из образа. В этом видении, широкие шоколадные глаза Беллы не выражали растерянность, но по-прежнему были полны тайн — в этот момент они казались счастливыми тайнами. Она не отпрянула от холодной руки Элис. Что это значит? Как много она знает? В тот момент натюрморта из будущего, что она думала обо мне? Затем другая картина, почти такая же, но теперь окрашенная ужасом. Элис и Белла на переднем крыльце моего дома, их руки все также обнимали друг друга в доверительной дружбе. Но теперь между этими руками не было различий — обе одинаково белые, гладкие, как мрамор, и твердые, как сталь. Глаза Беллы больше не были цвета шоколада. Радужки были шокирующего ярко-малинового цвета. Тайны в них были непостижимы — принятие или отчаяние? Невозможно было сказать. Ее лицо было холодным и бессмертным. Меня передернуло. Я не мог подавить в себе вопросы, похожие, но в тоже время разные: Что это значит, как это произошло? И что теперь она обо мне думала? На последний вопрос я вполне мог ответить. Если из-за своей слабости и эгоизма я вынудил её влачить эту пустую полу-жизнь, то она наверняка возненавидит меня. Но было ещё одно, гораздо более ужасное видение — хуже любого, что я когда-либо держал в своей голове. Мои собственные глаза, глубоко малиновые от человеческой крови, глаза чудовища. Изломанное тело Беллы в моих руках, мертвенно-бледное, обескровленное, безжизненное. Это было так отчетливо, так ясно. Мне нестерпимо было это видеть. Я не мог этого вынести. Я старался выкинуть этот образ из своего разума, старался увидеть что-нибудь, всё что угодно прочее. Старался снова увидеть выражение её живого лица, которое препятствовало моему взгляду на протяжении последней главы моего существования. Всё безрезультатно. Мрачное видение Элис заполнило мою голову, и я внутренне корчился от вызванной им агонии. Тем временем, монстр во мне был преисполнен ликованием, торжествуя от вероятности своего успеха. Мне стало тошно. Этого нельзя было допустить. Должен же быть способ обойти будущее. Я не позволю видениям Элис управлять мной. Я могу выбрать иной путь. Выбор есть всегда. Должен быть.